IntelHeart 1

Я вышла в пультогостиную, но она оказалась пуста. Только я успела подумать, что это, конечно, печально, но зато я смогу все обстоятельно осмотреть еще раз, как слева донесся голос. — Привет! — это был черноволосый парень, зашедший на корабль вместе с Полиной. Он еще что-то продолжил говорить, ослепительно улыбаясь, но я точно понимала пока только интонацию и она показалась мне несколько странной. — Ажар, — представилась я. Я не сомневалась, что он в курсе как меня зовут, но все же правильнее было представиться. — Теодор, — ответил парень, вслед за мной указывая на себя, а потом показал, что сокращает расстояние между пальцами. — Тед. Ага, можно звать покороче, это хорошо. — Приятно познакомиться, — сказала я, улыбнувшись. — Представления не имею, как мы будем общаться, но давай попробуем! Тед разумеется ни слова не понял, но мой оптимистичный настрой одобрил. Парень задорно заулыбался и принялся показывать, что он дергает туда-сюда штурвал и щелкает по кнопкам. — Пилот? — предположила я. Но, надеюсь, водит он не так сумасбродно. Тед назвался на интерлингве. Я на пробу повторила, он закивал. Решив узнать, кто есть кто на этом корабле, я азартно завила себе кудряшки движением рук и жестом увеличила пышность шевелюры, мило строя глазки. Тед хохотнул и назвал должность Полины. Я, разумеется, не поняла и пригорюнилась. А парень наоборот зашевелился, что-то пощелкал на клавиатуре, и я застыла, увидев висящее в воздухе окно программы. — Обана! — восхитилась я, протянула руку и прошла светящееся окошко насквозь. — До чего техника дошла! Тед покачал головой и потянул окошко за угол. — Нет? Сама на лыжах дошла? — пробормотала я, воспроизводя его движение и увлеченно таская окошко туда-сюда. — Слушай, класс! — я одобрительно подняла большой палец вверх. Тед показал мне еще пару фокусов с окошками, старательно подбираясь ко мне поближе и не уставая смеяться над моим детским восторгом. Потом все же назвал это чудо-техники, особенно четко произнеся слово «Virt». — Вирт-окно, стало быть, — перевела я для себя. — Крутая штука! Тед тем временем спохватился и показал мне не на само окно, а на его содержимое. Там была какая-то страшная кракозябра. — Что это за страхолюдина?! — ужаснулась я. Тед азартно накрутил себе воображаемые кудри попышнее, потом изобразил горячую страсть и потыкал на кровозябру. — Ужас какой! — я округлила глаза, не в силах поверить, что у Полины любовь с этим монстром. Тед тем временем переключил на какое-то другое существо и снова воспылал к нему горячими чувствами. Я озадачилась. Потом он показал что-то милое и пушистое, хоть и неопределимое, и ему достались восторженные вздохи в от Полины в исполнении Теда. До меня медленно стало доходить, что Полина любит всякие странные существа. — Они хоть живые? — я «подышала», «покушала» и потыкала в существо. Тед усердно закивал, попутно что-то еще объясняя. Я же, особенно не слушая, всерьез призадумалась. Зачем на космическом корабле любитель живых страшилищ? Тед, же закончив монолог, вопросительно посмотрел на меня. Я прикинула, как изобразить Дэна, но спохватилась, что вполне могу просто назвать его имя. — А Дэн? — спросила я, решив выяснить, чем же таким загадочным занимается Полина у нее самой, а еще лучше у Дэна, который понимает по-русски. — Navigator, — почти четко ответил Тед, разворачивая огромную карту звездного неба. Я со священным ужасом рассматривала ее. Это, какое же должно быть устройство, чтобы туда вот такие карты запихивать и по нему ориентироваться?! Действительно надо чтобы отдельный человек этим занимался. Налюбовавшись картой, интерес к которой разгорелся вновь, когда Тед научил меня ее вращать, я задумалась как спросить, кто еще есть на корабле. — Ты, — я указала на парня, — я, — я указала на себя, — Полина, Дэн, Станислав Федотович, а еще? — я предложила продолжить ряд. — Михалыч, Вениамин Игнатьевич, — с жутким акцентом разобрала я. Я вопросительно мотнула головой. — Михалыч, — сказал Тед и