***
Отчего я сейчас вспомнил разговор месячной давности со своей бывшей - сам не знаю. Просто стою, протираю стойку, уставившись в одну точку, и осмысливаю, что изменилось с того момента. Вообще, довольно многое изменилось. Я взглянул на себя по-другому и понял, что пару моментов стоит поменять в собственной жизни. Начать решил с внешности: русые локоны по плечи были безжалостно отстрижены и высветлены на пару тонов, что лучше гармонировало с серо-голубыми глазами; из брови я достал пирсинг и снял серьгу, а вот штангу в языке решил оставить, ее все равно никто не видит. Более я ничего не мог изменить на своем лице, без хирургического вмешательства. Тем более, что и незачем - ямочки на щеках, пухлая нижняя губа и небольшая горбинка на носу ничего не портят. Дальнейшим репрессиям подвергся гардероб. Перерыв весь шкаф, я все же нашел пару рубашек и целые темные джинсы. А вот со своим телом так легко не обошлось. Я действительно слишком худощавый, надо бы нарастить мышечную массу. На следующий день я записался в тренажерный зал. Следующий вопрос стоял за деньгами. Мне стало стыдно за то, что парню 21 год, а он висит на шее у родителей. Я решил устроиться на вечернюю подработку, чтобы обеспечивать себя нужными средствами, а родители бы только помогали с оплатой квартиры. Два дня я убил на поиски, и все безрезультатно. Но потом друг предложил работу бармена в их клубе с шести вечера до полуночи. Оплата невысокая, зато каждую неделю, и такой график не мешает учебе. Я согласился и приступил к работе. Сложного ничего особо не было, тем более, что моим же напарником был Серега и все мне показывал и помогал. Из-за этого в качалку я мог ходить только утром, благо она рядом с домом и работала круглосуточно. Когда обновленная версия меня пришла в институт, преподаватели и студенты не поверили, что это я, и еще два дня выпытывали на какую программу по преображению я попал и по каким дням ее показывают по телеку. Мне это очень льстило, не зря старался. А завис я в данный момент потому, что увидел Нику возле торгового центра и мужчину с десятком пакетов из брендовых бутиков, который, загрузив их в джип, открывал ей дверь. Джентльмен, твою мать. За все время я о ней не вспоминал, а тут злость с новой силой накатила. Как противно. После всех моих слов так легко легла под другого, более обеспеченного. - Дыру протрешь. - Что? – вышел я из своего ступора. - Отвисни, говорю. Уже пять минут трешь на одном месте, сейчас тряпка загорится или будешь платить за испорченную столешницу, - хихикнул напарник. - Не протру, не переживай, - огрызнулся я. - Эй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему? – цитируя Пушкина, Серега склонил голову набок и заглянул мне в лицо. Скучно ему, скоро закрытие и, к тому же, будний день, посетителей почти нет, вот и тыняемся от балды с ним. - Да иди ты, лебедь неощипанный! – нечего ко мне лезть, когда я не в духе. Дальнейшую нашу перепалку останавливает новый посетитель. Мужчина в темном, определенно известного бренда, костюме окинул помещение взглядом и, увидев витрину со спиртным, направился к нам. В нем я узнал свою замену, которую сегодня видел у торгового центра. - Скройся, - не отводя взгляда от незнакомца, говорю другу. - Чего? – переспрашивает он, тоже не выпуская из зрительного плена мужчину. - Скройся, говорю! - почти рявкнул я, после чего тот шокировано округлил глаза, но все-таки последовал моему требованию. А я, нацепив самое дружелюбное выражение на моську, повернулся к клиенту, попутно в голове продумывая, где бы побыстрее достать слабительное. - Виски, самый дорогой, который здесь имеется, - равнодушно произнес он, усаживаясь на высокий стул. От него несло алкоголем и сигаретами. Монотонно выполняя заказ, я продолжал размышлять над тем, что можно еще и снотворным его напоить. Интересная смесь, прямо коктейль с интригующим названием «Спящий засранец». Пока он осушал стакан, я рассмотрел его лучше. Темные волосы, стильная стрижка, выделяющиеся скулы, ямочка на подбородке. На высоком лбу залегли морщины, часто удивляется или хмурится? Когда он открыл глаза, то я удивился, как они похожи на волчьи, стального цвета с темным ободком. Из-за костюма не видно всего