Этот выбор - мой

Глава 36 Бета – Kairin. Гарри с трудом приоткрыл глаза, и тут же зажмурился. «И угораздило же меня так надраться!» - даже мысли ползли в голове со скоростью черепахи, при этом шатаясь, как пьяные. Гриффиндорец попытался вспомнить, как же он дошёл «до жизни такой», и не смог. Обрывки каких-то воспоминаний путались в звенящей как пустой колокол голове, с кошмарами. Единственное, что ощущалось точно, это то, что он только что выполз из какой-то тёмной бездны и не за какие сокровища мира не согласен возвращаться обратно. «Ни за что на свете! Там темно и страшно! Там нет НИЧЕГО! Там нет СЕВЕРУСА!» После мысленного произнесения имени любимого, сознание начало постепенно проясняться. Гарри даже удалось приоткрыть один глаз и пошевелить рукой. Глаз приоткрылся относительно спокойно, охватив взглядом окружающую обстановку и определяя место нахождения многострадальной тушки своего хозяина, как славный замок «Эрн Рок», а вот пошевелил рукой он зря. Упоминаемая ранее, «многострадальная тушка», почувствовала себя не просто побитой, а расплющенной асфальтовым катком, затем, снова оживлённой, а после, вновь убитой, причём с особой жестокостью. Даже стонать сил не было. Зарёкшись проявлять «двигательную активность», гриффиндорец замер и, в этот раз, приоткрыл уже оба глаза. Без очков окружающая картина несколько расплывалась, но понять, что это не его обычная спальня в «Эрн Роке», он всё-таки смог. Опасаясь вновь почувствовать себя не до конца ожившим инферием, Гарри попытался мысленно восстановить цепочку предшествовавших этому безобразию событий. Постепенно воспоминания о действительно произошедших событиях и бредовые видения окончательно разделились, и юноша вспомнил битву за Хогвардс, смерть директора, убитого им собственноручно Воландеморта и обессилено замер на постели. «Значит, не похмелье», - лежать как полуслепой кутёнок, надоело и, сосредоточившись, он призвал свои очки невербальным «Акцио». Когда же искомый предмет прочно обосновался на своём законном месте, пришла пора более детально рассмотреть среду своего нынешнего обитания. На второй взгляд, как и на первый, это на самом деле оказался «Эрн Рок», что, несомненно, было хорошей новостью. Плохая же, заключалась в том, что он опять находился в лазарете. Через несколько минут, целитель всё-таки решил ещё раз пошевелиться. Вторая попытка удалась лучше, чем первая. Всё тело нестерпимо ломило, но, по крайней мере, он не ощущал себя больше полуожившим трупом. Настораживала только неимоверная слабость. Он всего лишь поднял руку, а казалось, втащил неподъёмный груз на высокую гору. Кисть, в свете заходящего солнца казалось иссохшей и бледной, почти прозрачной. «Этого не может быть. Чтобы так отощать, надо не есть, наверное, целый месяц». Гарри вновь окинул взглядом палату лазарета. Ничто не говорило о том, сколько времени он здесь находится. Хотя… что-то всё же настораживало. Разглядев окружающие его предметы и небо за окном, юный целитель пришёл к выводу, что небо какое-то не весеннее. Он помнил весеннее небо. Оно было льдисто-голубым, с летящим по нему лёгкими перистыми облачками. А то небо, которое сейчас синело за окном, больше подходило для осени. Такое насыщенно-васильковое с едва ползущими плотными облаками, напоминающими белоснежных овец. «Это сколько же я провалялся? И где наши?» Парень отчётливо помнил, что Сев был ранен в руку, но, кажется, не очень серьёзно. «Что же случилось, после того как я отрубился? Да и с чего я так скопытился, мне кто-нибудь объяснит?» Поскольку желающих всё объяснить, в обозримом пространстве не наблюдалось, Хамелеону пришлось самому озаботиться выяснением подробностей