Россия в магической Британии

Рано утром в Большом зале было яблоку негде упасть. Везде находились ученики еще в школьных мантиях с чемоданами. Многие зевали, поскольку не выспались; кто-то ходил бодрячком, бегая от одной компании к другой, чтобы попрощаться. Обычно первые завидовали вторым, просто потому, что те смогли пережить, так называемую Королевскую ночь, и выспаться. Брагинский относился, как ни странно, ко второй группе, несмотря на то, что он спал всего три часа, поскольку вернулся вчера, уже сегодня, в комнату только в пятом часу. Как только Россия появился в Большом зале, то на него кинулся весь Пуффендуй. Еще бы, ведь парень принес темному и забитому факультету славу. И в кои-то веки ребята смогли получить второе место в межфакультетских соревнованиях, а не стабильное четвертое. Да и просто потому, что Ваня стал членом их большой семьи. Дошел Брагинский до самого дальнего угла, где справа от учительского стола был стол для специальных восьмерых гостей, нескоро. Ведь кроме пуффендуйцев подходили и гриффиндорцы, и когтевранцы, да даже пара слизеринцев! - Доброе утро, - поздоровался Ваня со странами, поставив рядом свой чемодан. На одном плече Брагинского посапывал Леха, на другом миниатюрный дракон. Был Россия в своей школьной мантии с желтой окаймовкой и с эмблемой своего факультета на левой стороне. - Непривычно видеть тебя без шарфа, - высказал Германия вместо приветствия. - Ну, что уж. Так вот получилось, - пожал плечами Иван. - По-моему, ничего удивительного. - Вее, ты не прав, - возразил Италия, мило улыбнувшись. - Просто мы никогда тебя без него не видели. Дойцу даже считал, что у тебя там страшные шрамы, которые ты прячешь, - усмехнулся Варгас, смотря на то, как Людвиг поморщился от своего "погоняла". Ладно, что Феличиано понравилось "Германия" на японском языке, но ведь итальянец противно коверкает его на свой манер. Иногда немец затруднялся ответить, кто вреднее из близнецов-итальянцев, поскольку каждый из них был упертым до невозможности. - Да нет, скорее, просто привычка была. Мне и так нормально. А уж про шрамы это легенды, - невозмутимо ответил Иван. - Кстати, люди начинают выходить, - Россия указал на толпу учеников, идущих из замка под руководством МакГонагалл. - Тогда идем. Нам надо отхватить нормальное купе, - скомандовал Англия, подхватив свой чемодан. *** Чудесным образом, девять стран и плюс трое небольших животных смогли уместиться в шестиместное купе. Продавщица сладостей, которая к ним зашла, чуть инфаркт не подхватила, ибо такого зоопарка, говорящего сразу на пяти языках, как минимум, а как максимум там было больше пятнадцати, если включать древние, мертвые и матерные языки, женщина не видела. Так мало того, в воздухе была своеобразная игра в догонялки, где крылатая крыса и маленькая канарейка улетали от маленького темно-синего дракона, который пытался передать право ведущего весьма примитивным для себя способом - огненной струей. А единственный ученик Хогвартса в этой разношерстной компании развлекал всех магическими фокусами. В общем, недолго женщина была у этого купе. И в последствии она предпочла туда не заходить. - Да утихомирь свою животину! Великий птиц станет скоро Билайновской черно-желтой окраски, - прикрикнул Гилберт на Брагинского. - Да не убьет он его. Они просто играют же, - беззаботно пожал плечами Ваня, продолжая трансфигурировать из обычной картонной коробки другие разные вещи. - Вот зачем тебе дракон? Тебе говорящей крысы-мутанта было мало? - возмутился Байльшмидт, пытаясь поймать свою канарейку, чтобы, таким образом, запретить своему животному участвовать в догонялках. Леха же, обидевшись на такое, приземлился на голову альбиноса, пропищав: "Сам дурак", после чего с силой оттолкнулся и вновь взлетел под дружный хохот стран. - Какой забавный зверек, - умилился Джонс, злорадствуя в глубине души над Байльшмидтом. Американец, честно, стал больше симпатизировать Брагинскому с тех пор, как Россией стал Гилберт. Поскольку прус был крайне невыносим, в отличие от Ивана, к которому Альфред даже немного привык. - Взял за щеку и сглотнул, пиндос, - злобно прошипел альбинос, чем вызвал тяжелый вздох со стороны Джонса, который как бы говорил, что другого от Великого он и не ждал. - Да это