Мать моя Орочимару! У меня прям дежавю!

      Как же всё-таки хорошо, что нас с Нагато не было на вчерашнем ужине! Мы же в Ичираку ходили, помните? Ну, так вот. Как оказалось, не зря я опасался этого ужина, который помогал приготовить Киоши, попрошу заметить. Отец после него ходил недовольный и весь унылый, а мама просто качала головой, а потом сказала, что Киоши больше к кухне не допустит, и он будет заниматься уборкой, а не готовкой. У него же наказание всё-таки. Много мне выведать не удалось, но зато выпал шанс попробовать эту опасную стряпню. (Мама ещё не успела вылить это, иначе не назовёшь). Не знаю, как я на это решился. Просто чёрт дёрнул, как сказал Курама, в жопе детство заиграло, и я, короче говоря, поддался порыву. Но, попробовав, понял, почему у Минато такое отвратное настроение. Еда местами то пересолена, то недосолена, специй маловато, встречается яичная скорлупа, если придираться, то можно ещё добавить, что овощи порезаны криво. Кушина тяжело вздыхала, мол, сама виновата, подпустила его к продуктам, да и что вообще доверила такую ответственную миссию. Мне ещё стало интересно, почему Киоши подпустили непосредственно к готовке, а меня – только к чистке картошки?       Сам виновник всего этого ситуацию комментировать отказывался. Просто высокомерно хмыкал мне и Нагато, а при виде родителей смущённо отводил взгляд в сторону, но молчал, молчал как партизан.       Сходил с мамой в больницу. Вообще, следующий осмотр только послезавтра, но я настаивал на том, чтобы снять с руки повязку. В конце концов, рука почти зажила, а сама повязка жутко мешала. Даже не могу принять душ спокойно. Кушина же решила, что в таком случае стоит пойти на приём к врачу. Иоширо-сенсей вновь осмотрел меня, недовольно поцокал языком, но всё-таки согласился снять повязку. Несколько ссадин и царапин, что я получил вчера, уже зажили. Их было совсем немного, да и небольшие, в конце концов. Это мне было только на руку, ведь наличие очередных повреждений на следующий же день выглядело бы очень подозрительно, а отмазаться «Я случайно упал» уже не получилось бы.       Также этот Иоширо сказал, что завтра я смогу пойти в Академию, хотя там я был на несколько дней освобождён от физических нагрузок. Если честно, то этот маразм меня уже убивал. Ну, он же сам Узумаки! Тем более, не слепой и видит, как всё прекрасно на мне заживает. Нет, всё равно втирает: «физические-нагрузки-нельзя-бла-бла-бла»… Хотя, что мне помешает заниматься? Даже если в Академии меня учителя не допустят (я особенно упорствовать и не буду, высовываться не стоит, слишком резкие перемены, вдруг ещё Яманака привлекут к делу?), то кто запретит мне продолжить мои тренировки? Вот именно, что никто. Поэтому не стоит так кипятиться.       А вообще, мне жутко интересно взглянуть на моих одноклассников. Интересно, кто там будет? Наверное, весь наш выпуск, плюс несколько Узумаки и Учиха, так как и те, и те процветают в Конохе, в отличие от моего родного мира. Интересно и одновременно больно и тоскливо будет взглянуть на моих старых друзей, хотя, по сути, в этом мире они мне никто, мы даже не общались ни разу. Но это не значит, что я не буду ничего чувствовать, глядя на лицо Саске, Сакуры или Шикамару.       К слову о процветающих кланах Узумаки и Учиха. За эти дни у меня так и не появилось шанса сходить в библиотеку (я отдал предпочтение тренировкам, да и не стремился особо, если честно), но учебник по истории пролистал. В начальных классах, конечно, всё было описано слишком поверхностно, но выводы я свои сделал. Во-первых, у меня есть все основания утверждать, что раньше Джинчуурики Кьюби была Кушина. Мне в этом мире всего восемь лет, дата нападения Девятихвостого совпадает с датой моего рождения (а она не изменилась, десятое октября), да и в маме я всё ещё чувствую остатки чакры Курамы. Точнее, Ку сам мне это сказал, хотя прошло восемь лет. Мои сенсорные способности пока оставляли желать лучшего. А если честно, они на нуле, самое дно. Впрочем, неважно. У меня ещё будет время их развить.       