Because I still love you.

Моя глотка болит как тогда, когда слезы собираются в огромный ком, а заплакать не получается. Да, это именно та ситуация. Мои легкие скоро откажут. Я не дышу. Мой кислород – ты. А тебя нет. Без кислорода люди не живут. Я вдыхаю полной грудью, через силу, унимая дрожь в голосе только тогда, когда пальцы в который раз вспоминают номер, который миллионы раз делал меня самым счастливым на земле. Я вдыхаю на случай, если ты возьмешь трубку. Я целую твои гудки. Ты оставил тюбик своего ночного крема у меня на столике. Ты просил меня увлажнить кожу, но я говорил, что ты должен любить меня таким, какой я есть. И ты любил. Ты любил каждый мой изъян и недостаток. Ты говорил, что они делаю меня идеальным. А сейчас я беру кончик упаковки от крема и легко провожу по запястью. Следа нет. Во второй раз я надавливаю сильнее, оставляя на запястье выпуклую красную полоску. Третий раз запястья жжет и немного унимает боль. Ненадолго. Но потом боль пронизывает меня насквозь. Еще сильнее. Это твой тюбик, Курт, которым я унимаю боль, которую чувствую из-за того, что сделал больно тебе. Я кладу тюбик в ящик, под столом и запираю на ключ. Я обязан чувствовать эту боль. На пятый день я иду на крышу, медленно шагая по пыльным ступеням. Каждый шаг дается мне с трудом. У меня ведь нет кислорода, это очевидно. Я сажусь на край, и смотрю вверх, а потом вниз, на сотни проезжающих иномарок. У всех в них сидящих есть свои проблемы. Но мне почему-то плевать сейчас. Раньше, я любил помогать людям с их проблемами. А сейчас? Эгоистичная мразь. Я оглядываюсь назад, смотря на спуск вниз. Выбираю путь. Жалко родителей, они воспитывали меня хорошим человеком, это не их вина, что вырос мудак. Поднимаюсь на ноги и спускаюсь вниз, подальше отсюда. Соблазн слишком велик. Хочу ли я, чтобы Курт вернулся. Я не знаю. Мне жаль себя. Эгоистичная мразь. Я не смогу смотреть ему в глаза. Я причиню ему боль снова. Я снова увижу слезы в аквамариновых глазах. Он сильный, поэтому умеет плакать. Я настолько слаб, что даже не смог заплакать, когда услышал в трубке надломленное: «Пожалуйста, не мучай меня.» И короткие гудки. Я оставил их в памяти, потому что не звоню тебе больше. Я открыл бар, вынул оттуда дешевый виски, и громко хлопнул деревянной дверцей бара. Я ненавижу себя, мне не нужно унимать боль. Но если я не уйму ее, то умру. А мне ведь жалко родителей. Я выпил бутылку и даже не почувствовал жжения в груди. И меня не тошнило следующим утром. Моя ненависть к себе истребила весь алкоголь в моем организме. Я попросил своего друга купить моим родителям щенка. Чтобы им не было одиноко. Если что. Если я слишком слаб. Мама поблагодарила и спросила, что у меня с голосом и почему я так дышу. Простуда. Да. На четырнадцатый день я получил смс. Мой кислород. «Я в порядке, не волнуйся.» Он беспокоится обо мне даже в такой ситуации. Я же мразь? Почему? Я забираю его свет. «Ты должен ненавидеть меня.» «Блейн, ты разбил меня. Ты разбил мое сердце. И да, я ненавижу тебя. Потому что все еще люблю и вряд ли когда-нибудь перестану.»