остального, но в плечах он широк, а в общем рост у нас почти одинаковый. - Еще. - Что, трудный день? – поинтересовался я. Уже после первой недели работы я стал замечать, что не столько алкоголь развязывает людям язык, сколько желание выговориться. И на помощь всегда приходит бармен, у нас же других дел нет, кроме как слушать пьяный бред. В конце года можно смело претендовать на победу в номинации «Психолог года», хотя водке я все же уступаю. Ну тогда хоть «Жилетка года». - День нормальный, ночь не очень. - Не дает? – предположил я. - Не берет... Я ей полбутика скупил, в ресторан сводил, и что? Чмокнула в щечку и «Прости, пупсик, у меня эти дни», о минете вообще не подумав, - в голосе слышится раздражительность, и он начинает уже второй стакан с крепким напитком. Следующую мысль, которая пришла мне в голову, можно отнести к самым безумным, чокнутым и лишенным всякого здравого смысла за всю мою жизнь - увести у своей бывшей парня. Неужели мне хватит смелости на такое коварство, или я просто проникся жалостью к мужику? На слабо я, конечно, пару раз велся, но тут… он же меня убить может. Желание отвесить щелчок по напудренному носику Ники перевесило, и, не веря самому себе, делаю мужчине почти безотказное предложение. - Что? Я не гей! – и зачем делать такие глаза, как будто ему королева Британии предлагает свою руку, сердце и полкоролевства в придачу? - Я тоже, если тебя это успокоит. И тем более это только минет в плохо освещенном помещении. Слушай, не стыдно, я еще и должен уговаривать тебя сделать тебе же минет? Не хочешь, не надо, – отвернулся я от него. Это и вправду странно выглядит, еще сочтет чокнутым меня и точно пошлет. - Хочу, - тихо и как-то несмело произнес он. Хорошо, что он не видит мою довольную усмешку, я, наверное, на маньяка сейчас похож. - Пошли, - кивнул я ему в сторону диванчика в самом темном углу бара. А он явно нервничал, даже стакан с собой прихватил. Мужчина уселся, принимая удобную позу, а я, набрав воздуху, тихо выдохнул и опустился на колени между его ног. Всё, отступать некуда, позади стол. Медленными движениями начал путешествие руками к ширинке. - Слушай… - Черт, что еще? – он мне весь настрой собьет, у меня ведь сила воли не железная. - Неправильно все это. Я даже имени твоего не знаю, - то есть тот факт, что у него парень между ног сидит с конкретными намерениями - это его не смущает, а то, что он имени моего не знает – да. - Может, тебе еще паспорт с пропиской показать или медицинскую карточку с наличием всех прививок? – зло шикнул я, пытаясь различить его эмоции в темноте. - Имени вполне достаточно, хотя карточку было бы неплохо, - пошутить решил, это хорошо. - Меня зовут Артем. 21 год от роду. Все прививки делал вовремя и продолжаю по сей день. В детстве переболел… - Всё, всё. Я понял, извини. Больше не отвлекайся. Меня Егор. - Все, так тебе спокойней, надеюсь, будет, - так о чем это я? Переболел... А, я же минет ему собирался сделать. Так, больше никаких поглаживаний, а то ему еще чего в голову взбредет. Пряжка пояса звякает, и язычок на молнии пропускает меня ближе к цели. Егор помогает приспустить белье и, видя его чуть возбудившийся член, я поздно осознал, что я никогда этого не делал. В любом случае, просто встать и уйти было бы очень эффектно, но меня же потом убьют. Артем, возьми себя в руки, ты же парень, делай, как было бы приятно самому себе. Самым кончиком языка, практически невесомо, касаюсь головки, обвожу ее, а после и по всему стволу, оставляя влажную дорожку. Мужчина напрягся, слышно, как он шкрябнул по обивке дивана ногтями. Член моментально отреагировал, и я втянул его наполовину, от чего Егор шумно выдохнул. Проделав еще пару вращений и зацепив крайнюю плоть шариком своей штанги, я подался вперед, плотно сцепив губы. - Ч-что это? – тяжело ему дался такой незамысловатый вопрос. Я и забыл, что моя подруга рассказывала, как пирсинг улучшает оральный секс. Еще долго меня подкалывала потом. Мои нечленораздельные звуки было сложно понять, зато они оказали куда лучший эффект, щекоча вибрациями чувствительную кожу. Не упуская такую уловку, надавливаю пирсингом сильнее, делая круговые движения языком под уздечкой. Протяжный стон, и ему уже все