принялся азартно копошиться за столом, потом нашел подходящую картинку какой-то железяки, потыкал в нее и снова принялся что-то закручивать, а потом обвел весь корабль. — Хм… он занимается железками, — задумчиво сказала я. Тед тем временем закончил что-то делать с железкой и просиял. — Он починил. А он механик! — осенило меня. Тед назвал мне его на интерлингве. — Понятно, а Вениамин Игнатьевич? — решила добить тему я. Тед просто показал мне картинку с красным крестом. Да и слово доктор можно было легко узнать. — Все понятно! Сбалансированная команда, — покивала я. Тед тем временем что-то сказал, вопросительно кивая на меня. — Я чем занимаюсь? О-о в основном попадаю в истории, — честно ответила я и призадумалась, как бы ему это объяснить. Решив начать с малого, я показала, что что-то роняю, потом на что-то сажусь, обо что-то ударяюсь. Оценив степень понимания меня собеседником, я изобразила еще парочку более сложных курьезов. И, заметив легкую улыбку понимания, сделала обобщающий жест и на пробу показала, что потерялась. Тед расхохотался, показывая большой палец, видимо заверяя меня, что у меня классное занятие. А отсмеявшись, еще и добавил от себя, что их команда тоже ищет себе на задницу приключения. Немного подумав, я ему показала, как один сапог обретает в пару другой, имея в виду поговорку «Два сапога пара». Посмеявшись еще немного, я вернулась к компьютеру. Жестом поинтересовавшись могу ли я сесть в свободное кресло, и, воспользовавшись разрешением, повернулась к своему собеседнику с определенными намерениями. Тед радостно внимал мне, хотя подаваться вперед для этого не требовалось. Перечислив выученные пары слов, я уверенно ткнула на последнее вирт-окошко и сказала: — Словарь. Интерлингва, русский. Парень хлопнул себя по лбу и, развернувшись к пульту управления, бравенько что-то защелкал. Я наблюдала. — Ну вот! — видимо сказал он, демонстрируя мне одно из висящих в воздухе окошек. Я внимательно ознакомилась с содержимым и показала большой палец. Какой все-таки чудесный жест. До сих пор актуальный! Хм… интересно, а другие жесты?.. Увидев мои затруднения, Тед продемонстрировал мне, как управляться со словарем, после чего я уверенно нашла слово «самоучитель» и потыкала в него пальцем. Тед озвучил мне слово и снова закопался в компьютере. Копался он долго, и наконец, выдал мне несколько окон результата. Вид его был несколько виноватый. Я добросовестно осмотрела окошки и поняла, что эти самоучители написаны на совершенно незнакомых мне языках. Вздохнув и почти смирившись, что на известном мне языке самоучителя, очевидно, нет и придется довольствоваться словарем, а грамматику изучать на примерах, я все же решила попытать счастья еще раз. — А английский? — спросила я, находя слово в словаре. Тед с интересом еще немного покопался и выдал мне самоучитель на английском. Ура! Я готова была чуть ли не расцеловать пилота. Первым делом, проверив правильно ли я поняла игру в шарады и выяснив с помощью словаря, что Полина зоолог, я обратилась к самоучителю. На первый взгляд все было действительно несложно. Интерлингва совершенно не напрасно казалась мне смутно знакомой, но будто ускользающей прямо из-под ушей. Может быть, дальше и начнутся сложности, но первые разделы самоучителя я буквально пролистывала. Как хорошо, что дома я освоила английский на довольно высоком уровне. Чтобы я тут делала без него? Да и кое-какие знаний других языков, с которыми я когда-то знакомилась ради интереса, мне тоже помогали. Тед какое-то время понаблюдал за мной, но оставшись недовольным уровнем моей реакции на него, вскоре занялся каким-то своим делом. От увлеченного изучения самоучителя, меня отвлекли голоса, внезапно раздавшиеся в пультогостинной от шлюза. На корабль поднялись Станислав, Полина с Дэном и очевидно доктор Вениамин. По крайней мере, на механика этот добродушный дядечка не очень тянул. Сознание, пребывающее в активном изучении нового языка, легко выцепило недавно изученные слова. Я с трудом