Действие Первое
Дворец Лас Ночес. Зал совета. Выше всех на своем троне сидит Айзен. Он о чем-то томно вещает, небрежно поправляя волосы красивыми жестами рук. Рядом с ним стоят Тоусен и Гин. Тоусен взволнованно внимает командиру, по физиономии Ичимару ничего нельзя понять. Внизу стоят арранкары и члены Эспады. Гриммджо (со злобной миной, себе под нос): Айзен ваш гадский в доску задолбал! Я член его отрезать обещал, если коснется им он Улькиорры зада! Но обещанья не сдержал. Засада! Вот он того и трахает сейчас. Ну, погоди же, хитрый пидорас, ответить жопою за всё еще придется! (резко морщится) Оно, конечно, в смысле переносном. А так-то ни за что не стал бы я марать банкай об этого хмыря! Входит Улькиорра, все взгляды сразу обращаются на него. Первый арранкар (восторженно): Ах, как прекрасен Улькиорра-сан! Какие волосы, какой изящный стан, как зелены глаза, как белоснежна кожа, тут все в восторге от его унылой рожи! Второй арранкар (взволнованно): Наш принц готический, красавец Улькиорра! Гриммджо (в бешенстве хватаясь за меч, начинает крушить им всех подряд): Башку снесу я вам за эти разговоры! Дрочите молча, блин, уроды, чё не ясно?! Третий арранкар (предсмертно хрипит): Эээ… Улькиорра-сан… такой… прекрасный… Третий арранкар умирает, Улькиорра, равнодушно перешагивая через него, занимает место рядом с Гриммджо. Всеобщее восхищение никак не отражается на его лице. Гриммджо стремительно потеет, не зная, как себя вести. Гриммджо (с деланным безразличием): Гляди-ка, кто встал рядом, чем обязан? Я думал, ты пойдешь к Айзену сразу, на шею бросишься, присядешь на колени. Улькиорра (безразлично): Мне юмор недоступен, к сожалению, подраться хочешь — так бы и сказал. Гриммджо (мечтательно, себе под нос): Я б с удовольствием тебя поцеловал… О, губы… О, глаза… О, длинные ресницы … (как бы опомнившись) Да что со мною за пиздец творится?! (зло Улькиорре) Ха, неохота с бабой в бой вступать! Улькиорра (холодно): А мне на вас на всех давно насрать. Ты, Джаггерджак, лишь мусор под ногами, мне интересен рыжий шинигами, но не его пока что это дело — способности у парня на пределе. Гриммджо (злобно корчась): Как можно с шинигами нас равнять?! Да мне ему раз плюнуть навалять! Его банкай и показать-то стыдно, а мощь мою за километр видно — я просто тигр, пантера, леопард! Я самый злой в Эспаде арранкар! Спущусь на Землю — дам ему пизды. Гриммджо решительно направляется к выходу, распихивая локтями собравшихся арранкаров. Выражение лица Улькиорры такое же, как и прежде. Айзен (со своего трона): Эй, Джаггерджак, куда собрался ты? Гриммджо (грубо): Отстань, козел! Тоусен (гневно): Ты с кем задумал спорить?! Гриммджо покидает зал, показывая Тоусену средний палец. Тоусен ничего не видит, потому что слепой. Тоусен (возмущенно Айзену): Айзен-сама?! Айзен (с мечтательной рожей): Его я трахну скоро…Действие Второе.
Ичиго и Гриммджо ведут бой в небе над городом, причем последний яростно мутузит первого. Наконец шинигами с грохотом падает на землю, арранкар его преследует. Гриммджо (в полете, злобно усмехаясь): Сейчас узнаешь имя ты моё, чувак. Зовут меня все Гриммджо Джаггерджак! Узнал — умрешь. Теперь иди сюда! Ичиго (из последних сил воинственно кричит): Я одержу победу… Джигурда! Гриммджо: Нет, нихуя! (зверея) Как ты меня назвал?! Ну, всё, мужик, тебе пиздец настал! Гриммджо разгоняется для смертельной атаки, побитый Ичиго лежит на земле, яростно вращая зрачками. Ичиго (сжав зубы): Кххххх! Гриммджо (гомерически хохочет): Аха-ха-ха! В этот момент в небе образуется прореха, из которой появляется рожа Тоусена. Тоусен (пафосно сам себе): А тут эффектно появляюсь я! Когда бы видел мой великий господин, как я красиво Гриммджо осадил, тогда б он точно перестал желать Мальвине этой задницу помять. Подумаешь, «горячий», «молодой» — он не сравнится никогда со мной! В душе печальной, в сердце я упрямо ношу лишь вас — мой бог, мой Айзен-сама! И, честно говоря, уж сам не прочь Ичиго этому сопливому помочь, однако, властелин мой не поймет, если любимчик крашеный помрёт. Пора вмешаться в битву, надо так. Тоусен делает дыру побольше и принимает красивую позу. Всё то время, пока он разглагольствовал сам с собой, Гриммджо стремительно нёсся на лежащего на земле Ичиго, но почему-то так до него и не добежал. Тоусен (торжественно): Останови атаку, Джаггерджак! Все арранкары, что пришли с тобой, уж больше никогда не вступят в бой. Считаю, ты Айзена обокрал: Пустых он за валюту покупал, испанцы ломят цены — просто здец. Короче, арестован ты, наглец. В Лас Ночес наказанье ждет тебя. Ичиго (в шоке катается по земле): Я проиграл! Я лузер! Гриммджо (подмигивая ему): Да херня. Не парься, рыжий, ведь еще не вечер. Убью тебя при следующей встрече. Гриммджо запрыгивает на небо. Тоусен стоит с трудной рожей. Ичиго в истерике бьется головой об асфальт, подоспевшие шинигами его утешают. Тоусен: Я получил приказ связать тебя. Гриммджо (нагло ухмыляясь): Остынь, чувак, не выйдет нихуя. Что твой Айзен любитель садо-мазо мне и без этого понятно стало сразу. Горячий воск иль плетью истязание — имел я в рот такие наказания. Короче, дядя, не шути со мной и, блин, не стой-ка лучше за спиной! Тоусен: Я слеп, и зад вертлявый и постыдный, хвала богам, мне попросту не видно. Тем временем на Земле к Ичиго подбегает взволнованная Рукия. Рукия (бьет Орихиме ногой в ухо, та отлетает в сторону): Любимый, как же, кто же так тебя?! Ичиго (сжимая кулаки): Он мне назвался Гриммджо Джигурда. Не бойся, Рукия, я впредь не подведу. Впущу Пустого — ёбну Джигурду! Пока прореха в небе закрывается, Гриммджо что-то яростно орет Ичиго. Тоусен хранит молчание. Ичиго решительно скрипит зубами. Орихиме жалобно постанывает.Действие Третье
