Babysitter

Вечер в доме Бирсаков прошел великолепно: парни успели как раз к приезду главы семейства, а Эми, зная о возвращении мужа с долгого и утомительного рейса, наготовила разных вкусностей, которыми закормила и Криса, и мальчишек. Затем Оли и Энди, подавляя зевки, послушали увлекательные в понимании папы истории из его поездки, пожелали старшим спокойной ночи, а сами отправились смотреть фильм, который, к слову, не досмотрели и до середины, вырубившись на кровати после изматывающего дня. Репетиции группы проходили в усиленном режиме. Музыканты выжимали себя и коллег по полной программе, а всё для того, чтобы успеть к Хэллоуину отточить своё мастерство и на праздничном концерте проявить себя как можно лучше. Чтобы пришедшие в клуб люди с первых аккордов поняли, что перед ними не обычная гаражная группка-однодневка, коих по всей стране каждый день собирается и распадается огромное множество, а что они присутствуют при историческом моменте и имеют честь видеть своими глазами будущих хэдлайнеров крупнейших мировых фестивалей. И такой ритм не смущал никого, даже не разбирающегося в этих делах Джордана. Никого, кроме Томми. Малыш внешне пытался не показывать, но на самом деле очень грустил отсутствию внимания со стороны своих родненьких Оли и Энди. И если Ди всё же пытался хоть одним глазом следить за Томом, чтобы тот не влез в какую-нибудь беду (ещё и чувствовал себя при этом некомфортно, так как не выполнял обязанности няня, за которые ему и платят), то шатен вообще целиком и полностью отдавался группе, практически не вспоминая о существовании братишки. А самый младший из Сайксов скучал по тем временам, когда ещё не было никакой группы, а были лишь три, творящих всё, что им вздумается, парня в одном пустом доме. Но, наблюдая за счастьем этих двух, малыш не решался рушить идиллию, да и если решился бы, то вряд ли парни по первому его требованию бросили бы дела группы и повели его в аквапарк или цирк. Приходилось сидеть на неудобном стуле в холодном подвале и слушать одни и те же треки, которые музыканты пытались довести до идеала, а ещё порой нарочно ворчать и сообщать о лажах, как бы в отместку за полный игнор, когда этих самых фальшей на самом деле не было. Когда команда уже более-менее сдружилась между собой, появились первые дружеские симпатии, то повысился уровень доверия Оливера к остальным музыкантам. Ведь раньше Сайкс постоянно опасался, что, поручи он воплотить какую-то свою задумку кому-нибудь из новеньких, то они обязательно её провалят, так как не поймут и не прочувствуют так же, как понимает и чувствует он, а сейчас фронтмен смело описывал идеи, пришедшие в голову, полагаясь на профессионализм своих ребят. И они оправдывали ожидания, заставляя шатена гордиться тем, с какой скоростью растёт уровень его группы. Споры в творческом плане проскакивали лишь с Энди, и то лишь потому, что Оли сам уверенно заявлял, что Бирсак такой же фронтмен, как и он сам, но когда Ди пытался воспользоваться своими правами и протолкнуть идею, которая противоречила взглядам Оливера, он злился и не желал уступать. Однажды во время очередного пламенного спора по поводу какой-то, казалось бы, фигни, Ли как-то глупо улыбнулся, прокашлялся и решил подать голос: - Эй, парни… Может, мы это, выйдем, а вы тут разберётесь по-своему? – и забавно поиграл бровями. - Что значит «по-своему»? Что ты имеешь в виду? – моментально вспыхнул Энди, неверяще глядя на гитариста. - Да так, ничего, - хмыкнул парень, пытаясь подавить смешок и загораживая широкой спиной откровенно ржущего Джейка. - Вот и помалкивай, - властно произнёс Оливер, тем самым дал понять, что разговор окончен. Уже вечером, когда ребята разошлись, а Томми закрылся у себя в комнате, в очередной раз обидевшись на старших за то, что не уделили ему должного внимания, Энди, пытаясь подавить смущение, поднял тяжелую тему, которую, несмотря на стеснение, обсудить было нужно. - Слушай, Оли… - неуверенно начал брюнет, прижимаясь к своему парню покрепче, дабы не смотреть в глаза и не смущаться от этого ещё сильнее. - Слушаю, - хихикнул Оливер, намекая, что на данный момент находится в отличном настроении