разобрала, что речь идет о грузе и, кажется, его немалом весе. Впрочем, я, скорее всего, ошиблась. Вон Дэн несет довольно объемный ящик одной левой. Мдя… Практиковаться и еще раз практиковаться! При виде меня процессия на некоторое время замерла (уж не забыли ли они о том, что взяли меня на борт?), после чего капитан поспешно отправил Дэна вглубь корабля, а Полина помчалась ему помогать. Я поднялась с кресла и вышла к центральному алтарю, где остался стоять капитан с доктором. — Это наша пассажирка, — представил меня капитан. Он сказала что-то еще, но я поняла только отдельные слова, сводившие его реплику к пояснению моей ситуации. — Вениамин, доктор, — лучезарно улыбаясь, представился второй мужчина. — Ажар, влипательница в истории, — честно, хоть и очень коряво сказала я. Капитан кхекнул прикрывая рот ладонью. А вот доктор скрывать улыбку не стал, как и Тед расхохотавшийся сразу как услышал мое заявление. Капитан заговорил сдержанно и, очевидно, высказав одобрение моим свежеобретенным познаниям, посоветовал не использовать Теда как поставщика знаний, рекомендовав приобщить к делу Полину, Дэна или их с Вениамином. — Я ее этому не учил! — так воскликнул Тед, что я даже поняла. Капитан удивленно посмотрел на меня. — Я сама, — я на всякий случай потыкала большим пальцем себе в грудь. — Самоучитель. Станислав еще раз кхекнул. Ну, за успехи он меня уже похвалил, больше ему сказать было в принципе нечего. Тут вернулись Дэн и Полина, и капитан с явным облегчением обратился к Дэну. Полина же, наоборот, с улыбкой направилась ко мне. — Мы скоро взлетаем, — сообщила она мне, сопровождая слова жестами, а то бы я ничего не поняла. — А что нужно делать? — с опаской спросила я, так же с жестами. Как корабли взлетают, я видела, но что в этот ответственный момент делает каждый член экипажа, я понятия не имела. Полина успокаивающе взмахнула руками. — Пристегиваются, — жестом показала она. — А-а, — расслабилась я. Ну конечно, это же транспорт, нужно просто пристегнуться. — Это ненадолго, только на момент прыжка, — последнее слово я долго не могла понять. Ей пришлось подпрыгнуть на месте. — А к чему пристегиваются? — я осмотрела пультогостиную, почему-то ожидая увидеть кандалы, вмурованные в стену. Тряхнула головой, изгоняя глупые мысли. — Они здесь к креслам, — Полина указала на предметы. — А мы — там, в каюте. К чему там пристегиваются в каюте, я не поняла, но рассудила, что мне покажут. Все равно кандалов даже в каюте не было. Тут я запоздало взглянула на вирт-окна, оставленные без присмотра. — А-а… эх… — вздохнула я, увидев, что их давно уже и след простыл. Дэн сидел в своем кресле и перед ним мерцали звезды. — Что? — спросил он. Я еще раз вздохнула и вяло попыталась объяснить, что там оставались открытые документы. — Что? — еще раз переспросил рыжий. И тут меня осенило, что он говорит по-русски. Точно, он же меня и так понимает! — Тут окошки оставались, когда ты подошел. Ты их совсем убрал? Или можно восстановить? Там самоучитель был, а сама я его потом не найду. Мне бы его куда-нибудь сохранить, чтобы я могла его читать дальше, — радостно затараторила я. Дэн обернулся к компьютеру и легким движением пальцев восстановил все мои окошки. — Ага-ага, они, — кивнула я. — Я… А у тебя же комма нет, — пробормотал он и некоторое время помолчал. — Я их тебе на твоем терминале в каюте открыл. — У меня там свой комп? — удивилась я. — А точно, был же. Спасибо! — Ты пользоваться научилась? — спросил он на всякий случай, прежде чем вернуться к работе. — Ну, Тед, показал, как окошками управлять, — пожала я плечами. Пока мне и этого было достаточно. Все равно раз я язык не знаю, мне все эти достижения техники без надобности. Дойдя до своей каюты, я снова остановилась перед неразрешенной проблемой открывания двери. Можно конечно было пойти проверенным путем, но как, черт побери, она все-таки открывается? Полина, вынырнувшая из туалета, с интересом подошла ко мне, явно задаваясь вопросом, что я тут делаю. — Дверь, — я