произошедших за последнее время событий. Немного полежав, он собрался с силами и осторожно сел в постели. «И вовсе даже не смертельно! Жить точно буду!» - посидев так несколько минут, пока не прошло головокружение, юноша тихонько пододвинулся к краю кровати и одну за другой спустил с неё ноги. Только тут он увидел, что полностью обнажён под укрывающим его покрывалом. Правда, в отдалении, на тумбочке виднелась сложенная пижама. Посидев ещё немного, Гарри призвал её и оделся. Это заняло минут пятнадцать, отняв почти все силы. Целитель подтянул себя к столбику кровати и буквально повис на нём. Дождавшись, когда взбешенная радуга цветов перестала прыгать перед глазами, а пол и потолок заняли отведённые им природой места, он встал на неожиданно слабые ноги, держась руками за столбик кровати и полог. Постоял и, определив направление, поплёлся к выходу. С каждым шагом, силы, казалось, возвращались и, не смотря на то, что он был так слаб, ему удалось достичь выхода из комнаты, не разбив себе нос и не наставив шишек. Где-то в отдалении звучали голоса и, приободрившись, Гарри направился в ту сторону. Разговор доносился из небольшой гостиной примыкавшей к лазарету. Он узнал голоса Герми, Джейн, Драко, Блейза и Кингсли, и уже хотел выйти из затемнённого коридора, когда услышал, О ЧЁМ они говорили. Гермиона плакала: - П…поцел…уй д…дементора… Ап…пеляция от…клонена… Их…, - её голос прервался и послышались глухие рыдания, но потом она, видимо, взяла себя в руки. - Их казнят послезавтра, на рассвете. Больше ничего нельзя сделать… Мы перепробовали всё… Подкуп… Шантаж… Попытку проникнуть в Азкабан… Всё напрасно… Эти… Эти… подонки… только разрешили нам пожениться в тюрьме… Лю… Люциус п… просил… передать ему яд…- девушка снова заплакала. - ЧТО ДЕЛАТЬ? ЧТО ДЕЛАТЬ? – повторяла она сквозь слёзы. - Отнести ему «Живую смерть», - раздался слабый, но отчётливый голос от входа в лазарет. - ГАРРИ! ГАРРИ! Ты очнулся! Три месяца ты был в коме! – друзья налетели со всех сторон, тискали, обнимали, порывались поднять на руки. Он оглядел их измученные лица. - Какое сегодня число? - Восемнадцатое августа. - Я правильно понял? Люциус в Азкабане и его приговорили к Поцелую дементора? - Да, его и… Аластора Хмури, - Блейз помог ещё слабому грффиндорцу усесться в кресло. Рядом сидели, уже заметно округлившиеся Гермиона и Драко. - Что произошло? – Гарри задал вопрос, ответ на который, в общем-то, знал. - «Проклятое Министерство!» - После того, как ты потерял сознание, а мы согнали недобитых УПСов и отобрали у них палочки, появились эти… работники Министерства. Мы, поначалу, не придали значения. Ну, появились и появились, будет кому пленных конвоировать и раненным помогать. А они… Хорошо хоть Эзра с Донованами и оборотнями смылись от греха… Подошли и, вежливо так, пригласили на допрос отца Драко. Мы даже не подумали, что это может быть опасным. Он же всегда из всех переделок выкручивался. Да и что они ему могли предъявить. Метки нет. Сражался на нашей стороне. Думали, допросят и отпустят. А они его сразу в Азкабан. Хмури начал возмущаться и пообещал разобраться… А на следующий день известие – бывший глава Аврората, Аластор Хмури арестован за превышение полномочий и применение к допрашиваемым незаконных методов допроса. Он конечно не ангел, но то, что они ему приписывают… Якобы, он неделю назад, запытал насмерть десятилетнего ребёнка! Ты можешь себе такое представить?! И ведь предъявили как доказательства воспоминания какого-то аврора… Его перебил Кингсли: - Не было этого! И не могло быть никогда! На кой хрен ему пытки, если можно под Веритасерумом всё узнать?! Заливали Зелье правды в глотки против воли – это было! Но чтобы ТАКОЕ – НИКОГДА! Да и не вёл он допросы в Аврорате больше двух недель. Мы же мотались по всей стране, отлавливая УПСов. - Кингсли! Никто этому и не верит! Эти воспоминания явно сфабрикованы, как и воспоминания «жертв пыток» Люциуса Малфоя. Проверять-то они их не разрешили! Даже экспертам Визенгамота отказали. Гарри прервал разошедшихся друзей, ругательски ругавших «этих гадов из Министерства»: - Я так понял, вытащить их из Азкабана вам не удалось? - Нет. Мы перепробовали всё… Не дав Блейзу договорить, вмешалась Гермиона: - Гарри, что ты там говорил про напиток «Живой смерти»? Его присутствие в организме мага можно легко определить. Этим их не проведёшь. На губах исхудавшего и бледного мальчишки, появилась такая знакомая невинно-проказливая улыбка: - Не определят, если Северус сварит его по рецепту Слизерина. В этом случае, обнаружить это вещество не сможет ни один артефакт. Его не почуют дементоры, приняв находящуюся в летаргическом сне жертву, за мертвеца. Это зелье не имеет вкуса и запаха. Любой, кто найдёт пузырьки от «яда» рядом с «телами», будет уверен, что они приняли «Aqua Toffanae», - он окинул взглядом своих друзей и увидел, что они прячут глаза, - Что?! Что случилось? Где… Северус? - В Азкабане. Мы целый месяц пытались вытащить Люциуса и Хмури законными средствами, когда надежда на это растаяла, Северус и Сезар отправились в Министерство, «тряхнуть старыми связями», как они сказали… - «Как же так?! Я здесь… А он… там… в Азкабане…», - перед глазами встали виденные в воспоминаниях Упиванцев страшные голые стены, бушующее море, грязь, жуть, дементоры… - «Стоп! Стоп! Стоп! Возьми себя в руки! Что ты расхлюздился как девчонка? От тебя сейчас зависят их жизни. Твои друзья попробовали и не смогли! А ты не пробуй! Ты, будь добр, справиться!» - он усилием воли загнал панику подальше в подсознание, чтобы сидела, там молча и не смела высовываться, поднял на друга сосредоточенное лицо: - И?! - В тот вечер они не вернулись. Мы стали осторожно наводить справки и выяснили, что министерские работники, по распоряжению самого Фаджа, тайно доставили их в Азкабан. На свидании с Гермионой, Люциус намекнул, что они все сидят в одной камере, - Блейз отвернулся, стукнув кулаком по столу. Гарри знал, что слизеринский Хамелеон ненавидел ощущать себя беспомощным. Драко успокаивающе сжал руку мужа и тихо продолжил рассказ, вообще, этот Хорёк нравился Гарри гораздо больше прежнего, такой он был спокойный и, примирившийся с собой, что ли: - Ты даже не представляешь, что творилось в Магическом Мире эти три месяца. Поначалу, Министерство раструбило во всех газетах, что это оно, «под чутким руководством Министра Магии Фаджа», победило Упивающихся и уничтожило Тёмного Лорда. Правда, Фадж, милостиво отметил твои немалые заслуги в этом деле. А потом началась «Охота на ведьм». Всем, кто хоть немного был связан с УПСами, или не связан, но имел среди них родственников, были предъявлены обвинения. Многие, из участвовавших в Битве на их, да и на нашей стороне, арестованы и приговорены к Поцелую дементора. Немногие, оставшиеся верными Министерству, стражи Азкабана, наверное, пресытились душами магов. Люди министра врывались в поместья древних чистокровных родов, грабили, убивали сопротивляющихся, выгоняли на улицу, без средств к существованию, детей. По его приказу, арестовали многих авроров. - В «Эрн Роке» сейчас беженцев больше, чем было при Воландеморте, - Гермиона невесело усмехнулась. - Ты бы послушал их рассказы. Я многое повидала на этой войне, но от их историй волосы встают дыбом. Магическая Британия балансирует на грани Гражданской войны и полного уничтожения. Когда