не мне дракон, я вообще хочу подарить его Швеции, - усмехнулся Иван, как бы прерывая назревавший спор. - Что это ты удостаиваешь его такой чести? - поинтересовался Англия, который все это время просто не отрывал взгляд от темно-синей летающей ящерицы. - А ты помнишь, что он называется шведский тупорылый? - усмехнувшись, прыснул Брагинский, вызвав взрыв хохота в купе. - Умно, умно, - даже поаплодировал Германия, явно оценив шутку. - Только есть вероятность, что дракон от него улетит, не захотев менять хозяина, но потроллить этого фрукта я должен, - прыснул Россия, вновь взмахнув своей березовой палочкой, вызывая сноп искр. - Я ведь даже имя-то ему не придумал. - И как ты его зовёшь? – поинтересовался Варгас, заворожено смотря на дракончика. - Ну, - замялся Брагинский, - так и звали – Дракон. Почему бы и нет. - Оригинальный Иван. Вот иногда я рад, что у нас не может быть детей. Потому что мне было бы жаль твоих отпрысков, - огрызнувшись, вымолвил Байльшмидт, поймав Гилбёрда. - Почему ты так думаешь, Гилберт? – Феличиано с укоризной посмотрел на экс-Пруссию. - У него кот живет. Угадай, как его зовут, - но альбинос тут же сам ответил. – Его зовут Кот. Вот где креативность и здравый смысл? - А в этом и есть креативность и здравый смысл, - передразнил Россия. – Просто и со вкусом. - Да ну тебя, - махнув рукой, Гилберт забил на Ваню, уставившись в окно. В остальном доехали страны до вокзала Кингс-Кросс весело. Артур спорил о чем-то с Франциском, часто замахиваясь, пытаясь ударить хихикающего француза; Япония сидел в углу с альбомом и простым карандашом, что-то рисуя. Рядом с ним находился Канада, который комментировал все рисунки. Америка болтал с Италией о драконах. Странные собеседники, которые выбрали странную тему для разговора, однако тема развилась у них довольно глубоко, что уже переходила в философские рассуждения о сотворении мира. И, наконец, Иван, Гилберт и Людвиг, сидя у окошка, обсуждали политическую ситуацию в мире. Брагинский готов был просто рвать и метать, когда узнал, что они с вокзала едут СРАЗУ на мировой саммит в Англии. Спрашивается, почему ему не сказали раньше? Но все отмахивались, как бы говоря, что было не до этого. Да и вообще, Россия не спрашивал. Немного поорав матом, Брагинский успокоился, нервно поглаживая по шерстке Лёху, который мирно устроился у хозяина на коленях. Гудок, который оповещал, что до вокзала осталось пятнадцать минут, прозвенел неожиданно. Ваня вздохнул, но поднялся со своего места, чтобы скинуть с себя школьную мантию и затолкать её в чемодан. Франция хмыкнул с досады, что не удалось посмотреть стриптиз в исполнении подростка, ведь Россия остался вполне доволен своим внешним видом: обыкновенная белая рубашка и классические черные брюки. - Итак, до гостиницы, а потом резко на собрание. На вокзале нас ждут три машины, - коротко обрисовал ситуацию Англия, когда поезд начал замедляться. - Ох, чует моя задница, что собрание будет весёлым, - вздохнул Иван. И ведь не ошибся. Страны, неудивительно, задержались. Поэтому, когда Большая Восьмерка вошла в зал совещания, то находившиеся там страны даже начали аплодировать. - Вас как за смертью посылать, сто лет пройдет, - как обычно пробурчал вечно недовольный Феликс. Польша стал таким после исчезновения Брагинского. Ведь братишка пропал, а Гилберт ну никак не может его заменить. Слишком уж много в нём немецкого осталось. Но тут внезапно в зале установилась гробовая тишина. Лукашевич, посмотрел на дверной проём и понял причину всеобщего молчания. Там, облокотившись на дверной косяк, стоял Иван Брагинский. Только на вид годков четырнадцати-шестнадцати, а на каждом плече у него было по невиданному уроду: темно-синий дракон и серая крыса с перьевыми крыльями. А еще у него не было шарфа. В следующую секунду на незваного гостя налетели Наташа и Оля. А после эту кучу дополнил и сам Феликс. После долгих нотаций, лекций, вопросов, криков, страны всё же решили начать собрание. Точнее Германия просто рявкнул, как обычно. Только в этот раз он, кажется, сорвал голос. Англия, как хозяин саммита, дал слово России. Все в ожидании уставились на Брагинского с некоторой степенью охуевания на лицах. - Кхм, я бы хотел сначала поздороваться со всеми. Всем здравствуйте, - Ваня