Всё тот же зал совета. На троне восседает задумчивый Айзен, рядом никого нет, не считая еще не превращенных испанских Пустых, которые лабают на гитарах фламенко. Наконец появляется Улькиорра и вежливо кланяется. Айзен благосклонно кивает в ответ. Улькиорра (беспристрастно): Вы вызывали меня, Айзен-сама? Айзен (словно прислушиваясь): Что там стряслось, что там еще за драма? Тоусен еще кому конечность отрубил?.. (мысленно) Иль от усердия упал без сил, а Гриммджо тут как тут — чтоб взять реванш... Ей-богу, очень шумный мальчик наш. Подумаешь, потеряна рука, её-то мы вернем наверняка, зачем кричать и всё крушить вокруг, я ж мог лишить его обеих рук, тогда б и злился вдоволь, проклиная свет. Улькиорра (не меняя выражения лица): Всё под контролем, беспорядка нет. А Гриммджо, правда, беспокоен малость... Айзен (иронично): Кто б мог подумать, ах, какая жалость! (удивленно) И как ты это понял, Улькиорра? Улькиорра (старательно перечисляя): Обмолвился он, что Содом и Гоморра покажутся вам после детской сказкой, которой побоитесь дать огласку. Что вырвет вам хребет и в зад засадит, прокрутит пару раз и так оставит на радость и потеху арранкарам, чтоб ваши "гомосековские чары" не пропадали даром и для них. Айзен (небрежно поправляя прическу): Он шутит просто. Улькиорра (с отсутствующим выражением): Нет, он просто псих. (заканчивая отчет) Так я решил, что Гриммджо был подавлен. Айзен (дёргая щекой): Мальчишка одиночеством отравлен... (добавляет с похотливым взглядом) В своих объятьях утешенье подарить бы рад, но не даёт пока что мне упрямый гад. Конечно, мог бы силу применить я примитивно — но это не по мне и, словом, не спортивно... Хотя, клянусь своей прической новой модной — постель моя недолго простоит холодной. Гриммджо, малыш, пока свободой упивайся... Ты ж, Улькиорра, живо раздевайся. Улькиорра (не выказывая эмоций, раздевается и аккуратно складывает одежду): Как предпочтете вы сегодня, Айзен-сама? Айзен (недовольно): Вроде стоишь тут, не прикрывши срама, а ни эмоций, ни страстей, ни вожделенья — что пред моим величием преступление... Однако всё на свете я тебе простить готов — за совершенство линий, крыльев и рогов. Так что давай же, даром время не теряй — и в демона красе передо мной предстань! (мысленно) Дрочить и плакать — вот мой план каков, порой находит, видно, морок на богов... О, Улькиорра дерзкий и холодный, неужто ночь вдвоем мы проведем сегодня?! Бес вожделения мне разум теребит, я душу продал бы за истинный твой вид! Улькиорра (тихо, чтобы Айзен не услышал): Уж знает всякий тут давно вокруг, что Айзен-сама мне, ну... словом, близкий "друг". Хотя мой номер в списке и четыре неизменно, по слухам, быстрый рост грядет карьерный. Но вот чего я не пойму никак — что в форме истинной моей прельщает шефа так? Внушать я должен уважение иль страх — а Айзен-сама требует лишь трах. Откуда столько похоти в глазах, лишь стоит оказаться при рогах? Да, Айзен-сама крайне странный человек... Печаль, коль шинигами — гомосек. Айзен (нетерпеливо): Эй, Улькиорра, меньше слова, больше дела — я весь тут не могу, и ждать мне надоело... (поглаживая свой член) Есть музыка и даже приглушенный свет... Улькиорра (с каменным лицом): Стриптиз желаете? Айзен (скептично, представив танцующего Улькиорру): Пожалуй, не сегодня, нет. Абсолютно голый Улькиорра высвобождает свой демонический истинный облик. На его спине появляются огромные кожистые крылья, ноги и руки превращаются в когтистые мохнатые лапы, за спиной торчит длинный тонкий хвост, а на голове — внушительные белые рога. Айзен-сама любуется им осоловевшими глазами. Улькиорра (вежливо): Какая поза? Айзен: Раком, как обычно... Хотя пипец всё как-то скучно и прилично. Хочу я ощущений новых, пусть дело примет свежий оборот — встань на колени и возьми-ка в рот. К тому же, так рога и хвост мне будет лучше видно... Улькиорра (вставая перед Айзеном на колени): Коль обижаться б мог, мне стало бы обидно... Но к счастью я эмоций не имею, но всё ж с затейника-то этого хуею. Кто мог бы возжелать еще такой трындец? Айзен (теряя терпение): Гипнотизируешь ты, что ли, мой конец? Не помню, чтоб монтировал такое я в арранкаров тело-то Пустое. (наблюдая, как Улькиорра с неизменым выражением лица сосет его член) Бесстрастен совершенно, что ж, это не грех — зато какой прекрасный черный мех! Рога и крылья, когти и клыки — и совершенство это от моей руки с изящной легкостью в сей скверный мир пришло. Быть Лучшим среди Лучших тяжело, зато теперь ебу я идеал — моих фантазий буйных час настал. В Готэй 13 их никто понять не мог — фантасмагорий эротических я бог! Мой тонкий вкус ведь — благо, а не горе... (орет в порыве страсти) Не останавливайся, глубже, Улькиорра!Действие Четвертое
