Ошибочка вышла! Ой ли?

23. Разберемся? Часть 1. Себастьян, который Лидия. После того, как мир неожиданно погас, я долго барахталась в какой-то липкой темноте. Где-то на периферии сознания я слышала чьи-то голоса, но удушающие объятья мрака никак не хотели отпускать меня. И вот, спустя, казалось, целую вечность, сознание начало проясняться и я почувствовала…. Просто почувствовала. Ох, как это прекрасно – чувствовать! Чувствовать простынь под собой, одеяло, которым ты укрыт. Как приятно ощущать слабый, еле проносящийся ветерок, который игриво треплет твои волосы. Невообразимо сладостно вдыхать тысячу разных запахов и, наконец, испытывать банальную жажду. Это воистину прекрасно… Медленно, неторопливо, будто впитывая в кожу каждое мгновение, я начала открывать глаза. Интересно, что я увижу? Буду ли я Басти или просто Лидой, девчонкой, которой приснился такой безумный сон? Не знаю, чего я хочу больше…. - Себастьян, ты как? – вывел меня из моих таких сладостно-болезненных раздумий приятный баритон. - М-м? П-пить, - прохрипела я, почувствовав, что жажда стала безумно сильна. А в голове, в такт ударам сердца, пульсировало что-то, что напоминало мне о таймере и бомбе. - О! Сейчас-сейчас, – зачастил все тот же мужской голос. Послышался гулкий топот ног и, буквально через пару секунд, я почувствовала у своих губ холодное прикосновение стекла. - Вот, пей, ребенок… Насытившись водой, я облегченно вздохнула. «Ну, и кто же наш спаситель?» - полюбопытствовала я, пытаясь максимально, для своего состояния, открыть глаза. Хм, мужчина. Достаточно молодой. Можно сказать, парень. Внешность славянская, нордическая: высокий, с богатырским сложением тела. В наличии длинные, ниже плеч, русые волосы, собранные в хвост, пронзительные голубые глаза и, ох, обаятельная улыбка…. Это же…! - Мистер Клаус! – удивилась я, опознав мужчину. - Сколько раз тебе говорить, называй меня просто - Клаус! – наигранно строго, и будто обидевшись, произнес «просто Клаус». А потом, быстро сменив все эмоции, обеспокоенно спросил: - Ты как, малец? - Ничего, жить буду, - пропыхтела я, пытаясь сесть на кровати. «Хм, значит я Басти…эх…. О, а где этот призрачный мужчина?» - Давай помогу, - предложил Клаус, аккуратно помогая мне приподняться, кладя за спину подушки. – Что-то тебе нужно? Позвать медсестру? - Нет, спасибо. А где дядя Аоки? - Ах, Аоки… - со странной улыбочкой произнес мужчина. – Я его еще не видел, но очень хочу этого, - закончил он как-то кровожадно. - Й-й-я-асно, - заикаясь, пробормотала я. И чего это он так отреагировал на Манабу? – А как вы тут оказались? – неожиданно, даже для самой себя, спросила я. - О! Просто сегодня нам позвонил Ганс и сказал, что занятий не будет. Как только мы выяснили причину отмены – приехали сюда, - безмятежно ответил Клаус, садясь в кресло, которое он минуту назад упорно тащил к моей койке. - Нам? – переспросила я с удивлением. - Мастер Сай тоже тут, - объяснил мужчина, внимательно смотря мне в лицо. - Ч-что? – робко уточнила я, тушуясь от такого взгляда. - М-м? Ничего-ничего, - отводя как-то подозрительно заблестевшие глаза, ответил мужчина. – Знаешь, что случилось? Что с остальными? – аккуратно начал он свой опрос. - Не совсем, - покачала я головой. – Кажется, была авария? – осторожно ответила я. - Да. Подробности помнишь? - Да… - прошептала я, решив не скрывать этого от Клауса. – Я все помню…. В неловком молчании я ощутила, как большая, теплая ладонь, аккуратно, будто боясь покалечить, начала гладить меня по голове, сильнее вороша растрепанные пряди. Потом шершавые длинные пальцы слегка зарылись в мои волосы и помассировали кожу головы, успокаивая и даря этими движениями незримую поддержку. Только благодаря этому я решилась спросить то, что меня так давно мучило. - Д-даичи…? - словно задыхаясь, задала я самый страшный вопрос. - Ох, малыш, - понимающе пробормотали мне в ответ, и я ощутила крепкие утешающие объятья. Палата Эсмина. - Мамочка, значит, папочки больше нет? – заикаясь от слез, спросил Эсмин. - Да, мой хороший, - нежно и болезненно грустно произнесла Каролина, смотря в заплаканные фиолетовые глаза своего сына. Глаза женщины так же были красны