и может выслушать что угодно, и что Ди не нужно так переживать. - Сегодняшний разговор во время репетиции… - Нет, об этом слушать не хочу, - тут же скривился Сайкс. – Я считаю, что макияж – это лишнее, и обсуждать эту тему снова у меня нет желания. - Да нет, я не об этом вообще, - махнул рукой Энди, но всё же состроил обиженную мордочку в ответ на такую категоричную позицию любимого. – Я о том, что нам Малиа сказал… Неужели со стороны реально так заметно, что мы не просто два друга, а парочка? Бирсак опустил голову, занавешиваясь волосами, так как щёки моментально вспыхнули красным. Одно дело, что в курсе их отношений Томми, но вот ребята из группы… Даже родители ещё не были поставлены перед фактом, что Оли и Ди встречаются, а это самые близкие люди, что уже говорить о тех, кого они едва знают. И думать о том, что за их спинами другие музыканты хихикают и отпускают шуточки об их отношениях, было очень неприятно, и от подобных мыслей няня просто коробило. Оливер похабным движением притянул Энди за голову ближе к себе, тут же целуя его куда-то в макушку, после чего заключил в медвежьи объятия и неопределённо пожал плечами. - Не знаю, наверное, со стороны это действительно видно, - протянул шатен. – А тебя это напрягает? Или стесняешься, что я твой парень? - Не мели ерунды, - попытался отмахнуться Бирсак, пробубнив это куда-то в складки одежды Оли. – Просто мы-то совсем не палимся, да и им ничего не говорили, а… - что говорить дальше, Энди не знал, поэтому тяжело вздохнул и посильнее прижался к любимому человеку. - Да не парься ты так, мы взрослые люди, имеем право делать то, что захотим. И парни с Сандрой взрослые и понимающие люди, даже если они и догадываются о чём-то, то не думаю, что нас так уж и сильно осуждают. Двадцать первый век на дворе, как-никак. - И всё равно… - не унимался Ди. – Неудобно и стрёмно только от мысли, что они могут обсуждать это. - А мне лично понравилась идея «разобраться по-своему», - хихикнул Сайкс, заваливая Энди на диван и кусая за ухо, на что брюнет принялся заливисто ржать и отбиваться от своеобразного нападения. - Дурак, - подвёл итог нянь, классифицируя последние слова любимого человека, как неудачную шутку, и пытаясь выбраться из-под придавившего его тела. Оли хмыкнул, но послушно отполз, давая брюнету возможность вновь принять сидячее положение и про себя отмечая, что с этим «чудом» ещё рано заводить беседу о том, чтобы перевести их отношения на очередной уровень. А перевести их уже хотелось, потому что влечение становилось всё сильнее, хотелось чувствовать Энди полностью, отдавать себя ещё больше и больше брать взамен. Поцелуев и объятий становилось мало, и порой во время них страсть настолько кружила голову, что Оливер едва мог себя остановить, чтобы не пойти дальше и не напугать таким напором Энди. О том, что Бирсак в любом случае испугается, так как ещё морально не готов к большему, шатен догадывался, так как нянь постоянно смущался от более откровенных касаний, и если они происходили, то спешил убрать руки Оли на менее интимные места, а сейчас парень нашел подтверждение своим догадкам. Давить на Энди он не хотел, но понимал, что рано или поздно придётся завести такой разговор, и нужно уже сейчас начать морально подготавливать к нему любимого. Это будет сложно, но всё же так будет лучше, чем огорошить парня своими намереньями в момент, когда страсть окончательно сорвёт крышу, и вовремя остановиться будет непосильной задачей. Тогда он может обидеть Ди и потерять его доверие, а этого совсем не хотелось. Искоса наблюдая за тем, как щёчки Энди постепенно приобретают свой естественный оттенок, Оли решил отложить свой первый намёк на завтра, чтобы не заставлять едва сошедшую краску вновь заливать это симпатичное лицо. - Я тебя очень сильно люблю. «И хочу», - мысленно добавил шатен, радуясь, что последние слова не смутят его голубоглазое чудо. - Я тебя тоже, причём сильно-сильно, - ответил Ди, внимательно прислушиваясь к звукам из прихожей, так как в этот самый момент порог дома переступали пришедшие с работы родители Оливера и Тома. Во время семейного ужина от глаз заботливой матери не укрылось