Коридоры Лас Ночес. В углу, вальяжно подпирая стену, стоит Гин. Руки его скрещены на груди, на роже запечатлена знаменитая улыбка. Рядом с ним бушует однорукий Гриммджо. Он бьёт ногами всё, что придется, а уцелевшей рукой срывает двери с петель. Джаггерджак яростно матюгается и вообще производит ужасно много шума. Глядя на это, остальные арранкары попрятались кто куда. Гриммджо (рычит страшным голосом): Безглазый хуй!! Да как посмел-то, блять?! Теперь я даже не могу поссать!! Штаны-то падают, и некому помочь мне, Тоусену гадкому очко порвать бы в клочья!! Гин (всё с тем же выражением лица): Как жаль, что вышло так с твоей рукой. Гриммджо (грозно скалясь): Поржать решил? Заботливый какой! Гин (с усмешкой): Ты так орешь, что грех не поглумиться. Но, Джаггерджак, пора остановится, ты выглядишь сейчас, как идиот. Гриммджо (бросаясь на Гина): Чё ты сказал?! А ну заткнись, урод! Гриммджо нападает, Гин легко парирует удар своим занпакто. Гин (вкрадчиво на ухо разъяренному Гриммджо): Айзена просто так не победишь. Пока еще ты очень слаб, малыш. Тоусену тоже похрен на тебя, помочь, похоже, в состоянии только я. Гриммджо (удивленно): Помочь с Айзеном? А тебе зачем? У вас полно с ним, вроде, общих тем. Или ты, мразь, задумал трахнуть Улькиорру?! Гин (с ехидным смешком): Я, трахнуть мужика? Да что за разговоры? Меня красавец ваш ни капли не прельщает. Один лишь вид его в тоску вгоняет. Вот с Мацумото можно отдохнуть — такие глазки, родинка и грудь, шикарная опасная блондинка — какая идеальная картинка, я и она, и грудь размера пять… Гриммджо (сердито): Эй-эй, мужик, кончай меня смущать! Я, между прочим, девственник пока. Гин (сам себе под нос): Скажу — Айзен помрет от стояка. (Гриммджо) Однако, мы порядком отвлеклись. Огромными грудями увлеклись, а тот, кого ты хочешь наказать, сейчас с твоим красавчиком… Услыхав последнюю фразу, Гриммджо собрался было нестись в зал заседаний, но Гин встает у него на пути. Гин (серьезно): Стоять! Куда направился-то, дурень, в тронный зал? Давненько, что ли, свечку не держал? Тут нужен план, стратегия и хитрость. С одной рукой к Айзену не пробиться. Я научу тебя, как одолеть его. Гриммджо (подозрительно): А от меня чего ты хочешь? Гин (обретая свое обычное выражение лица): Ничего. Лишь надо, чтоб он сдох и мне отдал Хогёку. Я мог бы сам проделать всю работу, но ты же очень хочешь отомстить, усилия мы можем совместить. Ты просто нанесешь Айзену рану, а я добью кровавого тирана. Я шинигами верный капитан, но ловко правду ото всех скрывал. Наёбывать-то мне не привыкать. Гриммджо (ошалело): Так ты предатель? Охуенно, блять… Гин (ухмыляясь): А что такое? Вроде ты кричал, что сам бы с радостью забил на арранкар? Что ненавидишь мерзкого Айзена — все эти речи разве не измена? (тихо, подвигаясь ближе): У стен есть уши, поговорку слышал? Гриммджо (зло усмехаясь): Меня твои угрозы не колышат! За Улькиорру я отца не пожалею, не то, что этого жеманного злодея, Хогёку будет твой, чужого мне не нужно. Гин (задумчиво): Вот с радостью бы взял тебя на службу в Готей 13 под свое начало. Гриммджо: Ты, блять, Айзена завали сначала, потом уж на работу нанимай. Каков твой план? Выкладывай давай.Действие пятое
Специально открытый для Орихиме портал в Мир Душ. Она и двое охранников бегут по нему в город. Вдруг на их пути появляется Улькиорра. Охранники пытаются достать мечи, но, узрев его неземную красоту, тут же падают в обморок, фонтанируя кровью из носа. Улькиорра стойко это игнорирует. Орихиме верещит. Улькиорра (с отсутствующим выражением): Меня ты, женщина, конечно же, узнала. Таких, как я, вообще на свете мало, но соберись уже и прекрати орать, тебя не собираюсь убивать. Орихиме (в слезах): Я поклялась девичью честь хранить! Улькиорра (всё так же уныло): А мне к чему про это говорить? Я на насильника, по-твоему, похож? Орихиме (рыдая): Все мужики — козлы, меня не проведёшь! Одно паскудство на уме, а в сердце пусто! Улькиорра: Послушай, женщина, мне незнакомы чувства. Страстей не ведаю, моча не ударяет, в ребре нет беса, дух не замирает, не едет крыша, не теряю головы. Мне похуй всё и все. Я холоден, увы. Орихиме (резко успокоившись, сама себе задумчиво): Ах, бедненький, с такой-то красотой — и счастья не познает ни с одной! Хоть девушек могло и больше быть, он всё равно не сможет полюбить. Ужасная, печальная судьба… Я помогу ему! (Улькиорре) Прошу, поди сюда. В моих заколках феечки живут, они безбрачия венец с тебя сорвут, и чувства хлынут бешеной волной. Сказав это, Орихиме начинает хихикать, краснеть и жеманничать. Улькиорра (с безразличием глядя на её ужимки и прыжки): Скажи-ка, женщина, а мне оно на кой? Орихиме (хлопая ресницами): Ты сможешь страсть познать, влюбиться, воспылать! В тоске ночной под окнами стоять, мечтая о единственной и милой. Писать стихи… Улькиорра (с отсутствующим выражением): Короче, стать дебилом. Орихиме (обиженно): Зачем так грубо? Ведь помочь хотела. Улькиорра: Я с болтовней пустой забыл о деле. Надень сейчас вот этот вот браслет. Ты станешь трупом, если скажешь «нет». Наш господин велел тебя живой в Уэко Мундо привести с собой. Заерепенишься — мы ваших шинигами раздавим с Гриммджо голыми руками. И выбора сейчас, по сути, нет. Улькиорра щелкает пальцами, и над его головой невесть откуда появляется экран. На экране сильно отпизженый Куросаки тянется к Орихиме окровавленной рукой, а над ним уже занес меч хохочущий Гриммджо. Орихиме (истерично кричит): Ичиго, милый мой!!! (Улькиорре) Давай сюда браслет! Улькиорра: Прибудешь завтра, полетим в Лас Ночас вместе. Орихиме (сама себе, несчастным голосом): Надеюсь, там ничто моей не угрожает чести. Орихиме решительно надевает браслет на руку. Улькиорра растворяется в воздухе.Действие Шестое
Спальня Айзена. Она такая же, как и тронный зал, отличается только наличием балкона, огромной кровати и шеста для стриптиза. Айзен, как всегда, сидит на троне, на кровати валяются полуголые девки — Лоли и Меноли. Девки трогают себя за разные места, но Айзен на них не смотрит. У дверей в его покои на скамейке сидят несколько Меносов Гранде. Они что-то вяжут, с подозрением разглядывая всех проходящих мимо. Появляется Орихиме. Орихиме (сама себе, со страхом): Ах, это спальня! Мне не по себе… Айзен (разворачиваясь): Я рад, что ты пришла, Орихиме. Прости, что всё внезапно, так сказать… (небрежно поправляя прическу) Я должен тебе что-то показать. (к Лоли и Меноли) Эй, шлюхи, живо вон, у нас тут тет-а-тет! Лоли (возмущенно Меноли): Такие сиськи, да в семнадцать лет?! Меноли (злобно шепчет): Ну ничего, она еще поплачет, потом вдвоем её и отхерачим. Лоли и Меноли выходят. После того, как дверь захлопнулась, Айзен резко снимает штаны и становится в коленно-локтевую позу. Орихиме с диким воплем отпрыгивает в противоположный конец комнаты и хватает со стола нож, занося его над собой. Орихиме (взволнованно): Клянусь, хоть шаг — пронзаю грудь себе! Айзен (пафосно): Ты б лучше помогла моей беде, смотри, как мучаюсь, ведь сутками болит! Орихиме ошарашено хлопает ресницами, пялясь на голый зад Айзена. Айзен: Ну, поняла?! Орихиме (неуверенно): У вас… радикулит? Айзен (пафосно): Нет, дура, приглядись! Ведь вовсе я не рад тому, что пред тобою оголил свой зад, но делать нечего, уж так тому и быть, ты только сможешь это излечить! Диагноз страшный мой ты подтверждаешь тоже? Орихиме (подходя ближе, внимательно приглядываясь): Да, к сожалению, ошибки быть не может. Весь день-деньской сидите вы на троне, вот так и получают геморрои. Но вам-то я, конечно, помогу. (со вздохом вознося очи к небу) Я просто слишком добрая. Орихиме ставит над Айзеном магический щит, начинает лечить. Айзен: Угу, давай бегом, а то увидит кто. Да, кстати, руку там верни Гриммджо, а то он нас с Тоусеном задолбал, и полдворца уже разнес, вандал. Вы не знакомы с ним еще, Орихиме? (мерзко хихикая) По мне, он даже без руки — вполне. Такой горячий, дерзкий, импульсивный, не то, что Улькиорра мой пассивный. Увы, бревном в постели он лежит, спасает дело только внешний вид. Орихиме (густо краснея): Какой же он… чудак, ей богу… Айзен (небрежно): Чуть не забыл, есть у меня Хогёку, хотел похвастаться я им перед тобой, чтоб осознала ты, насколько я крутой. Орихиме (без особого восторга): Ну надо же… Я вся под впечатлением. Айзен (натягивая штаны): Всё, на сегодня мы закончили с лечением. Сейчас иди к себе, Орихиме, а Гриммджо, руку обретя, пускай придёт ко мне.Действие Седьмое
Комната Улькиорры где-то в чертогах Лас Ночес. За высоким аркообразным окном на черном небе Уэко Мундо виднеется яркая луна. Её свет мягко льется на прекрасный унылый профиль четвертого из членов Эспады. Где-то вдалеке матом орет Гриммджо, испанские Пустые хуярят на гитарах фламенко. Улькиорра (сам себе задумчиво): Однако быстро как она решенье приняла. Любовь у бабы этой разум отняла, лишила совести и сделала покорной. Торчать бы мне сейчас с цветами под балконам у Джаггерджака или Айзен-сама. Ну да, кругом решили бы — чувак сошел с ума. (с некоторым удивлением, если это можно так назвать) Хотя причем здесь Гриммджо, не пойму? Мой разум говорит, что нравлюсь я ему, оно не мудрено, губа не дура. Лицом я идеален и фигурой, и ощущал уж лет примерно в пять — Пустые всех полов меня хотят. Конечно же, Гриммджо не исключенье, но я-то сам о нем подумал, к сожалению. Вообще, насрать мне на него, понятно, устал я и старею, вероятно… Раздается резкий хлопок, и в комнату вваливается разъяренный Гриммджо. Увидев Улькиорру он, несмотря на всю свою злость, чуть заметно краснеет. Выражение лица Улькиорры остается прежним. Гриммджо (хищно скалясь): Чё, сука, никого не ожидал? А я приперся вот, пиздец, какой нахал. Есть до тебя мне дело, Улькиорра. Улькиорра (с обычным унылым выражением): Не поздновато ли для разговора? Верни на место дверь и, постучав, войди. Ты понял, Гриммджо, и давай-ка не муди. Гриммджо нехотя возвращает дверь на место, и снова