Сказки вырванных страниц

      Поля думала долго. Сначала косилась на Шута (совсем чуть-чуть, ведь это невежливо), потом на довольно-таки обычный пейзаж за окном и, вздохнув, выдала:       - Готова!       Не сказать бы, что девочка солгала, но, наверное, все же не была настолько уверена. Даже голос выдал свою хозяйку и чуть дрогнул в конце. Конечно, к чудесам, которые неожиданно приходят вместе со странными людьми, невозможно подготовиться. Ведь у них есть еще более странная привычка. Приходить неожиданно.       Поэтому Поля, как любая девочка тринадцати лет в её ситуации, сомневалась. Но как же манили её те края, мгновения, описанные в любимых историях, которыми она зачитывалась часами, вот на этом самом диване.       Шут чуть дернул уголком губ, будто видел все сомнения Полины насквозь. Он хлопнул в ладоши, и в следующую минуту расплылся в такой широкой улыбке, что Поля подумала, будто первоначальный жест ей привиделся. Да, право, разве можно так широко и открыто улыбаться, после такой неоднозначной и странной усмешки?       - Это великолепно! Кстати, мы так и не познакомились. Хотя, это и не нужно. Вы ведь уже знаете мое имя, а я знаю ваше.       - Позвольте возразить, - возмутилась Полина. – Но я не знаю, как вас зовут.       Шут покачал головой.       - Нет-нет, вам стоит подумать. Все люди знают имена друг друга, хотя и забывают их потом. Но вы исключительный случай. Ведь мы с вами уже встречались. К тому же, отгадать мое имя вам удалось с самого начала нашего второго знакомства.       - Но разве бывает второе знакомство? Мне всегда казалось, что оно бывает только одно.       - Вздор. С некоторыми персонами нужно знакомиться каждый день, уж слишком неоднозначные они личности, - Шут уже сидел на письменном столе, в углу гостиной и болтал ногами. Он вытащил из своего желтого цилиндра в красно-белую полосочку трость, напоминающую огромную новогоднюю конфету, которые так любят продавать на зимние праздники. Небрежно помахивая ей из стороны в сторону, Джокер с любопытством оглядывал комнату.       - А насчет того, что мы встречались раньше… - хотела начать Полина, но юноша её бесцеремонно перебил.       - Итак, как вы меня назвали мысленно, встретив несколько минут назад?       - Шут, Джокер, - изумленно откликнулась Поля, удивленная столь резкой перемене темы разговора.       - Подходит, - одобрил юноша. – Возможно, когда-нибудь позже вы вспомните мое настоящее имя, а пока обойдемся этими чудесными прозвищами.       Полина осторожно кивнула, все еще несколько озадаченная словами Джокера. Разве это приятно, когда тебя называют прозвищами, да еще и такими, как «Шут»?       - О! Не сказать бы, что это вызывает сильные эмоции, но по мне, так прозвища чудесные. Вам следовало бы отучиться думать вслух. Иначе так не останется никаких секретов. А тайны миру и людям нужны, хотя бы для того, чтобы было о чем молчать.       Итак, я предлагаю отличное приключение. Существует одно царство. Страна забытых сказок. Или, как её еще называют, Страна Вырванных Страниц. Там обитают разные фантазии, грезы и мечты мира, что успели уже забыться. Правда, не все они светлые и добрые, но зато интересные. Иначе туда не попали бы. В последнее время там творится воистину что-то странное. Не сказать бы, что это местечко само по себе спокойное, но раньше странности там случались, эм… не такого плана, - Шут чуть замялся, спрыгнул со столика и суетливо зашагал по комнате. Когда он говорил, он то и дело потешно взмахивал руками, отчего из рукавов сыпались разноцветные конфетти. Они подлетали к потолку и взрывались фейерверками, заставляя Полю забыть о всех сомнениях насчет имени и предстоящего приключения. – Впрочем, расскажу подробнее, когда прибудем на место. Кстати, не подскажете, как туда добраться?       - Но я думала, вы знаете путь…       - Конечно, я его знаю. Но мой путь не подойдет для вас. К тому же ваш путь намного удобнее.       - Вы знаете мой путь?       - Что за бред, конечно же, не знаю, - Шут улыбнулся весело-весело и сел прямо на пол, снизу вверх смотря на девочку. – Итак, начинайте.       