Ломая надежды

Песня Китнисс и её мамы: Beyonce - I was here. Солнечные лучи проскальзывали в комнату через щель в задёрнутых шторах, окрашивая её в нежно-оранжевый цвет. В их свете можно было увидеть причудливый танец пылинок, хаотично летающих по всей спальне, пытаясь найти место, где можно приземлиться. Картины, висящие на стенах, приобретали необычный оттенок, напоминающий эффект старинной фотографии. В углу комнаты на кровати, спала девушка, голова которой покоилась на медленно вздымающейся груди пепельноволосого юноши. На свету её волосы отливали огненно-рыжим, отчего казалось, что ещё немного, и они загорят. Её правая ладонь была слегка сжата в левой руке парня. Она так и уснула, убаюканная теплом его тела. Один из лучиков светил брюнетке прямо в глаза, отчего та начала недовольно морщиться, и её ресницы задрожали, предвещая скорое пробуждение. В подтверждение этому, в следующую минуту веки девушки поднялись, открывая взору два серых омута, которые на свету становились ещё ярче, больше напоминая холодный металл. Поморщившись, девушка прикрыла глаза, не привыкшие к такому яркому свету. Она повторила попытку спустя пару секунд - на этот раз удачно. Приподняв голову, Китнисс осмотрелась и убедилась, что всё что было – это не сон. Девушка попыталась осторожно высвободить руку из хватки блондина при этом, стараясь не разбудить его. Когда у неё это все-таки получилось, она медленно сползла с кровати, поднялась на ноги и направилась к двери. Эвердин облегчённо выдохнула, только тихо закрыв за собой дверь. Но не тут-то было. - Доброе утро! Китнисс вздрогнула, услышав звонкий женский голос. Сердце провалилось в пятки, всё ещё бешено колотясь. Она почувствовала себя вором, которого поймали на месте преступления. Затаив дыхание, она медленно повернулась к обладательнице этого голоса. «Прим». - Ты меня напугала, – расслабившись, на выдохе произнесла брюнетка. - Прости, – усмехнулась Прим. – Я не хотела. - Ничего, – шёпотом ответила Эвердин, неспешно отходя от двери. - А чего шёпотом? - Пит… он ещё спит. - Нет, - покачала головой блондинка. Она точно помнит: брат её предупреждал, что ляжет на диване. А его сейчас там не было, как и во всей квартире. Да и в это время Пит обычно был на пробежке. - Его дома нет, – продолжила Мелларк. – Он наверно ушёл бегать, потому что на диване его… – увидев, как Китнисс покрылась румянцем, отрицательно мотая головой, блондинка прервала объяснения. - Вы что спали вместе? – шокировано протянула Примроуз, округлив глаза. Китнисс было неловко разговаривать на эту тему, зная, что многие подумали бы в этой двусмысленной ситуации. Она отвела взгляд на стену, находившеюся по правую руку, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Прим, конечно, понимала, что ничем непристойным они там не занимались, но она всё равно была удивлена прытью своего младшего брата, учитывая то, что они знакомы с ней только со вчерашнего вечера. Да, он не переставал её поражать. Но несмотря ни на что, она уверена в Пите: если он что-то делает, значит, это нужно. - Пошли завтракать? – предложила блондинка. Она хотела поскорее перевести тему, видя, как Китнисс неловко ёрзает на месте. - Да, - согласилась брюнетка. – Пожалуй.