махнула ей рукой на свою проблему. — Как открыть? Полина, чуть замешкавшись, указала на красный огонек. Ну да, я вижу, что закрыто. Открыть-то как? Полина вопросительно смотрела на меня. Я изобразила ей попытку открыть дверь, девушка озадачилась еще больше. — О-о-о, сим-сим откройся! — обратилась я к потолку. Дверь послушно открылась, а Полина уставилась на нее. — Ну, вот как ее без «сим-сим» открыть? — я отчаянно жестикулировала. — Ха… Ха-ха-ха-ха, — кажется, Полина, наконец, поняла, что я от нее хотела. Сквозь смех, она что-то мне говорила, и показала, что нужно приложить палец к лампочке-идентификатору. Дверь плавно закрылась. — Что и все? — поразилась я, протягиваю руку и сама открывая дверь. — Вот я идиотка! — я выразительно постучала кулаком по лбу. Теперь смеялись мы с Полиной вместе. Когда я, наконец, попала внутрь каюты, то сразу же увидела вожделенные вирт-окна, висящими в воздухе над терминалом. — Во время прыжка пристегиваются к кровати, — наконец смогла внятно объяснить Полина и даже показала как именно. — Слушай, а вирт-окна до кровати дотянуть можно? — заинтересовалась я. Просто так валяться на кровати конечно приятно, но все же время лучше тратить с пользой. Я аккуратно потянула окошко и оно легко долетело до нужного места. — Их можно носить по всему кораблю, — сказала Полина, обводя пространство вокруг себя руками. — И загружать в… Как называется этот браслетик на руке, я не поняла и поспешила заглянуть в словарь. — Комм, — нашла я, наконец, слово. — Вау, так эта штука средство связи и хранения информации. Офигеть!.. Ага, можно их загружать на любые устройства. Ну, логично в общем-то. Тут из ниоткуда раздался голос капитана. Он явно чего-то твердо потребовал, но без жестов я ничего толком не разобрала. Только то, что он обращался к Полине. Полина ответила и снова обратилась ко мне, что-то абстрактно рассказывая. Я непонимающе смотрела на нее, а когда она закончила, виновато развела руками. Полина удрученно вздохнула, и тут же просияла. Что-то сделав с коммом, она видимо связалась с Дэном. Наскоро наговорив ему что-то, она протянула руку с браслетом мне и я услышала: — Скоро взлетаем, — сказал на понятном русском Дэн. — Как только прыжок завершится, будем ужинать. Я за тобой приду, — Дэн явно максимально сократил всю прочувствованную речь Полины. — В смысле Полина. — Хорошо, спасибо, — кивнула я, наконец, поняв, о чем речь. Полина вышла, сказав что-то успокаивающее напоследок, а я осталась наедине со своими вирт-окошками. Рассудив, что почувствую, когда мы взлетим, я уселась на кровать по-турецки и пригорюнилась. Дома мы бы тоже сейчас сели ужинать. Сонька бы примчалась на кухню, загоняя кота под диван, весело смеясь. Мама бы ее урезонила и поставила перед ней тарелку с чем-нибудь вкусненьким. Папа бы опять сел за стол вместе с планшетом, зачитывая новости вслух, и между делом отбирая у Соньки конфету. Она всегда старается ее стащить. Жуткая сладкоежка! Я ей часто привозила с собой конфеты, когда приезжала с учебы на выходные, она всегда так радовалась. Будто чудо какое-то ей предложили. Из глаз непроизвольно выкатилась слезинка. Папа, мама, Сонька, как вы там, без вашей непутевой потеряшки. Кажется, на сей раз я потерялась капитально… Представления не имею, как отсюда выбраться. Я бы и рада думать, что я просто с ума сошла. Но боюсь я так и правда сойду. И самое обидное, что в этот раз я совершенно не виновата! Я ничего не путала, не забыла, ничем не увлеклась и никуда не забрела, поддавшись соблазну. Я просто ехала, ехала и приехала! Как я сама-то тут без вас? Слезы закапали чаще, а потом и вовсе заструились. Я тяжело вздохнула, ощущая ноющую пустоту где-то в области груди. Я сделала шаг из автобуса и оказалась так далеко от них всех. Я даже не удивляюсь! Кому еще могла бы достаться сомнительная честь быть путешественником во времени? С моим-то талантом к курьезам других вариантов просто нет. Тут неожиданно послышался легкий рык и пол едва ощутимо