Вера в нее

у меня к ней такая тяга, что сводит зубы. мир когда-то казался хмурым и неприступным, как восточный Саян, погребенный под грудой снега, нелюдимый шаман за аурой оберега, к безымянной траве склонившийся чуть сутуло. а теперь он мои брусничные ищет губы - целовать и ласково гладить скулы человека-мертвого-без-любви. этот мир клянется меня хранить в череде нелепо-похожих суток. у меня к ней - верность и, может, глупость. извини за робкую прямоту. есть цветы, которые не цветут, тогда я́, наверное, сухостоем простою́ - пушицей или осокой. и надежда вырастет прямо тут - в очаге молчания - возле горла. и холмы покажутся там, где горы подпирали знойную высь хребтами. мы так часто гибли и воскресали, разменяв по паре десятков жизней, что душа смеется почти неслышно, когда нежность кру́жится между нами - от беды пытается оградить. мы идем, и кажется, шаг за шагом тает внутренний снег моего Саяна и капелью падает на пути.