равно, что это было, рука ложится на мой затылок, и пальцы путаются в моих отросших прядях. У него довольно большое достоинство, мне никак не удается расслабить горло, чтоб принять его полностью. После нескольких неудачных попыток, отстраняюсь назад, но, задерживаясь и сминая губами нежную кожу возле головки, продолжая тереться металлическим шариком о горячую плоть. От очередного движения парня подкинуло, словно по его телу пропустили разряд тока, тяжело дыша и сжимая мои волосы, он что-то мямлит. - Еще, - сквозь зубы шипит Егор, подаваясь бедрами вперед. Справившись с рвотным позывом, я смог заглотнуть член полностью и втянул щеки. - Расслабь язык, - командный тон не позволяет не подчиниться, после чего он беспардонно начинает трахать мой рот и горло. Уже сам насаживаюсь на него, ускоряя ритм и поглаживая легкими касаниями яички. Глубокие толчки, горло, которое он таранит, саднит, и я чувствую, как его член увеличивается. Крепкая рука не дает мне отстраниться, потянув на себя, и мне в горло бьет теплая струя. Егор тяжело дышит, часто вздымая грудью, ослабив хватку, позволяет мне выпустить его член. Еле сдерживаю себя, чтоб не сморщиться и не высказать ему всего. Хватаю салфетки со стола, пытаясь сплюнуть остатки, и быстро ретируюсь в уборную. Долго полощу рот и умываю лицо, прогоняя дурные мысли. Всё хорошо, всё закончилось, совсем не стоит переживать, что у меня встал. Выйдя, наконец, из туалета, направляюсь к бару и забираю у Сереги бутылку водки. Игнорируя непонимающий взгляд, отправляю внутрь стопку огненной жидкости, даже не поморщившись. - Ты что творишь? - Провожу дезинфекцию полости рта, - наливая новую порцию, отрапортовал я. - После чего? – следя за моими действиями, с еще большей подозрительностью спрашивает друг. - После минета, - не успел я оторвать рюмку от стола, как ее выхватил напарник и влил в себя водку. - Помогло? – озабоченно спрашиваю у него. - А? Ага. В смысле, какого лешего ты делал ему минет? - А ты тоже хочешь сделать или ревнуешь? – хмыкнул я ему, снимая жилетку. - Ни то и ни другое. Просто интересно узнать причину твоего внезапного рвения отсасывать каждому встречному! - Точно приревновал. Не боись, Серега, я люблю только тебя, - хлопнул я его по плечу и добавил: - платонически. Всё, до завтра. - Катись колбаской, шутник. Прогулка до дома и прохладный ночной воздух немного отрезвили меня. Приняв душ, я повалился на кровать и незамедлительно уснул.***
Удивительно, но так легко по утрам я не просыпался уже очень давно. Встав раньше будильника, я принял душ, приготовил себе вкусный завтрак и даже успел прибраться на рабочем столе перед походом в универ. В институте преподаватели удивленно вскидывали брови, а студенты бросали подозрительные взгляды, когда я отвечал. День в целом удался. Неужели это все после вчерашнего? Вот что с людьми чувство мести делает. Предупредив Серегу, чтоб нашел мне замену на ближайшие три смены, я собрал некоторые свои вещи и на все выходные уехал к родителям. Мама была очень рада меня повидать, а отец пригрузил работой. Отпускать они меня, как всегда, не хотели, поэтому до дома я добрался поздно вечером, и с полными сумками вкусностей. Мама всегда переживает, чтобы я еще больше не похудел. Ну, теперь неделю о готовке можно не беспокоиться.***
Понедельник. Ненавижу и органически не переношу его на дух, как и все, кому нужно вставать утром этого злополучного дня. Оторвав от желанной, такой мягкой, уютной подушечки свою тяжелую голову, я, наконец, сполз с любимой кроватки. «Как же я несчастен», — причитал я, стоя под душем. Внезапно, откуда ни возьмись, мне в голову прокралась злорадная мысль, что спортзал я не посещал уже около недели. Стыдно, что нет силы воли заставить себя, но ничего не могу с собой поделать. Потом, торжественно обещаю. Придя в себя, я оделся и занялся завтраком, как вдруг меня отвлекло входящее сообщение: «Доброе утро. Как спалось? Узнал?» - это еще что за здрасте? «Конечно узнал. К смс же прилагалось еще и фото в обнаженном виде с двух сторон!» - это когда же я успел дать свой номер непонятно кому? «Оу, а ты уже соскучился по моему телу? Могу прислать, если так желаешь», - ого, даже так! «Девушка, я, конечно, не против