Его волчонок

Ничего более странного Скотт никогда не ощущал. Свыкшийся со своей природой, со своей силой и местом во главе стаи, он и представить не мог, что существует в этом мире хоть что-то, способное перевернуть его мирок с ног на голову. Его бета, его собственное наследие в редеющей стае оборотней, нашедших за его спиной защиту от неприветливого мира, заставил Скотта иначе смотреть на вещи. Словно тот укус изменил изнутри не только Лиама, но и самого альфу заодно. С ним было тяжело. С самого первого дня, с неудачного объяснения всего произошедшего, с обучения контролю над собой и своей силой, с самоосознанием парня... Парня! Мальчишки совсем еще! Импульсивный, резкий, ершистый... "Молодой", - с высоты своего почтенного возраста окрестил его Стайлз однажды. И неважно, что Скотт был обращен примерно тогда же, дело было в самом Лиаме. Но что больше пугало Скотта, так это то, как со временем его бета менялся. Особенно, стоило им оказаться наедине - и не оставалось и следа от задиристого и хамоватого новенького, так бесившего его первое время. Страшила и реакция МакКолла на эти изменения - первоначальное почти отеческое желание помочь перерастало в манию постоянно быть рядом и утешать Лиама, все еще донельзя пугливого и незаслуженно корящего себя за все смертные грехи. Скотту совсем скоро патологически не хватало рядом своей беты. Идя в школу, он в первую очередь находил его - незаметно поначалу, а потом и не стесняясь этой слежки. После занятий они подолгу разговаривали или договаривались встретиться вечером, если не намечалось тренировок, и все время проводили вместе. Стайлз не был против - он сам зависал то с Малией, с которой наверняка было не менее трудно, чем с Лиамом, то с Лидией, по старой привычке обсуждая с ней все свалившиеся на их сверхъестественные и не очень головы. А Кира... Кира, кажется, понимала это по-своему. Или просто не замечала - Скотт в последнее время чувствовал некоторое напряжение между ними, что-то вроде недосказанности, но он-то ничего не скрывал... Ну если не считать абсолютно сбивающую с толка связь Альфа-Бета в его исполнении. Он по прежнему дорожил ей - Скотт чувствовал это точно, да и отношение Киры к нему едва ли изменились, просто у них сейчас непростой этап в жизни. Взять хотя бы сам факт охоты на них профессиональных убийц - всяко не до того будет. Вот только какого же черта для него все эти страшилы, невесть откуда взявшиеся списки жертв и прочие проблемы отходили на второй, третий, десятый план, когда речь заходила о Лиаме? Лиаме, мальчишке, за чью голову также назначена награда, и который пропал, стоило Скотту ненадолго отвлечься... И которого теперь не найти, потому что его похититель погиб на глазах у МакКолла. *** Ничего более странного и дикого он не ощущал до того момента. В сравнения могли пойти только первое его полнолуние, когда он едва себя помнил от животной ярости, разгрызающей и разрывающей его сознание на куски, оставляя место лишь для единственного инстинкта - охоты. Но эти воспоминания потускнели, почти выцвели в памяти, а голос, зовущий его так отчаянно, так громко будил в альфе желание воскресить и снова убить тех, кто причинил его бете столько боли... - Скотт? - кажется, Арджент несколько раз звал его, и только когда вой оборотня в другом конце города немного затих, МакКолл услышал его и обернулся. Только увидев свою руку с выпущенными когтями, сжимающую запястье Кристофера, он понял, как далеко ему сейчас до контроля. - Простите, - никакого раскаяния. Вообще ничего, кроме желания спасти и защитить от всех, от всего этого мира. - Нам нужно ехать... я покажу. Арджент вдавливал педаль до упора, стрелка спидометра не опускалась от отметки 80 миль в час, а Скотт лишь изредка корректировал направление и думал о том, не стоило ли ему одному побежать туда? Может, он добрался бы быстрее. Но крупицы логики осаждали его порывы пуститься в поиски одному. Кристофер же молчал, понимая, казалось, больше, чем сам Скотт. И оно не мудрено, с его-то охотничьим стажем - да не знать инстинктов, движущих альфой. *** Когда он успел поймать Лиама за руку, волна боли едва не лишила опоры его самого. Но он сознательно вытягивал эту боль из беты, вытаскивая его самого из заброшенного колодца. Замершего, уставшего, почти потерявшего надежду. - Скотт! Скотт! Лиама лихорадило, волчий окрас радужки не сменялся более спокойным и привычным синим оттенком, он почти не верил, что спасся, и почти не верил, что все происходило на самом деле. - Я здесь, я здесь, все хорошо, - повторял Скотт, удерживая мальчишку, не разрывая тактильного контакта - забирал боль по максимуму, не жалея себя, в конце концов, он терпел и большее. - Ты в порядке, Лиам? Малыш, ответь мне, ты в порядке? Бета только мелко кивал, сминая футболку МакКолла и прижимаясь теснее, найдя наконец точку опоры, чтобы оттолкнуться со дна беспомощности и ужаса одиночества, в которые его загнали. Дышалось легче и свободнее, уткнувшись лицом в грудь Скотта, слыша его голос, чувствуя его пальцы, стискивающие плечи, ощущая дыхание, ерошащее волосы на затылке, ощущая его запах и растворяясь в нем. Альфа перестал отдавать себе отчет. Где-то в голове блуждала мысль о том, что Лиама нужно скорее увезти отсюда, вылечить, не дать яду погубить его, но еще была иррациональная уверенность в том, что им обоим нужна пара минут наедине, именно здесь и сейчас, вдали от чужих глаз - время только для них, как они привыкли. Скотт не выпускал его из объятий, практически баюкая и шепча что-то успокаивающее, ловил себя на мысли, что называть Лиама малышом может и странно со стороны, но для него правильно, не сдерживал себя в желании легонько поцеловать в макушку этого волчонка, а почувствовав, что этого мало, не отказал себе в удовольствии сделать это еще раз. И снова, и снова, спускаясь чуть ниже, почти невесомо касаясь нежной кожи за ухом. Не чувствуя сопротивления или недовольства - еще раз, буквально мазнув губами по шее, в том самом месте где отчетливо бьется пульс мальчишки. И снова, поднимаясь чуть выше, влажно касаясь линии подбородка. Так правильно, так... естественно. Разъяренный до этого волк в нем рычал теперь по-другому, прижимая уши и сменяя праведный гнев на удовольствие от столь яркой и пьянящей близости с бетой. Хотелось большего, чего большего - сам Скотт едва понимал, а потому боялся перегнуть палку, отпугнуть Лиама, все еще недоверчивого и ранимого. Волк был недоволен, но сейчас для альфы важнее было другое. И голос Кристофера, приближающийся и зовущий его, напомнил ему об этом. А что делать со своей болезнью по имени Лиам, он, кажется, теперь понял.