Особенности эксперимента. Часть 6.

Большую часть дня Анна теперь пропадала на работе. Они подружились с Дженнифер, Ланташ и Джонас часто наблюдали, как работают эти двое. Казалось, женщины не замечали ничего и никого вокруг. Хотя, это было обманчивое впечатление. Как-то раз Джонас, видя, что женская половина коллектива занята дискуссией, решил попробовать кое-то изменить в их расчетах, подойдя к доске и приготовившись стереть ряд формул, но был остановлен резкой фразой Анны: - Ничего не трогать! – ей вторил голос Дженнифер: - Здесь все верно. Но двумя строками ниже – там и вправду есть над чем поработать мистер Квинн. Джонас тогда от неожиданности и смущения почти отскочил от доски, вызвав смех Ланташа. Он сказал: - Дамы, а вы уверены, что можете нам доверить это? До сих пор мы были лишены доступа к предмету вашего разговора? Анна устало улыбнулась: - Ты прав, Ланташ. Прости, Джонас. Мы так увлеклись, что почему-то решили взять все на себя, а это не правильно. Видишь, мы с Джен зашли в тупик, нам срочно требуется помощь. Конечно, по лицу лейтенанта Хейли было заметно, что она в корне не согласна с мнением старшей коллеги, но она только кивнула с хмурым видом, не решаясь открывать новую дискуссию. Именно с этого момента они действительно стали командой. Очень гармонично распределили собственные функции. Анна задавала общие направления работы и своей задачей видела привязку к главной цели – создание оружия с заданными параметрами. Это было крайне важно, потому что, как правило, всех рано или поздно «вело» совсем в другую сторону. Одна идея рождала множество других, отказываться от них было мучительно больно. Тогда Энн решила, что для записи новых перспективных умозаключений они выделят специальный файл, а потом, когда операция «Конец Анубису» будет успешно завершена, займутся ими вплотную. Хейли была удивительно трудолюбива и талантлива: она была способа подхватить идею Анны и исхитриться так быстро воплотить ее в чертежах, что обоснование становилось абсолютно понятным. Она в основном делала все расчеты, увязывала теорию и практику. Разумеется, большая часть ее собственных идей касалась создания приборов, которые после конструирования можно было бы смело назвать новым словом земной техники. Джонас был, что называется, «на подхвате». И большим его плюсом было то, что базовые теоретические знания в области физики не так устоялись в его сознании, как, скажем у Дженнифер. Очень часто он выходил в своих умозаключениях за рамки незыблемых, казалось, установок и, тем самым, направлял работу в новое, более плодотворное русло. Ланташ выполнял роль критика. Он тщательно подвергал сомнению абсолютно все идеи и начинания команды, указывая на возможные побочные эффекты, не учтенные погрешности и недостатки. Правда, иногда Анне казалось, что большая часть его замечаний направлена на Дженнифер. Та часто злилась на Ланташа, вступая с ним в ожесточенные споры, но, когда он выводил ее из себя, и, казалось, она уже была готова его ударить, токра вдруг уступал место Эллиоту, который с невинным видом хлопал глазами и непонимающе ей улыбался. Хейли в таких случаях называла его «двухголовым клоуном» и возвращалась к работе. Остальные – деликатно прятали улыбки. Анна наслаждалась своей деятельностью. Она чувствовала себя в своей стихии. Эта работа с некоторых пор стала для нее отдушиной. Просто потому, что дома царила настолько тяжелая и гнетущая атмосфера, что появляться там было просто больно. Для этого существовало много причин, и главная из них – это угрюмое и какое-то равнодушное по отношению к ней поведение мужа. Джек взял отпуск для того, чтобы быть с детьми. Оставшимися у него детьми, как он сам говорил. Кортни так и льнула к отцу, чувствуя его боль. Все-таки алтеранское наследие, проявившееся в девочке, давало о себе знать. Чаще всего Джек был именно с дочерью, не позволяя Анне долго с ней заниматься. Справедливости ради, следовало отметить, что мать и не могла уделить девочке столько же времени, сколько и отец. Энн со смесью сожаления и гордости наблюдала, как ее муж играет с Кортни, заботится о ней, читает ей книжки, укладывает спать. И даже не стремилась разрушить эту идиллию. Правда, иногда эстафету подхватывала Эмма, безапелляционно заявляя, что забирает внучку на выходные, поскольку у них с Кэсси были планы. Что касается Алекса, он, как правило, после школы направлялся к Эмме, обедал и ужинал у нее. Домой приходил только ночевать и почти не разговаривал с родителями, чувствуя напряжение, царившее в доме. Он скучал по обеим сестрам, особенно, по Марианне. Нет, он больше не обвинял ее в том, что она их бросила, но обида и боль потери были очень сильны. Мальчик просто не мог понять, как можно было, потеряв любимых родителей в альтернативном мире и обретя