Армагеддон

Небо за окном стремительно багровело. И это был не восход солнца и даже не его закат. С приближением огромного космического тела к Земле перестали действовать абсолютно все известные нам законы. Было такое чувство, что кто-то пролил на небосвод томатный сок или, если быть более прагматичным, пакет алой крови. - Красиво… Ренджи нравилась такая цветовая гамма на небе. Остальных, он был уверен в этом, такое зрелище пугало. Ему же, и еще некоторым шинигами, это было напоминанием былых дней. Когда в голову ничего постороннего не лезло. Только одна мысль – враг, стоящий прямо перед тобой. Тогда не было забот на тему завтрашнего дня, потому что все жили только одним мгновением. Тогда никто не задумывался о будущем, потому что они могли не дожить до следующего дня. - Еще недавно все было намного проще… Переговариваясь сам с собой, Абараи провел всю ночь. Ну вот не спалось, и хоть убей. Прошлый день они с капитаном провели просто прекрасно. Такого спокойствия никто из них не ощущал давно. Неспешная прогулка по умирающему, но еще довольно живому городу, привела в порядок нервы и немного успокоила поток нехороших мыслей. После прогулки, во время которой они ни разу не присели и даже не удосужились поесть, вернулись в квартиру никакие. Бьякуя сразу же пошел спать, Рен же решил немного посидеть и позже присоединиться с любовнику. Но сон так и не пришел. У парня было такое чувство, когда не хочется абсолютно ничего. Сидя на балконе, в прострации наблюдал за городом. С высоты птичьего полета открывался просто великолепный вид. Там, внизу, люди сновали туда сюда, что-то решали, с кем-то встречались. Будто и не было никакой паники, нет никакого конца света. Это веселило и… вселяло надежду… - Я могу к этому привыкнуть, - сокрушенно произнес лейтенант, зачесывая волосы назад. Тут из глубин квартиры послышался звук бьющегося стекла. Оцепенение как ветром сдуло. Ренджи вскочил и, чуть не вынеся стеклянную дверь балкона, помчался в спальню, где еще вчера оставил своего капитана. Посреди комнаты, прямо возле кровати, лежали осколки дорогой вазы. Хотя в тот самый момент, как и всегда до этого, Рену плевать было на цену той или иной безделушки. На краю же кровати, который ближе в осколкам, находился ворох из одеял. «Наверное, он замерз ночью», - подумал Ренджи, аккуратно приближаясь к кровати. Он все-таки наступил на пару осколков, но это парня не остановило. Он заметил, что его капитана конкретно так трясет. Абараи присел на краешек кровати, приобнимая и придвигая Кучики к себе. Наклонившись вплотную, парень услышал сдавленный шепот. А прикоснувшись к щеке капитана своей, почувствовал влагу. И совершенно понятно, что лейтенант не на шутку взволновался. У Бькуи был жар. Это даже по внешнему виду ясно. Бедняжка весь вспотел и трусился. А еще Рен заметил, что тот плакал. И снова вспомнил про шепот. Наклонился прямо к губам любовника и услышал придушенные одеялом всхлипы. - Ренджи… не надо… Рен… Почему именно… ты?.. Абараи принялся будить Кучики, а то это смахивало на подсознательную истерику. Пару минут ничего не происходило. Затихли даже всхлипы. А потом капитан шестого отряда вскочил, тем самым напугав Рена и заставив того упасть на пол. Выставив руку, чтобы затормозить падение, Ренджи угодил прямо в кучку осколков. Один, самый большой, засел довольно глубоко, вызвав ряд гримас на лице. - Больно… - Ренджи?.. Это ты? На Абараи с кровати удивленно-радостно смотрели влажные темные глаза. Бьякуя наполовину вылез из-под одеяла и, протянув руки к Рену, с возгласом «Живой» затянул лейтенанта к себе. Таких объятий Ренджи не ожидал. Да и никогда он такой нежности в свой адрес не чувствовал. В это же время он чувствовал, что эти руки довольно сильны, чтобы удержать его. И удержат, не отпустят никогда. - Жив, живой… Мой Ренджи… - Бьякуя, что случилось? – пытаясь вывернуться и не вымазать партнера кровью, спросил Рен. – У