Министерские крысы из «Отрядов Справедливости», как они себя называют, начали травить чистокровных, и «по-тихому», устраивать исчезновения неугодным аврорам и «Орденцам», страну едва не затопил кровавый хаос. Если бы не Кингсли, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Сомневаюсь, что в Британии уцелел бы хоть один маг. Но, наш друг сумел договориться и с теми, и с другими. К его мнению прислушиваются и старинные чистокровные роды, и полукровки-магглолюбцы и магглорожденные. Он сумел сплотить их под «нашими знамёнами». - Да уж, никогда не думал, что твоя «золотая философия», Гарри, будет иметь такой успех. Самое главное, она устраивает все магические партии и течения, кроме Министерского, разумеется, - Шеклбот открыто улыбнулся и похлопал гриффиндорца по плечу. - А за Сезара с Северусом не переживай, их просто держат в тюрьме, не предъявляя никаких обвинений. Я думаю, их отпустят… - Когда добьются нашей капитуляции. Не бывать этому! А что Визенгамот? – Гарри продолжал собирать «кусочки мозаики», которые складывались в весьма неприглядную картину. - А что Визенгамот? Дамблдор - убит, а Фадж имеет на него большое влияние. Он даже «милостиво» разрешил собрание верховного магического суда, по поводу пересмотра «Дела Хмури и Малфоя». Оно назначено через четыре дня, как раз, через двое суток после их казни. Я даже думаю – их оправдают, посмертно… Герми снова глухо зарыдала, Драко погладил её по голове, успокаивая. Хорек!!! Успокаивал Гермиону!!! Это было что-то новенькое. Гарри помолчал, переваривая информацию, а потом деловито выдал аналитическое заключение: - Если я правильно вас понял: Фадж окончательно захватил власть в Магическом Обществе и своими идиотскими действиями провоцирует конфликт, который может привести нас всех к гибели. Он попытался воспользоваться лозунгом: «Разделяй и властвуй», но лишь сплотил бывших врагов вокруг Кингсли. Похоже, Министр Магии ухитрился насолить всем. Поддерживают его, только его личные прихвостни. И часть наших друзей «загорает» в Азкабане, доступа в который, вы найти не смогли. Так? - В общих чертах… - Хорош-шо! Тогда предложения такие: первое – мы вытаскиваем из Азкабана Люца и Хмури с помощью зелья Слизерина; второе – очень осторожно собираем всех наших союзников и являемся на открытое заседание Визенгамота с конкретными политическими предложениями. Герми и Кингсли, просьба их разработать; третье – мы ставим на заседании вопрос об отстранении Министра и его команды от власти. Он может запугать каждого члена суда в отдельности, но под прикрытием объединённых сил авроров, чистокровных и Хамелеонов, я думаю, они «пошлют свихнувшегося Корнелиуса» далеко и надолго. Только надо выставить охрану на основных магических объектах, чтобы у этих «справедливых» соблазна не было ручонки-то распускать. - Ты думаешь, у нас получится? – уставший от нервотрёпки последних месяцев, Кингсли, был настроен весьма скептически. - А у нас есть выход? – зелёные глаза задержались на лице каждого – никто не отвёл взгляда. - Или мы победим, или… покойный Воландеморт выиграл. Я хочу, чтобы вы поняли: выжидание не лучшая тактика в данных обстоятельствах. Нас перебьют, по-одиночке, если мы этого не сделаем. - А как вытащить «тела» из Азкабана? - А вот здесь, Герми, тебе придётся быть очень убедительной. Не смотря на всю свою беспринципность и продажность, Фадж очень сентиментален. Очень молодая, очень красивая, и очень беременная вдова, рыдающая на груди Министра, умоляя его о помощи в похоронах мужа, должна настроить его на «благотворительный» лад. В конце концов, что он теряет, позволив похоронить в фамильном склепе «мёртвое тело» своего