Благодарность

Питер Паркер сидел на одной из деревянных скамеек, располагавшихся на заднем дворе частной школы «Ривердейл», и ощущал себя на вершине блаженства. Во-первых, сегодня он поучил «А» с минусом за реферат по истории. Во-вторых, на улице было по-летнему тепло, а это значило, что до каникул осталось всего лишь несколько недель. В третьих… Питер не успел додумать свои приятные мысли, потому что увидел, как из-за угла здания вырулил Гарри Озборн, и Паркер вскинул руку и приветливо помахал ему. Но Гарри выглядел не очень радостным и на приветствие никак не отреагировал. Спустя минуту Озборн приземлился на скамейку рядом с другом и соизволил поздороваться. - Привет… - Гарри снял портфель и поставил его рядом с собой. - Слушай, чувак, я тебя уже пятнадцать минут здесь жду, чего ты так долго? – Питер потянулся в карман за жвачкой, но там было пусто. Видимо, он оставил ее в других джинсах. Паркер разочарованно фыркнул. - Миссис Стивенс приспичило еще раз проинструктировать нас, в каком виде приходить на майский бал… - По-моему, в вашей школьной форме можно и на бал, и на прием к английской королеве, и даже на похороны… А главное, все в один день! – Паркер скептически оценил внешний вид своего лучшего друга. В школе «Ривердейл» было принято носить особенную форму. На Гарри была надета небесного цвета рубашка, темно-синий блейзер, идеально отглаженные черные брюки, черные лаковые ботинки и чернильного цвета галстук. По личному мнению Паркера - полный отстой. Впрочем, в последнее время Питер почему-то стал задумываться о том, что Гарри иногда бывает похож.. на девчонку. Когда заливается смехом, или кидается к нему обниматься, или на что-то обижается и поджимает свои пухлые, действительно какие-то девчачьи, губы. Впрочем, когда Гарри был одет в этот унылый официоз, он выглядел более по-мальчишески, считал Паркер. Но форма ему все равно категорически не нравилась. А ведь каких-то два года назад Гарри учился вместе с Питером в обыкновенной районной школе. Они проводили друг с другом почти все свое время, и не было этой дурацкой формы, этих идиотских сезонных балов, дополнительных занятий после уроков, нелепых факультативных предметов вроде этики и эстетики и еще много чего странного и впустую время затратного… Негодованию Паркера по этому поводу просто не было предела! Но чем богаче становился Норман Озборн, отец Гарри, и чем старше становился его сын, тем сильнее руководитель компании «Оскорп» хотел сделать из своего отпрыска маленькую копию себя. - А вот и не угадал…. Нам нужны строгие классические костюмы тройки, - Гарри зевнул и потер бровь тыльной стороной руки. - Замечательно. Еще одной прескучной унылости твоему гардеробу только и не хватало! - Уж извини, если оденусь так, как ты, меня никуда не пустят! – Озборн подался вбок и пихнул друга локтем. Паркер был одет в обыкновенную белую футболку, синие джины и старые потертые кеды. - Что значит, как я? Если ты в своём пафосном «Ривердейле» уже успел забыть, так одеваются все нормальные люди! - Питер пихнул Гарри рукой в ответ, а затем вдруг вспомнил о том, что, пожалуй, было главной причиной его приподнятого настроения. - Ты не представляешь, что сегодня случилось! - Мистер Хендерсон наконец понял, что ты считаешь примеры на калькуляторе? – Гарри впервые с начала их разговора улыбнулся. - Ха-ха, очень смешно. Чтоб ты знал, я проверяю! Проверяю ответы! И вовсе совсем не это случилось, - Питер так активно жестикулировал, что чуть не навернул со скамейки собственный рюкзак, - Лиза Мерфи… меня поцеловала! - Что?! – Гарри возмутился чуть громче, чем рассчитывал. Школьный уборщик в другом конце двора поднял взгляд на мальчишек, - не может быть! - А вот и может! Козлина Адамс отобрал ее альбом с рисунками, и тут появляюсь я, такой смелый, как будто на белом коне, в общем… Я был неотразим. И после уроков она подошла и отблагодарила своего спасителя, - довольный Питер залился румянцем, а Гарри, напротив, еще больше помрачнел. - И она… тебя поцеловала? - Ну а что ей, по-твоему, еще оставалось делать? – Паркер изобразил праведное удивление. - И… тебе понравилось? – После довольно долгой паузы спросил Озборн и поднял взгляд на друга. Питер сузил глаза и скептически уставился на Гарри. - Естественно нет, что за вопрос? Я вскрикнул, отпихнул ее от себя, сказав, что не для нее моя роза цвела, - затараторил Паркер, а потом разразился смехом,- чувак, сегодня что, день дебильных вопросов?! Конечно, понравилось! Она же самая красивая девчонка из параллельного класса! Ребята погрузились в