заходит, отвешивая язвительный поклон. Гриммджо (усаживаясь): Тут, Улькиорра, вот какое дело. Хочу я поступить любовником к Айзену, так заебало быть всегда везде шестым, вот пересплю разок и стану нулевым. Ну, или хотя бы третьим, или как… Короче, просвети меня, чувак, что любит этот пидорас в постели. Улькиорра (не меняясь в лице): Ты, Гриммджо, охуел на самом деле. Мне, может, сразу мастер-класс тут дать? По-твоему, я шлюха?! В этот момент тело Улькиорры начинает стремительно обращаться в истинную форму, хотя лицо его при этом остается всё таким же унылым. Гриммджо (с досадой сам себе): Вот же, блять… Похоже, разозлил его я не на шутку. (Улькиорре) Эй, Улькиорра, подожди минутку, хотел я ревность просто вызвать у тебя! Улькиорра (утробным голосом монстра): Готовься, я сейчас убью тебя. Гриммджо (резко подскакивая к нему, хватая за когтистую лапу): А, пофиг мне, охота — убивай! Хуй оторви, калекой оставляй, заставь дерьмом и кровью захлебнуться! Или в толчок башкою окунуться! В конторе ёбаным сажай секретарем, чтоб над бумажками и ночью я и днем корпел как проклятый за жалкие гроши. О! Или фик яойный напиши, где в сраку меня пялят шинигами — Ичиго, лысый и коза с грудями… Она дзанпакто чтоб в меня втыкала гнусно! Я сам готов мозгами ебануться! Уж сколько лет хочу тебя, козла, а что с того?! Я ж просто мусор, да?! За ночь одну я жизнь готов отдать, но безнадежно, ёбтвоюмать, куда мне деться-то от этой лютой страсти?! Айзена завалить — вот это было б счастье! Владеет он таким прекрасным телом, и предан арранкар ему всецело, а на иных плевать, считай, что их и нет! В тебя он вводит хуй и делает минет, целует ласково и языком ласкает, и стонет сладко, гад, когда в тебе кончает — я весь извелся, ЭТО представляя! Убей меня сейчас же, УМОЛЯЮ! Гриммджо яростно падает перед Улькиоррой на колени. Улькиорра уже в облике арранкара стоит охуевший. Вдруг из коридора доносятся голоса Гина и Тоусэна. Гриммджо резко вскакивает, прислушиваясь. Гин (с его обычной физиономией): Ну что ж, Тосэн, смотри, не опоздай, Гриммджо силен и без руки, не забывай. Я сам его к Айзену отведу, чуть промедление — и шеф попал в беду. Ты точно справишься, уверен, а, Тоусэн? Тоусэн (торжественно): Когда в опасности наш господин Айзен, я создан весь из кремния и стали. Гин (усмехаясь, сам себе): Как пафосные мудаки уже достали. Хоть Бьякуи тут нет, уж и того довольно. Уверен, этот даже срёт достойно, цветами сакуры свой анус подтирая. А рядом фотография с банкаем. По пояс голый в этих блядских бигудях, и разлетевшихся по ветру лепестках. Ну, просто принц классический, не меньше, рожден, чтоб вызывать восторг у женщин, ну и конечно, зависть у мужчин. Кучики Бьякуя — на целый свет один. И этот мавр-то наш, видать, туда же метит. Как задолбали, блин, пижоны эти. Тоусэн (кисло): Я, кстати, слышал всё, я не глухой. Гин (мило улыбаясь): Так, значит, слышал? Ну и хрен с тобой. Мне главное — исполни всё, как надо. Гриммджо (злобно усмехаясь): Вот оно что, так Гина план — засада, хотел подставить он меня, мудак… Улькиорра (спокойно): И что всё это значит, Джаггерджак? В этот момент раздается громкий вой сирен. Арранкары начинают выскакивать из своих комнат в коридор. Гин (раздраженно): Блин, чё за кипиш происходит дикий? Тоусэн (прижимая палец к голове, торжественно): В Уэко Мундо чужаки проникли. Айзен Эспаду срочно всю созвал. Гин (с хитрой рожей): Придется, видно, отложить наш план. Тоусэн, Гин, Гриммджо и Улькиорра отправляются в тронный зал.Действие Восьмое
Портал в Уэко Мундо. По нему бегут Ичиго и Чад, рядом с ними на какой-то хрени летит Исида, он в костюме Бэтмена. Морда Ичиго как всегда сурова, брови нахмурены. За всем этим на своем экране наблюдают Айзен и Эспада. Ичиго (яростно): Кого спасти?! Кровь проливать готов сезонов пять за самых разных баб и мужиков, Пустых и арранкар ш синигами — всех выручу вот этими руками! Я отомщу за всех и тех спасу, кому я отомстил и сам поверг в бою. Врагов, друзей — нет разницы совсем! И даже если выйдет сам Айзен — убью, спасу, потом опять убью, спасу… Исида (поправляя очки): Да он упоротый, смотрю… Ичиго: Заткнись, Урюк! Пижон ты и зануда, тебя и бабы потому не любят. Бери пример с меня, очкан бездарный, тут Куросаки самый популярный, я к выводам таким давно пришел. Ичиго — бог! Исида (надменно): Да он с ума сошел… Ичиго (со злобным смехом): Когда бы ведрами я кровь в боях не лил, когда б банкай свой за три дня не получил, когда б два раза я уже не умирал, когда бы силу всю свою не потерял, и как-то хитро бы восстановить не смог — тогда б я не орал «Ичиго — бог»! По сотне лет старались шинигами, чтоб получить свои бесценные банкаи, но и без них я всех уделал, блять! Кем, как не богом, мне себя считать?! Чад: Дааа, что сказать… Всё верно тут вполне. Исида (сам себе, раздраженно): Олимп прям нахуй — он, Орихиме, Айзен — куда ни плюнь, божественная сила! Ичиго: Да завались уже давай, Исида! Сейчас переключусь в «пустой режим» и всем навешаю, и нашим и чужим, тогда увидишь, кто из нас сильней. Айзен (глядя на экран, небрежно поправляя