Шарфик пропал

- Вот сволочи какие, - со вздохом пробормотал себе под нос Брагинский, - Шарф уже в собственном доме оставить нельзя – всё сопрут! – Иван еще раз горестно оглядел комнату в поисках такого любимого шарфа, но не обнаружил ничего, кроме подозрительной розовой ленты на полу. Присутствию ленты Ваня вовсе не удивился, так как вечером приходил Альфред, и они с ним занимались… Не важно чем. Делами. Государственными. Отношения государственные укрепляли. Вот, может Альфред эту розовую штуку и притащил, от него всего можно ожидать – может, хотел разыграть сценку про какого-нибудь супергероя… Хотя Ваня предпочел бы для этого латексный костюмчик, а не розовую ленту, хотя, одна только розовая ленточка... Подобрав оную с ковра, Ваня недоуменно повертел её в руках – лента оказалась довольно широкой, немногим уже, чем пропажа Брагинского, но была РОЗОВОЙ и шёлковой, чего Ваня за своим шарфом никогда не замечал. Россия снова горестно вздохнул, поняв, что шарфа ему, видимо, больше не видать, а завтра ехать на собрание таки надо. Затем Иван снова посмотрел на ленту, которую все еще держал в руках, подумал: «Была не была!», и пошел искать мощный советский отбеливатель «Белочка», который до сих пор ещё лежал где-то в кладовке, заботливо припрятанный Олей за банками с маринованными огурцами и чулками с чесноком. *** - Брагинский, слушай, а что с твоим шарфом? – Англия, уже битый час разглядывавший шарф Ивана, и все пытающийся понять, что же ему в этом шарфе сегодня кажется странным, решился-таки задать соседу мучающий его вопрос. - А что не так? – Иван улыбнулся самой своей доброжелательной улыбкой (где-то на другом конце стола Литва нервно сглотнул, Эстония спрятался за ноутбук, а Латвия уполз под стол, прижимая к себе стащенную у Брагинского утром бутылку водки). - Он… розовый. – Артур, сам не веря в сказанное, выжидающе уставился прямо в честные-честные глаза Ивана. Брагинский вздохнул, пробормотал что-то вроде: «Даже «Белочка» вашу забугорную краску не берет. А ведь чугунный тазик насквозь прожгла…» и пожал плечами, мол, «ну розовый и розовый, что теперь поделаешь?». В этот момент к разговору присоединился Франция, до этого деловито рассматривающий шарф России: - А ведь он еще и шелковый, mes chers. Брагинский, ты решил сменить имидж? Хвалю, хвалю, шёлк как раз моден в этом сезоне, только вот с цветом ты малость просчитался… Иван продолжал безмятежно улыбаться, но Франциск и Артур, сидевшие рядом с ним, мгновенно заткнулись, почувствовав холод, образовавшийся вокруг России. А вот Польша, который внезапно обратил внимание на «шарфик» Брагинского, похоже, инстинктом самосохранения не обладал: - Лит, глянь-ка! Типа, Раша стащил мою ленточку, которую ты мне вчера типа купил, и испортил её! – Выдал Лукашевич несмотря на попытки Литвы зажать ему рот и обличающее ткнул в Ивана перепачканным в розовой краске указательным пальцем. Иван перевел добрый-добрый взгляд на Феликса, посмотрел на его руку и доброжелательно сказал: - Ты б хоть палец помыл. Могу даже моющее средство одолжить, «Белочка» называется. - Сам ты, типа, белочка, отдай ленточку, Рашка! – Литва, чуть ли не рыдая, все пытался оттащить почти влезшего на стол друга, обещая купить ему новую ленточку, и даже пони, и всё, что угодно, только лишь бы тот отстал от России. Положение спас Америка, внезапно вклинившись рядом с Иваном: - А что случилось, почему шум, кто на кого напал? Герой всех спасет! Брагинский медленно повернулся к Альфреду, тяжело на него взглянул и уже открыл рот для того, чтоб на русском матерном объяснить «герою», в чем, собственно, дело, и где его героизм лично Иван хотел бы видеть и в каких тапочках, но внезапно его взгляд зацепился за непривычную деталь в гардеробе Америки, а именно, за очень знакомый шарф. - Ага. – Выдохнул Иван, - Так вот кто стибзил моё имущество. – Альфред было дернулся, но тяжелая рука Брагинского легла ему на плечо: - Пойдем-ка, выйдем. – Иван встал, и, таща за собой Альфреда, направился к выходу, но, остановившись перед Польшей, размотал уже надоевшую ленту на шее, и, положив ее перед поляком, принялся разматывать свой шарф на шее Альфреда. Когда сие действие было закончено, Иван застыл в ступоре на несколько секунд. - Да-а, кажись, я позавчера перестарался. – Пробормотал Брагинский, разглядывая засосы на шее Америки. Постояв так еще пару секунд, Россия взял шарф и принялся снова повязывать его на шею Альфреду с наидобрейшей улыбкой, от которой присутствующим стало не по себе. После этого Ваня обернулся к Польше, взял у него из рук ленту, улыбнулся, и гордо ушел, таща за собой Альфреда. - Ты что-нибудь понял? – Обратился Артур к Франции, недоумевающее хлопая глазами. - М-м, Артур, mon amour, я понял, что на День Рождения подарю тебе шарфик.