завибрировал. Спохватившись, я быстро вытерла слезы и поспешно пристегнулась. Едва улегшись, я заметила, что словарь остался все еще слишком далеко, чтобы я могла дотянуться. Поколебавшись с полминутки, я все же отстегнулась и, подцепив окошко, подтащила его поближе к кровати. Но пристегнуться обратно не успела. Легкое вздрагивание пола и мерзкое ощущение подскочивших внутренностей, оповестило о том, что корабль оторвался от земли. Я это конечно себе совершенно не представляла, но если верить ребятам… Нет, лучше уж верить! А то если не верить, то все еще более печально. Я ощутила легкую тошноту и забеспокоилась. Если окажется что у меня еще и космическая болезнь, но это будет полный финиш. Мне ж еще две недели лететь, и похоже что взлетать и садиться придется не один раз. И пакетик с конфетами в сумке. Отстегиваться снова я больше не рисковала. Мало ли какие кульбиты корабль должен выполнить перед прыжком. Решив, что нужно отвлечься и от грустных мыслей и от странных ощущений, я вцепилась в вирт-окошки. Правила составления вопросов — это то, что надо. Как раз и потренируюсь придумывать вопросы, а то чувствую, мне их придется задавать много. Однако не успела я толком погрузиться в мир грамматики, как живот скрутило с новой силой, присоединив к этому еще и головокружение, и чувство тяжести в груди. Уговаривая себя, что все в порядке, (свет не мигал, красным не становился, паники на корабле тоже не наблюдалось), я снова попыталась вернуться к интерлингве, но ощущения снова и снова напоминали о себе. Помучавшись так немного, я решительно отставила окошко и прикрыла глаза, призывая разбушевавшийся организм успокоиться. Кто успокоился первым, корабль или организм, я не знаю, но внезапно все прекратилось. Через минуту ко мне заглянула Полина, сообщив, что все закончилось, и чтобы я выходила к ужину. Я вздохнула свободнее, и поняла, что не могу понять, сколько времени длился взлет и прыжок. Ну да не так уж и важно! Поднявшись и убедившись, что я действительно чувствую себя хорошо (ну разве, что чуточку замерзла, видимо, перенервничав), я спохватилась, что и выглядеть надо соответственно. Выудив из сумки с вещами фланелевую рубашку в клеточку, я накинула ее прямо поверх футболки и завернула к рюкзачку. Выудив оттуда целый пакет конфет, я запасливо засунула полную горсть в кармашек. Остальные решила нести с собой на ужин. Если уж люди решили меня приютить по сути за просто так, то надо делиться. Заглянув напоследок в зеркальце, я поспешно переделала узел из волос. Скривила к левому уху, ну да так даже милее смотрится. Главное волосы во все стороны не торчат, а то мама всегда смеялась, что я с фиолетовыми волосами и так-то на ведьму похожа, а уж растрепанная и вовсе на самую настоящую бабу-ягу. Эх, мама… Я тряхнула головой, сердито прогоняя непрошенные сейчас мысли, и вышла из каюты. В пультогостиной даже отсюда ощущалось шевеление. Набрав в грудь побольше воздуха, я шагнула вперед и закашлялась. Все немедленно обернулись ко мне. Выкашляв весь не пошедший впрок воздух, я подошла к столу и, натянуто улыбаясь, внесла в трапезу свой вклад. — Конфеты, — сказала я, чтобы просто не молчать. — Свеженькие. Были. В 2014. Ох, давно у них срок годности прошел, давно-о. Первым не выдержал Теодор. Расхохотавшись, он сказал что-то о том, что он смелый и рискнет испробовать эти доисторические конфетки. Полина, хихикая, согласилась с ним, что подобный деликатес нигде не достать и грех упускать такую возможность. А вот Станислав Федотович напомнил про какие-то огурцы и их последствия, после чего смех стал еще веселее, но и взгляды, бросаемые на конфеты, подозрительнее. Решив не уточнять вопрос с огурцами, я поскорее присела за стол, дабы не попасть в неловкую ситуацию снова. — Ш-ш-ш, — раздалось со стула, на который я собиралась сесть. Резко развернувшись, я успела заметить только хвост, юркнувший под стол. — Это Котька, — тут же сообщила Полина. — Наша кошка. Она такая прелесть! — У вас на корабле кошка? — удивилась