такого предложения, но вы явно ошиблись номером», - хотя надо было сначала-таки получить фотку. Ну а что? «Я не девушка», - а вот это уже стремно. «Женщина?» - надежда умирает последней. «Какой ты забывчивый. Ну, я помогу вспомнить: три дня назад, бар, темный уголок, твои губы, мои...» - я вздохнул, весь список не влез в одно смс. Не знаю, для кого как, а для меня эти слова звучали похлеще, чем хриплый голос из могилы в очередном голливудском ужастике. Не так страшно, как мерзко. Егор – имя моего утреннего собеседника и ночного кошмара, хотя, по идее, виноват я, да и можно ли это назвать виной? Глупая ситуация, глупые мысли, глупый я. А пошло оно все в лес, полем по кривой. Не хочу об этом думать перед парами. Я спокойно выключил телефон, допил кофе с мамиными блинчиками и отправился в институт вдалбливать в голову погрызенный гранит науки. После изнурительного дня я только и успел забежать домой переодеться и перекусить, а после сразу побежал на работу. Меня встретил гневный взгляд Сергея и строгий нагоняй за опоздание. Друг сказал, что Егор приходил в бар вчера и спрашивал обо мне, понятно, откуда у него номер. Хорошо, хоть сегодня сюда не явился. Чего ему надо?***
Неделя прошла быстро. И все это время, с того момента как я включил телефон, Егор засыпал меня сообщениями - обычными фразами, словно мы хорошие приятели, находящиеся в разных городах. Следующая неделя прошла в подготовке докладов по предметам. На смс я отвечал реже и отклонял все его приглашения о встрече. Еще этого мне не хватало, неужели так понравилось тогда? Предпочту оставить этот вопрос без ответа. Осталась неделя зачетов и сессия. За первые два дня я вымотался, как за целый месяц. На работе - словно выжатый лимон, если б не Серега, уснул бы под стойкой. И на тебе, здрасте. К нам в бар зачастил уже всем известный персонаж. Егор три дня подряд приходил под конец смены, садился именно за тот злополучный столик, и я чувствовал его пронзительный взгляд, прожигающий во мне дыру. Ничего не говоря, он так и уходил перед самым закрытием. Как-то, возвращаясь от друга, я решил прогуляться по парку. Вот зря. На другой стороне я заметил знакомую парочку. Ника что-то щебетала, при этом воодушевленно жестикулируя, а Егор отрешенно смотрел куда-то в сторону. И вот он - мой звездный час. Перехожу на их сторону и направляюсь к ним. У обоих непонимающий вид и удивление. - Артем? – а кого ты хотела увидеть? Не соизволив почтить девушку ответом, уверенно подхожу к Егору и впиваюсь в его губы настойчивым и собственническим поцелуем. То ли от удивления, то ли я не знаю от чего, Егор приоткрыл рот, и я воспользовался этим, шустро проскользнув внутрь и исследуя языком небо и язык. Пока он не оклемался и не начал мне отвечать, выпускаю его из плена и с громким причмокиванием оборачиваюсь к девушке. - Ну, не Папа Римский же! – камеру мне, камеру. Такое лицо и отвисшую челюсть не часто увидишь. Пока они дружно выходили из состояния дикого шока, я поспешил удалиться по-английски. В квартиру я буквально влетел, в ушах шумело, сердце настойчиво рвалось из груди. Холодный душ отрезвил мой рассудок, хотя поздно. Что я сделал? Я поцеловал парня своей бывшей у нее же на глазах! Ну да, то, что я у него же отсосал, меня сейчас не смущает. Закралась мысль, что Егор ее может и бросить. В дверь позвонили, а потом начали настойчиво колотить, кажется, ногой. - Скотина! – удар пришелся по лицу, по моему лицу. - Он меня бросил! Сволочь, ненавижу тебя! – дальше слушать этот бред я не собирался и красиво захлопнул дверь перед Вероникиным носом. Бросил он, а ненавидят меня. Девушки, что с них взять. Угрызения совести как рукой сняло. Позволив себе выспаться, я привел квартиру в порядок и взялся за конспекты. Впереди у меня трудные дни зубрежки. Ну почему осознание, что нужно было учиться весь год, приходит именно перед сессией? Вечером собрался на работу, и как я буду совмещать ее с сессией, ума не приложу. Наплыв клиентов был сумасшедшим, и это притом, что воскресенье. Люди, вы совсем, что ли? Мы еле дожили до конца смены, и, вооружив меня веником, Серега отправился собирать банки из-под энергетиков и остальной крупный мусор. Ну что, наушники в уши, громкость на