то, что её младший сын, вечно позитивный, неунывающий и неумолкающий Томми, выглядит очень подавленным, почти не ест, лишь ковыряет ложкой свою порцию и смотрит отсутствующим взглядом куда-то сквозь пространство. По обыкновению дети в таком возрасте не ведут себя подобным образом, даже если грустят или обижаются, Том больше напоминал подростка с зарождающейся депрессией, если не взрослого человека, у которого завал на работе и нелады в личной жизни. И пусть женщина уже привыкла, что парнишка отличается от подавляющего большинства детей и ведёт себя не как шестилетка, всё же подобного ещё не случалось, и это пугало. - Милый, всё хорошо? – поинтересовалась мать, дотрагиваясь ладонью ко лбу мальчика, на что он лишь неопределённо пожал плечами, предпочитая промолчать. - Действительно, Том выглядит как-то плохо, - подключился к беспокойству отец, а Оливер вообще едва ли не впервые за последнее время вспомнил о существовании младшего братца, внимательно глядя на малыша. - Так и знала, что эта ваша чёртова группа и длительное нахождение в подвале до добра не доведут! – засуетилась миссис Сайкс, подскакивая на ноги и направляясь за аптечкой, чтобы отыскать градусник, но перед тем, как покинуть кухню, развернулась на каблуках и уставилась на старшего отпрыска злостным взглядом: - Никаких больше репетиций, тебе ясно? - Ма-ам! – завопил Оли, отталкивая от себя тарелку и так же поднимаясь на ноги. - При чём здесь это вообще? Мало ли что с Томом случилось, к чему этот наезд? - Действительно, дорогая, - пожал плечами папа, и Оливер мысленно перекривил отцовское «действительно», ведь тот обожал совать это слово в разговор куда следует и не следует, но всё же был благодарен ему, что глава семейства принял его сторону в этом споре. Женщина ещё несколько секунд внимательно смотрела на мужа, затем на сына, после чего сделала глубокий вдох и на выдохе произнесла: - Ты можешь заниматься чем захочешь, но от этого не должен страдать твой брат. Поэтому хоть живи в своём подвале, но чтобы Томми туда не спускался ни под каким предлогом. Узнаю, что ты не выполнил моё настояние – вообще запрещу заниматься этим балаганом. - Но как же оставить его одного? – Оли беспомощно смотрел на своего соратника, который обычно поддерживал его почти во всех спорах с родителями, и шатен надеялся, что и сейчас поможет ему успокоить мать, но Том молчал и, казалось, вовсе находился за пределами этой галактики, а не за обеденным столом. - А об этом и речи нет! – вскричала миссис Сайкс. – Энди будет с ним наверху, а ты, как я уже и сказала… - Так, стоп, - покачал головой Оливер, выставляя вперёд ладони. – Ты понимаешь, что срываешь нам всю подготовку? Как мы сможем репетировать без Энди? - А ты понимаешь, что ставишь под угрозу здоровье брата? – прищурилась женщина и приблизилась к сыну на пару шагов. – Его благополучие важнее, чем твоё творчество, сын. И группа – это твои проблемы, решай их самостоятельно, не вмешивая в это Томми. Завтра Энди будет весь день с Томом, и если он так важен для твоей музыки, то ищи ему замену, как няне. Если же нет, то ищи другого музыканта на его должность, или как это у вас там называется? В любом случае, я всё сказала. Томми больше не будет проводить время с вами в подвале, потому что это негативно сказывается на состоянии его здоровья. - Блин, Томми, ну скажи ты ей… - едва слышно протянул шатен, обращаясь к брату, чтобы тот сказал своё: «Мама, не волнуйся, всё хорошо», но он этого не сделал, продолжая сидеть без движения. Оли обессиленно повалился обратно на стул, но аппетита и желания продолжать ужин больше не было, а миссис Сайкс всё же отправилась за градусником, по пути, на всякий случай, набирая доктора Купера. - Чувак, мы в дерьме, - прорычал в трубку Оливер, заваливаясь на кровать, ибо едва добрался до своей комнаты, тут же набрал Ди. Бирсак на той стороне провода был слегка напуган что интонацией, что самой произнесённой фразой, поэтому нахмурился и поспешил уточнить, что конкретно произошло. - Слушай, если бы тебя поставили перед выбором: продолжать нянчить Тома или остаться в нашей группе, что бы ты выбрал? – задал вопрос Оли, внутренне