я. Дэн исправно работал переводчиком, чтобы всем по очереди не приходилось жестикулировать. Особенно зловеще это бы выглядело от последнего увиденного мною члена экипажа. Михалыч в представлении явно не нуждался, его пятнистый комбинезон говорил о нем больше пространного досье. — Ты не любишь кошек? — Да нет, почему же, люблю. Просто не ожидала на космическом корабле живность увидеть. Разве тут можно? — А почему нет? — пожала плечами Полина. — Замкнутое пространство, почему бы не скрасить его животными? Я заметила, что остальные скромно молчат и прячут глаза. Тут я вспомнила любовь Полины ко всякого рода страшилищам и забеспокоилась, что же это за Котька, но спрашивать было как-то неудобно. Полина ей исключительно восторгалась, а остальные не комментировали. Капитан впрочем, почти сразу спохватился и, напомнив о еде, сам подал пример. Я смотрела на свой контейнер со смешанным чувством. С одной стороны я проголодалась (зная, что меня укачивает в автобусе, я дома плотно не кушала, а сейчас уже был вечер), а с другой кто знает, что это за еда. Памятуя все эти странные подписанные баночки, можно предположить, что все это было сделано из одного и того же порошка, только вкусоароматические добавки разные. — Что-то не так? — участливо поинтересовался Вениамин. — Не знаю, как к этому отнесется мой организм, — честно ответила я. — Вы тут привыкли к довольно странной еде, а я-то дома более-менее натуральную еду ела. — Ну, насчет аллергий, можешь не беспокоиться, — заверил меня доктор. — Полечим если что сразу. А в остальном эта еда достаточно безопасна для тебя. Никаких не усваиваемых элементов в ней нет. Вздохнув, я все-таки притронулась к еде. Выбора-то у меня, по сути, нет. Или есть это, или умирать с голоду. Нормальную еду взять неоткуда. Мм… да вроде бы вполне съедобно, хоть и есть какие-то странные привкусы. — Ажар, а чем ты занималась в свое время? — поинтересовался Станислав, когда команда утолила первый голод, а я смирилась со странной едой. — Помимо влипаний в истории. — Училась, — ответила я. — Хотя одно от другого неотделимо. — А на кого? — заинтересованно спросила Полина. — На соцработника, — вздохнув, ответила я. Я всегда считала это фатальное невезение самым глобальным и жизнеобразующим, но теперь я поняла, как крупно заблуждалась. Какое значение мое образование, что оконченное, что нет, имеет здесь, в будущем? Никакого… — Это что? Что-то типа общественных работ? — удивился Тед. — А у вас тут такого нет? — не поверила я. Да неужто в будущем наступит-таки утопия и людям не нужна будет помощь? — Такое обобщенное понятие, — более тактично выразил всеобщее непонимание доктор. — Да нет, довольно четкое. Социальная работа — это деятельность, цель которой помогать людям. Это если кратко. Команда переглянулась. — А в чем заключается эта помощь? — осторожно спросил Вениамин. — Вы шутите? — все еще не верила я. — Неужели в будущем нет сирот и неблагополучных семей? Нет инвалидов, алкоголиков и наркоманов? И им не требуется помощь? — Инвалидов почти нет, уровень медицины сильно возрос, — принялся отвечать мне Вениамин. — А в остальном люди, занимающиеся таким контингентом, называются иначе. Психологи, психиатры, сиделки, домработницы. — Это все узконаправленные специалисты, часто требующие оплаты. Соцработники обычно оплачиваются государством, либо просто гораздо дешевле, а так же имеют очень широкий профиль. Действительно просто помогают людям. — Хм… Это очень ответственная и нужная работа! — наконец, заключил Вениамин. — Да, действительно достойная, — согласился Станислав. — Честно говоря, это не очень-то мое. В том смысле, что работать с людьми мне интересно, но есть вещи и получше, — призналась я. — А какое твое? — Прикладное искусство, — с готовностью отозвалась я. — Так ты художник?! — поразилась Полина. — Не совсем художник, хотя рисую я вполне сносно, — покачала я головой. — Я предпочитаю называть это крафт. Вот, например, — я вытянула над столом руку, демонстрируя россыпь