старого соперника? Поставьте себя на его место! Основные соперники в борьбе за власть - Дамблдор, Малфой-старший и Хмури – мертвы, у остальных противников родственники в тюрьме, Снейп и Забини в Азкабане, Кингсли – в изгнании, Гарри Поттер – в коме. Кого ему опасаться? Он же великолепно знает, что Чистокровные не пойдут за предводителем-грязнокровкой, а авроры никогда не признают командирами – бывших союзников Воландеморта. - К тому же, Джеф контролирует оборотней. - ЧТО-О?! - Ну-у, в общем, его покусали… в Битве… Министерские пытались его арестовать прямо на поле боя, но не тут-то было. Он просто раскидал их как котят и ушёл, уведя с собой почти всех выживших в битве оборотней. А через неделю вернулся весь поцарапанный, но довольный. Теперь оборотни на нашей стороне. Даже «Седой» из Австралии вернулся. Северус готовил им Волчьелычное зелье… Упоминание имени любимого опять резануло по сердцу болью, но Гарри заставил себя продолжать расспросы: - А сейчас? - Зелье закончилось месяц назад, полнолуние через три дня… Джеф увёл свою стаю подальше от людей, в старые развалины на пустынном острове. - Волчьелычное зелье сложно в приготовлении, но не один же Снейп способен его приготовить? - А кто? Гермиона и Драко? В их положении, даже находиться в комнате с готовящимся зельем такой повышенной опасности нельзя, - Джейн вытерла глаза. - Гарри, мой мальчик! Я могла бы приготовить такое зелье, но в процессе нужно применение магии, а я сквиб. - Я помогу Вам. Кроме того, нам надо сварить «Живую Смерть» по рецепту Слизерина. Времени осталось мало. Герми, на какое время завтра назначена свадьба? - На пять часов вечера. - Успеем. Ты с Кингсли и Блейз с Драко, садитесь за разработку предложений Визенгамоту, а мы с Джейн и Алексом – займёмся зельями. Да, надо послать сообщение нашим, чтобы потихоньку подтягивались в замок, вместе с надёжными союзниками. Рон… А где Рон? – юноша обвёл взглядом лица друзей. - Когда Северуса и Сезара арестовали, он с братьями и сестрой, попытался проникнуть в Азкабан и незаметно вытащить их оттуда. Ему даже удалось вскрыть магическую защиту тюрьмы. А потом, они попали в какую-то ловушку… В общем, близнецы сумели вырваться и вытащить раненых. Энтони и Джинни пришли в себя, а Рон… Рон до сих пор без сознания. Мы не понимаем, что с ним произошло. Диагностические чары его просто «не видят». - Та-ак! Где он? Я должен его осмотреть. - В соседней с тобой палате, - Алекс помог ему подняться и, перекинув руку юноши через своё плечо, повёл целителя в комнату друга. На удивление, Рон выглядел неплохо. Он не так исхудал, как Гарри и казался скорее спящим, чем находящимся без сознания. - Как вы его кормите? - Вот в этом-то, и вся странность. Когда подносишь ложку с едой, он открывает рот и глотает пищу, но привести его в сознание мы не можем. Целитель подошёл к постели друга, сосредоточился и стал водить руками над его телом. Магия знакомо покалывала пальцы, от ладоней исходило зеленоватое свечение. После пяти минут подобных «процедур», Гарри вздохнул с облегчением: - Всё. Завтра он очнётся. - Что с ним? - Они попали под какое-то серьёзное проклятие. И как самый сильный маг в группе, Рон «взял его на себя». Нет, не волнуйтесь, оно ему не повредило. Просто, его магия таким образом «защитила» его и… его будущего ребёнка. Недель восемь – я полагаю, - ещё одно осторожное движение над животом рыжеволосого, и зеленоватое свечение, исходящее из рук целителя, стало синим. - Мальчик. Скоро в вашем замке будет настоящий детский сад. Аластор Хмури смотрел на целующихся новобрачных и вспоминал последние три месяца проведённые в Азкабане: «Да, недооценили мы Фаджа. Кто бы мог