прическу): Вот никогда мне не понять людей. Я тупо действую по схеме старой — в темницу дева некая попала, и снова в параллельном измерении, Ичиго ждут бои и приключения. Что Душ сообщество, что наш Уэко Мундо — подставу распознать, как бы, не трудно, однако этот рыжий идиот как танк сюда в Лас Ночес прёт и прёт. А с ним, уверен, и другие шинигами прибудут, чтобы вновь смахнуться с нами, ей богу, как детей развел, ай да Айзен! Вся Эспада, кроме Гриммджо (хором уныло): Отец и божество, что не сравнить ни с кем. По силе, по уму и красоте прически всех превзошел людей великий Айзен Соуске. Неожиданно в тронном зале появляются Узумаки Наруто с новой командой Какаши. Гин, Тоусэн и вся Эспада застывают с каменными рожами. Айзен затыкается, хлопая глазами. Наруто (дико орет): Даттебайо! Попался, пидорас?! Где Саске-кун, сражусь я с ним сейчас! Мы два сезона ищем его, блять! Улькиорра (показывает на Айзена): Вам Соуске нужен, надо полагать? Наруто, Сакура и Сай в недоумении пялятся на Айзена. Айзен пялится на них точно также. Наруто (подозрительно): Ну, нихера себе, ты как-то постарел. (указывая на Улькиорру) Орочимару вот помолодел. Сакура (оглядывая членов Эспады): На этих тоже есть печать Орочимару. Гриммджо (зло ухмыляясь): Вообще-то, женщина, мы арранкары. Валите-ка уже вы нахуй, кстати. Сакура (разглядывая Улькиорру): Да это ж форма проклятой печати, могу поклясться я Конохой дорогой, что у него есть крылья за спиной, когда он эту форму принимает! Айзен (ревниво Улькиорре): Откуда эта дрянь про крылья знает? Гин (ехидно улыбаясь): Фантазии злодеев таковы, что часто повторяются, увы. Сакура (нерешительно оглядываясь): А может, гильдия опять и Эдолас? Сай (не выражая эмоций, точно как Улькиорра): Эй, парни, что за аниме у вас? Айзен (торжественно и пафосно): Великий «Блич»! Все арранкары молитвенно возводят руки к небу. Сай (подражая улыбке Гина): Упс, кто-то лохонулся. Наруто (сердито размахивая кунаем): А чё хотели, коль мангака ебанулся! Где нарисовано, там и иду искать! Скажи спасибо, что не Лавлесс, твою мать! Сакура (вежливо кланяется): Прощенья просим за вторженье, нам пора. Наруто, Сакура и Сай исчезают. Все остальные стоят охуевшие. Айзен (ошарашено): Походу, мне с сакэ завязывать пора… Так что там этот рыжий? Тоусэн (со вздохом): Всё бежит, увы. Айзен (тихо Улькиорре): Пойди, друг мой, и дай ему пизды. Улькиорра уходит, за ним устремляется Гриммджо. Гриммджо (зло сам себе): Ну, нахуй, ты один-то не пойдешь, уж больно этот рыжий гад хорош. Придется Улькиорру охранять, а если что, отправить отдыхать. И запечатаю, пожалуй, я на время, любовь мою в другое измеренье. (мечтательно) Как знать, быть может под чужой луной хотя б на полчаса он будет мой! Там ни Ичиго нет, ни блядского Айзена — короче, мне щас, типа, море по колено. Я весь на нервах и желаю драки! Айзен (раздраженно Эспаде): Эй, чё не ясно, поднимаем сраки! Камон, лец ду ит, живо по местам, Готей 13, чую, прётся к нам! Вся Эспада вскакивает, но тут откуда ни возьмись появляется Кенпачи Зараки. Он страшно ревет, размахивая дзанпакто. Все пялятся на шинигами, Айзен трагично прикладывает руку ко лбу. Зараки (радостно): Всем снять штаны и становиться раком, пришел ебать вас капитан Зараки! Айзен (резко поднимая голову, сам себе): А перспектива-то, признаться, ничего, Зараки наш жеребчик ого-го, ему б я вдул. Нет, лучше он бы мне! Остаться б только с ним наедине… Айзен торопливо оглядывается. Тем временем Зараки продолжает орать и матюгаться, вся Эспада стоит и ошалело таращится на него, как стадо баранов. Айзен (воодушевленно): Идея, Джируга пусть с ним вступит в бой, Кенпачи победит, но будет злой, и так отдрючит после — не смогу ходить. Никто не в силах здесь его побить! Я для Зараки лишь противник идеальный — жестокий, чувственный, бесстрашный, сексуальный. Случится то, о чем мечтать не смели, наш поединок завершив в постели! (подзывая Нойтору) Эй, ты, без глаза, на пока он твой! Все остальные следуйте за мной, ищите чужаков, и за работу! Гин (усмехаясь): Пойду-ка, одолею Мацумото. Все уходят. В тронном зале остаются только Айзен, Зараки, Джируга и Гин. Зараки и Джируга отчаянно бьются, Айзен за ними наблюдает, мечтательно строя глазки шинигами. Гин тем временем прячется под троном.Действие Девятое
Комната Орихиме. На полу валяются шлюхи Лоли и Миноли, побитые Гриммджо. Девок лечат феи. Сама Орихиме стоит посреди комнаты, мечтательно прижав руки к увесистой груди. Орихиме (с чувством): Ичиго, мой любимый, мой родной! Неужто ты сюда пошел за мной? Как это глупо, несерьезно и опасно! Ах, Куросаки, как волнуюсь я ужасно! Входит Улькиорра. Улькиорра (холодно): Волнения твои все, женщина, напрасны. Сейчас умрет спаситель твой прекрасный, его сражу своим я чёрным серо. Ичиго не уйти… В этот момент через аркообразное окно в комнату вваливается Ичиго. Ичиго (гневно): Какого хера ты про меня болтаешь за спиной?! Ну вот он я, давай, сразись со мной, и это, вынь-ка руки из карманов, а то ты выглядишь, как гопник прямо. Мне, типа, некогда, её (тычет в Орихиме) спасу сейчас, и шороху наделаю у