Утро встретило меня… Нет, не тёплыми лучами солнца, не криками родителей, ничем подобным. Оно, козлина эдакая, встретило меня ледяной, чертовски ледяной водой! Я, после подобного, мгновенно проснулся, а затем, запутавшись в насквозь промокшем одеяле, свалился на пол, причём на мою больную левую руку. И теперь она пульсировала тупой болью.
– С добрым утром, отото, – прошипел чей-то голос возле уха.
Разлепив глаза, я увидел перед собой довольно ухмыляющегося Киоши.
– Как спалось? – продолжал он говорить своим издевательским тоном.
– А сам-то как? – хрипло ответил я, стараясь ничем не выдать своей боли. – После вчерашнего должен был спать с кошмарами и всем прилагающимся, разве нет?
От гнева этот мальчишка весь побелел, а потом и покраснел.
– Что-то ты больно смелый, – процедил он. – Ну, ничего, посмотрим, кто кого. Давай вставай, докажи мне, что ты…
– Киоши! – резкий окрик со стороны двери остановил весь этот дурдом.
В комнату вошёл Нагато, а затем отвесил младшему брату подзатыльник.
– Что это ты здесь творишь? – спросил он.
Киоши не ответил. Он, злобно зыркнув на нас и оттолкнув Нагато, стремительно выбежал из комнаты. Мы проводили его взглядами.
– Ты как, в порядке? – спросил Нагато после небольшой паузы. Он выпутал меня из одеяла, а затем помог подняться на ноги.
– Вроде ничего, – ответил я. А затем поморщился от боли в руке. Нагато сразу это заметил, а затем, нахмурившись, направился к выходу из комнаты.
– Ты куда? – спросил я, не сразу сообразив, что к чему.
– За аптечкой, – коротко бросил он.
Вскоре он вернулся, осмотрел мою руку и сменил повязки. Как оказалось, это падение с кровати никаких серьёзных последствий за собой не несло. И на том спасибо, как говорится.
– Нагато, – немного замявшись, произнёс я, когда брат уже перевязал мне руку.
– Хм? – отозвался он, а затем с вопросом посмотрел на меня.
– Ты не знаешь, почему он это сделал? – спросил я, а затем пояснил. – Этот Киоши. Я ему чем-то в прошлом насолил?
– Нет, – ответил Нагато после небольшой паузы, словно раздумывал, что стоит мне говорить, а что нет. – Ты не помнишь, но Киоши всегда задирал тебя. В этот раз он немного перегнул палку.
– Это его хобби? – невесело ухмыльнулся я, осторожно шевеля рукой. Боль значительно притупилась, это радует.
– Ты про этот случай родителям не говори, хорошо? – проигнорировал Нагато мой вопрос. Я недоумённо на него посмотрел, а затем произнёс:
– Хорошо. Я и не собирался.
– Отлично, – удовлетворённо кивнул он, а затем поднялся на ноги. – Если бы мама узнала, не сносить ему головы.
– После вчерашнего… Это точно, – хмыкнул я.
– Иди, приведи себя в порядок, – скомандовал Нагато. – Сейчас ещё рано, мама только готовит завтрак, а отец уже ушёл на работу. Я пока тут приберусь, – паренёк кивнул на мокрую кровать и валяющееся ведро, которое здесь оставил этот гад.
– Спасибо, – вздохнул я, а затем направился в ванную.
Вчера после обеда я облазил весь особняк. Ну, точнее говоря, это Нагато устроил мне небольшую экскурсию (экскурсию в собственном доме, которую проводит твой старший брат, с которым ты познакомился несколькими часами ранее… звучит довольно странно, не правда ли?), а потом ушёл на тренировку. Ну, и что же мы имеем. Дверь в мою комнату третья справа, помните же? Ну, так вот. Первые две комнаты принадлежат Киоши и Нагато. Первая от лестницы – Нагато, вторая – Киоши. Напротив наших комнат есть ещё три двери. Первая от лестницы это детская комната, там спит Юмеха. Вторая – ванная, третья – санузел. Сам дом этот просто невероятных размеров, даже для нашей многодетной семьи многовато места. Впрочем, не важно. Спальня родителей, как выяснилось, в другом крыле. В конце этого коридора, где спим мы, дети, есть поворот, который ведет к спальне Минато и Кушины, к нескольким гостевым комнатам, к ещё одной ванной и ещё одному санузлу, а также некой «комнате отдыха». Кому, для чего и от чего (или от кого) – непонятно. Насколько я понял, это просто уменьшенная копия нашей гостиной на первом этаже. Вероятно, она предназначена для гостей, чьи комнаты находятся по соседству.