подумать, что патологический трус – Корнелиус способен на такое». Когда главу Аврората арестовали прямо в кабинете Министра, Аластор ещё надеялся, что это недоразумение, что «они не посмеют», но они «посмели». Уже через несколько часов, Грозный Глаз был в Азкабане, в одной камере с Малфоем-старшим и теми Упивающимися, что он сам же и арестовывал когда-то. Первый вечер он не мог ни с кем общаться. Перед глазами проносились сцены допроса, чудовищные, не умещающиеся в сознании, обвинения, «подтверждённые» некоторыми его бывшими сослуживцами. Причём, судя по всему, всё это не было проделано спонтанно. За действиями Министерских работников ощущалась длительная подготовка и немалый опыт. Значит, они готовились к этому давно. - «Интересно, а на Дамблдора у них, что было припасено?» - мысли крутились в голове, не желая исчезать. Вместо того, чтобы думать, как выпутаться из этого положения, он упивался горечью предательства, и просчитывал, в какое же время, Фадж начал «копать под него». Не известно, сколько бы продолжалось это «самокопание», если бы находящиеся с ним в одной камере УПСы, а именно, Сакстнон и Брейн, не «начали наезжать» на бывшего аврора. Поначалу, Грозный Глаз игнорировал нападки, затем, пару раз огрызнулся, но наглецы не успокаивались. К ним присоединились их бывшие сообщники. Каким бы сильным магом и бойцом не был Хмури, но без палочки справиться с двенадцатью не обременёнными законопослушанием и совестью, врагами, к тому же имеющими на него «огромный зуб», он был не в силах. И, возможно, это бы кончилось его смертью, но… рядом с ним встал Люциус Малфой: - Та-ак, господа мои, бывшие соратнички. Я бы на вашем месте, серьёзно подумал, прежде чем нападать на нас. - Молчал бы, предатель! – верховодивший в камере Сакстон, ободрённый значительным перевесом своих сторонников, первым попытался нанести удар, и… тотчас же отлетел, врезавшись головой в стену. Тут уж на двух магов, набросились все. Но не тут-то было. И Малфой, и Хмури, неплохо владели невербальной беспалочковой магией, да и в рукопашной схватке новичками не были. Встав, спина к спине, они отражали атаки нападавших, нанося удары способные «вырубить», но не убивать противника. Когда последний нападавший был обезврежен, а оставшиеся в сознании трое УПСов жались к стенам с видом: «А что я? Я тут совершенно не причём», в камеру, «наконец-то», вломилась «спасательная» команда Министерских работников. Которые, разобравшись в происшествии… засадили Люциуса и Аластора в карцер, «за нападение на сокамерников». Вот там, за двое суток, они и познакомились по настоящему. Грозный Глаз усмехнулся своим воспоминаниям, вновь окинув взглядом целующуюся парочку. Кто бы мог подумать, что он станет уважать этого лощёного аристократа, которого раньше считал просто избалованным вседозволенностью папенькиным сынком и сволочью. Нет, Люциус, конечно, был сволочью, но остальное… В общем, это была «наша сволочь», а «наших» Аластор привык защищать. - «Жаль, что так получилось. Оказывается, Люциус на самом деле любит эту девчонку-хамелеоншу. Кто бы мог подумать, что он вообще способен на какие-то чувства? А, поди ж ты, и без волшебного глаза видно, что это у них «серьёзно». Да-а, жаль… Ну, ладно я… Мне и так недолго осталось жить. А они? Если б можно было вернуться в день Битвы, уж я бы знал, как поступить, чтобы не допустить такого. Но это невозможно, все маховики времени уничтожены по приказу Министерства…» - его размышления прервал маг, проводивший церемонию бракосочетания, пригласив поставить подпись на пергаменте, как свидетеля обряда. Когда обряд был завершён, молодожёнам позволили поцеловать друг друга, но поговорить