неловкое молчание. Гарри больше ни о чем не спрашивал, а у Питера даже как-то отпало желание рассказывать об успешно написанной работе по истории. Он рассчитывал, что друг за него порадуется. Но Озборн вел себя очень странно. Вдруг Гарри дернул головой так, что отросшая челка спала ему на глаза, затем поджал нижнюю губу, как делал всегда, когда обижался, и поднялся со скамейки. - Желаю вам классного медового месяца и побольше детей. Мне пора, - и Озборн, подхватив портфель, зашагал к выходу с территории «Ривердейл». Паркер сморгнул, пытаясь переварить произошедшее, схватил рюкзак и кинулся вслед за другом. - Эй, Озборн, подожди! Какая муха тебя укусила? – Питер нагнал Гарри и схватил его за руку, разворачивая к себе. - Питер, отпусти! – Озборн вдруг показался Паркеру страшно уставшим. Он заметил, что у того были красные глаза, а под ними темные круги… Видимо, Гарри не спал всю ночь. - И не подумаю, пока ты не расскажешь, что случилось! – Питер навис над другом, как коршун, все еще продолжая крепко держать его за руку. Совсем недавно они были одного роста, но теперь стало понятно, что Паркер будет выше Озборна, и Питер не упускал возможности пользоваться новым преимуществом. - Как будто тебе, занятому своей Лизой, до этого есть дело! Отвали, Паркер, отпусти меня! – Гарри начал повышать голос и все настойчивее пытался вырваться. Питеру вдруг стало не по себе. Его лучший друг не прикидывался и не прикалывался, его что-то беспокоило, случилось что-то нехорошее, а он, болван, даже не подумал поинтересоваться, что у Гарри стряслось. - Паркер, если ты думаешь, что мне слабо позвать охранника, то ты… - Питер понял, что еще немного и Гарри окончательно поддастся накатывающей истерике. Недолго думая, он вдруг резко дернул Озборна за руку и сгреб в свои объятия. Гарри, прерванный на полуслове, было, протестующее замычал, но через мгновение перестал вырываться и обмяк в объятиях Питера. А через секунду Паркер услышал сдавленный всхлип. Он сразу отстранился, подумав, что слишком сильно сжал руки, и испуганно уставился на Гарри. По его раскрасневшимся щекам катились слезы, оставляя после себя влажный, поблескивающий на солнце след. Озборн тяжело дышал и с силой закусил нижнюю губу, видимо, силясь не плакать, но совладать с собой у него не получилось. Спустя секунду на его пухлой нижней губе выступила капелька крови. Питер почувствовал, что еще немного, и он сам начнет плакать. - Гарри, ты меня пугаешь! Отвечай! - Я уезжаю, Питер, - срывающимся голосом сказал Озборн, - я заканчиваю этот учебный год и уезжаю из Нью Йорка. - Что?! – На этот раз вопил Паркер, - Но почему?! Куда? - Потому, что так сказал отец. В частную школу-пансион для мальчиков в Лондоне, - дрожащим голосом продолжил Озборн. Питер снова схватил друга за руку и потащил его к скамейке, которая стояла неподалеку. Гарри больше не сопротивлялся и послушно следовал за Паркером, словно тряпичная кукла. Питер усадил Озборна на скамейку, а сам принялся ходить взад-вперед и осыпать его вопросами. - Что это за бред, Гарри? Когда он это сморозил? А что ты ему возразил? Твой отец, конечно, требователен, и все такое, но если ты не хочешь, то никуда не поедешь! - Он ничего не хочет слышать. Говорит, это для моего же блага. Вклад в мое образование. И чхать он хотел, чего я хочу или не хочу. Вчера за ужином он просто показал мне бумаги о переводе, а затем подписал их. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз, пытался продумать свою пламенную речь… А утром встал и понял, что просто не хочу его больше видеть. Ему плевать на меня, Питер. Мамы уже давно нет, а всем остальным на меня плевать. Гарри перестал плакать и теперь вытирал мокрый подбородок внутренней стороной ладони и говорил гнусаво, потому что у него заложило нос. На светлой, почти фарфоровой, коже его щек алели пунцовые пятна, а пальцы слегка подрагивали, когда он переставал сжимать их в кулаки. - Это неправда! – Питер остановился, чувствуя, что он действительно и сам вот-вот расплачется. Паркер судорожно пытался придумать выход из ситуации, но, кажется, что его просто не существовало, - мне не плевать на тебя! Озборн молчал и теперь смотрел куда-то в сторону. А Питер тем временем лихорадочно обдумывал какую-то мысль. - Придумал! – Паркер дернулся и хлопнул в ладоши от радости. Гарри, все так же молча, поднял на него все еще красные от слез глаза. - Давай сбежим! Младший Озборн скептически фыркнул и вытер нос манжетой его дорогой рубашки. - Питер… - Нет-нет, послушай! Я серьезно! Почему твой отец решил, что может