их снова здесь, с такой легкостью бросить ради какого-то там наследия. А, может, папа был прав, и Маришке просто промыли мозги, привив ложные ценности? Ну, ничего, думал Алекс, когда он вырастет и закончит учебу, он обязательно поступит в один из отрядов ЗВ и найдет сестру. И тогда все выяснится. И фёрлинги, разлучившие их, получат по заслугам. Иногда Анне казалось, что все вокруг нее сходят с ума: негативные эмоции переполняли близких ей людей, и она была не в силах их успокоить. Как же так получилось, что только она сохранила здравый смысл, пытаясь рассуждать логично? Хотя, из друзей еще Даниэль пытался как-то вытянуть Джека из депрессии, но это всего лишь привело к их ссоре, и Джексон перестал бывать в доме О’Ниллов. Джек зациклился на своей потере и своей обиде на фёрлингов. Эмма в разговорах с дочерью все время поднимала тему предательства Харви. И, общаясь с матерью, Анна все больше чувствовала себя скорее ее подружкой. А ей была нужна именно мать. Что уж там говорить? Ведь матерью в истинном смысле этого слова для нее была Маша-Маррана, а вовсе не та, что дала ей жизнь. А Маррана отсутствовала. Не было и других этерианцев, которых можно было бы спросить о фёрлингах. *** - Вик, просто ответь мне на один вопрос. Почему ты забрал детей у Джека и Анны против их воли? Он почти недоуменно посмотрел на нее и, пожав плечами, ответил: - Разумеется, потому, что они не давали согласия, а детям нужно принять наследие в полной мере, и они-то, как раз, были согласны. Честно говоря, я не понял, почему они препятствовали. Мы же были, как одна семья. Странно все это, ты не находишь? Саманта задумчиво изучала его лицо. Судя по всему, он и вправду не видит, что такого плохого он мог совершить. Что ж, придется ему объяснить. - Давай, еще раз проясним ситуацию. Живут себе О’Ниллы, знать не знают ни о каких фёрлингах… - Что значит – не знают? – возмущенно перебил Вик. - У них была информация! - Никакой, кроме той, что они существовали, а потом – исчезли. Так вот. И вдруг самые близкие им люди заявляют, что забирают их детей, причем вне зависимости от согласия самих Джека и Анны. А потом эти самые близкие люди лишают родителей возможности двигаться и защитить своих детей от похищения, действуют силой. Ты хоть понимаешь, что они должны были чувствовать? Глаза мужа округлились: - Я не понял, ты, что, именно так все восприняла? - Я все это видела и слышала, так что – да. С твоей стороны все выглядело как-то иначе? - То есть, ты хочешь сказать, что, по их мнению, я просто украл детей? Так? И теперь я для них – преступник? - К сожалению, думаю, что – да. Виталий встал и в волнении стал ходить по комнате. Он молчал, периодически лохматил волосы на макушке, и, наконец, сказал: - Здесь явно налицо недопонимание. Давай, и правда, разберемся. Во-первых, информация о нашей сущности и наследии была на той планете, где мы собирались в последний раз. Ты же изучала наши артефакты? В ключе, который открывал портал, были все сведения, вы же должны были их изучить? Там четко говорилось, что при Эмансипации в месте рождения общины должно присутствовать как можно больше фёрлингов, иначе шансы на успех уменьшаются, что угрожает срывом самого процесса возрождения общины. И мне казалось, что люди должны с пониманием относиться к своим потенциальным союзникам, то есть к нам… - Мы ничего не знали. Мы не нашли эту информацию. Мы даже не подумали, что у этого артефакта были и другие функции. – Сэм покачала головой: она думала, что Вик, на самом деле, придумывает отговорки на ходу. – И это все равно не объясняет, почему надо было забирать детей у родителей? - Потому что нельзя оставлять без внимания наследие, да еще столь сильное, как у этих детей. Марианна была бы глубоко несчастна, если бы ее заставили остаться на Земле, не позволив прибыть сюда. - Зато теперь глубоко несчастны ее родители, а также Алекс, Кортни и Эмма. Скажи, стоит ли ваше возрождение счастья двух разрушенных семей? - Да при чем тут разрушение семьи, Сэм! – возмутился Виталий. – Мы не трогали их семью! - А если бы Кортни и Алекс согласились, вы бы забрали и их? Вы бы забрали у Джека и Анны всех детей? Разве это не разрушение семьи? Или вы считаете, что они потом должны были нарожать себе новых? – Саманта уже кричала на него, поражаясь его упрямству. - Не будь столь циничной, Сэм! – воскликнул Вик. - И это ты обвиняешь меня в цинизме? – горько усмехнулась женщина, - представь, что у нас отобрали бы Яна. Навсегда, и мы бы не знали, что с ним будет, и увидимся ли мы еще когда-нибудь? - Стоп! – он поднял руку, прорывая поток ее слов, - кто сказал, что – навсегда? Саманта в удивлении посмотрела на него, он же сосредоточенно думал, потом сказал: - Период подготовки к Эмансипации занимает не больше трех-четырех