Ещё я узнал, что в нашем доме есть чердак и подвал. На чердаке ничего интересного нет, просто склад старых вещей, которые мама пожадничала выкидывать. А вот подвал… Нагато показал мне только первый его уровень. Да, вы не ослышались. Я видел лестницу за дверью в подвале, которая вела ниже, на другой уровень. И у меня есть все основания полагать, что этот подвал намного глубже. Это если учитывать привычки моих запасливых параноиков-родственников Узумаки, которые обычно запасаются абсолютно всем на все случаи жизни. Ещё в том мире мне приходилось разбирать завалы на руинах Узушиогакуре. Сколько там было ловушек, боже… А вот первый попавшийся дом оказался целым складом, когда мне удалось-таки снять все печати и барьеры, что там были понаставлены. Короче говоря, почти в каждом доме был огромный подвал, уходящий вниз, как минимум, на два этажа. И там было законсервировано столько разных вещей! От разнообразного оружия, смазанного ядом, до дорогущих ковров ручной работы ещё времён Шодай Хокаге. Поэтому у меня есть все основания полагать, что в нашем доме тоже имеется такой чудо-подвал. Но я, как уже говорилось, видел только первый уровень. Самостоятельно лезть дальше я не решился. В конце концов, там наверняка много разных барьеров и ловушек, охраняющие секреты семейства Йондайме Хокаге… Что-нибудь вроде библиотеки с важными свитками или секретного подземного хода… Не, ну а что? Мы же всё-таки семья шиноби, в нашем мире постоянно ведутся войны, никто не знает, как повернётся жизнь.
У нашего дома есть довольно большой участок. Красивый сад, где растут фруктовые деревья и цветы (как рассказал мне Нагато, это была инициатива мамы), и небольшой тренировочный полигон. В саду также располагались детские качели.
Короче говоря, повинуясь распоряжениям Нагато, я направился в ванную, приводить себя в порядок. Принял душ, умылся, переоделся в сухую одежду. Моя комната уже была прибрана. Ведра нет, чистое постельное белье было сухим, сама кровать заправлена. Надо ещё раз поблагодарить Нагато. Хотя мне всё-таки интересно, с чего это Киоши так взъелся на меня. Может, здешний Наруто чем-то ему насолил? Нет, Нагато сказал, что нет, а он врать бы не стал, я уверен. Да и этот Наруто не был похож на меня, судя по собранным мною данным, не в его характере было провоцировать задиристого старшего братца. В чём же тогда дело? Так ещё и Нагато просил не рассказывать про этот случай родителям. Я и так не собирался этого делать, не стукач по своей натуре, но эта просьба сама по себе удивила меня. Нагато вроде как защитил меня, но и Киоши палить не захотел. Что-то я никак не пойму взаимоотношения и атмосферу в этой семейке.
– Успокойся, Нару, – раздался голос Кьюби у меня в голове, – у тебя есть ещё куча времени, чтобы разобраться и вникнуть. В конце концов, тебе теперь здесь жить. Согласись, вернуться назад уже не вариант.
– Согласен, – ответил я. – Я отчётливо помню, как умер. Значит, вернуться уже не смогу. Печально, конечно…
– Не раскисай, блонди, – мгновенно понял Лис моё изменившееся настроение. – Лучше иди вниз, завтрак уже должен быть готов.
И в этом весь Курама. Противный, упрямый, своевольный, никогда не упускает шанса постебаться надо мной или просто подшутить, но он настоящий друг. Настоящий, девятихвостый, пушистый, рыжий и бессмертный друг.
Когда я спустился вниз, вся семья уже была в сборе. Кроме отца, Нагато ведь сказал, что тот уже ушёл в Резиденцию.
– О, Наруто, – приветливо улыбнулась мама, – охайо.
– Охайо, – отозвался я, а затем сел на своё место. Ну, на то, на котором я сидел вчера на обеде, а после и на ужине.
Мама тут же подала мне чашку с ароматным чаем. На столе было много разных вкусностей. Начиная элементами традиционного завтрака и заканчивая вкусными блинчиками с начинкой.