***

Мужчина средних лет сидел, откинувшись в кресле и рассматривая потолок. Его руки были раскинуты в разные стороны, в одной из которых он зажимал стеклянный бокал, с наполовину выпитым дорогим виски хорошей выдержки. Раньше он не позволял себе пить, ему было не до этого. Забота и воспитание дочери – вот что у него всегда на первом месте. Но он так увлёкся своей целью, что не заметил, как отталкивает дочь от себя чрезмерной опекой. Что она выросла, и теперь не та маленькая девочка, которая постоянно делает то, что ей скажут. Мужчина приподнялся, выпрямил спину и, сделав глоток, он поставил стакан на стол. Брюнет разглядывал рамку с фотографией, на которой были изображены маленькая брюнетка в крепких объятиях светловолосой женщины. И лишь серые глаза у обеих говорили, что это мать с дочерью. Серые глаза, заглядывая в которые, Эвердин всегда чувствовал трепет там, где должно быть сердце. Те, в которые он влюбился с первого взгляда. А после, эти глаза унаследовала и крошка Китнисс. Смотря в них сейчас, он постоянно вспоминает свою погибшую любовь. «- Была бы она здесь, ни за что не допустила такого». Мужчине стало горько от воспоминаний о словах дочери. В порыве ярости, он одним движением руки скинул всё, что было на столе. По всей комнате разносся шум упавших вещей и битого стекла. Мужчина с рыком уронил голову на сцепленные руки. Капля за каплей скатывались слезы по его щекам. Кто сказал, что мужчины не плачут? Бред. Все мы люди, у всех нас есть чувства. И иногда им нужно давать волю. « - Джордж – окликнула мужа сероглазая блондинка. – Позови её, – после этих слов из её горла вырывался жуткий кашель. Мужчина поднял на неё свой взгляд, крепче сжимая её ладонь в своих руках. Нет. Он не готов отпустить её. - Я хочу попрощаться, – прошептала она. С самого утра он не отходил от кровати, сидя рядом с возлюбленной, держа её руку в своей. Да и она не отпустила бы, потому что чувствует: смерть рядом. Ей нужны эти последние часы. «Будь проклята эта болезнь». Он не имел права ей отказать. Поэтому, проглотив ком в горле, медленно встал с кресла, чуть пошатавшись, дошел до двери и нетвёрдыми шагами направился в детскую. - Хей, – немного приободрившись приходом дочери, Мариса хлопнула по кровати рядом с собой, приглашая дочь присесть. – Иди ко мне. Женщина немного приподнялась, опираясь спиной на изголовье кровати. Маленькая брюнетка отпустила ладонь отца и запрыгнула на колени к матери, обвив своими маленькими ручонками её шею. - Мамочка, а мы с няней нарисовали тебе доктора, который быстро тебя вылечит, – поделилась новостями девчушка. - Правда? – еле сдерживая слёзы, блондинка приняла из рук дочери рисунок, – какой красивый. - Нет, папа красивее. Мариса крепко сжала дочь в объятиях, бросая взгляд, на грустные глаза мужа. - Да, он у нас красивее всех. - А мне папа говорил, что красивее всех-всех на свете только ты, - отстраняясь и показывая руками, кто эти «все-все», возразила Китнисс, а потом дополнила, - ну, и я тоже. Девочка залилась по-детски весёлым хохотом. Её мать тоже выдавила улыбку. По её щеке скатилась слеза, которую заметила девчушка. - Почему ты плачешь? – она вытерла слёзы со щеки матери своими маленькими ладошками, заметно погрустнев. - Малышка, послушай меня, – женщина взяла лицо дочери в свои ладони. – Скоро я уйду. И вы с папой, – она заглянула в глаза Китнисс, а потом повернула голову к Джорджу, - должны быть сильными. Блондинка прижала крошку к груди, в последний раз зарываясь в её шоколадные волосы и глубоко вдыхая их цветочный аромат. У неё перед глазами встала пелена, то ли из-за слёз, то ли из-за болезни. - Ты будешь сильной? – прошептала женщина в волосы дочери, переборов щемящее чувство в груди. Девочка кивнула, плача в мамину грудь там, где ещё билось её больное сердце. Не долго. Китнисс не понимала, что происходит и почему ее мать должна уходить. - Почему ты уходишь? – шмыгая носом, спросила она. - Так надо, принцесса. Так надо. - Ты же ещё вернёшься? - Я всегда буду рядом, пока ты меня помнишь. - Давай споём? – предложила Мариса. Она больше не хотела смотреть в полные слез глаза дочери. - Вместе? - Да. Глубоко вдохнув, женщина начала петь дрожащим голосом свою последнюю песню.

