Северус, твоя фамилия Аддамс?

Предусмотрительно проработав в Зале Наград весь вечер, юный Снейп, отбывавший наказание за недавние прогулки в неуставное время в неуставном месте, пропустил вечернюю трапезу, а вместе с ней несколько важных, хотя уже необратимых, новостей. Вернувшись, наконец, в свою комнату ближе к полуночи, Северус рухнул в гостеприимные объятия своей постели и заснул, в чем был. Наутро его разбудила никто иная как Вещь и, приведя в порядок свою измятую одежду, едва не проспавший первый урок слизеринец, отправился в нужном направлении, в кабинет Зелий. Попросив извинений за опоздание и, достойно вытерпев на себе укоризненный взгляд своего декана, юный слизеринец занял свое место за партой. К его огромному огорчению, за соседней сидели его, горячо обожаемые, братец и сестрица Аддамс в форме факультета Слизерин. Уэнсдэей одарила родственника морозным, как утро первой весны, взглядом, а Пагсли, напротив, приветливо кивнул, слегка улыбнувшись. Невольно отвлекшись от лекции о порошковом жемчуге, использующемся в зелье «Волшебного сна», Северус подумал, что если бы не знал о родстве юных мисс и мистера Аддамс, то никогда бы их в этом не заподозрил. Внешнего сходства у них никогда не наблюдалось, за исключением, разве что, врожденной бледности кожи, передавшейся им от матери, но вот внутреннее, духовное, конечно же, было намного ощутимее. И если юная Уэнсдэй, обожавшая тематику смерти во всех ее проявлениях, ночные прогулки по кладбищу и захоронение живых домашних питомцев, виделась всем окружающим как мрачная «снежная королева», то ее ближайший родственник – Пагсли был, напротив, очень «теплым» мальчиком. И этому явно свидетельствовали его увлечения электрическими стульями, пожарами и изготовлением опасных бомб на пару с любимым дядюшкой. Очнувшись от размышлений, слизеринец поспешил скорее выполнить данное преподавателем задание о приготовлении зелья «Волшебный сон». К концу урока, профессор Слизнорт, покончив с проверкой зелий большинства студентов, у которых, либо имели место слуховые галлюцинации, либо заколдованные каким-то неизвестным заклятьем, «дырявые руки», поскольку зелья, представленные ими, никак не подошли бы под описание заданного. В меньшинстве, справившихся с зельем присутствовал и юный Снейп, и измученный раздавать замечания Слизнорт уже было возрадовался, что и его знаменитые родственники выполнили свои зелья превосходно. И по правде говоря, он не ошибся. Зелья юных мисс и мистера Аддамс были безупречны, если только не принимать во внимание тот факт, что Уэнсдэй приготовила неизвестный профессору яд, из имевшихся, полностью безопасных и неспособных к подобной реакции ингредиентов. И на вопрос преподавателя: «Мисс Аддамс, почему вы приготовили яд вместо снотворного», девушка невозмутимо ответила: -Яд – прекрасное снотворное, профессор. Будете спать, как убитый. Не пожелавший ничего отвечать на это, профессор приступил к проверке зелья (что оным назвать было никак нельзя) своего второго новичка. Пагсли же, будучи в своем репертуаре, сумел из абсолютно непригодных для такого зелья составляющих, изготовить весьма хорошее и, что еще больше удивило Слизнорта, пластичное и мягкое взрывчатое, как объяснил сам юноша, вещество. Шумиха вокруг неординарной семейки разгоралась с каждой минутой. *** Большой Зал. Обеденное время. -Что это? – вскинув черную бровь, спросил Северус, покосившись на непонятную оранжево-фиолетовую субстанцию в чашках брата и сестры. -Попробуй, - Уэнсдэй зачерпнула ложкой не вызывавшую доверия кашу и протянула кузену. -Нет, спасибо, - поморщившись, отозвался слизеринец. -Попробуй, - с нажимом и полным решительной суровости взглядом, повторила девушка. Юный Снейп, с опаской глянул на изредка шевелившееся месиво, но все же принял ложку и под пристальным взглядом обоих родственников, закинул содержимое в рот. Содрогнувшись от разряда электрического тока, коснувшегося горла, слизеринец быстро проглотил неожиданно липкое варево, с кисло-рыбным вкусом. -Что это за дрянь? -Бабушка не доверяет той еде, которую готовят домашние эльфы, - ответил Пагсли, - и поэтому, она делает ее сама. Это, например, - юноша кивнул на свою чашку, - называется «Поешь напоследок» или «Везунчик». -Поешь напоследок? -Если твое сердце выдержит шесть часов кратковременных, но с постоянством возникающих, электрических разрядов от плавников электрического ската, то ты – везунчик, – пояснила юная Аддамс. - Если нет, то это и будет «поешь напоследок». -Красноречивое название, - запив бабулину стряпню, и дернувшись еще раз, отозвался Снейп. -Ты еще не