недель. Неужели это – такая трагедия, отправить детей в гости к друзьям или родственникам на столь короткое время? Неужели они думали, что я способен навредить детям, которых люблю всем сердцем? Они же мне, как родные. Я не делаю различий между Джесс, Марианной и Яном. Саманта выдохнула, с сомнением покачав головой. - Ты или глубоко заблуждаешься насчет нашей информированности о ваших планах, или изворачиваешься на ходу. Почему же вы там, в Сибири, не сказали, что это займет не больше месяца? И что такое Эмансипация? Он отрешенно произнес: - Мы были уверены, что вы в курсе особенностей сообщества фёрлингов, как я уже сказал. Эмансипация – это процесс признания нас со стороны Высших рас. К этому времени мы должны наладить жизнь здесь и показать себя достойными признания. - Интересно, - так же отрешенно сказала Саманта, - если бы кто-то из вас взял на себя труд озвучить эти факты перед отправлением, все сложилось бы иначе. Они молчали, Сэм – потому что была измотана этой вспышкой, Вик – потому что никак не ожидал, что их действия вызовут такое неприятие. В это время в другой комнате послышались голоса: это вернулись с прогулки дети. Виталий внимательно посмотрел на жену и сказал: - Мы закончим разговор позже, не при них, хорошо? Она ответила: - Да, так будет лучше. Я хочу их видеть, это возможно? - Просто неотвратимо, - с улыбкой отозвался Вик. Дверь открылась, и в спальню ввалились Марианна и Джессика, причем малышка ехала верхом на сестре и радостно визжала. Саманта рассмеялась, видя, что дети О’Ниллов вполне веселы и довольны. Следом за ними, важно вышагивая, с серьезным видом вошел Ян. Но, увидев маму, тут же заулыбался, подбежал и забрался в кровать, к ней на колени. Сэм слегка поморщилась от остатков болезненных ощущений в мышцах, но обняла и поцеловала сына. - Тетя Сэм, вы уже поправились? – спросила Марианна, также присаживаясь рядом с ней и отпуская Джессику к Яну. - Почти что, Марианна. Расскажи, как тебе тут? Ты уже нашла себе новых друзей? - Да, много. У нас столько планов! И здесь действительно нормальные ребята, без всяких заморочек. И не надо вставать каждый день в одно и то же время, чтобы не опоздать в школу. Мы занимаемся тем, что интересно и может принести пользу планете и людям, то есть фёрлингам. И взрослые не считают нас слишком маленькими, чтобы мы могли самостоятельно принимать решения. - Да, мне будет трудно смириться с тем, что скоро и мой сын будет самостоятельно принимать решения. - На самом деле, он уже принимает, и всегда принимал, - вставил Вик, подхватывая Яна на руки. - Так чем ты занимаешься? – продолжала спрашивать старшую девочку Сэм. - Мы выращиваем разные растения – для лечения, для красоты, для еды. Я – комбинирую посадки и стимулирую рост. А также вывожу новые виды, сочетающие максимум полезных свойств. Знаешь, а мамина исцеляющая капсула, оказывается, тоже была здесь. Только она не работает пока, но я придумаю, как ее снова запустить. Мариана, вспомнив о матери, резко погрустнела, и Сэм ободряюще похлопала ее по руке: - Вот увидишь, мама будет тобой гордиться, обязательно. - А как ты думаешь, она очень на меня сердится, что я ушла без спроса? Алекс сказал, что… - Все будет в порядке, когда ты вернешься и обо всем расскажешь, так? - Целый месяц, тетя Сэм, а они все будут думать, что я их бросила! - Ну, что же делать? Или, может, есть еще какой-то способ с ними связаться? Может быть, здесь есть Врата? – и Саманта вопросительно посмотрела на Вика. Тот покачал головой: - К сожалению, мы закрылись наглухо. Мы не можем связаться с внешним миром, а Врат и тем более здесь нет. Придется этот месяц подождать. Но я обещаю, что, как только процедура Эмансипации состоится, я возьму этих двух, – он указал на Джессику и Марианну, – в охапку и лично перенесу их к родителям. Как я буду им все объяснять – это уже мои проблемы. - Эй, я не хочу, чтобы тебя побила мама, - с печальной улыбкой пошутила Марианна, но было видно, что девочке совсем не весело. - Ну, у нее не такая уж тяжелая рука, но она хорошо находит болевые точки, - сообщил Виталий, - вряд ли мне достанется слишком сильно. - Я бы на твоем месте больше опасалась их отца, - усмехнулась Саманта, - вдруг он начнет кидаться энергетическими шарами? Неожиданно в разговор вступил Ян: - Я в гости! – заявил малыш, - Аня и Дек! - Вот! - радостно воскликнул его отец, - у меня появился адвокат! Саманта почти успокоилась после этой сцены. Если сначала она не очень-то поверила словам Вика о том, что он вернет детей, то сейчас видела, что муж говорил правду, по крайней мере, он верил в то, что говорил. Но сердце все равно болезненно сжималось, когда она представляла себе, что сейчас должны чувствовать Джек и Энн, разлученные с родными детьми и не имеющие о них никакой информации.