Не быть отцом

Он в который раз уже поднимает взгляд на темно-синее, почти что угольно-черное небо и умоляюще рычит. Он хочет, что бы она вернулась. С детьми. Не его детьми. Он умоляюще поднимает голову к небу и, пока его человек его не видит, воет от боли и ненависти к самому себе. Словно огромные клыки рвут его сердце, оставляя кровавые шрамы. Многовековые льды словно обхватывают и специально морозят болящие царапины, чтобы огонь ярости к самому себе растопил их и заставил скорчиться от боли. Дракон резко опускает голову и кричит. Кричит так, чтобы излить всю боль его одиночества этим голубым сугробам. Он передергивается и яростно взмахивает крыльями, поднимаясь на дыбы, словно гоня отчаянный крик к стае драконов. Он визжит, моля о сохранении хотя бы крошечного кусочка его души и сердца. Ветер подхватывает его визг и уносит далеко, многократно усиливая эхом, чтобы бедного дракона услышали. Чтобы его услышала Штормовица. Черный, как ночное небо, дракон останавливается и опускается на четыре лапы. В сердце уже нет той ярости - лишь тупо пульсирующая боль. Он поворачивается, что бы уйти, но в последний момент издает крик помощи. Через секунды в небе прозвучал ответный рев. Беззубик останавливается, навострив уши. Рев повторяется. Ему вторят совсем тихие, не слышные человеческому уху крики и сердце дракона с болью сжимается. Дети. Не его. Через несколько минут уже отчетливо слышен шелест крыльев, а совсем скоро около него опускается небесно-голубой змеевик. Тихое, гортанное урчание, которое издают кошки, греясь на печи, ласково прозвучало от Штормовицы, и к Беззубику подскочили три маленьких, совсем худеньких, змеевичка. Фурия отрешенно смотрит на них, позволяя им забраться ему под крыло или куснуть его за хвост. Чувствуя проницательный взгляд, Фурия поднимает голову и встречается с грустным взором янтарно-золотого глаза*. "Не получилось," - с сожалением бормочет Штормовица, отрывая своего детеныша от искусственного элерона Фурии. Он драконихи волнами исходит запах боли и сожаления. "Не получилось," - подтверждает Беззубик, ласково стряхивая сине-фиолетового малыша со спины. Наступает тягостное молчание. "Их отец не любит людей, - осторожно начинает змеевик, переступая с ноги на ногу, - да я и не пыталась его переубедить. Думаю, малышам лучше не знать той свободы, которую знает их отец." Отец, отец, отец... Это слово эхом раздается в разуме Беззубика, вызывая очередную вспышку яростной боли. Этот счастливчик может иметь все - безграничное небо, полеты, детей, Штормовицу. Жгучая ревность внезапно накатывает на Фурию, от чего тот пытается не зарычать. Она его! Но чье-то крыло аккуратно опускается на его голову и вспышка ненависти проходит, словно ее и не было. "Все нормально, - усмехается Штормовица. - Если бы объявилась еще одна Фурия, я б ее на месте распополамила!" Беззубик хмыкает, снимая с хвоста подруги непослушного дракончика. "Им нужен отец," - внезапно заявляет дракониха, обнажая шипы на хвосте. "Если хочешь, я могу уговорить Иккинга на полет. И, если я очень постараюсь - а я постараюсь, - то найду их папу," - наигранно воодушевлено предлагает Беззубик. Змеевик отрицательно качает головой и хвостом потодвигает к себе малышей. "Даже если ты его найдешь, он не согласиться жить здесь, Беззубик. Он дикий." "Я понимаю, - кивает головой Фурия, внутренне радуясь, что ему не придется делить свою Штормовицу с кем-то другим. Вновь тягостное молчание. "Но их отцом можешь быть ты, - негромко начинает змеевик. - Ты справишься с этой ролью, я уверенна!" Зеленый взгляд внимательно всматривается в янтарный глаз, ища подвоха. Глубоко вздохнув, Беззубик посмотрел на трех драконят, которые ласково покусывают друг друга, пихают, играя. Медленный кивок, означающий согласие, а затем громкое стрекотание Штормовицева голоса. "Дети, - дракончики выжидательно уставились на свою маму, - это ваш папа". Беззубик гортанно урчит, пытаясь скопировать урчание Штормовицы. Дети, даже не заметив разницы между своей мамой и новоиспеченным отцом, бросились к нему, радостно повизгивая. Штормовица довольно воззрилась на Фурию, глядя как тот бережно накрывает теперь уже их детей крыльями. Беззубик, безостановочно урча, ласково тыкается носом в носики детей. Своих детей. Не родных. Внезапная боль, появившаяся от правды, которую дракон не хотел принимать, заставила Беззубика случайно слишком сильно ткнуться носом в нос последнего озорника, от чего тот пискнул и завалился на бок, упав. Мгновенно одумавшись, Фурия поставил дракончика на ноги, утешающе урча. Но полная боли мысль все еще не покидала его голову. Не его дети. Ему никогда не быть отцом.