Так вот. Пункт второй. Я нигде не нашёл хотя бы упоминания вскользь об уничтожении Узушиогакуре но Сато, а ведь оно должно было быть. Скорее всего, деревня стоит на своём месте, но я ещё перепроверю эту информацию. Возможен вариант, что Водоворот или уничтожен, или в плачевном состоянии, скажем так, раз клан Узумаки переселился в Коноху. Хотя их куда меньше, чем могло бы быть. Или перебралась только часть клана, или остальные погибли при варианте с нападением/уничтожением. Но тут напрашивается мысль: не уж то Узушио так легко разгромить? Не верю я в это, хотя в моём мире разрушили-таки.       А вот Учихи… Всё подозрительно гладко. Один из кланов-основателей, полиция Конохи, бла-бла-бла, «мир, дружба, жвачка» и так далее. Ни намёка на переворот или вообще какие-либо разногласия. В учебнике начальных классов про репрессии клана Учиха со стороны Второго Хокаге не упоминалось, хотя и не должно, повторюсь, это только начальные классы. Я, конечно, удивился и насторожился, но ведь это совершенно другой мир, поэтому не стоит судить по меркам моего.       До обеда мне пришлось посидеть дома, мы с мамой только из больницы вернулись. Однако после обеда я сразу убежал на полигон. Мышцы всё ещё ныли, но у меня язык не повернётся сказать, что уже есть успехи. Разве что техники, которые я отрабатывал вчера, шли немного лучше, но в целом я не очень-то и продвинулся. Впрочем, меня это не расстраивало.       Знаете, иногда мне становится жутко. Жутко при мысли об этом мире. Новом, неизвестном мне мире, который так сильно отличается от того, в котором я прожил всю свою жизнь. Но я шиноби, даже в этом теле я им остаюсь. Я был шиноби большую часть своей жизни, я столько всего пережил, я служил в АНБУ, был главным кандидатом на пост Шестого Хокаге, пережил Четвёртую Великую Войну Шиноби, в конце-то концов. Поэтому меня таким не испугаешь. Да, жутко, но одновременно с этим и жутко любопытно. Просыпается азарт, мне не терпится исследовать эту реальность, узнать в подробностях, насколько сильно она отличается от моей, какие тут люди, как сложатся их судьбы. Ведь этот мир шиноби уже не тот, каким его знал я. Впереди меня ждет долгий, но очень увлекательный путь, и я не был бы Узумаки Наруто, если бы испугался.       Что же, а сейчас уже наступил следующий день. И мне пора в Академию.

***

      Утро, вопреки моим ожиданиям, прошло спокойно. Минато рассказывал забавные истории про первые миссии Нагато (сам нии-сан молчал в тряпочку), а мы все смеялись. Хотя, чего уж там… Мой первый опыт – это да, это нечто! Киоши тоже много болтал, видимо, пытаясь привлечь внимание родителей и посвятить их в свою жизнь. Мы же с Нагато в большинстве случаев молчали, изредка посмеиваясь и вставляя комментарии. В Академию шли всей троицей – я, Киоши и Нагато. Если мы с Киоши шли на занятия, то нии-сан просто вызвался нас проводить. Сказал, что у него есть ещё время до встречи с командой. По пути ничего необычного не случилось. У Киоши, который по природе своей был истинным Узумаки, шило в одном месте застряло, поэтому, оставшись с нами наедине, он не смог долго молчать. Хотя, лучше бы молчал. Он постоянно язвил и надменно ухмылялся, ситуацию не улучшали и взгляды прохожих, что постоянно преследовали меня. Не то чтобы я сильно беспокоился или нервничал из-за этого. Просто было неуютно, да и лишние воспоминания о детстве из прошлой жизни вызывало, что мне совсем не улыбалось.       Слава Ками, Киоши свалил от меня сразу, стоило нам войти в здание Академии. Я ожидал, что он сразу начнёт меня доставать, оставшись без надзора родителей и старшего брата, но оказался неправ. Похоже, вне дома он старается не показывать этой своей стороны.       Моим классным руководителем был Ирука, что меня порадовало. Я сильно по нему скучал, да и смотрел он на меня не так холодно, как остальные в этом мире, что тоже плюс. Когда я зашёл в класс, то все сразу же обратили на меня внимание. Не очень дружелюбные взгляды, но чего-то такого я ожидал, потому и не удивился.       – Итак, ребята, – громко объявил сенсей, – это ваш одноклассник, Намикадзе Наруто. После тяжёлой травмы он потерял большую часть своих воспоминаний, поэтому не удивляйтесь и не обижайтесь, если он не вспомнит вас или какое-нибудь важное событие, например. Прошу любить и жаловать. Наруто, – теперь Умино обращался непосредственно ко мне, – это твой класс. Ты их не помнишь, но они тебя – да. Постарайся подружиться и заново со всеми познакомиться. Садись на своё место, – Ирука махнул рукой в сторону ряда со стороны окна.       Так как практически все места на том ряду были уже заняты, я плюхнулся на единственное свободное – за последней партой. Видимо, это и есть моё место. А что? Меня всё устраивало. Возле окна – можно пялиться на голубое небо, поющих птичек и сочную зелень сколько душе угодно. Да и подышать свежим воздухом тоже можно, если окно открыто. Ну, а самый главный и жирный плюс последней парты, вы, наверное, уже догадались, – можно беспалевно поспать. Ну, не совсем беспалевно, но Ирука из тех учителей, которые далеко не всегда призывают класс к тишине или заставляют учиться. Правда, и наглеть тоже не стоит.       Не то чтобы у меня в планах был пункт «убедить всех, что заучка Наруто стал балбесом и наглым разгильдяем», но мне банально скучно. Большую часть из всего этого я уже знаю.       В целом уроки проходили довольно скучно и однообразно. Хотя я позабавился, наблюдая за этими детьми. Вон какие-то мальчишки, не помню их имён, развлекаются, дёргая за волосы впереди сидящей девочки. Та оказалась красноволосой, когда Ирука-сенсей спросил ее, то назвал Узумаки Акаханой. Что же, значит, её зовут так. Так вот, к чему я это веду. Акахана оказалась типичной Узумаки, довольно вспыльчивой. Напоминает мне маму в её возрасте. На перемене она хорошенько отлупила тех малолетних балбесов, что дёргали её за волосы. Те отвечать не стали. Во-первых, побоялись вновь нарваться, во-вторых, если они действительно сильно обидят девочку из Великого Клана, то потом им попадет. Сначала их родителям, а потом и им. Дети детьми, конечно, но хотя бы это понимают. При политике Сандайме, по крайней мере, в моём мире, а после Йондайме и Годайме, Кланы старались не сильно светить, ведь бесклановым шиноби старались поднять статус. Но всё равно потомственные шиноби с сильными генами своих способностей не потеряли, их очень ценили. И даже дети это понимают.       На следующей перемене Акахана подошла ко мне. Мне было откровенно скучно, поэтому я просто сидел, развалившись на парте, и смотрел в окно, до этого момента изредка наблюдая, как мои новоиспеченные одноклассники бесятся. Кто-то дерется, кто-то мирно болтает, кто-то сдувает домашку… Ничего необычного. В общем, Акахана подошла ко мне.       – Привет! – звонко воскликнула она, дружелюбно улыбнувшись.       – А, привет, – несколько вяло отозвался я, прекращая свои попытки запомнить абсолютно бессвязные мелодии, что пели птицы на ближайшем дереве.       – Ты Намикадзе Наруто, верно? – спросила она, а затем, не дожидаясь ответа, представилась сама. – Меня зовут Узумаки Акахана. Можешь звать меня просто Аки, но только не Хана. Ханой всегда называли мою сестру.       – Приятно познакомиться, Аки-чан, – кивнул я. Почему-то я не очень-то и удивлён такому словесному поносу. Кровь Узумаки бурлит, ничего не поделаешь.       – А ты правда ничего не помнишь? – Акахана без спросу плюхнулась рядом со мной. Парта была трёхместной, а соседей у меня не оказалось.       – Ага, – кивнул я. – Хотя врачи называют это частичной амнезией. Язык, родителей, имя и ещё пару мелочей я помню, а так… Совсем ничего.       – Это, наверное, жутко, – задумчиво протянула девочка. – Ничего не помнить. Я, к примеру, не представляю, чтобы я не помнила свой клан.       – Пока сам в такой ситуации не окажешься – не поймёшь, – пожал я плечами.       После этого Аки сменила тему, видимо, решив, что расспрашивать меня о моей «амнезии» нетактично, и стала увлечённо рассказывать про Академию, наш класс и так далее. Восполнить пробелы, так сказать.       – Вообще, наш класс считается привилегированным, – говорила Акахана. Я посмотрел на неё с немым вопросом. – Как видишь, в нашем классе полно детей из сильных кланов, да и из небольших тоже, а бесклановых не так уж и много. Хотя, честно говоря, я не знаю, как они попали в этот класс.       – У нас в классе, – полувопросительным тоном произнёс я, – тридцать шесть человек?       На шесть человек больше, чем в моём мире, насколько я помню.       – Да, ты прав, – кивнула Аки. – После Академии всех распределяют в команды по три человека, соответственно, у нас здесь двенадцать команд.       – Ну, впереди ещё столько лет учебы, – протянул я, снова переводя взгляд на пейзаж за окном. – Мало ли, всякое может случиться.       На следующем уроке я с большей внимательностью осмотрел учеников и пришёл к выводу, что, во-первых, учеников и правда больше, во-вторых, клановых деток из других кланов, кроме Учиха и Узумаки, тоже стало больше, в-третьих, эти клановые детки практически полностью заменили бесклановых учеников, которых помнил я. Кстати, Сакуру я тоже не увидел. Интересно, что с ней… Хотя, это такой странный мир, по сравнению с моим, здесь может быть всё. Может, Харуно (если она здесь Харуно, я же стал из Узумаки Намикадзе) не поступила в Академию шиноби, решив прожить жизнь нормального человека, или переехала, или банально заболела и сегодня просто не пришла в Академию (но нет, судя по количеству учеников, всё верно). А может, она учится в другом классе? Или вообще не родилась? Не знаю, но, как представится шанс, я всё выведаю.       А остальные были на месте. Вон, Шикамару спит, хотя сидит не за последней партой, как я. Чоуджи тихонько хрустит чипсами. Сомневаюсь, что Ирука его не заметил. Он же чуунин всё-таки. Наверное, решил просто смотреть на это сквозь пальцы. Как и на списывание, шепотки и прочее…       Я втихаря разглядывал своих старых товарищей, стараясь не обращать внимания на сжавшееся в груди сердце. Вон, Киба громким шёпотом подговаривает каких-то бесклановых и смутно знакомых мне мальчишек на какую-то авантюру, жаль, отсюда я расслышать не могу. На его голове мирно сопит маленький Акамару. А ведь огромная псина, которую я помнил ещё из моего мира, действительно была такой маленькой в детстве… Ино, косясь в сторону Саске, пыталась придать себе умный и важный вид. Неудачно, на мой взгляд.       Ах да, кстати, о Саске! В этом мире он мало чем отличался от того Учихи, что я знал, по крайней мере, на первый взгляд. Молчаливый, несколько угрюмый, одевался так же. А девчонки, как всегда, то вздыхали, глядя на него, то просто сверлили взглядом, словно хотели его съесть. Не завидую я Саске, бедняга. Они, наверное, его уже везде преследуют. А Сакуры, как я уже говорил, не было видно.       К слову, насчёт моего класса. Стыдно, но я раньше не замечал, что в нашем выпуске практически все были из сильных кланов. Ну, как не замечал? Был мелким – не понимал, повзрослел – как-то не задумывался. Это были дела минувших лет, что теперь думать? Но сейчас-то я понимаю, что наш класс действительно был каким-то особенным. Куча наследников кланов или же просто дети из кланов. Бесклановые, как уже говорилось, тоже были, но не очень много. В этом мире их ещё меньше.       Последним уроком была практика. Мне, как освобожденному от физических нагрузок, просто указали на скамейку (мы занимались на улице, если что), а остальные стали выполнять упражнения. Бегали несколько кругов, потом отрабатывали основные стойки тайдзютсу. А затем спарринги. Эх, вот ностальгия. Невольно вспомнились все мои проигрыши тренировочные бои с одноклассниками.       Судя по моим наблюдениям за весь день, Саске и здесь считался круглым отличником. С ним мог посоперничать только некий Узумаки Горо. Красноволосый, высокий, с хорошо тренированным для его возраста телом. Он ненамного отставал от Саске, его в классе уважали. Правда, я заметил, что Акахана его игнорирует. Горо пытался с ней заговорить после своего поединка, который он выиграл, кстати говоря, но Аки лишь демонстративно отвернулась в сторону. Хм, надо расспросить мою красноволосую одноклассницу об этом.       