привык, - отмахнулся Пагсли. - Это очень бодрит по утрам. -Да, я учту, - буркнул юноша и, взяв свою сумку, скрылся из Большого зала. *** Кажется, плохое настроение, все чаще посещавшее Северуса с приездом дорогих родственников, входило в привычку. Поэтому снискавший радость пребывания в одиночестве, слизеринец, как и всегда, отправился гулять по хогвартским просторам. Юный Снейп ощущал себя загнанным в ловушку, окруженным зверем. В Запретный лес ему закрыта дорога, да и еще раз стать живой мишенью, для увеселения дяди Гомеса и его новых четвероногих друзей, не хотелось. А теперь и в школе появились слизеринцы Аддамсы, что несказанно удручало их кузена. За недолгими раздумьями о генеалогии своего рода, содрогавшийся каждые пять минут от электрического тока, Снейп дошел до буйной в последнее время, Гремучей ивы. Остановившись на безопасном от неспокойных, хлещущих друг друга ветвей, расстоянии слизеринец опустился на пожелтевшую траву. Было тихо и спокойно. Студенты просиживали мантии на занятиях и в библиотеке, поэтому почти никто не бродил по школьным окрестностям. Теплое осеннее солнце скрылось за серыми тучами, полотном легшими под голубым небом. Прохладные порывы ветра колыхали желтую траву и срывали с деревьев их последние одеянья-листы, подхватывали семена-вертолетики и уносили их куда-то вдаль. За созерцанием всего великолепия осени, юный змей не сразу различил за звуками возмущенных ударов ветвей Гремучей ивы друг о друга, смех маленького ребенка. Оглянувшись по сторонам и не заметив никаких признаков детей, но явно слыша довольное детское лепетание, слизеринец вскочил на ноги и с ужасом увидел черноволосого младенца, сидящего на ветви дерева, которое пыталась сбросить лишний и чересчур веселый груз. Так и не успевший домыслить, как малыш Пьюберт умудрился вскарабкаться на истеричное дерево, Снейп, поскольку подошел слишком близко, был атакован ветвью того же дерева. Растение во всем своем гневе скрипело и постанывало волшебной древесиной, а смертоносные, огромные как кулаки великанов, похожие на дубины ветви, молотили по земле, пытаясь придавить парня. Еще больше развеселившийся от этого младенец, весело гоготал и, крепко удерживаясь на ветке, которая, словно плеть извивалась в воздухе, получал от всего мероприятия несказанное удовольствие. -Immobulus, – крикнул Северус, направляя палочку на взбесившуюся иву и та, немедля застыла, подобно каменной статуе. -Пьюберт, - позвал он малыша, - давай, слезай, - и припомнив, что маленькие дети больше доверяют ласковым тональностям голоса, постарался говорить как можно дружелюбнее, - Ползи сюда, ко мне. Смышленый карапуз начал передвигать ручками и ножками, перебираясь по ветке, а его, уже изрядно уставший от выходок своих родственников, брат подошел ближе. -Эй, Снейп! – внезапный и до ненависти знакомый голос, громко окликнул слизеринца. Обернувшись, он увидел надвигавшееся на него мародерское трио, Люпина, почему-то, видно не было. -Уже зарастил себе плешь, Поттер? – поинтересовался Северус. - Или теперь парик носишь? На неприятную для него и его драгоценной шевелюры реплику, Поттер ответил брошенным в слизеринца заклятьем, которое пролетело над головой у уклонившегося юноши, а следующее, пущенное уже Блэком, выбило из рук Северуса волшебную палочку. И вдруг проснувшаяся от кратковременного заклятья ива снова пришла в движение. Не успевшие отреагировать гриффиндорцы были придавлены к земле одной из тонких, но сильных ветвей. Слизеринец же, увернувшись от пары таких же, споткнулся о корень дерева и растянулся у подножия дерева, когда на него стала опускаться огромная ветвь-дубина. Зажмурившись и, в который раз за два дня, попрощавшись с жизнью, Снейп закрыл голову руками и приготовился быть расплющенным. Но ни удара, ни боли, которая должна его сопровождать, не последовало. Все затихло. Открыв глаза, Северус уставился на младшего Аддамса, который сидел рядом, упираясь крохотной ладошкой в зависшую над ними громадную ветвь. Младенец издал какой-то радостный визг и опустил ручку, а «дубина», намеревавшаяся несколько секунд назад оставить от непрошенных гостей лишь мокрые следы на траве, медленно и спокойно поднялась вверх, в то же положение, в котором и росла в мирное, освобожденное от идиотов, время. Быстро поднявшись, юный Снейп взял на руки карапуза-богатыря и подобрав свою палочку, пошел в направлении замка, не обращая внимания на крики Мародеров, как оказалось, лишившихся палочек, и все еще лежавших придавленными веткой. -Спасибо тебе, Пьюб, - тихо сказал юноша кузену, обвившему его шею своими маленькими ручками.