от пролитых слез. - И я его больше никогда не увижу? – все еще не веря, всхлипнул ребенок. - Нет, дорогой, - подтвердила женщина, аккуратно переплетая свои пальцы с детскими пальчиками. - Но папочка же обещал нас никогда не покидать! – вскликнул мальчик. - Не все обещания можно выполнить, Эсмин, - наставительно произнесла Каролина. – Тем более, папа не виноват, что покинул нас…. - А кто виноват?! – запальчиво вскрикнул ребенок. - Ну, я же тебе говорила, что мы попали в аварию, когда ехали отмечать День Рождения твоего брата. И тот грузовик…. Дальнейшее объяснение женщины были прерваны звуком открывшейся двери. - Каролина? – спросил Аоки, заходя в комнату. – Тебе пора в свою палату. Ты же понимаешь, что я и так не должен был впускать тебя сюда? - Понимаю. И спасибо за это, - искренне благодаря, произнесла женщина. – Я скоро вернусь, дорогой, - нежно сказала вдова Мураками, невесомо целуя в Эсмина лоб. – Ты же сильный мальчик? - Да, мамочка, - разбито подтвердил ребенок. – Я буду ждать. - Каролина, ты что, рассказала ему о Даичи? – послышался голос Манабу за дверью. - Да, он должен знать, - ответил мужчине удаляющийся женский голос. - Не хочешь повидать Себастьяна? Он проснулся, - осторожно спросил Аоки. Голос был уже на грани слышимости детских ушей, но Эсмин все равно уловил последнюю фразу: «Не стоит Аоки. Лучше отведи меня в мою палату». «Басти проснулся!» - обрадовался Эсмин, услышав Манабу. «Но мамочка не хочет его видеть? Почему?» - задумался ребенок. «Мы попали в аварию, когда ехали отмечать День Рождения твоего брата…» - вспомнил он объяснение Каролины. - Значит, это братик виноват? – расстроенно, но как то пугающе уверенно в собственных словах, произнес Эсмин. – Это сделал Басти…, – убито пробормотал ребенок, пустым взглядом смотря в стену. Сай. Мастер Сай не спеша вышел из кабинета Вероники, психолога этой больницы, в которой он находился. - Спасибо большое, что согласились поговорить с Йоширо Мураками, - благодарно произнес женский голос ему в след. - За такое не благодарят, - грустно усмехнулся пожилой человек. – Быть вестником – грязная работа. Но Вероника этих слов уже не слышала. Сай прекрасно понимал, что лучше он скажет о такой новости гордецу Йоширо, чем, например малыш Ао, или, вообще посторонней человек. Хотя, как и думал мужчина, старший Мураками «абы кому» не поверит. Мастер до сих пор помнит, как прервалось дыхание на том конце провода, когда он сообщил о гибели Даичи. Помнил, как послышался судорожный вздох. Как дрожащий голос Йоширо позвал Маеми, свою супругу. Как женщина, только взяв трубку, как и ее супруг, поняла, с кем она разговаривает и, так же, как муж, моментально поверила словам пожилого мастера. Наверное, в памяти Сая навсегда сохранится этот срывающийся женский всхлип. И, наверное, мужчина навсегда запомнит это разъедающее чувство потери, которое он тоже ощутил, когда и ему Ганс, слуга Даичи, сообщил об этой ужасной трагедии. Тогда Сай тоже сразу поверил таким горьким словам… Но, как бы жестоко не было это признавать, Саю было легче четы Мураками. Похоронив за свою жизнь, даже сейчас, любимую супругу и двоих родных детей, старый мастер находил отдушину только в своих учениках. Он принимал и учил их, как родных. И, по-своему, каждый ученик и был ему родным. Только поэтому пожилой мужчина, прихватив Клауса, помчался в больницу к Себастьяну. К мальчику, которого он воспринимал, как внука…. «Интересно, Клаус уже сообщил Басти о потере?» Николас Вауф. Давно умерший мужчина уже, наверное, в пятидесятый раз заглянул к спящему ребенку, который смог увидеть их, призраков. «Если уж и в этот раз он дрыхнет – буду будить!» - совсем не аристократично фыркнув, подумал Николас. «На такого и терпения не напасешься!» Склонив голову так, чтобы только она оказалась в палате мальчика, мужчина огляделся. «О!! Хм, ну, не буду мешать!» - ухмыльнувшись, подумал призрак. Пока Николас плыл по коридорам, на его призрачные губы сама собой наползала странная улыбочка. «Ну и что, в этой картине я вижу нечто большое?» - оправдывал себя он. «В мое время об этом бы подумал каждый второй…. Ну ладно, четвертый!» А в плате Себастьяна, на