указывать, как тебе жить? Тебе нравилась литература, но теперь тебе надо в два раза усерднее заниматься математикой, экономикой и правом… Ты замечательно чувствовал себя в нашей школе, но вот уже два года ты послушно посещаешь этот филиал похоронного бюро! Твоя мама…- Паркер запнулся, испугавшись собственных слов, но все равно решил договорить, - она была бы против! - Питер, нам исполнится четырнадцать только через полгода! На что мы будем жить? – голос Гарри иногда срывался, но он пытался говорить ровно. - Что-нибудь придумаем! Продадим одну из тех дорогущих картин, которые тебе зачем-то подарили на прошлое рождество. Можно разносить газеты… Выгуливать собак! В конце концов, я могу попросить помощи у дяди Бена, он не… Озборн почувствовал, как в носу снова предательски защипало, и сделал судорожный вдох ртом. - Мы не можем так просто смириться и сдаться! Как же я буду здесь, без тебя? Питер постарался незаметно ущипнуть себя за руку. Он старался изо всех сил, но не мог придумать ничего, что звучало бы хоть сколько-нибудь убедительно. - Питер, спасибо… Но мы и месяца не продержимся. Ведь при этом придется как-то учиться. К тому же, представь, как ты огорчишь дядю Бена и тетю Мэй. Они этого не заслужили. Паркер провел рукой по щеке и нахмурился, словно не желая признавать, что Гарри был прав. А затем обессилено опустился на скамейку рядом с другом, и они погрузились в напряженное молчание. Двор совсем опустел, на спортивной площадке, которая была в нескольких метрах от ребят, тоже никого не было. Питер не знал, сколько прошло времени, ему показалось, будто он вовсе вывалился из окружающей его реальности. Сначала он пытался придумать новый, более выполнимый план действий, затем задумался о родителях Гарри, потом и о собственных. Перед глазами запестрели разные воспоминания, важные события и сложные моменты его жизни. И в каждом из них Паркер ощущал присутствие своего лучшего друга. И совсем скоро тому придется уехать за сотни километров отсюда. Опять захотелось плакать, Питер снова принялся себя щипать и в этот момент Гарри вдруг громко рассмеялся. Паркер удивленно повернулся к Озборну. - Ты чего? - Да вот… Почему-то сейчас вдруг подумал о том, что в моем пансионе будут одни пацаны. - И что? - Питер только еще больше нахмурился. - Ну и вот, некого будет спасать, хвастать белым конем и получать заслуженную благодарность. Даже обидно как-то, - Гарри повернулся к Питеру. Его глаза все еще влажно блестели, но он не плакал, а лишь грустно улыбался и как-то виновато смотрел на Паркера. Его мягкая и печальная улыбка была такой искренней, что у Питера перехватило дыхание. И вдруг он сделал то, что вовсе и не собирался делать, это случилось неожиданно для него самого. Он просто поддался непонятно откуда взявшемуся порыву и, подавшись вперед, осторожно поцеловал Гарри так, как сегодня утром его поцеловала Лиза Мерфи из параллельного класса. Всего лишь одно робкое, осторожное прикосновение губ к губам. Озборн оцепенел, не посмев вырваться или убежать, и лишь удивленно вздохнул, а Паркер почему-то подумал о том, что губы у Гарри были такими же мягкими, как у Лизы, несмотря на то, что на его нижней губе запеклась кровь на ранке после того, с каким отчаяньем Озборн ее прикусил. Когда Питер отстранился, как-то глупо улыбаясь, Озборн пытался вспомнить, как правильно формулировать вопрос. - И что… это было? - А разве не понятно? – теперь Паркер и сам немного смутился, включая свою обычную, немного вздорную и вызывающую манеру общаться, - благодарность! - Благодарность? – тупо переспросил Озборн и тоже осоловело улыбнулся. - Ну да, - невозмутимо отозвался Питер. - И за что? - За то, что спасал меня столько раз. И всегда был со мной, когда я нуждался в друге, - серьезно отозвался Паркер и посмотрел куда-то в сторону. Неловкость прошла, зато снова вернулось какое-то оглушающее чувство отчаянья. Они все еще были здесь, на заднем дворе школы, наедине с неожиданно возникшей и сложной проблемой. А в следующую секунду Питер почувствовал, как Гарри в своей обыкновенной манере виснет у него на шее, цепко обнимая руками. Паркер обнял друга в ответ и устало прикрыл глаза. Питер чувствовал, что на сей раз его очередь спасть Озборна из этой передряги. Он всей душой хотел помочь и мысленно клялся самому себе, что сделает для этого все, что в его силах. - Питер, я не хочу уезжать, - кристально чистым, спокойным, слегка приглушенным голосом сказал Гарри куда-то в плечо Питера. - Я знаю, дружище. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Я обещаю.