максимум и мусорный десант готов к бою. В конце недели мы всегда помогали уборщице за скромное вознаграждение. Под песню Жуков «Разлюбила», и откуда она только у меня взялась, хотя веселенькая, я живенько справлялся с мусором. Подмахивая бедрами, я полез под стол, где друг пропустил банку, как вдруг ко мне кто-то пристроился сзади и положил руки на талию. От такой наглости я резко принял стоячее положение, но стол был настойчивее и «убедил» меня больше не делать резких движений. Проклиная все столы вместе взятые, я обернулся, чтобы узреть этого камикадзе. - Не ушибся? – ласково пропел Егор. - Давай я тебе так же стукну, и сам узнаешь, - потирая макушку, шикнул я. - Надо поговорить, - надвигаясь на меня, сказал он. - Тебе надо, ты и говори. Мне не о чем с тобой разговаривать, - протараторив, я поспешил скрыться в уборную. Так, я все закончил, можно спокойно отправляться домой. - Тема, тебя управляющий вызывает, - окликнул меня друг. А этому еще что, деньги же только завтра? Пройдя по коридору, стучусь и захожу. - Вы что-то хотели? - Да, Артем, познакомься - это наш новый директор, - отчеканил управляющий. А мне-то что? Кто у нас новое начальство меня мало волнует. Волновало, пока не повернулся на кресле и не предстал передо мной Егор. Ну вот. - Теперь мы можем поговорить? – ровно интересуется он. - Я уже сказал, что нам не о чем говорить, - я непреклонен, как скала. - Артем, как вы позволяете разговаривать себе с начальством? Вас могут и уволить, - сердито произносит Геннадий Петрович. - Да? Ну тогда я сам увольняюсь, - сказав это, выбегаю из кабинета, громко хлопнув дверью. Ну вот и решили проблему с недостающим временем на подготовку к экзаменам. Уже на выходе меня грубо хватают за локоть и поворачивают к себе лицом. - Да что ты привязался ко мне? Отпусти! - Значит, как бывшей мстить, это я тебе нужен, а как я прошу поговорить, сразу ненужным стал? - О чем говорить? Я продолжения не требую, насильно тебя не заставлял. - Тебе самому от себя не мерзко? – сколько презрения в его голосе. Егор отпустил мою руку и я, срываясь с места, выбегаю на улицу. Всю ночь не спал, ворочался и думал о его словах. Да, да мне мерзко за то, что я так поступил с ним. И мне еще хуже, что ничего нельзя изменить. А ведь я даже не извинился...***
Три дня сплошной зубрежки - и первый экзамен я натянул на четыре. Радость от зачета накрывает с головой и, принимая предложения одногруппников отметить удачное начало, отправляюсь в бар. За общими криками, шутками и ручьями алкоголя, не успел заметить, как совсем охмелел. Потом все словно в тумане. Вот меня тащат из бара под всеобщее недовольное мычание, запихивают в душный, тесный салон авто. По дороге мне стало плохо, и дальше я ехал высунув моську в окно, подставляясь под беспощадный ветер. Несмотря на то, что у меня первый этаж, подъем по незначительному количеству ступеней дается тяжело. А я до сих пор не могу рассмотреть, кто так безжалостно впихнул мою тушку в прихожую и пытается украсть с моей ноги кроссовок, а потом и остальную одежду. Утро было, мягко говоря, отвратительным. Мир расслоился на непонятные звуки, цвета и запахи, словно игнорируя привычную гармонию. И самый любимый вопрос, который приходит всегда первым на ум: ну и нахрена так пить? В квартире все как обычно: стол, стул, в кресле развалился недовольный Егор, разбросаны бумаги… Минуточку. Перемотайте на тот момент, когда и как здесь очутился Егор. Принимаю сидячее положение. И почему меня никто не предупредил, что я поступил как последний идиот? Еще не проснувшиеся и полностью не протрезвевшие мысли делают невообразимые финты, переворачиваясь в черепной коробке. Зря, очень зря, Тема, ты не слушал наставления мамы о вреде алкоголя и пагубных привычках. Не совладав с координацией, глухо заваливаюсь на пол, издавая нечленораздельные звуки. Кажется, нет, я уверен, что это отборные маты. До меня доносится раздражительное «пьянь», после чего обладатель сих упреков уходит на кухню, возвращаясь с двумя таблетками и стаканом воды. "И нечего на меня так шипеть, я - пострадавшее лицо", - возмущался я про себя, разглядывая пузырьки в стакане. - Гадость, - сделав глоток, нарушаю тишину. - А то, что пил вчера, не