тебя жар… - Я думал… думал, что потерял тебя… - Кучики стал тереть глаза одной рукой, второй же прижимая к себе своего лейтенанта. – Я никуда тебя не отпущу… Теперь никуда… - Нужно было вчера пораньше вернуться, - вздохнул Абараи, переставая сопротивляться. – У тебя температура, нужно приготовить лекарство. И, кажется, ты бредишь. - Ты не понимаешь! – Бьякуя начал повышать голос, тем не менее не отпуская любовника. – Я видел, я все видел… Будет что-то страшное… и ты… ты… - Что? Договаривай. Ренджи все-таки вывернулся из объятий, немного меняя их положение. Теперь он прижимал к себе партнера, гладя его здоровой рукой по голове, ощущая явственнее дрожь любимого тела. Также он заметил покусанные губы, и маленькие ранки на ладонях от ногтей. Это не бред… Все, что говорит его милый, это ранимое, как оказалось, существо – не бред… Он искренне верит в то, что говорит… - Ты… ты умрешь… - слишком тихо и твердо. - Нет, не умру. Я здесь, с тобой, со мной ничего не случится. Бьякуя, милый, тебе приснился страшный сон, всего лишь сон… - Это не просто сон! Я знаю, что… - Успокойся, - Рен пересадил своего капитана к себе на колени. Так, сидя лицом к лицу, теперь они соприкасались лбами. – Я тут. Видишь? Я прямо перед тобой. Я понимаю твой страх. Такие сны снятся всем. - Но такого никогда не было. Особенно у меня, - Кучики сделал попытку отвернуться, но Абараи снова повернул его голову к себе. - Все случается впервые. Вот если бы кто-то сказал тебе пару месяцев назад, что скоро ты увидишь капитана Куроцучи в запое, ты бы поверил? Нет. А в то, что наш враг будет спокойно разгуливать с Куросаки за ручку? Нет. Все бывает в первый раз. Даже кошмары. Если бы я зацикливался на всех страшный вещах, которые мне снились, я бы сошел с ума. Капитан начал потихоньку успокаиваться и уже более спокойно смотрел в глаза своего любовника. Уже не пытался отвернуться. И даже заметил, что его красноволосое чудо успело пораниться. Начал суетиться, но Рен оставлял его сидеть на месте. Также Кучики заметил осколки его любимой вазы на полу. - Слышишь меня, Бьякуя? – невесомый поцелуй в уголок губ заставил обратить на Рена внимание. - Да. У тебя кровь, - капитан аккуратно, даже нежно, взял Ренджи за руку, из ладони до сих пор торчал осколок. - Все нормально, даже не болит, - засмеялся Рен. У Абараи мурашки по коже бегали от того, что говорил его милый. А главное, КАК он это говорил. Но решил не придавать этому значения. На данный момент все успокоилось, Кучики перестал дрожать и всхлипывать. Выглядел он не очень сейчас, но по-своему мило. Растрепанный, покрасневший, с красными от слез глазами и распухшими от укусов губами. Зрелище двоякое. С одной стороны, его хотелось прижать, защитить. А с другой – повалить тут же и грубо иметь несколько часов подряд. Такие мысли Ренджи заметил у себя впервые. Осматривая Бьякую, он не заметил пристального и сурового взгляда с его стороны. - Ладно, болит немного, - сокрушенно опустил голову Рен, улыбаясь и проводя носом за ухом капитана. – Поможешь? - Ты нормальный? Конечно помогу. Пойдем на кухню, промоем. - Не могу. Я еще и наступил на вазу) - … - наклонившись и посмотрев на окровавленную ногу сожителя, Кучики даже немного улыбнулся. – Прости, это, наверное, я задел, когда укрывался… - Не начинай, все нормально. Принеси аптечку сюда, поухаживай за мной. А осколки я потом приберу. Бьякуя перелез на другой конец кровати, дабы обойти осколки, и направился на кухню. Он вернулся через минуту с небольшим чемоданчиком аптечки и бутылкой обычной воды и полотенцами. Сначала промыл и обработал ступню лейтенанта, благо там не оказалось осколков. После перевязки, довольно умелой перевязки, принялся за руку. Понадобилось время, чтобы вытащить большой кусок вазы из ладони Рена. Обработав и перевязав, отставил аптечку на тумбу и присел рядом с Абараи. - Я сейчас вернусь, - обратился к нему парень и, прихрамывая, пошел