– Итадакимас! – Я с энтузиазмом стал поглощать эти самые блинчики. М-м-м, мама просто гениальный повар!
– Очень вкусно, мама! – воскликнул Киоши, словно прочитав мои мысли. – А ещё чаю можно?
– Конечно, сынок, – улыбнулась Кушина в ответ.
Ничего в ней больше не напоминало ту разгневанную фурию, что вчера заехала Киоши сковородой по голове. А ведь его наказание было не таким суровым, как я думал. Всего лишь месяц домашнего ареста, исправительные работы в виде помощи маме по хозяйству и публичные извинения перед учителями, тем учеником, которому Киоши нанёс увечья, и его родителями. Извиниться он должен сегодня, когда пойдёт в Академию. Согласитесь, всё могло быть куда хуже, особенно учитывая характер нашей матушки.
– А Наруто не надо, он уже напился, – тихо прошептал Киоши, чтобы мама не услышала, глядя в упор на меня.
Затем этот… этот молокосос взял и пнул меня под столом! Моего шипения сквозь зубы Кушина не услышала из-за скворчания плиты и громких восклицаний Юмехи. Нагато красноречиво прокашлялся, глядя на Киоши. Тот, пренебрежительно дернув плечом, не менее красноречиво его проигнорировал. Вскоре вернулась мама с кружкой чая для среднего брата, и мы трое мигом прекратили этот цирк.
Вскоре этот засранец Киоши ушёл в Академию, а Нагато на миссию со своей командой. Я же остался дома и стал помогать маме прибираться на кухне. Я пойду в Академию только через несколько дней, так сказали в больнице. Хотя меня уже ничего не тревожит, только рука, и то из-за этого гада Киоши. «Молоко на губах ещё не обсохло, чтобы со мной тягаться», – мстительно подумал я, протирая стакан и представляя, что я стираю гаденькую ухмылочку с лица моего придурковатого братца.
– Вообще-то он старше тебя на два года, – произнёс Курама у меня в подсознании.
– Вот и неправда, – начал спорить я. – Мне почти двадцать два, я капитан АНБУ и вскоре должен был стать Шестым Хокаге.
– Раньше так и было, – тяжело вздохнул Лис а-ля «Почему мне приходится объяснять элементарные вещи этому идиоту». – Но сейчас тебя зовут Намикадзе Наруто, тебе восемь лет, ты учишься в Академии и ничего не можешь. Ни сдачи дать, ни даже припугнуть. Ты же сам знаешь состояние, в котором находится это тело. По сути, у этого Киоши преимущество. Он превосходит тебя по всем параметрам.
– Не смей так говорить! – несколько уязвлёно проговорил я, прекрасно понимая, что мой рыжий друг прав. – Я – Узумаки Наруто! И пусть я снова беспомощный ребёнок, но я старше и сильнее этого гадёныша морально. И у меня есть упорство. Вот увидишь, я не сдамся и докажу, что не просто бесполезная сопля, даттебайо!
– Ну, удачи, – хмыкнул Курама вполне удовлетворённо. Только сейчас я понял, что он подобным образом провоцировал меня, чтобы я не раскисал. Ну, Девятихвостый, хитрожоп эдакий.
После того, как я помог маме, мы втроем, – она, Юмеха и я, – отправились на рынок за продуктами. Имото было не с кем оставлять, а я нужен был, чтобы помочь донести сумки. Я, конечно, хотел бы сходить и потренироваться, но решил воспользоваться случаем и осмотреться, собрать побольше информации о Конохе. Ходили мы долго, мама с какой-то непонятной мне придирчивостью и перфекционизмом тщательно осматривала и выбирала каждый фрукт, каждую ягодку, чуть ли не каждую крупинку риса! Вот и провозились несколько часов. Впрочем, купили мы довольно много. Юмехе эта прогулка нравилась. Естественно, она-то сидела всё время в коляске, в то время как я шёл пешком и нёс тяжелые сумки. У меня уже ноги отваливаются. Я ведь уже говорил, что у этого тела даже выносливость ни к чёрту?
Без казусов тоже не обошлось. Я шёл рядом с Кушиной, но всё равно чувствовал на себе эти взгляды. Холодные, презрительные. Чувствовалось враждебное отношение ко мне. Хотя, когда я заглядывал этим людям в глаза, те сразу начинали делать вид, что они просто часть пейзажа и совсем тут ни при чём. Похоже, они всё-таки не хотели нарываться на неприятности, ведь я сын Хокаге, а рядом со мной шла небезызвестная Кровавая Хабанеро. И сегодня они вывели её из себя.