вас. Айзена мерзкого проткну своим дзенпакто, я, блин, герой и бог, вот так-то! Улькиорра (торжественно, пафосно): Ты должен знать, стоит перед тобой не просто тренированный Пустой. Я был из тех, кто души пожирал других Пустых и силу их вобрал. Блуждал я век один в кромешном мраке… Ичиго (перебивает): Ой, так мы долго не дойдем до драки. Но чтоб и мне нанори соблюсти, поведаю свой путь, ну, скажем, лет с пяти. (так же пафосно) Меня вообще заделали по пьянке, а в девять у меня была ветрянка. Пустой Удильщик мать мою убил, а я, мудак, всю жизнь себя винил. Запорами страдал в двенадцать лет, разбил стекло, украл велосипед. Что там еще? А! Волосы мои не крашеные вовсе, а свои. В Японии быть рыжим просто здец. Улькиорра (холодно Орихиме): Когда же он заткнется, наконец? Мы вроде биться за тебя хотели. Орихиме (хлопая ресницами): Что? За меня? Вы оба? В самом деле? (смущенно краснеет) Я, право, и не знаю, что сказать, такие мальчики, не верится… В дверях появляется запыхавшийся Гриммджо. Гриммджо (орет): Стоять! Нет, с рыжим буду драться только я, мы не закончили, однако. Ичиго (яростно): Джигурда! Вот ты-то мне и нужен, зубоскал! Гриммджо (сжимая кулаки): Эй, ты, урод, ты как меня назвал?! Улькиорра (спокойно Гриммджо): От Айзена я получил приказ, и сам его уделаю сейчас, Ичиго мой, ты, мусор, не мешай. Гриммджо (достает Коха Нагисион, опускает его в дыру на груди Улькиорры): Ага, я, типа, в курсе… Отдыхай. Улькиорра исчезает. Орихиме (подлетая к Гриммджо): Ты спас Ичиго от жестокого создания, в ответ богиня выполнит одно твое желание, чего ты хочешь, всё исполню я! Гриммджо (зло её отталкивая): Эй, женщина, отстань-ка от меня, не собирался вовсе я его спасать, а Улькиорра просто мог нам помешать. Теперь любовничек твой крашенный помрет. Ичиго (орет): Да я не крашенный, ну что, блин, за народ! Гриммджо (тоже орет): Да мне, блин, похуй, всё равно сейчас умрешь! Орихиме (доставая карты и быстро раскладывая их на полу): Постой, Гриммджо, меня не проведешь. В тебе любви давно пожар пылает, и Улькиорра-сан об этом знает. В ногах ты топчешь разговор в казенном доме с вальтом пиковым о своей персоне. На сердце туз червей и интерес крестовый, а в голове опять валет пиковый. Влюблен Гриммджо ты — нечего гадать. Гриммджо (ногами злобно топча карты): Оставь меня в покое, твою мать! Влюблен я или нет, тебе какое дело?! Орихиме (обиженно): Зачем кричать, я лишь помочь хотела? Зря времени не трать, иди к нему сейчас. Сегодня секс произойдет у вас, так мне сказали карты и… мангака. Гриммджо (грозя ей кулаком): Смотри, коль развела меня, собака, (на Ичиго) я этого урода закопаю! Ичиго (хлопая глазами): Я чё-то нихуя не понимаю, мы драться будем или нет, алё, чувак? Гриммджо (Ичиго): Да, блин, видал, не до тебя никак. Сходи пока отпизди остальных, в Уэко Мундо же полно Пустых, а я вернусь. Не скоро, но вернусь. Тогда уж точно я с тобой сражусь. Прощай, не кашляй, крашеный мудак! Гриммджо достает Коха Нагисион, опускает его в свою дыру и исчезает. Ичиго (на Орихиме, офигевший): Куда это съебался он? Орихиме (кокетливо хихикая): Да так…Действие Десятое
Где-то в параллельном измерении. Пейзаж очень напоминает Уэко Мундо, только вместо дворца Лас Ночес над черной пустыней возвышается огромный крытый павильон бывшего Черкизовского рынка. Посреди черных барханов белым пятном виднеется одинокая фигура Улькиорры. Появляется Гриммджо. Он подходит к Улькиорре, но тот словно его не замечает. Улькиорра (отрешенно): Кольнуло что-то в сердце и в груди… (заметив Гриммджо) Гриммджо, поди ко мне. (тут же, холодно) Нет. Уходи… (взволнованно) Хотя, постой! (зло) Прочь, отвали, болван! (ласково) Вернись! Гриммджо (раздраженно): Послушай, детка, ты достал. Уж как-то там забей или смирись, и с чувствами своими разберись. Я задолбался, блять, тут бегать взад-вперед! Чего ты хочешь-то?! Улькиорра (мучительно краснея): Тебя хочу, урод. Да что это со мной такое происходит? Гриммждо (радостно сам себе): Орихиме не наврала, выходит! Гриммджо мигом подбегает к Улькиорре и, заключив в объятия, начинает покрывать страстными поцелуями его лицо, шею, плечи, торс — словом, всё, до чего может дотянуться, попутно срывая одежду с них обоих. Улькиорра с томными стонами тащится, закрыв глаза. Вскоре они оба падают на черный песок, в спешке стягивая друг с друга хакама. Гриммджо начинает нежно вылизывать живот Шиффера, опускаясь всё ниже, тот извивается, томно постанывая. Улькиорра (запыхавшись, нежно приподнимая его голову): Как хочешь ты, скажи мне наперед. Гриммджо (с хитрой улыбкой): Как я хочу? Возьму сначала в рот, потом начну лизать тебя вот там (осторожно надавливает пальцем на анус Улькиорры, отчего Шиффер со стоном закусывает губу и краснеет еще сильнее) пока меня ты не попросишь сам войти в тебя моим огромным членом. Его введу я резко до предела, и буду долго-долго трахать, изливаться, и снова трахать, чтоб от страсти задыхаться! И в это время жадно целовать, чтоб крики сладкие с любимых губ срывать, чтоб видеть в миг, когда кончаешь ты, как искажаются прекрасные черты гримасой боли, а