Убойная мотивация

Утро понедельника — это всегда утро понедельника. То есть редко бывает хорошим от слова «совсем». Особенно если твой начальник — чертов приколист, устроивший соревнование. Поэтому Ярослав тащился по коридору их офиса с таким видом, будто его вели на эшафот. Донельзя довольный Вик обогнал его, а потом резко притормозил, обернувшись и пожелав доброго утра коллеге, на что тот что-то невнятно прорычал. Скопин было хотел съязвить в ответ, но телефонное сообщение отвлекло его внимание. Было еще рано, сотрудники не подтянулись в офис, отчего в коридоре царил полумрак. Лицо Вика было подсвечено бледным светом экрана, пока он, напряженно закусив губу, набирал ответ на смс. Непослушные прядки выбивались из-под накинутого на голову капюшона белой толстовки, брови были чуть сведены. Вместо того, чтобы идти дальше, Ярослав замер, смотря на коллегу. Привлекательный. Неудивительно, что этот Вадим Яковлевич на парня запал, вон, — любовные письма ему строчит. Потемкин едва не зарычал от необоснованной злобы. Вик, словно почувствовав, взглянул на него, отвлекаясь от телефона. — Эй, ты чего такой смурной? Боишься? Не бойся, минет — это не так страшно, — задорно ухмыльнулся он и не успел вякнуть, как был припечатан к стене сильной рукой Ярослава. — Поговори тут у меня, — прошипел парень, наклоняясь к самому лицу парня. Их глаза встретились, и оба замерли на какое-то мгновение тенями в полумраке коридора. Руки Вика, пытавшиеся отцепить от себя хватку коллеги, расслабились, скользнув по руке Ярослава едва ли не с нежностью, и безвольно опустились. Дыхание обоих смешивалось, растворяясь в воздухе, а губы были опасно близко друг к другу. Телефон Скопина пиликнул, заставив коллег очнуться. — Мне надо ответить, — глухо сказал Вик, с вызовом глядя в глаза коллеге, и тот его отпустил. Оба в молчании прошествовали по коридору к кабинету директора, не смотря друг на друга. — Ну что, ребятки, — Петр Дмитриевич сиял, как начищенный самовар, и потирал руки. — Вы готовы к результатам моего маленького эксперимента? Опыта для наказания поднабрались? Ярослав что-то буркнул, отведя глаза в сторону. Про себя он обматерил раздражающий телефон коллеги, который снова пискнул. Ну о чем там эти голубки всё переписываются? Им что, выходных мало было? Глухое раздражение поселилось в груди, заставляя стиснуть руку в кулак, и он с трудом перевел взгляд обратно на начальника. Не дай бог, тот сейчас скажет, что Потемкин проиграл — он тут вообще всё тогда разнесет на клочки. — Барабанная дробь... Итак, по результатам продаж с небольшим преимуществом вперед вышел.... Ярик. Поздравляю. Парень выдохнул. Напряжение свалилось с плеч, кулаки расслабились. Он было двинулся к выходу, кивнув начальнику, как тот его остановил. — Постой-ка, победитель. А кто награду получать будет? Я про минет. Ну-ка, ребятки, выполняйте соглашение. Вик, надеюсь, тебя не очень затруднит, ты ведь гей, опыт наверняка имеется, — Петр Дмитриевич подмигнул парню и пошел к выходу из кабинета. — Я пока попью кофе, а вы тут развлекайтесь. И да — у меня в кабинете камера, так что не думайте, что сможете отлынивать. Не выполните, что сказано — уволю обоих. Он вышел, аккуратно прикрыв дверь и оставив парней в тишине. Вик сжал кулаки, на секунду замерев, а потом расслабил, вдруг уверенным шагом подойдя к Ярославу и встав на колени, и ловко расстегнул ремень и молнию на джинсах того. — Ты что творишь?! — воскликнул парень, дернувшись от прикосновения к своему паху. — Выполняю условия, — пробурчал Вик, оттягивая резинку белья коллеги и обхватывая рукой член Ярослава. От этого жеста по спине парня пробежали мурашки, заставляя стиснуть зубы. Парадоксально, но он в жизни бы не подумал, что от одного прикосновения может испытать такое. Тем более мужского прикосновения. Хотя еще неделю назад он не подумал бы, что будет ревновать Скопина к партнеру по бизнесу. Именно этот, вдруг осознанный им факт, заставил его понервничать в эти выходные и совершенно не в духе явиться на работу. Вик шевельнул рукой, поудобнее перехватывая пальцами начавший наливаться возбуждением орган и вынуждая Ярослава зашипеть сквозь сжатые зубы. Потемкин приподнял лицо коллеги пальцами за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. Как он мог допустить такое насилие над этим открытым позитивный парнем, что сейчас, сжав губы, смотрел на него в напряжении? — Я не собираюсь тебя к этому принуждать. Можешь сыграть на камеру, сделать вид... А можешь вообще отказаться. Если меня уволят, мне плевать. Вик замер, услышав эти слова. А потом выражение его лица медленно изменилось, на губах проскользнула едва заметная улыбка, будто что-то, давившее на плечи, вдруг рухнуло, освободив от тяжести. — Нет уж. Ты слишком давно запал мне в душу, и упускать такой шанс я не намерен. — Запал в душу? — Я тебя к начальнику уже битых несколько месяцев зверски ревную. Нравишься ты мне, — усмехнулся парень и, обрывая диалог, обхватил губами член Ярослава, вырывая у того судорожный выдох. Потемкина