коленях, в крепких объятьях молодого мужчины, заходился слезами маленький мальчик…. Себастьян, который Лидия. Все еще судорожно вздыхая, я пыталась успокоиться. Одно дело догадываться о потере близкого человека, а совсем другое узнать о ней. - Ну что малыш, успокоился? – ласково произнесли мне над правым ухом. - Почти, - честно ответила я. - Как это случится – сообщи, - хихикнули мне в ухо. На это я только еле заметно кивнула, в наглую вытирая лицо краем рубашки, которая была одета на Клаусе. Сверху раздался только слегка изумленный хмык. - Кажется, все, - произнесла я, как только смогла спокойно дышать. – О?! Как я оказала..хм..лся тут? – изумилась я, с непривычки начав говорить о себе в женском роде. - Ты о чем? – обеспокоенно спросил Клаус. - Почему я ТУТ сижу? – разъяснила я. - О, коленки? – хихикнул мужчина. – Ты вроде бы как сам сюда заполз! - Серьезно? – откровенно удивилась я. – Не помню…. - И как, удобно? – саркастично поинтересовался Клаус. - Очень даже, - задумчиво пробормотала я, ворочаясь в кольце еще не разжавшихся рук и устраиваясь поудобней. - Рад, - наигранно серьезно кивнул мне мужчина. – Могу периодически одалживать данные конечности. - Я подумаю над вашим предложением! – важно ответила я и тихонько засмеялась. –Спасибо, - поблагодарила я, серьезно смотря мужчине в глаза. - Не за что, мелкий! – весело, но понимающе ответил Клаус. - А вы не знаете, что с остальными? – решила спросить я, не слезая с колен. На них было достаточно уютно, да и объятья дарили успокоения. - Честно? – риторически уточнил мужчина, кладя подбородок мне на макушку. – Я только знаю, что с ними вроде все в порядке. Только Эсмин, кажется, из-за стресса почти полностью забыл день аварии. - Вот как? – сонно, отойдя после истерики, проговорила я. В таких «всезакрывющих» объятьях было тепло и уютно, что глаза начали снова закрываться. – А вы…ты, не мог бы узнать поподробнее? - Хорошо, - согласился Клаус. – Только тебе лучше так много не спать, - предупредил он. – Лучше просто полежи. Тебе что-нибудь еще надо? - Моего медведя…. – пробормотала я, погружаясь в дрему. – Черного, большого…. - Хорошо, - прошептал мужчина, аккуратно поднимая меня на руки. - Я позвоню Гансу. - Он, наверное, такой расстроенный, - шепнула я в шею мастеру. - Ганс? – удивился Клаус. - Угу. Он ведь любил его. Любил Даичи, - неожиданно для себя проговорила я, засыпая. - Любил? – повторил Клаус слова ребенка.- Он его до сих пор любит, - сочувственно согласился он со спящим Себастьяном. – Только откуда об этом мог знать или догадываться маленький мальчик? Дом семьи Мураками. Йоширо и Маеми Мураками в полной тишине убито сидели в гостиной собственного дома. - Но как же так, милый? – тихо проговорила женщина, смотря заплаканными глазами на своего мужа. - Сам не понимаю, - шокировано ответил Йоширо. – Я ведь думал, что он вот–вот одумается, вернется, и мы увидим внуков вживую…. - А ты все говорил: «Подождем, подождем! Куда он от нас денется?!» - истерично передразнила Маеми супруга. – А он «делся»! Что теперь делать? Даичи… о, мой сыночек! – отчаянно застонала женщина. - Я виноват, - зашептал мужчина, прикрывая глаза. – Если бы я его не отверг! Из-за меня мой сын…. - Нет-нет, дорогой! – быстро подбежав и подняв опущенную голову Йоширо своими руками, проговорила Маеми. – Прости, ты ни в чем не виноват. Просто меня ослепило горе! Ты не виноват! Понимаешь? Я тоже была против этого брака. Мы вместе были против, ясно? И это не та причина, из-за которой погиб наш сын, понимаешь? – смотря прямо в темные глаза супруга, отчаянно шептала женщина. - Если бы я лучше за ним следил…отгородил…. - Нет, глупенький! Помнишь те фото? – спросила Маеми. – Помнишь, как он был счастлив с той женщиной? А как он радовался детям? – с нежной и грустной улыбкой вспоминала она. - Да… - выдохнул Йоширо. На дне его темных пробежали теплые искорки. – Надо узнать, как дела у внуков и, - сглотнул он. – И устроить похороны. - Да, надо, - согласилась женщина, нежно запечатлев невесомый поцелуй на губах супруга. – Мне сказать, чтобы Бернард подал машину? - Да. Я очень хочу узнать, как себя чувствует кровный мой внук. Эсмин, кажется?