на самом деле счастья! Улькиорра (несколько ошалело): Так, значит, мне не надо превращаться? Ну, типа, в демона, ведь это сексуально… Гриммджо (поперхнувшись): Как бы тебе сказать… вообще-то, я нормальный. С лохматой жопой, на копытах и с хвостом могу я на тебя вздрочнуть потом, но так ты нравишься мне много больше, парень. Еще мозги повышибаешь вдруг рогами, а эти крылья кожистые за спиной годятся только для коленно-локтевой (мечтательно поглаживая его по лицу) а я хочу смотреть в твои глаза. Но, если уж ты против… Улькиорра (быстро прерывая его поцелуем): Нет, я «за»! Так ты не любишь, значит, извращенья, как Айзен-сама? О, какое облегченье! Гриммджо и Улькиорра начинают страстно обниматься, целоваться и трахаться. Со стороны Черкизовского рынка появляется Таня Буланова. Она в косплее Нэлл Ту Оделшванк медленно бредет среди барханов. Откуда-то начинает играть грустная мелодия. Таня Буланова (поёт с крайне печальной миной): Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой, Еще один раз прошепчу тебе — ты мой, Еще один последний раз твои глаза В мои посмотрят, и слеза Вдруг упадет на руку мне, а завтра я Одна останусь без тебя, но ты не плачь. Гриммджо (Улькиорре ошарашено): Э, чё за баба, чё за хрень такая? Улькиорра (со своей обычной рожей): Спроси чего полегче, я не знаю. Походу, это Нелл Ту Оделшванк. Гриммджо (пялясь на Таню Булановы): Не дай Хогёку ебануться так. (зло Булановой) Мне похеру, кто воет, не ёбет, Ичиго Улькиорру не убьет! Так что заткнись или проваливай от нас. Имел я этот ваш «последний раз»! (Улькиорре, ласково целуя в губы) Сейчас вернусь, ты никуда не уходи. (зло Булановой) Кому сказал, коза, давай вали! В Уэко Мундо путь теперь закрыт, в любви и счастье здесь мы станем жить. И мне вот крайне наплевать, однако, что для него придумал там мангака. Ничё не знаю, только парень мой не будет пеплом и останется живой! Гриммджо вскакивает на ноги и пинками гонит Таню Буланову обратно в сторону Черкизона, она жалобно верещит.Действие Одиннадцатое
Зал совета. Айзен сидит на своем троне, изредка поправляя прическу. Он лениво наблюдает за дракой Зараки и Нойторы. Гин сидит под троном со своей обычной мордой. Айзен (устало): Да что ж это такое, твою мать, когда они закончат воевать?! Я весь извелся, секса ожидая. Чего уж там тянуть, не понимаю, давно Зараки должен победить, придурка одноглазого убить. И Улькиорры что-то долго нет, я б всё отдал хотя бы за минет. Появляется Ичиго во второй форме Пустого. На голове у него рога и длинные рыжие волосы, в груди дыра, на руках и ногах — огромные когти. Айзен (в полном ахуе): Что вижу я? Свершилось чудо! (восторженно Ичиго) Кто ты, мой ангел, и откуда?! Вернее ж ты — демон, и бесспорно, прекраснее, чем даже Улькиорра! Хочу тебя, нет сил, хочу сейчас! Вскакивает с трона, подбегает к Ичиго, падает перед ним на колени. Ичиго (грозно, концентрируя серо меж рогов): Прощайся с жизнью, мерзкий пидорас! Сейчас оценишь сам, очкастая ты гнида, как я могу использовать сонидо, регенерацию, потом телекинез, объем реяцу мой почуешь, наконец, со скорости и силы охуеешь, но не мечтай, что мною овладеешь, да, я Пустой, но мужики меня не прут! Айзен (со стоном): Я не могу, Ичиго, как ты кру-у-ут! Ичиго (пафосно): Да, я крутой! С Пустым внутри родился, теперь имею даже силу квинси, я наворочен так, что в мире не найдешь того, кто был бы на меня похож! И знай, Айзен, тебя я презираю! Хотя в какой-то мере понимаю, ты одинокий, верно, человек, к тому же слишком явный гомосек, короче, чё-то мне тебя уже и жаль… Айзен (с рыданием заламывая руки): Всё, хватит, умоляю, перестань! Какой позор, какое унижение! Я потерпел впервые пораженье от школьника! (в сторону) Тоусэн, убей меня. Гин (из-под трона): Тоусэна нет, позволь-ка лучше я. Гин достает дзанпакто, кидается на плачущего Айзена. Ичиго (орет Гину): Эй, рожа лисья, прочь, не трогай гомосека! Я в Айзене увидел человека, и не позволю я тебе его убить! Айзен (икает, глотая слезы): Я не хочу с позором этим жить, меня отверг мой сексуальный идеал, расплаты час за все грехи настал! Я ухожу в другое измеренье, и буду там дрочить до посиненья, несчастный, неприкаянный, один. Тоусэн (откуда-то прибежав): Последую за вами, господин, и ни за что не брошу одного! Тоусэн заключает Айзена в объятья и страстно целует. Глядя на это, Гин ржет, Ичиго отворачивается, чтобы не проблеваться. Айзен (после поцелуя, нежно Тоусэну): Горячий мальчик мой. (подмигивая Ичиго) Я выебу его. Айзен и Тоусэн достают каждый по Коха Нагисион, глотают его и исчезают непонятно куда. Ичиго и Гин растерянно хлопают глазами. Зараки и Джируга продолжают биться. Появляется упоротый автор этого фика. Автор: Вот так был побежден Айзен, попав в своих фантазий плен. И не учел, тиран, увы, величье истинной любви. И чтоб фанатам мозг не трахать, Айзена мы послали нахуй. В конце все живы и, бесспорно, Гриммджо был счастлив с Улькиоррой, Ичиго спас Орихиме — они поладили вполне. А Гин вернулся к Мацумото. Блин, автор запизделся что-то… Короче, всё, финальный спич — аригато, смотрите «Блич»!Конец