В целом, день прошёл неплохо. Не сказать, что я много всего узнал, но прогресс был. Я уже давно уяснил, что здешний Наруто был на меня совсем не похож. Стиль одежды, его оценки, как люди реагировали на меня, уже несколько изменившегося, и так далее. Амнезия действительно многое покрывала, но, я никогда не устану это повторять, высовываться не стоит, а в идеале надо получше разузнать о прошлом здешнего Наруто. Мне в этом мире ещё жить. Атмосфера в семье, ситуация в классе, чёрт, да даже политика и история. Надо всё это уточнить.       Вечером того же дня, когда я вернулся с тренировки пораньше, я стал обыскивать свою комнату. Я и до этого хорошенько здесь всё облазил, нашел пару пустых тайников, но сейчас там хранятся оставшиеся с ярмарки купоны на порцию рамена в Ичираку, но у меня было смутное чувство, даже некое подозрение, что тут есть что-то ещё. Я не знаю, моя ли интуиция или же опять таинственное влияние этого тела на меня, но это было очень навязчивое чувство, да и любопытство моё сыграло свою роль. Короче говоря, я принялся за поиски.       Перерыл шкаф, проверив на наличие второго дна или ещё чего-нибудь в этом роде, перепроверил письменный стол, книжную полку, даже в полу старался что-то найти. Но так ничего и не обнаружил. Хотя, должен признать, что потом удача всё-таки улыбнулась мне, и я нашёл то, что искал. По крайней мере, то навязчивое чувство прошло.       Под матрасом, в кровати, я наткнулся на несколько альбомов. Открыв их, понял, что это на самом деле тетради. Первая оказалась личным дневником, потрёпанным и исписанным с разных сторон. Позже я ещё прочитаю эти записи, скорее всего, узнаю много всего о прошлом Наруто, его личности, взглядах и так далее. Вторая была чем-то вроде фотоальбома. На страницы были приклеены фотографии. Старые, помятые, хотя были и новые. А вот изображены на них были разные люди и места. Монумент Хокаге, фотография со свадьбы Минато и Кушины (где здешний Наруто её раздобыл – неизвестно), маленький Нагато, маленький Киоши, новорождённая Юмеха, ещё молодые Джирайя, Цунаде и Орочимару, старик Третий в шляпе Хокаге со своей женой Бивако, команда Минато – Какаши, Рин и Обито, Какаши в форме АНБУ и Гай в зелёном костюме, ещё совсем юные, кстати говоря, резиденция Хокаге, дом Йондайме, изображение Узумаки Мито в молодости, которое было вырезано из какого-то учебника или журнала, была даже одна фотография с панорамой на Амегакуре.       Если честно, я был шокирован подобной коллекцией. Не ожидал от своего отражения чего-то подобного, да и не совсем понимал я смысла в этом. Но этот альбом был очень важен мальчику. Судя по всему, он уже старый, но малейшие надорванности были аккуратно заклеены, под каждой фотографией каллиграфическим почерком было выведено то ли название, то ли пояснение. Например: «Нагато-нии-сан. Пять лет», «Имото Юмеха, шесть месяцев» или «Отец со своей командой: Хатаке Какаши-сан, Нохара Рин-сан, Учиха Обито-сан».       Последняя тетрадь, третья, была самой странной моей находкой. Она была практически полностью пустой, чего не скажешь о предыдущих двух, но на всю первую страницу была нарисована клетка. Толстые прутья, на полу – вода, всё заштриховано, мол, темнота. А за клеткой, в этой тьме, горели два огромных глаза с вертикальным зрачком. Так как рисунок был сделан карандашом, то было непонятно какого цвета глаза. (Кстати, здешний Наруто был художником получше, чем я). И тут меня осенило. Ками-сама! Да это же моё подсознание! Закрытая клетка (у меня она открыта), вода на полу, а горящие глаза с вертикальными глазами за прутьями – это же Курама! Под рисунком было подписано: «Моё проклятие».       – Вот это поворот, – шокировано произнёс Кьюби. – Это что, мелкий был в своём подсознании и виделся с моей копией?       – А ведь он не знал, что является Джинчуурики, – тихо ответил я. – По крайней мере, так думают все остальные.       – Что же с ним случилось? – задумчиво протянул Лис.       – Не знаю, но обязательно выясню, – решительно произнёс я.       Отложив странную тетрадь с единственным рисунком в сторону, я взял в руки личный дневник здешнего Наруто и принялся читать о его нелёгкой судьбе.