гадость была? – так ровно, словно все утро репетировал. - Что ты здесь делаешь? – морщась, допиваю противный раствор. - Хотел с тобой нормально поговорить, но то, в каком состоянии я тебя вчера нашел, нарушило все мои планы. - О чем ты хотел поговорить? - пытаюсь из бесформенной кучки приобрести человеческий вид. - О, ты сменил гнев на милость и даже соизволишь выслушать меня? – язва. - Ну, буду знать хотя бы причину твоих порывов. - Я хотел спросить о наших отношениях… - Стоп! – я только нашел точку опоры и силы, чтобы встать, а он меня обратно вбивает такими заявлениями. - Что "стоп" ? - У меня сессия. Никаких шуры-муры, пока не сдам все экзамены. И даже слышать ничего не хочу! – не дав и рта раскрыть Егору, выпаливаю я. - Хорошо, - спокойно отвечает тот и возвращается в кресло. Не понял, он что, тут собрался ждать? - И чего сидим? – нависая над мужчиной, грозно поинтересовался я. - Я тут подожду продолжения нашего разговора. А то вдруг тебя опять какие-нибудь внешние раздражители будут отвлекать от подготовки. - Чего? Ты тут жить, что ли, собрался? – откровенно охренел я. - А я тебя смущаю? – щенячьими глазами посмотрел на меня этот изверг. - Пф. Милости прошу к вольному шалашу, - раскинув руки в стороны, пропел я. - Насколько вольному? – такой хищный взгляд ввел меня в краску. Не желая светить своими алыми щеками, я поспешно ретировался в душ.***
И он таки сдержал слово, контролируя меня все дни подготовки к экзаменам. Сначала это было похоже на простое присутствие, Егор приходил днем и уходил поздно вечером. Позже мы разговорились, и он начал даже помогать мне с билетами, награждая мороженым, если я на все правильно отвечал. Каждый зачет мы устраивали дома маленький пир для души, заказывая еду из ресторана. Это было так по-домашнему, тепло и уютно. Егор — отличный собеседник, интересный человек и, как оказалось, хороший учитель. Эти три недели пролетели словно три дня, но в то же время казалось, что так было всегда. Осознание, что сегодня я сдал последний экзамен, свалилось, словно снег на голову. Каким будет этот разговор? Что будет после? Я хотел и, честно, пытался найти ответы в себе, но не смог. Я сам не знаю, чего я хочу, и это паршивее всего. К вечеру я весь был как на иголках, и не находя себе места, скитался по квартире. Но Егор так и не пришел. Его телефон был отключен, где он работает и живет, я не знал, и спустя четыре дня так и не узнал. Но именно за эти четыре дня я понял, наконец понял, чего хочу.***
Моя оплата за квартиру заканчивается через неделю, и я уже потихоньку собирал вещи к родителям. От моего кулинарного шедевра, то бишь жареной картошки, меня отвлекли настойчивые звонки в дверь. Прикрутив огонь и не снимая фартука, я отправился открывать дверь. На пороге стоял Егор, и вид у него был далеко не презентабельный. Под глазами залегли темные круги, на голове покоился творческий беспорядок, а глаза потеряли привычный блеск. Отметив про себя, что даже сейчас он не утратил своего обаяния, отхожу от двери, жестом приглашая войти. Пока он разувался, я вернулся к приготовлению ужина. - Я не гей, - горько выдохнул Егор. - Многообещающе, - поддержал я его. - Я не понимаю, как так. Мне не нравятся парни, но к тебе тянет непонятной силой. Все мои прежние отношения не идут ни в какое сравнение с тем, что ты подарил мне за эти несколько дней. Ты не строил из себя непонятно кого, чтобы подмазаться ко мне и выклянчить денег. Общение с тобой было искренним и приятным, каждый день я приходил и словно отдыхал рядом с тобой, - от его слов в моей груди разливалось какое-то тепло, а на лице проступила широкая улыбка. - Мне хочется заботиться о тебе, ухаживать, просто быть рядом. Поэтому я и исчез, боясь твоей реакции и ответа, который принес бы много боли, - Егор помрачнел еще больше. - А если ответ будет другим? – не оборачиваясь к нему, спрашиваю я. - Что? Ты согласен со мной быть? – почти прошептал он. - Ну, за эти четыре дня я понял, что без тебя намного хуже, нежели с тобой. Так что да, я согласен попробовать… Ай, пусти, слон, задушишь еще, - выкрикнул я, слабо вырываясь из крепких объятий. - Ну вот, я из-за тебя обжегся, - шипел я, тряся обожженным пальцем. Егор ловко перехватил