браслетов, среди которых были и проволочные, и бисерные, и из камушков, и просто из ниток. — Ты это сама делаешь? — Полина изумленно изучала мою руку, перебирая браслетик за браслетиком. — Делаю, и не только браслеты, — кивнула я. — А почему же ты тогда поступила на социальную работу? — капитана явно интересовали более насущные вопросы, чем всякие феньки. — Так получилось, — потупилась я. — Я подавала документы на декоративно-прикладное, как на основное, и на всякий случай на соцработу. Она такая, если никуда не поступил, чтобы хоть куда-нибудь. Ну, вот так и вышло. С моими документами что-то там напутали и по результатам получилось, что по баллу я прохожу, а в университет не зачислена. Пока суть да дело, уже назад вернуть у них ничего не вышло. Развели руками, мол, давайте на следующий год, а пока вот вы на соцработу прошли. Ну, я и пошла на соцработу, думала, годок поучусь, а там на свое любимое. А через год выяснилось, что они не могут меня просто так туда перевести, и надо было подавать документы снова, а время было уже август месяц. В общем, на третий год я уже плюнула на эту шарашкину контору под название факультет искусств и осталась на соцработе, решив, что никто мне не мешает заниматься своим делом в свободное время, — бесхитростно рассказала я, как мне раньше казалось, главный провал моей жизни. — Да уж, действительно, все у тебя не просто так, — улыбнулся Вениамин, дослушав рассказ. — Да все уже привыкли, — махнула я рукой. — Если сейчас кому рассказать, что я тут в будущем зависла, то они б посмеялись и сказали «Ну, это же Ажар». Увы, посмеялись только те, кто был со мной сейчас рядом. — Ажар, а сколько тебе лет? — довольно нейтрально поинтересовался Станислав, однако я заметила, с каким интересом все остальные (ну разве что кроме Дэна и Михалыча) ожидали ответа. Особенно Тед, который этого даже не скрывал. А вот почему Дэну не интересно, это еще вопрос? Хотя, он же мой паспорт видел. Стоп, но и Станислав Федотович видел! — Ну, если по паспорту, то сто девяносто семь, — прикинула я. — А биологически всего двадцать два. Команда загадочно заухмылялась, почему-то поглядывая на Дэна. Он их дезинформировал что ли? — Сто девяносто семь, пожалуй, многовато, — заметил Станислав. — Остановимся лучше на двадцати двух. Я пожала плечами. — Как тебе интерлингва на первый взгляд? — продолжил интересоваться капитан. — Простой и приятный язык, — с радостью сказала я. — Он и сам по себе несложный, да еще и перекликается с теми языками, что я знаю или пробовала когда-то учить. — Значит за две недели ты его легко освоишь? — Думаю, даже раньше, если дело так и дальше пойдет. Но конечно, вам нужно будет на нем со мной говорить, когда я более-менее смогу понимать. — Я думаю, это будет несложно для нас. Выбор языка-то есть только у Дэна, — чуть улыбнулся капитан. — Это может быть муторно. Так или иначе, понимать все сразу же я не начну. — Я думаю, с Дэном у вас недопонимания не возникнет. Как ты относишься к тому, чтобы позаниматься с девушкой? А Полина в свободное от растения время поможет. — Хорошо, — равнодушно кивнул Дэн. — А я?! — неожиданно взвился Тед. — Ты? Не знал, что у тебя есть стремление к преподаванию, — поразился Станислав. Полина с Вениамином захихикали. — А кто, по-вашему, Лику учил говорить?! — О-о, это серьезный аргумент, — захихикала Полина. — Займетесь все втроем, — решительно пресек перепалку капитан. — Только эту палку в горшке не угробьте окончательно. — Что за палка? — удивленно поинтересовалась я. Надеюсь, это не меня так ласково назвали. — С этими друзьями друзей всегда одни проблемы, — раздосадовано ответил Станислав. — Слезно умоляли нас доставить на Землю мирт. Дескать он обещал, что вернет его, как только обустроится на новом месте. А я теперь мучайся с этим явно доходящим растением. Зарекся живой груз брать, и все равно умудряются пропихнуть. Да еще и куда везти! На Землю! Не верю я его обещаниям, что проблем с этим не будет. — А что такое может быть на