***
– Не волнуйтесь, мистер и миссис Джонс, мы присмотрим за малышом, – заверил людей Хот Шот. – Я завтра уже вернусь, – предупредила женщина. Автобот кивнул и проводил родителей Кикера до автомобиля, который увезёт их по мосту в город. Когда транспорт покинул территорию земной базы трансформеров, кибертронец зашёл внутрь. Вскоре мост отделился, а сам Оушен-Сити стал погружаться под воду. – Ну, малыш, чем хочешь… – Хот Шот посмотрел вниз и не обнаружил маленького человека рядом. – Малыш! Кибертронец глухо прогудел своими системами. Брийма не успело пройти, а он уже потерял ребёнка из виду. Как и предупреждал его Оптимус. Хот Шот пошёл по коридору, поглядывая на пол всё время. Мальчик здесь ничего не знает и вряд ли успел найти себе убежище, где можно спрятаться. Автобот быстро разослал всем мехам на базе, кто не знал о присутствии человека, сообщение, чтобы те смотрели под ноги – всё-таки человек очень маленький. Вскоре гонщик уловил сдавленные звуки, доносящиеся из-за угла. Он уже подобное слышал, когда посетил Землю в первый раз; Рэд, Карлос и Алексис тогда ещё были детьми. Хот Шот пошёл на звук и через несколько шагов нашёл Кикера, лежавшего в углу между стеной и стеклом, за которым красовался океан. – Вот ты где, мальчик! – улыбнулся мех, хотя человек на него не реагировал. – Тебе нельзя быть одному, это может быть опасно… – Отцу это моему скажи! – голос Кикера сорвался на крик, а сам человек чуть приподнялся. Автобот нахмурился, в заплаканных глазах ребёнка он увидел комбинацию злобы и боли, причём последнего было больше. Мальчик задрожал и прижал ладони к лицу, пытаясь не то прекратить поток жидкости из глаз, не то скрыть лицо от робота. Хот Шот стал на одно колено, наклонился и протянул манипулятор к ребёнку. – Что случилось, малыш? – озабочено спросил трансформер. – Оставь меня! – сдавленно закричал Кикер, взмахнув руками, когда металлическая ладонь коснулась его спины. – Чед, – робот назвал мальчика по настоящему имени, аккуратно кладя свою ладонь на спину, хоть и получилось, словно он его полностью укрыл. – Что случилось? – Какая разница? – промямлил человек, всхлипывая. – Всем плевать! Особенно отцу! – С чего ты взял? – искренне удивился автобот. – Он тебя любит… – Нет… Он любит свою работу, я для него только инструмент. Эти слова были сказаны особо тихо и мрачно. Но Хот Шота больше поразило то, с какой верой мальчик их произнёс. Похоже, он думал, что это правда. Автобот лёг на пол, подпирая голову свободным манипулятором, а другим – поглаживая спину заплаканного детёныша. Он был в растерянности. Ему, конечно, приходилось играть роль спасательного жилета, когда Рэду, Карлосу или Алексис было плохо, но именно сейчас воин не знал, как действовать. Он смотрел на дрожащего Чеда, думая, как его успокоить. Хот Шот приподнял мальчика, поместив ладонь под ним, тот не сопротивлялся, вяло уставившись в пол. Ребёнок поднял глаза на трансформера, который тепло улыбнулся. – Нет, Чед, это не так, – тепло сказал автобот для начала, легонько потирая пальцем плечо человека. – Откуда тебе знать? Вы всего лишь роботы... Действительно, откуда ему знать? Очень много различий между людьми и трансформерами, но есть и схожесть. Автобот старался найти её и показать мальчику: – У нас тоже есть чувства, малыш. Мы так же, как и люди, чувствуем разочарование, скорбь или боль. Мы способны на взаимопонимание. Мальчик нахмурился. Его юный, неокрепший ум никак не мог осознать, как робот может думать и чувствовать самостоятельно... это же просто машины... – Мой папа, – он осекся, вспомнив того, из-за кого, собственно, и сидит здесь, расстроенный и подавленный, но глубоко вздохнул и продолжил: - мой папа умеет конструировать роботов. Он мне показывал... они не умеют думать сами. Чем вы отличаетесь, кроме размера? Вот это было уже обидно. Считать кого-то безвольным механизмом, всего лишь укомплектованным металлическим телом. Хот Шот загремел системами. Не показывать же парню искру, чтоб его разубедить. – Тем, что если бы мной кто-нибудь управлял, то я, увидев тебя в таком состоянии, прошёл бы мимо, потому что нет ничего интересного, - уверенно сказал Шот. – К тому же, мы намного сложнее устроены, чем