Но ром-то за что?

Острое, как лезвие шпаги, ощущение прорезает себе болезненный путь сквозь приятный умиротворенный сон пирата, лежащего на теплом, белом песке. -...эта жизнь по мне,- чуть разборчиво шепчут его губы. Сквозь веки пробивается яркий свет жаркого Карибского солнца, уже давно поднявшегося над горизонтом, а в нос бьет неприятный удушливый запах. Дым. Пожар. Горим! Открыть глаза и в недоумении уставится на серые клубы, развивающиеся морским бризом. Но это лишь на мгновение. Рывком подняться и едва не осесть обратно на нетвердо держащие ноги. Взрыв. Обернуться и увидеть самое ужасное зрелище в своей, насыщенной по горло ужасными зрелищами, жизни. Пожар. Громоздкие ящики, большие и не очень бочонки, сундуки и даже никому не желавшие вреда пальмы - все пылает яростным огнем, чему способствует женская фигура в белом ночном платье, услужливо подкидывающая в горячие объятья пламени маленькие бочонки. Бочонки с драгоценным ромом! Взрыв. -Стой! Так нельзя! - опомнился шокированный пират, - Нет, нельзя! - размахивая руками, рванул он к девушке, заметившей его пробуждение и закончившей разводить костер. Провиант, деньги, ром! Всё горит, синим пламенем! -Ты лишила нас еды и денег! - кричит ошарашенный мужчина, - А ром?! -Да, и ром сожжен, - глядя в морскую даль, на горизонт, говорит она. -Почему сожжен?! Голод и нищету можно обуздать и пережить, но только когда под рукой имеется бутылка-другая горячительного, желанного, божественного рома. Но ром горит! Залитый в маленькие, аккуратные бочонки он взрывается от немыслимого жара, съедающего все и вся, дарованное ему благородной девой. -...вряд ли имеется, хоть единственный шанс, что они не заметят дыма! Быстро складывающаяся логическая цепочка, в страдающих от похмелья мозгах пирата, открывает всю суч...сущность и коварство женской натуры. Ослепить смирением, заманить, завлечь, разделить радости и поддержать философский разговор, напоить, а потом предать. Сжечь божественный нектар, без которого голова еще долго будет болеть, а сам пират - страдать. Предательство во спасенье. -Но ром-то за что? - никак не желающий смириться с горькой утратой, вопрошает пират. -Терпение, капитан Воробей, наблюдайте за горизонтом и, через пару часов, вы увидите белые паруса, - без доли вины, отвечает ему девушка. Мерзавка! Как она посмела?! Рука непроизвольно тянется к закрепленному на поясе пистолету. Взвести курок, выстрелить. Гром выстрела заглушают нежно шелестящие волны прибоя, а ветер намеренно раздувает пламя, охватившее драгоценную провизию. Бежать к костру, найти нетронутую огнем бочку и оттащить в сторону, на безопасное расстояние. Возрадоваться. Наткнутся на пустую, но нетронутую пламенем и бежать к синим морским просторам. Зачерпнуть воды, припадочным бегом вернуться обратно и вылить в пожарище. Повторить действие до тех пор, пока огонь не сойдет на нет. Раскопать почти не сгоревшие ящики. Что ж, ставшая копченой вяленая говядина все же лучше, чем смерть от голода. Найти спасенную бочку и с благоговением обнять драгоценный сосуд с ромом. Прозреть. Вернуться на песчаный берег и с тоской наблюдать за неспешными волнами, смывающими малиновые следы крови с белого песка. Упасть на колени перед безжизненным телом девы и впервые в жизни пожалеть о содеянном. Юная девушка, еще час назад уничтожавшая спасительные для жизни запасы, бездыханная лежит на белой песчаной косе, принявшая внезапную смерть от пули знаменитого капитана. Пули, хранимой им десять долгих лет совсем не для нее. Барбосса! Дрогнувшая рука, при мысли о заклятом враге, спасла неразумную дуреху от неминуемой гибели, и пират, заткнув пистолет за пояс, направился прочь от девицы, дабы унять свою злость. Нет, эта пуля не для нее, а для негодяя Барбоссы. А девчонка поплатится. В скором будущем. Наверное.