помахал всем ручкой. И стало ясно видно, что Брагинский просто глумится. – Итак, далее мне бы хотелось извиниться за своё столь долгое отсутствие. За то, что я пропустил целых… Эм, Гил, - зашептал Ваня, выискивая глазами экс-Пруссию, ища у него поддержки. Байльшмидт, сразу поняв, что от него требуется, показал девять раскрытых пальцев, чувствуя, что его сейчас ожидает красивое и смешное шоу. - Вот, целых девять собраний! – невозмутимо продолжил Россия. – Я надеюсь, что никто за это недолгое время не забыл, как я выгляжу. На рост вы не обращайте внимания, мало ли, люди растут, люди уменьшаются, с кем не бывает! Но на этом я завершаю свою речь, в которой говорю, что просто отдыхал в отличном санатории. Я же имею на это право, так ведь? А еще хочу извиниться, если мой заместитель причинил вам какие-то неудобства. - Матхер моя, - Байльшмидт просто закрыл лицо руками, тихо ржа. Нет, ну он серьезно? Санаторий?! О да, Россия только в санатории и отдыхал! - А шарфик где твой, Ваня? – всплеснула руками Украина. Всё же, в своё время она на этот шарф смогла обменять Киев. А теперь мало ли что Брагинскому в голову взбредёт! Тем более, что сейчас он не только хитер, как раньше, а еще молод и горяч, а потому слишком амбициозен, что делает Россию еще более непредсказуемым, чем когда-либо. - Ну, - призадумался Брагинский, в голове которого мелькнула картинка кладбища, в воздухе которого висел окровавленный бежевый шарф. – Я его потерял, - и мило улыбнувшись, Россия добавил: - Извини. А теперь я хотел бы услышать доклады стран, чтобы после своего отдыха вновь включиться в работу. - Нет, Янек, ты, конечно, меня извини, но какая к черту работа, когда ты выглядишь на лет четырнадцать? – взорвался Феликс, которому все это надоело. Поляк, конечно, как и все здесь присутствующие, не повелись на отмазку о санатории, но вот Лукашевич твердо поставил себе цель, чтобы разузнать всё, до мельчайших подробностей. - Хм, действительно, - почесал затылок Ваня. После чего он снял со своих плеч двух питомцев. – Кстати, Швеция! Дарю тебе дракончика! – с этими словами Россия со смехом запустил в ничего не подозревающего Бервальда темно-синюю огнедышащую ящерку. После этого Иван достал из кармана небольшой флакончик со светящейся мягким светом жидкостью, выпивая залпом. Россию окружила фиолетовая дымка. А когда она рассеялась, то в центре стоял тот же Иван Брагинский, только выглядел он на пару лет постарше. Примерно на семнадцать-восемнадцать. А остальное все было у Артура. - Так тебя больше устраивает, Феликс? – усмехнувшись, Ваня посмотрел на брата своим пронзительным взглядом. - Хм, ну, так лучше, ты прав, - у бедного Польши аж глаз задергался. – Хотя бы авторитетнее смотришься, что ли... - И на том спасибо тебе, - усмехнулся Брагинский, щелчком пальцев подзывая к себе сонного Алексея, который приземлился на своё излюбленное место – Ванину макушку – и уснул. - Если на этом Россия закончил, то я хотел бы приступить к своему докладу, - встал со своего места Китай, смотря, как Иван уходит в сторону Гилберта, который вновь что-то рисовал. На этом Россия мог бы сказать, что его жизнь вернулась на круги своя. Небольшое затишье. На месяц-два, там надо будет лишь ждать сигнала Артура. А затем его ждет ответственная и большая работа, которая сможет развлечь бессмертное олицетворение огромной страны, да и не только его. Сколько стран задействовано в обычной проблеме, как гражданская война. Каждая страна должна сама это пережить. Ваня вспомнил, что ему как-то особо никто не помогал в 1917 году. Но Россия был по своей натуре добрым и великодушным. Поэтому не мог сейчас бросить Великобританию одного. Ведь война не обычная, а волшебная, как бы иронично это ни звучало, но это так. И поэтому Англии нужна помощь, как никогда. Люди не должны узнать о магическом мире. Ведь тогда раскроются и их личности. В каждой стране только высшее руководство знает о существовании олицетворений стран. Для всех остальных они должны быть просто людьми и гражданами своей страны. Иначе раскрытие их личности произведёт кучу проблем. А пока надо жить и наслаждаться небольшим кусочком времени, которое освободилось. Это только начало их великой миссии, провал которой сулит опасность всему миру.