в другую комнату. Ренджи ушел за веником, чтобы убрать мусор из комнаты, и заодно заварил своему капитану ромашковый чай. Также приготовил общеимунную таблетку. Пока он убирал остатки роскошной вазы, Кучики наблюдал за ним, неспешно приходя в себя после сна. Когда же парень вернулся с чаем и лекарством, никого в комнате не было. Бьякуя обнаружился на балконе. Почти голый, в том, в чем заснул – в домашней юкате лейтенанта. Рену очень сильно захотелось вылить тому чай на голову. Стоит, дрожит от жара и даже не понимает этого! Пришлось идти в комнату за пледом, чтобы укрыть сие чудо. Вручив чай и таблетку адресату, Абараи уселся возле стеклянных перил на ковер и усадил к себе на колени капитана. Тот не сильно и возражал, с удобством устраиваясь в объятиях. - Сейчас только рассвет? Я думал, что проспал дольше, - Кучики неотрывно смотрел в небо, багровое небо, которое так нравилось им обоим. - Да нет, уже полдень, если не больше. Что-то странное творится. Ночью туч не было, но не было и звезд. Будто кто-то их смел. А ближе к трем небо начало светлеть, солнце встает, я думал. Но оно становилось все краснее… - Красиво, - рука а автомате потянулась к багровой прядке. – Но и страшно одновременно. - Да, есть такое… Некоторое время провели в тишине, которую нарушали шорохи пледа и шиканье Абарая, который пытался почесать ранку сквозь бинт. Так спокойно. Даже не скажешь, что несколько минут назад оба были на грани срыва. - Ренджи… - Да? - Ренджи, прости меня… Дослушай. Наверное, я действительно накрутил себя. Все так резко свалилось. И вся эта ситуация, и паника, и все остальное… Тем более я наконец-то получил тебя, теперь я могу быть с тобой… И… я не хочу тебя терять… То, что я увидел во сне, я думал, что сойду с ума… - Но все прошло, - равномерные движения пальцев партнера по его забинтованной ладони загипнотизировали Рена. – Я же говорил тебе недавно, что всегда буду с тобой. Тебе не за что извиняться. Такого измученного, но благодарного взгляда у капитана шестого отряда не наблюдалось. Он потихоньку, наверное, сам того не замечая, придвигался ближе, кладя голову на плечо любимого и продевая руки под его футболку. - Я даже рад этому концу света… - Ого, от кого я это слышу! – Ренджи не сдержал смеха. – Почему же? - Я могу быть самим собой… И могу наконец-то быть с тобой… - Это… это неожиданно. Но я рад это слышать… Я не буду спрашивать, чтобы не смущать тебя. Мне этого достаточно. И снова тишина. Легкий, но морозный ветер, пускал стада мурашек по телу. Рен время от времени прикладывал ладонь ко лбу Кучики, проверяя температуру. Жар спал, что стало поводом расслабиться. Но теперь Абараи немного беспокоился по другому поводу. Они со вчерашнего дня ничего не ели. Звуков из недр желудка не было слышно, но что-то неприятно там ворочалось. Парень подумал, что капитан уж точно должен чувствовать эти ворочанья. - Спасибо, Ренджи… За то, что ты есть. - О чем ты, милый? – Бьякуя стал стремительно меняться. Это пугало, но и радовало одновременною. - Я…лю...тебя, - так тихо, просто на грани слышимости. Ренджи пришлось наклониться вплотную. Он не стал переспрашивать, так как считал, что если его Бьякуя захочет повторить, он сам это сделает. И он не ошибся, он сам через минуту поднялся к уху лейтенанта и прошептал: - Я люблю тебя… Спасибо тебе, Ренджи… Прохладный балкон, багряное небо и романтическая атмосфера. Все было просто шикарно. Но через мгновение послышалось возрастающее бурчание в животе. И это бурчало не у Рена, нет, а у его капитана. Парень не сдержал легкого смеха. И, конечно же, его очень умилило лицо покрасневшего Кучики. - Пойдем, я приготовлю что-нибудь, - поднимаясь и поднимая с собой любовника, Абараи старался не сильно наступать на больную ногу. Приобняв Бьякую, он повел его в кухню. Усадил за стол и, наклонившись вплотную в уху, произнес, шевеля дыханием прядки волос: - Я тоже очень, очень тебя люблю…