Вредные привычки

Легким покалыванием в кончиках пальцев – напоминание об ожоге. Боль – граничащая с наслаждением. Мазохизм? Нет. Скользящая по телу при каждом движении ткань рубашки - осязание. Полумрак комнаты, размытые границы теней – зрение. Чуть слышные шаги босых ног по ковру – слух. Легкая сладость с чайной горчинкой на губах - вкус. Запах золотистых волос – бархатно-морской – обоняние. - Мастер! - Тс-с-с… Руки накрывают одна другую на груди, чувствуя под рубашкой, кожей, мышцами, ребрами быстро стучащее сердце. Прижаться щекой к плечу. Закрыть глаза и замереть. И боль невозможности прикосновения утихает. Позволил бы ты, зная как это? Это не желание, не влечение, не страсть – это сенсорный голод. Не отвечай. Лишь тебя я знаю настолько, чтобы позволить себе вот так стоять – прижавшись к твоей спине, слушая твое дыхание. И никто кроме тебя не способен мне дать этого. Сила привычки? Пожалуй. Мое второе «я», так долго бывшее рядом - так точно угадываешь все мои желания, и потому позволяешь сейчас быть так близко, обнимать тебя, дышать тобой. Еще чуть-чуть… Пусть даже только иллюзия… Сейчас нет ни времени, ни границ, ни сословий – ты и я – двое, делящих тепло. Делящих одиночество в вечности. Даже у ноблесс бывают вредные привычки. И я не исключение. А ты – самая лучшая из них, Франки. *** Темные тени разрисовывают кожу узором – все ближе к сердцу. Страх – иголочками по нервам – вдоль позвоночника – опасное чувство бессилия. Так глупо… Так невозможно… Умирать… Чувствуя, как сердце рассыпается черным пеплом. - Ты кричишь во сне… - в лунном сиянии его глаза почти черные. - Прости… Дыхание еще неровное и ужас сна плещется в темно-синих глазах. Но наваждение медленно, по очереди вытаскивает ледяные когти из сердца. Тепло пальцев в ладони, тепло чуть заметной улыбки. - Я останусь с тобой. - ?!?!?! - В конце концов, я отчасти виноват… Неснятая печать. Неподчиненная сила. Нескончаемая ночь, струящаяся сквозь окно. - Кадис… - так удобно положить голову на плечо, не выпуская тонкие пальцы из рук. - М-м? - Ты не можешь каждую ночь сидеть со мной. - Почему? Действительно – почему? Нельзя – так близко. Душа еще помнит, как было больно и пусто пропускать через себя восемь веков «без». Нужно справляться самому. Но уже нет сил отстраниться – какая-то часть не может существовать без его голоса, его тепла, его властного молчаливого присутствия. - Я могу привыкнуть. - Не самая худшая привычка, м-м? - Как скажете, Мастер… - не пряча улыбку от смеющихся глаз цвета кагора.