не дали, почти вплотную к ним стояли охранники. Потом Люциуса увели, а Гермиона «построив щенячьи глазки» начальнику караула, выпросила пару минут для общения «со своим старым учителем». Не знакомый с леди О'Нейл маг, не увидел в этом ничего предосудительного. В конце концов, его проинструктировали не дать общаться молодожёнам, а насчёт старого аврора, указаний не было. К тому же, что могла сказать Хмури в присутствии свидетелей, эта, совсем юная и беременная, хрупкая, заплаканная красавица. Обняв Грозного Глаза, Гермиона, старательно изображая из себя убитую горем идиотку, затараторила: - Мне так жаль! Мне так жаль, профессор Хмури! Это такое горе... Спасибо Вам за всё, что Вы для нас сделали и чему научили… Я так надеялась, поговорить ещё с профессором Снейпом, но мне не разрешили… - она снова заплакала навзрыд, но, взяв себя в руки, продолжила. - Передайте ему, пожалуйста, что я так ему благодарна, за то, что его зелья помогли вылечить моего котика – Полосача! А у Лисички будет котёнок… И Люциусу… передайте Люциусу, что я… его люблю!!! – она уже плакала, не сдерживаясь, и охранники вывели юную женщину из комнаты. Когда старый аврор вернулся в камеру, там царило всеобщее уныние. За последний месяц общие несчастья как-то примирили бывших врагов, и сейчас, даже УПСы, с которыми когда-то пришлось выяснять «кто в доме хозяин», сочувствовали приговорённым к казни. Люциус сидел, полностью погружённый в себя, а в руке у него были зажаты два маленьких фиала тёмного стекла, с небольшими цепочками на пробках. Поймав, вопросительный взгляд аврора, стоявший рядом с другом Северус, пояснил: - Это яд, Гермиона смогла передать. Действие мгновенное, безболезненная смерть, - и отвернулся к окну, не желая выдавать, обуревавшие его эмоции. - Спасибо ей за это, - честно говоря, Хмури вздохнул с облегчением, от одной мысли о своём «растительном» существовании после Поцелуя дементора, его охватывала дрожь. Он великолепно знал, что такие «недотрупы» потом используются министерскими работниками для проверки опасных заклятий и ядов, и долго не живут, но… лучше уж погибнуть сразу. Мысли, с яда, перешли на его хозяйку, и напомнили Грозному Глазу, о бессмысленных, на первый взгляд, словах юной Хамелеонши. - Слушай, Снейп, а ты уверен, что она… э-э-э… не сошла с ума от переживаний? - Аластор, она разумней нас с тобой вместе взятых. А почему ты спрашиваешь? - Да она как-то странно со мной разговаривала. Просила передать тебе огромную благодарность, за то, что твои зелья вылечили её кота…, - старый аврор замолчал, вспоминая слова девушки. Что-то в них было ещё… - Кота?! – два изумлённых взгляда, чёрных и серых глаз, скрестились на говорившем. - Да-а. Она сказала, что благодарна тебе, за то, что ты вылечил её котика. - Причём тут Косолапсус? – Люц, наконец-то, очнулся от грустных мыслей, и с интересом посматривал на аврора. - Какой Косолапсус? Она сказала, её кота зовут Полосач…, - Хмури не договорил, переводя взгляд единственного глаза со Снейпа, на лице которого вдруг засияла обалдело-счастливая улыбка, а он-то и не знал, что тот может ТАК улыбаться, на Малфоя, по бледной физиономии которого, разлилось такое облегчение и злорадство, что аврор просто обалдел. - Полосач, значит…, - почти пропел Северус. Почти одновременно, Люциус выдохнул: - Ну, всё Корнелиус! Вот теперь тебе конец! Уж мой племянничек об этом позаботится! – и захохотал весело и беззаботно. Вырвав у друга из рук один из фиалов, зельевар внимательно понюхал вещество, капнул каплю на свой медальон, и как он его смог утаить при аресте, посмотрел на переливающийся радугой кристалл, и выдохнул со счастливой улыбкой: - Это - не яд!