Когда мама стояла возле очередной лавки и покупала фрукты, я почувствовал на себе пристальный взгляд и обернулся. На меня смотрела маленькая девочка, лет пяти на вид. Правда, выглядела она не испуганной, а просто заинтересованной. Смотрела на мою забинтованную руку, а затем вновь заглянула в лицо. И в этот момент повернулась её мамашка. Увидев, что «демон», то бишь я, пристально смотрит на её дочурку (именно так, а не наоборот), она нахмурилась, как-то испуганно стиснула в руках пакет с покупками, а затем начала говорить дочери громким шёпотом нечто вроде: «Не общайся с этим мальчиком, это опасно». «Но почему?», – казалось, девочка была искренне удивлена. «Демон», – последовал ответ. Нет, ну какой надо быть пустоголовой, чтобы сказать такое собственной маленькой дочери! Ладно ещё, если бы эти безмозглые курицы были взрослыми и переговаривались между собой, так нет! Это же маленький ребёнок, какой ещё к чертям «демон»?! И в этот момент ко мне повернулась Кушина и услышала последнюю фразу этой мамашки. Для неё этого было достаточно. Для неё это был сигнал к активным действиям.
– Извините, Вы что-то сказали? – притворно-вежливым и миролюбивым тоном спросила Кушина у этой женщины.
– Нет-нет, ничего, – сразу стушевалась та, признав в аловолосой жену Хокаге, о которой по всей деревне уже легенды ходили. Кровавая Хабанеро, нечего сказать.
Мама только фальшиво улыбнулась, а затем подошла к этой горе-мамочке. Нас разделяло всего лишь пару метров. Кушина наклонилась к самому уху женщины, которая выглядела ровесницей мамы, и всё с той же пугающе-радостной улыбкой прошипела:
–
Ещё раз так назовёшь моего сына, я тебе хребет вырву.
На улице было довольно шумно, эту фразу я прочитал по губам. Мама выпустила небольшую волну Ки, которую, впрочем, никто кроме этой женщины не почувствовал (или сделали вид). Бедняжка, новая жертва запугиваний Кровавой Хабанеро, смертельно побледнела, а затем поспешно убежала, схватив за руку свою ничего не понимающую дочь. Мне её даже жаль. Но, тем не менее, приятно, ведь за меня заступился дорогой человек.
– Сынок, ты в порядке? – Кушина обернулась ко мне и ласково улыбнулась.
– Да, конечно, – закивал я.
– Мама, оданго, – проговорила Юмеха, радостно улыбаясь. Единственный человек, которого совершенно не трогает ситуация и атмосфера. – Я хочу оданго, – повторила она, немного коверкая слова.
– Конечно, милая, – ответила мама. – Сейчас купим.
Юмеха помогла разрядить атмосферу и успокоить Кушину. Та ведь все ещё злилась на ту женщину за её слова. Но я лишних вопросов не задавал. Сам всё понимал, хотя, думаю, Кушина боялась, что я стану расспрашивать её, почему меня так назвали. Сомневаюсь, что в таком возрасте Наруто рассказали о том, что он Джинчуурики Кьюби.
Вскоре мы вернулись домой. Мама пошла готовить обед, уложив Юмеху спать, а я сказал, что прогуляюсь. Кушина, конечно, поворчала (скорее всего, она просто беспокоилась), но отпустила, сказав, чтобы я далеко не уходил и вернулся к обеду. Я направился в тот самый парк, что был расположен в центре деревни. В прошлый раз мне не удалось как следует разглядеть его, но сейчас я смогу восполнить этот пробел.
Вот и красивые кованые ворота. Я пошёл вперёд по аллее, к центру парка. Здесь было много высоких деревьев, в духе деревни Листа. Каждые семь-восемь метров стояли скамейки, клумбы с яркими цветами. Люди вновь косились на меня, но я упорно старался игнорировать их. Всё это будило во мне воспоминания о не лучшей части моей жизни, жестоком и одиноком детстве, но я продолжал блокировать их и думать о чём-то другом. Вскоре я вышел на центральную площадь парка. Там была красивая статуя, верхушку которой я смог разглядеть вчера, когда шёл с мамой из больницы домой. Эта статуя была в виде двух мужчин, пожимающих друг другу руки. Не без удивления я признал в них Сенджу Хашираму и Учиху Мадару. На табличке было написано: «Основатели Конохагакуре но Сато», а также их имена. Хм, ясно.