мою руку и аккуратно поцеловал ожог, лизнул его и взял палец в рот. От его действий у меня перехватило дыхание и приятно скрутило живот. Егор, выпустив палец, перешел на шею, покрывая ее поцелуями и выводя непонятные узоры языком. Он резко обернул меня к себе лицом и накрыл мои губы своими. Про себя я отметил, что хоть это и не привычно, но не противно и даже приятно. Словно пробуя меня на вкус, Егор провел кончиком языка по губам и, оттянув нижнюю, скользнул внутрь. Боже… Его язык вытворял что-то невообразимое, напрочь выбивая почву из-под ног, а мысли разлетелись, словно стайка напуганных птиц. Когда он отстранился, я издал возмущенный стон, как будто меня только что лишили жизненно важного органа. Подхватив под попу, Егор усадил меня на столешницу и стянул фартук вместе с домашней майкой. Поглаживая мои бока и спину, он продолжал исследовать мою шею и грудь губами, в то время как я запустил пальцы в его волосы и притягивал ближе к себе, выгибаясь дугой и подставляясь еще больше под поцелуи-укусы. Нет, я тоже хочу увидеть и почувствовать его тело. Оттягиваю его за прядки от себя и припадаю к губам, попутно расстегивая его рубашку и сразу ремень. Отстраняюсь от мягких губ и впиваюсь жадным взглядом в тело мужчины. Широкие плечи, накачанная грудь, подтянутый живот и крупные кубики пресса, не могу отказать себе в удовольствии провести подушечками пальцев по ним и вниз - по уже изрядно заметной эрекции. Звонок в дверь, а следом и настойчивые удары, были для меня словно ударом под дых. Егор уставился на меня, сверля грозным взглядом. - Ты кого-то ждешь? - Нет, - честно ответил я. Он недоверчиво прищурился и скрылся в коридоре. Я помчался за ним, это же все-таки моя квартира. Картина, что предстала перед Серегой, была поистине завораживающей: Егор, с расстегнутыми брюками и распахнутой рубашкой, стоял в проеме двери, загораживая меня, и видно только мою голову с растянувшейся на лице довольной усмешкой. - Я тут… - было начал что-то мямлить друг, но его перебили. - Мимо проходил? Не нужно останавливаться на полпути. Удачи на дорогах, - захлопнув рот Сереге и дверь, Егор повернулся ко мне. - Больше никаких поздних гостей. - Угу, ревнивец, - рассмеялся я, потянув его за собой в спальню. Уже в спальне сдернул с Егора рубашку, брюки и, оседлав его бедра, навис над ним, покрывая шею влажными поцелуями. Жар, исходящий от него, посылает по моему телу стайки колючих мурашек и скручивает все нутро. Не переставая тереться о его промежность, я не выпускаю из плена ленивого поцелуя, который с каждой секундой набирал обороты. Я перешел на скулы и прикусил нежную кожу за ухом, поцеловал адамово яблоко и скользнул языком по ямке между ключиц. Хотелось оставить свои метки на нем повсюду. С глухим рыком Егор одним движением опрокинул меня на спину и подмял под себя. - Смазка? – спрашиваю я, про себя думая, чем можно ее заменить. - Сейчас, - и возле меня на подушку падает прозрачный тюбик и презерватив. - Когда ты успел? – недоумеваю я. – Еще две недели назад купил, боялся, что могу не сдержаться. – Гаденыш… - шиплю, когда в меня проталкивается первый палец, и получаю легкий шлепок по попе. – Постарайся расслабиться и не зажиматься. – Я на тебя посмотрю в таком положении. – Это будет не скоро, - рассмеялся мой мучитель. К первому пальцу добавился второй и третий, принося ощутимый дискомфорт и ноющую боль. От болезненных ощущений все возбуждение почти сошло на нет, но Егор начал поглаживать опавший член и затронул пальцами простату, от чего по телу разлилась волна удовольствия. Эта пытка, казалось, продолжалась вечно, но и закончилась она внезапно. Егор убрал пальцы и перевернул меня, ставя в коленно-локтевую позу и натягивая презерватив. - Сделай вдох и на входе выдыхай, - почти ровно сказал он, надавливая на мою поясницу большими пальцами. Я старался сделать, как мне советовали, но, почувствовав резкое давление, рефлекторно сжался. - Давай, мой хороший, сейчас будет хорошо, - фиговый из него советчик, но его руки, поглаживающие бока, бедра и спину, сделали свое. Я расслабился, и на выдохе Егор вошел в меня наполовину. Предательские слезы выступили на глазах. Еще толчок - и он вошел полностью, от чего раздался