ваши игрушки. Мы можем совершать ошибки, на которых учимся. Мы можем выражать свои эмоции, которые не нужны конструкторам. Мы такие же живые организмы, как и вы. Я думал, побывав на Кибертроне, ты это понял. – Может быть... – у ребенка закончились аргументы; он опустил подбородок на согнутые колени и посмотрел вверх на меха, в чьей ладони сидел. – Но родители бросили меня здесь, вместе с вами. Это не правильно... мне не нравится тут. – Нет... Нет! Они заботятся о твоей безопасности, поэтому и доверили тебя нам. Мы всегда будем рядом и защитим, когда это потребуется. Тем более, твоя мама с сестрой завтра сюда приедут. Никто тебя не бросал... и не бросит. Кикер вытер рукавом рубашки слезы, которые предательски выступили на глазах при упоминании родителей, и уставился на желто-серого меха. – Правда? Мама с Салли завтра приедут? А папа? – Правда, – улыбнулся Хот Шот. – Твоя мама и Салли завтра приедут. А твой папа, хм-м, у него неотложные дела, но он пообещал, как освободится, то обязательно тебя навестит. – А... как всегда... он меня навестит только тогда, когда нужно будет искать энергон, – мальчик приуныл и спрятал лицо, тихонько всхлипнув. Воин грустно посмотрел на сжавшуюся в его ладони фигурку. У мальчика полезный для трансформеров дар, но из-за него он чувствует себя вещью, которую постоянно используют. Задача была ясна: сделать так, чтобы у ребёнка не было такого ощущения. – Ну, зато я и другие всегда будут рядом, – сказал автобот, гладя малыша пальцем. – Давай я тебя со всеми познакомлю, а потом поиграем во что-нибудь! Попробуй с нами подружиться и потом, может быть, тебе понравится здесь. Хорошо? – Звучит неплохо... – Кикер взял себя в руки. Обычно в их семье Салли подолгу плакала, и брата это раздражало, а сейчас он сам плачет, как девочка. Так нельзя! Да и предложение Хот Шота было весьма заманчивым. Мех был с ним добр, разговаривал мягко и смотрел понимающе... Папа обычно просто игнорировал сына, только если тот ему не был нужен. Так почему бы не подружиться с теми, кто хочет и может его понять и поддержать? Сам для себя маленький Чед решил, что это правильное решение. Кажется, ему даже полегчало после того, как он все рассказал желто-серому меху. – Х-хорошо, я согласен дружить, – немного запинаясь, произнес парень. А когда мех тепло ему улыбнулся, задал еще один вопрос: – Ты обещаешь, что вы не бросите меня? – Да, малыш, обещаю, – не переставал улыбаться Хот Шот. Мальчик обнял большой металлический палец трансформера, которым тот его поглаживал. Это заставило автобота ещё шире улыбнуться. Он поднялся с пола, держа манипулятор с Кикером у грудной пластины. Что ж, это оказалось легко – наладить контакт с ребёнком. Когда он уснёт, Хот Шот поручит миникону отнести маленького парня в специально построенную для него комнату.Часть 1
14 июля 2014 г. в 01:24
Ему плохо… Очень плохо. Казалось, что после безразличия отца дальше уже некуда, но он ошибался. Отец решил отдать его под опеку автоботов в недавно построенном Оушен-Сити. Хуже всего – мать поддержала это решение. Оба родителя отдали сына огромным металлическим инопланетянам, которых даже не знают. Пусть Кикер ещё ребёнок, но он понимал, что это как-то неправильно. Слишком много свалилось на его детские плечи. Знакомство с трансформерами; обнаружение Праймуса, который непонятно зачем наделил мальчика способностью чувствовать энергон; эксплуатация этого умения отцом; завал на астероиде… А этот принудительный переезд стал последней каплей. Всё давило на него, и он сломался. Пока Хот Шот и другие автоботы города разговаривали с его родителями, убеждая, что с их сыном всё будет хорошо, сам Кикер незаметно вошёл в город. Мальчик еле сдерживал свои эмоции, которые не желал показывать ни близким, ни чужим роботам. Детёныш шёл вдоль стены, дышать было трудно. В последнее время в теле ощущалась тяжесть, поэтому он опирался рукой о металлическую поверхность. Холодность окружающих резала словно нож. Боль переполняла, и нет никого, кто бы смог его поддержать. Он один…
Чувствуя, что уже не может держаться, Кикер медленно сполз вниз и свернулся калачиком в углу. Тело бросило в дрожь, из глаз полились слёзы, а изо рта вырвался плач.