Тут я заметил на скамейке, множество которых стояло по краям центральной площади, троих ребят. И опознал их как своего старшего брата Нагато и более юные версии Яхико и Конан. Они ели данго и весело о чём-то болтали. Видимо, вернулись с миссии. Яхико был одет в сандалии шиноби, тёмные штаны и сетчатую майку, поверх которой была надета рубашка, точно такая же, как и у Нагато, только без символа Водоворота на спине. Конан была одета похоже. Такая же рубашка с сетчатой майкой, но вместо штанов на ней была одета белая юбка и открытые сапоги куноичи, правда, не на каблуке. В волосах была бумажная роза, голубая, под цвет волос. У Яхико и Конан, как и у Нагато, хитай-ате был повязан на лбу.
Я не стал себя выдавать. Просто немного поразглядывал их, ведь, в конце концов, Яхико живым мне застать не удалось, только в виде Тендо, одного из Путей Пейна, а Конан только взрослой женщиной. Я не стал им мешать, просто развернулся и пошёл обратно домой.
Обед был ещё не готов, когда я вернулся. Я просто пошёл в свою комнату, лёг на кровать и стал думать о том, как же так получилось, что вся моя жизнь полетела под откос. И невольно стал вспоминать всё то, что я оставил в том мире.
Мои друзья…
Сразу вспомнились широкие улыбки, дружный смех. И пусть многие погибли, это не должно означать, что я рад своей смерти.
Моя деревня…
Перед внутренним взором предстал образ Конохи. Той Конохи, в которой я родился и вырос. Шум листьев, смех детей, которого стало меньше после войны. После нападения Пейна всё кардинально изменилось. Перестройка и тому подобное. Но я люблю Скрытый Лист таким, какой он есть. И неважно, что знакомые с детства улицы преобразились до неузнаваемости. Это моя родина и мой дом.
Моя семья…
Мама, папа, даже Джирайя. Пусть они и мертвы, но это не значит, что я их забыл. Да и все остальные мои товарищи отчасти являются моей семьёй.
Хм, интересно. Значит, Кушину и Минато этого мира я не воспринимаю, как своих родителей? Даже не знаю. Я не могу назвать их своими родными людьми, но и признать чужими тоже. То ли из-за того, что они напоминают мне о родителях из моего мира, то ли из-за влияния этого тела на меня. Ведь здешние Кушина и Минато действительно были семьёй моего отражения в этом мире.
Блин, всё слишком сложно.
У меня невольно вырвался тяжелый вздох. Всё вокруг давило и раздражало меня. Кушина, Минато, мои новообретённые братья, тупые людишки, которые опять смотрят на меня, как на чудовище. Эта Коноха похожа на ту, что я помнил до нападения одного из лидеров Акацуки, но я чувствовал некое отчуждение. Как и по отношению к тем людям, что считаются здесь моими близкими.
– Хватит сопли на кулак наматывать, – раздался раздражённый голос Курамы. – Ты что, тряпка?
– Почему сразу тряпка? – как-то устало отозвался я.
– Узумаки! – уже более грозно рыкнул Кьюби. – А ну возьми себя в руки!
– Формально, я уже Намикадзе.
– Да без разницы. Тем более, ты же собирался всем доказать, что ты, цитирую, «не просто бесполезная сопля». А я вот в этом уже сомневаюсь.
– Эй-эй, не надо списывать меня со счетов! – уже более энергично отозвался я. – Раз сказал, значит так и будет. Я же не беру своих слов назад, забыл?
– Ну, так докажи мне это, – самодовольно хмыкнул Лис.
– Вот и докажу, даттебайо! – воскликнул я, вскакивая с кровати. – Значит, решено. После обеда пойду на тренировочный полигон. У меня скопилось столько дел, а я тут лежу!
– Удачи тебе, Нару, – ответил Девятихвостый. – Смотри, не перетрудись. Некому потом будет твою тушку обратно тащить.
– А вот этого обещать никак не могу! Узумаки не умеют сдаваться!
________________________________________
Охайо (Ohayou) – «Доброе утро».
Итадакимас (Itadakimasu) – Произносится перед тем, как начать есть. Буквально – «Я принимаю [эту пищу]».