шлепок наших соприкасающихся тел. Я почувствовал, как он тяжело дышал мне в шею, но больше не двигался, давая привыкнуть. - Сейчас, мой мальчик, сейчас, - его шепот обволакивал сладкой тягучей дымкой. Сам подаюсь назад, когда болезненные ощущения отходят на второй план. Егор сразу понимает и начинает плавно раскачиваться, то почти выскальзывая, то насаживая до упора. Движения становятся быстрее и рванее, темп ускоряется. Егор меняет направления входа и, наконец, находит простату, тем самым вырывая из моей груди протяжный стон. Не меняя наклона проникновения, он срывается на очень быстрый ритм, безжалостно тараня мое тело. Обхватив рукой свой член, подстраиваюсь под заданный темп, уже не сдерживаясь и крича во все горло. Мм, вот так, да! Еще. Даже не замечаю, когда начал подмахивать ему бедрами. Толчок, еще один, и, выгнувшись дугой, я кончаю себе в руку с криком: «Егор-р-р». По телу разлились волны удовольствия, отдавая приятным покалыванием. Я сильно сжал Егора внутри себя и после пары глубоких фрикций он следует моему примеру, заваливаясь на мою спину и тяжело дыша. Когда он выходит из меня, мы еще несколько минут лежим, приводя дыхание в норму. Шевелиться абсолютно нет сил, хочется проваляться так целый день, под его боком, и чтобы он так перебирал мои прядки на голове. - Тем, у тебя там что-то горит, - слова доходят до сознания, словно через несколько слоев ваты. - Мм? Я ничего не… готовил. Черт, - подрываясь и стараясь не потерять равновесие, бегу на кухню, где все уже заволокло дымом. То, что когда-то было золотистой картошечкой, сейчас больше напоминает угольки для барбекю. Пока я проветривал комнату, отправлял в мусор остатки неудавшегося ужина и пытался отскрести сковородку, Егор спокойно принял душ и развалился на кровати. Именно за двуспальную кровать я и выбрал эту квартиру, люблю спать в комфорте. Быстро ополоснувшись, я шмыгнул под одеяло, где меня сразу притянули и заключили в крепкие объятья. Так мы и уснули.***
И что это за камикадзе названивает мне уже полчаса? Я, честно, пытался игнорить, но недовольно сопящее тело рядом пообещало вывести мой телефон из строя, запустив его в исследовательскую экспедицию по направлению стены. Пришлось ответить. - Бюро быстрой и легкой смерти. Слушаю вас, - сделав официальный тон, произнес я. - Тем, ты гей? – севшим голосом, просипел Серега. - Да, - почти уверенно ответил я, посмотрев на лыбящегося Егора. - Я это… сказать хотел… - Ты тоже гей? - Откуда ты знаешь? – опа, угадал. - Пассив? - Но… как? – затыкаю рот Егора, заливающегося смехом, и пытаюсь сдержаться сам. - Может, тогда посоветуешь хорошую мазь от геморроя? - Чего? - Всё. Поговорим, когда к тебе вернется дар речи, - и, сбросив вызов, заливаюсь смехом вместе с Егором. Полгода спустя… - Сколько можно тебя ждать? – бесится мое чудо. - Сколько нужно. Вот, держи, а мне еще кое-куда осталось забежать, - отдаю Егору все покупки и возвращаюсь в торговый центр. Быстро забрав свои заказы, отправляюсь на выход. Возле нашей новой машины трется какая-то незнакомая личность на огромных каблуках. Подойдя ближе, я рассмотрел сию шпалу на ходулях. Никуся мило хлопала нарощенными ресничками и что-то лепетала моему мужчине. Удивительно, но у меня даже тень ревности не проскользнула. - Девушка, вы бы поосторожней на переходах, а то светофоры не так высоко висят, еще расплачиваться будете, - дружелюбно пропел я, проходя мимо ошарашенной девушки. Ее и без того распахнутые глаза округлились еще больше, когда Егор легонько шлепнул меня по попе, услужливо открывая дверь в салон. - Ну вот, теперь поход к травматологу ей обеспечен, вон, как челюсть отвисла, - уже отъезжая, хихикнул я. - Ага. А что в коробке? - Торт. - А когда мы его съедим? – делая щенячьи глазки, спросил именинник. - Когда придут гости, и ты задуешь свечи. - А что в том маленьком пакете? - А это ты узнаешь, когда гости уйдут, - улыбнулся я. - Мм... Понял. Давай, гости вообще не придут, и я получу все и сразу? - Ишь, какой хитрый. Нет. Ты мужественно переживешь этот вечер. Егор горько вздохнул и устремил свое внимание на дорогу. День рождения прошел отлично, а его конец был еще лучше. Вот так и живем. И кто мог знать, что все так получится?