Земле с обычным растением? — не поняла я. — О-о, и ты даже не можешь себе представить ЧТО! — загробным голосом заверила меня Полина. После того как мне рассказали приключения маленькой елочки, я прониклась их тревогой относительно полуживого мирта и пообещала сходить посмотреть что с ним. Не то чтобы я была большим знатоком в цветоводстве, но в силу времени своего проживания имела много больший опыт обращения с растениями, чем все остальные. После ужина, который хорошо отвлек меня от мрачных мыслей, я решительно взялась за интерлингву, не желая к ним возвращаться. Как бы оно там ни было, язык мне точно не помешает. Не вечно же бедного Дэна эксплуатировать. Хотя, он вроде бы не против. Да он кажется не против чего угодно. Странный какой-то парень, но интересный же. Не прошел ведь мимо, не бросил на произвол судьбы. Надо с ним как-то поближе познакомиться, узнать, что он за фрукт. Полина тоже милая! Вот уж радостный человек. Правда все равно не очень понятно, чем же она на корабле занимается, кроме мирта. Надо будет тоже поинтересоваться. А вот Тед… С ним как раз все понятно, и это и пугает. Надеюсь, он все это не всерьез. Провозившись с самоучителем большую часть ночи, я остановилась только тогда, когда почувствовала, что еще пара строк и мозг просто взорвется от переполняющих его свежезапихнутых знаний. Надеюсь, только с утра они не разбегутся, оставив после себя девственно чистые информационные поля. Язык нужно постигать как можно скорее, нет времени расшаркиваться с каждым словом по отдельности. Навигатор заканчивал делать последние исправления в трассе, которые пришлось внести из-за неожиданно появившейся информации о выходе из строя гасильной станции Нортон-32. Длина трассы стараньями Дэна не изменилась, чего нельзя было сказать о входивших в нее станциях. Тед в это время закончил очередной космобой с компьютером и, оставшись неудовлетворенным, обернулся к напарнику. — Дэн, а Дэн. А давай я позанимаюсь с Ажар вместо тебя? — хитро предложил он. — Чем? — не отрываясь от вирт-окна, ответил вопросом на вопрос Дэн. — Хо-хо, интерлингвой. А ты чем собирался? — хохотнул Тед. — Как ты собрался ее учить, если не понимаешь ее родного языка? — повернулся к нему Дэн. — Днем же разобрался как-то! — самодовольно отозвался Тед. — Угу, нашел самоучитель не на том языке, — хмыкнул Дэн, возвращаясь к вирт-окну. — Она его знает! — возразил пилот. — Но предпочитает говорить на другом. — Ох, ребят, не знаю, что делать с этим миртом. Он и правда выглядит как палка в горшке, — расстроенно сказала Полина, заходя в пультогостиную. — Он засох? — уточнил Дэн. — Еще нет, но явно к этому все и идет, — душераздирающе вздохнула девушка. — Полли, скажи Дэньке, чтобы уступил мне возможность позаниматься с Ажар! — не сдавался Тед. — Чтобы ты ее чему-нибудь не тому научил? — усомнилась в педагогических талантах Теда Полина. — Лучше уж пусть Дэнька учит. — Но она же ему совершенно неинтересна! — воскликнул Тед. — Капитан же сказал нам всем троим этим заняться. Чего тебе не хватает-то? — недоумевала Полина. — Да зачем вам она? — изумился Тед. — А-а, так ты решил отхватить себе ее в личное пользование? — наконец, поняла Полина. — Обойдешься! Мне тоже интересно. Не каждый день с нами люди из прошлого летят. — Ну, дайте хоть на пару дней. Потом можете, что хотите с ней делать. — Что значит, что хотите! — возмутилась Полина. — Она же не вещь! Может, ты ей и не нравишься вовсе! — Ну вот! Я и быстренько проверю, нравлюсь или нет, а потом вы! — нашелся Тед. — А почему это ты первый?! — не отступала Полина. — Если уж на то пошло, то ее Дэнька первый нашел и ему первому и проверять! — Да! — поставил точку в споре Дэн, имея в виду, что он нашел девушку первым. — Эх вы, — тяжело вздохнул Тед. Дэн и сам толком не знал, что собирался делать и почему не уступил другу. Но Ажар была первым человеком, который не знал, что он киборг, с тех пор как он осознал себя человеком, и это было странным и приятным, хоть и несколько пугающим.