Ундина

      С огромным усилием я подняла ставшие свинцовыми веки, едва приходя в себя. Мое тело было налито усталостью, но глаза уже все отчетливо различали. Лежать на дне хлипкой деревянной шлюпки было неудобно, измученное тело требовало полноценного отдыха. Щурясь, разглядывала я бронзовый диск заходящего солнца и пыталась восстановить в памяти картину произошедшего.       Не прошло и двух недель после отплытия нашего фрегата от берегов Алжира, как налетела ужасная буря. Волны походили на горы и с невероятной силой обрушивались на палубу корабля, многие члены команды были смыты за борт потоками воды чудовищной силы. Раскаты грома слышались непрерывно один за другим и буквально через секунды сопровождались вспышками ужасных молний. Но все прекратилось так же внезапно, как и началось. Не успели мы перевести дух, как корабль наткнулся на риф, и все попытки освободить судно потерпели неудачу. Имеющиеся на корабле шлюпки не могли вместить всех, поэтому было принято решение соорудить плот, разместить на нем оставшихся, и покинуть фрегат, который, несомненно, был потерян. И все, что остается мне сейчас - это ждать мучительной смерти от голода и жажды. Из груди вырвался непроизвольный стон. Как же? Сколько трудностей, сколько боли мне пришлось преодолеть, сколько пришлось пролить слез и крови, чтобы оказаться на этом проклятом корабле, неужели все закончится так? Сознание одна за другой накрывали волны ледяного отчаяния. Никакого шанса спастись нет, со мной только смерть, она здесь, лежит рядом в этой крохотной лодочке. Кажется, я чувствую ее зловонное дыхание, а если поверну голову, то смогу заглянуть в ее страшные, черные, как бездна, глаза.       Преодолевая боль во всем теле, я попыталась сесть. Насколько хватало глаз, не было видно ни единого клочка земли. Бескрайний морской пейзаж снова заставил мое сердце сжаться в тоске и отчаянии. Я могла бы еще надеяться, что морское течение вынесет меня к берегу, но эта слабая искра надежды быстро угасла, ведь если это и случилось бы, то пройдет слишком много времени. В лучшем случае, снова землю увидит только мое бездыханное тело.       Неожиданно я почувствовала, как мое суденышко накренилось на правый борт. В ужасе вперив перед собой невидящий взгляд, я перебирала в голове все возможные варианты. Тело била судорожная дрожь. Тошнотворное чувство страха пронизывало все мое существо, парализуя. Странно, ведь еще недавно долгая и мучительная смерть казалась мне неизбежным будущим, но теперь вся моя отвага неумолимо таяла. Какие бы страдания ни ждали меня впереди, они все же таили в себе призрачную надежду на спасение, она была невесомой и почти неосуществимой, но утопающий, как известно, хватается за соломинку…       … И вдруг я увидела Ее. Русалку. Из-за бортика лодки показалась голова и обнаженный торс морской девы. Она подтянулась на локтях и, хлопнув по водной глади чешуйчатым хвостом, забралась ко мне в шлюпку, заставив ее набрать воды. Сирена смотрела на меня, не мигая, своими большими глазами, которые немного напоминали рыбьи, и улыбалась. У нее были очень тонкие бесцветные губы, которые с трудом можно было различить на таком же бледном лице. Длинные волосы зеленоватого оттенка слегка прикрывали обнаженную грудь. Несмотря на некоторую некрасивость, она обладала непреодолимым магнетизмом мифического существа, страшного и притягательного одновременно.       - Ты… женщина? – голос у нее был низкий и немного хриплый, а говорила она с видимым напряжением, чувствовалось, что каждое слово давалось ей с трудом, как будто наталкиваясь на непреодолимое препятствие. – Я никогда раньше не видела таких дома.       Она снова с интересом взглянула на меня:       - Ты боишься? Я не съем тебя, - русалка расхохоталась, обнажив ряд острых зубов. Смех у нее был такой же низкий, но мне показалось, что я никогда не слышала ничего прекраснее этого.       - Боюсь, для человека это естественно – бояться неизвестного. Ведь ты миф, сказка. – Себя я слышала как будто со стороны, настолько чужим и незнакомым казался мне собственный голос.       - Миф? – кажется, она не поняла моих слов. – А что это? Миф… Звучит красиво, это имя? Тебя так зовут? А что ты делаешь у меня дома? А ты расскажешь мне о своем доме?       Она потянулась ко мне и коснулась обнаженного участка кожи на моей шее. Руки у нее были холодные, а кожа очень тонкая и немного отдавала синевой. Между длинными пальцами я увидела едва заметные перепонки. От этого легкого прикосновения мне показалось, что в мое тело вонзили тысячи тонких игл, а сердце готово было вырваться из груди, как птица из золотой клетки.       – Ты красивая, - она снова улыбнулась, - у тебя такая яркая кожа, такая темная, а губы такие красные, и у тебя два хвоста, на которых совсем нет чешуи! Расскажешь, ты непременно расскажешь мне все, когда я снова вернусь!       Сирена неуклюже выбралась из лодки, вновь заставив ту накрениться. Игриво махнув на прощание рукой, русалка исчезла в морской пучине, оставив меня один на один со стихией. Прекрасное видение исчезло так же быстро, как и появилось, оставив после себя лишь навязчивый запах рыбы и морской соли. Списав все на проделки моего воспаленного от усталости и ужасов пережитого рассудка, я вновь закрыла глаза, и, одурманенная мерным покачиванием лодки и дуновениями легко бриза, забылась тревожным, беспокойным сном.