накрыло волной удовольствия, и он еще не понял, от слов ли Вика, или от его горячих губ, захвативших в плен его орган и выделывающих с ним немыслимые вещи. Жарко, влажно, сильно, напористо, так, что сносило голову от наслаждения, а возбуждение, казалось, готово было разорвать его на части. Язык Вика прогуливался вдоль ствола, оплетая его, рот то выпускал напряженную плоть, то снова захватывал, погружая в горячую глубину, и снова язык издевался над ним, замирая на головке, дразня, искушая. Со стоном Ярослав положил руку на голову партнера, запуская пальцы в копну мягких волос, ноги его подкашивались, перед глазами прыгали звездочки. Он чувствовал, что разрядка близко. — Нет уж, так не пойдет, — прохрипел парень, отстраняя от себя Вика, и за шкирку подтягивая того наверх. Не успел тот и вякнуть, как ему в губы впились с удушающим, выбивающим дыхание поцелуем. Сделав несколько шагов вперед, Ярослав припер партнера к начальскому столу, расстегнув молнию его кофты и отбросив ее в сторону, и прогулялся ладонью по гладкой груди и слегка подкачанным мышцам пресса. Потом нырнул пальцами за застежку джинсов, касаясь напряженной плоти партнера. Теперь застонал уже Скопин, беспомощно вцепляясь пальцами рук в сильные плечи парня и чуть ли не стекая на пол. Оторвавшись от губ любовника и оставив страстный засос у того на шее, Ярослав грубовато перевернул Вика так, что тот оказался лежащим грудью на столе. Рывок, и джинсы парня спущены вместе с бельем, раздался звук разрываемой явно зубами упаковки, и через секунду Вик почувствовал, как в него упирается напряженный член Ярослава. На секунду Потемкин замер, видимо не решаясь продолжить, боясь причинить партнеру дискомфорт. Но Скопин уже сам был возбужден до предела и призывно шевельнул бедрами, призывая парня к активным действиям. Ярослав со сдавленным рычанием вошел в него, заставляя того вцепиться в края стола побелевшими пальцами, вызвав его стон, а возможно, и свой, всё настолько перемешалось, что сознание отказывалось хоть как-либо воспринимать окружающее, сосредоточившись в пульсирующем удовольствии крепкого обхвата. Постепенно он начал двигаться, рукой добравшись до напряженной плоти Вика и в ритм с собственными толчками двигая ладонью. Это было что-то невероятное, захватывающее, отрубавшее разум начисто, превращающее весь мир только в страстную динамику движения, прикосновений, стонов, сбитого дыхания. Свободной рукой Ярослав дотянулся до шеи партнера и приподнял его голову за подбородок. В ответ Вик еще больше прогнулся в пояснице и лизнул пальцы любовника, замершие возле его губ. Последовав этому призыву, два пальца скользнули в рот парню, и тот с упоением стал их посасывать и прогуливаться между ними языком в безумно соблазнительном танце. Каждый мускул обоих был напряжен, кожа гудела, подобно натянутой струне, бешенный ритм сердца отдавался в висках. Но самым сногсшибательным для Ярослава было ощущение тела именно этого парня, обладание исключительно Виком, никем другим: его кожа, запах волос и туалетной воды, его стоны, дыхание, его изнывающий от страсти орган в сильной ладони и полное безграничное растворение в руках любовника. Невероятный по силе оргазм накрыл его подобно смерчу, заставляя еще несколько раз с силой толкнуться в тело партнера, отчего тот последовал за ним со стоном секунды спустя. Убирая ладонь, Ярослав скользнул ей по бедру и талии Вика, а потом без сил опустился на его спину, поцеловав в шею и обхватывая руками за плечи. Скопин накрыл его руки своей, прерывисто вздохнув. — Кажется, у нас слегка компрометирующая поза, — пробормотал он, подбирая с края стола валяющуюся упаковку из-под презерватива. — На кровати было бы куда удобнее, кстати. — Хорошо, следующий раз будет на кровати, — пробормотал Ярослав, поцеловав его в плечо. Внезапно дверь открылась, и с порога раздался громогласный, откровенный и заковыристый мат. — Я же пошутил, идиоты вы несчастные! — Петр Дмитриевич схватился руками за голову, обозревая пошлую картину во всей ее неимоверной откровенности. — На моем столе! Ироды! — Пошутил он, — пробурчал Ярослав, с отсутствующим видом отворачиваясь от двери и покрепче обхватывая Вика. — Шутки у вас дурацкие, между прочим. — Хм, — изрек Скопин, всё еще вертящий в руке упаковку от презерватива. — Петр Дмитриевич, а вы в курсе, что наша продукция не тестировалась на животных? Тут так написано. Интересно, а как вообще их могут тестировать на животных? Работает бригада зоофилов-дегустаторов? Начальник взвыл и выскочил за дверь, хорошенько ею хлопнув. Ярослав усмехнулся и перехватил у Вика упаковку. — Теперь нас точно уволят. — Вряд ли, — Вик потянулся и перевернулся на спину, принимая сидячее положение. — Вот что ты делаешь? — Ярослав, выпрямившись и удобно устроившись у него между ног, изогнул бровь, глядя на лицо парня. — А что такое? — с невинным видом поинтересовался тот, на что в ответ получил ладони, обхватившие его за ягодицы и прижавшие к крепкому телу партнера. — Ничего... если ты не против продолжения.