- Я хочу оставить свои следы на песках времени. Знаю, у меня было что-то, что я оставила в прошлом. Когда я буду покидать этот мир, я покину его без сожалений, Оставив кое-что на память, чтобы меня не забыли…

Малышка Китнисс, вспомнив недавно выученную песню, подхватила ритм, подпевая маме своим звонким голосом, иногда шмыгая носиком сквозь слова.

- Я была здесь… Я жила, я любила. Я была здесь… Я творила, я сделала все, что хотела сделать, И это было даже больше, чем я ожидала. Я оставлю свой след, и все будут знать, Что я была здесь… - Я хочу сказать, что я прожила каждый день своей жизни, до самой смерти. Я знаю, что я что-то значила в чьей-то жизни. Сердца, которых я коснулась, будут доказательством того, что, уходя, Я изменила этот мир, и все увидят, что я была здесь.

- Я люблю тебя, моя малышка, - женщина оставила долгий поцелуй на макушке дочки. Эвердин старший быстро вытер слёзы, что бы Китнисс не увидела его слабость. Он должен быть для неё примером. - А теперь иди, - Мариса грустно улыбнулась, отпуская дочь. – Я хочу поговорить с папой. Китнисс вытерла ладошками слёзы, целуя мать в щёку. - Я тоже тебя люблю. После этих слов она спрыгнула с кровати, направляясь к выходу, но остановилась у самой двери, поворачивая голову в сторону родительского ложа. Она вдруг почувствовала необходимость сказать что-то... - Я буду помнить. И убежала. Туда, где проплакала всю ночь, будто она полностью осознавала, почему мать оставляет ее. Туда, где она будет плакать в последующие годы, вспоминая самого родного человека. Маму. Джордж лег на кровать, устраивая больную жену у себя на груди. - Дослушай меня до конца, хорошо? – попросила женщина и, не дожидаясь ответа, начала. – Я помню, как мы познакомились. Я влюбилась в тебя с первого взгляда. В твои глаза. В твой характер. В твои губы… Я помню всё, что мы прошли вместе. Я знаю, что ты меня любишь. Поверь, я люблю тебя не меньше. Но ты не должен отчаиваться. Ты нужен ей. Мужчина резко схватил ртом воздух, крепче прижимая жену к груди. Каждое её слово убивало его. - Позаботься о ней. Вырасти из неё хорошего человека. Будь рядом… И помни, я люблю тебя, – Мариса привстала, смотря на мужа сверху, впитывая в себя каждую его чёрточку, – Обещаешь? Мужчина еле кивнул, приподнимаясь и даря жене последний поцелуй. В который он вкладывает всю свою любовь и боль. А она – свою жизнь. - Пока смерть не разлучит нас… - блондинка нежно провела рукой по его щеке, стирая все слёзы. Мужчина прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. Он никогда не чувствовал себя настолько бесполезным. - Принеси мне воды, пожалуйста, - женщина легла на подушки, чувствуя, что силы покидали её тело. Брюнет поднимается с постели, что бы спуститься и принести жене воды. Но он не знает, что когда вернётся, найдёт только бездыханное тело супруги.

Я просто хочу, чтобы они знали, Что я отдала всю себя, сделала все, что могла, Сделав кого-то счастливее, Оставив этот мир чуточку лучше, только потому что… Я была здесь…».

Джордж поднял фотографию, аккуратно избавляясь от стекла, и прижал её к груди. «- Была бы она здесь, ни за что не допустила такого». Он бы тоже никогда не допустил такого. Но, зная, что скоро он уйдёт из её жизни, ему нужно найти человека, который будет с ней рядом. Всегда.