напрягаясь в ожидании ответа. - К чему это? Я, по-моему, неплохо совмещаю эти дела, - пожал плечами Ди, всё ещё не понимая, к чему клонит любимый. - А если совмещать больше нет возможности? – обречённо протянул Сайкс. – Понимаешь, нам поставили ультиматум… - Стоп-стоп-стоп, какой нафиг ультиматум? – брюнет напрягался с каждым произнесённым словом всё больше и больше, и с каждым словом самая первая фраза, брошенная Оливером, становилась всё понятнее. - Том заболел или что-то вроде того. Мама винит подвал и группу, - парень закатил глаза и цокнул языком, после чего продолжил: – И теперь запрещает ему тусоваться там. И с ним должен быть ты, так как ты его нянька, ведь его нельзя оставлять одного. Но в этом случае ты не сможешь репетировать с нами. Вот я тебя и спрашиваю, чего ты сам хочешь больше: группу или работу? Бирсак откровенно завис и едва не выпустил из рук мобильный, так как в любом случае такого поворота он не ожидал. Парень никогда не думал, что ему придётся выбирать между такими одинаково важными вещами. С одной стороны, казалось бы, надобности в работе и лишних деньгах больше нет, он получил то, ради чего пошел вкалывать практически бесплатно в качестве подарка, но здесь дело было уже не в деньгах. Ему на самом деле нравилось проводить время с этим мальчиком, ему нравилось слушать его смех и видеть, как он улыбается, играть с ним в какие-то игры и чему-то учить, и даже если бы Сайксы заявили, что перестанут ему платить, Ди продолжил бы приходить к Тому просто так. Но в то же время музыкальная группа… Это было его мечтой ещё задолго до встречи с Томми и Оливером, он бредил инструментами и сценой ещё с детства, каждую ночь представляя себя музыкантом. И как здесь выбирать, парень не имел ни малейшего понятия. - Эй, ты там живой? – обеспокоенно протянул Оли, так как его напугало столь длительное молчание брюнета. - Извини, - хрипло ответил Энди, потирая ладонью лицо. – Я не могу выбрать, по крайней мере, сейчас. Прости меня, - после этих слов голубоглазый сбросил вызов, не дожидаясь ответа Оливера, чем напугал его ещё больше. Ди казалось, что он обидел этим ответом своего парня, ведь думал, что тот рассчитывал услышать от него твёрдое: «Естественно, группа!», - а не такую неопределённость. Брюнет закрыл лицо руками и повалился на свою кровать, понимая, что этой ночью ему не светит выспаться, потому что тяжелые мысли и не менее сложный выбор, поставленный перед ним, просто не дадут уснуть. Первым делом Бирсак подумал о том, чего хотел бы сам Томми. Парень был в курсе, что он едва ли не первый и единственный чужой человек, который смог очаровать Сайкса-младшего, и что другая нянька уж точно не порадует ребёнка. Вряд ли новый человек будет хоть отчасти таким же, как Энди, и будет относиться к малышу так же, как относится Ди, а не лицемерить, как лицемерили предыдущие. Это было первым доводом, чтобы остаться на работе. Но в то же время перед глазами появлялся образ Оливера. Энди был уверен, что Оли хочет, чтобы его любимый выбрал именно группу, их общую мечту, которая не была призрачной или трудноисполнимой, она воплощалась в реальность, с каждым днём становясь всё ближе к исполнению. Бросить всё именно сейчас, означало растоптать эту мечту. Другие не будут ждать, пока закончится лето и Ди снова будет свободным от своей подработки, ведь столько времени, которое можно было бы провести с пользой, будет потеряно, если репетиции на самом деле перенесут на осень. И Оливер… Он уж точно не простит Бирсака за такое решение, а приходить каждый день в этот дом и чувствовать, что любимый человек смотрит на него, как на предателя – это было бы выше его сил. От всего этого хотелось просто-напросто расплакаться, но Энди не мог позволить себе такого поведения, ведь не хотел соответствовать нелепому ярлыку, навешенному на него ограниченным обществом, ведь не считал себя эмо. Но в то же время понятия не имел, как выпустить собственные эмоции и принять, пожалуй, самое трудное решение, которое ему доводилось принимать за свою пока ещё недолгую жизнь, поэтому всё же пара слезинок сорвалась с его ресниц, тут же впитываясь в хлопковую ткань наволочки.