Поля хотела возразить, что никакого пути она не знает, и попросить Джокера не говорить больше загадками, но не успела. Диван под ней стал вдруг каким-то уж слишком мягким, а спинка исчезла, а сама девочка с визгом упала в пудинг. Самый настоящий, в фольге, с приятным апельсиновым ароматом и выемкой в центре. В выемке лежало весло.       - Чудесно-чудесно! – Шут буквально впорхнул внутрь, помог девочке подняться и сел прямо на чуть теплый «бортик». – И что это за пудинг?       - Я думала, он ваш, - задумчиво разглядывая порезанную об острый серебряный край ладошку, отозвалась Полина.       - Нет-нет, он точно ваш.       И снова девочка захотела возразить, но тут, совершенно внезапно, вспомнила, как года в три представляла, как на этом самом диване плывет по молочной реке, а книги служат веслами. И верно. Весло было одно, а книжка, которую читала Поля, пропала.       - Что же, стоит тогда поставить нашу «лодку» на ту воду, по которой она способна плыть, - Шут улыбнулся и чуть-чуть стукнул своим красно белым посохом по полу, «за бортом». В тот же миг пудинг подскочил и вылетел через распахнутое окно, будто от мощного удара. Полина едва удержалась от визга, ведь десятый этаж, это не первый. А умирать ну совсем не хотелось. Но Джокер спокойно зевнул, культурно прикрыв ладонью рот, убрал трость в шляпу, взял весло и сделал гребок. Раз! И пудинг перестал падать. Качнулся, и поплыл… прямо по воздуху, над фонарями и улицами!       - Эх. Так до молочной реки мы будем вечность подниматься. Придется мне вмешаться.       Шут чуть привстал, не выпуская весло из рук, покрутил головой и лихо подмигнув девочке, снял цилиндр, аккуратно поместил его в самый центр выемки, на фольгу. Потом задумчиво посмотрел по сторонам, пожал плечами и крутанул его за край, не снимая с места. Мир тут же подпрыгнул, вздрогнул, и пудинг, словно только что освоив вертикальный полет, устремился вверх и вверх. Над крышами домов, над окнами, над деревьями и людьми, и в космос!       - Ой, мамочки, - Полина испуганно вцепилась в серебряные края. Ветер хлестал по щекам, по лицу, вжимал волосы и голову в плечи, заставлял жмуриться и закрывать глаза. А еще ужасно закружилась голова. И от высоты, и от скорости.       - Потерпите, совсем скоро мы попадем на млечный путь.       - Но на него невозможно попасть, это планеты и звезды, что просто кажутся маленькими!       - Так думают только те, кто не верит в чудеса, - Шут звонко рассмеялся, еще раз крутанул цилиндр, и скорость стала ну совсем уж заоблачной. Девочку чуть не вжало в пол, но! Послышался всплеск, что-то булькнуло, и пудинг остановился.       Поля опасливо приоткрыла глаза. Что за вид ей открылся!       «Лодка» зависла в бесконечной, чернющей темноте. Под её бортами равномерно плескалась молочно-белая, сверкающая, будто снег на солнце, дымка, а куда не глянь – сияли далекие звезды.       - А есть такие люди, они прекрасно слышат, как звезда со звездой говорит, - задумчиво пропел строку из знаменитой песни Шут, аккуратно отталкиваясь веслом. Пудинг чуть накренился, прошуршал бортами, и поплыл вперед.       - А они и правда есть? – спросила девочка, восхищенно разглядывая далекий небосвод.       - Без сомнений. Жаль только, ваш мир действует на них весьма удручающе, и они предпочитают забывать или же делать вид, будто им показалось.       - Бедняги, - посочувствовала им Полина и попыталась зачерпнуть ладошкой белую густую воду-дымку. Но она рассеялась, превратившись в туман.       - Грезы так мимолетны и так легко исчезают, стоит им коснуться чего-то настоящего… Не советую вам падать за борт. Увы, эта вода не будет держать вас. А падать в реальность с мечтаний так долго и так больно…       - Я учту ваш совет, - серьезно кивнула девочка и на всякий случай чуть отодвинулась от края. Вместо этого, она отщипнула маленький кусочек от пудинга в том месте, где порвалась фольга.       И правда, апельсиновый, ароматный… точно такой же, как делает его мама.       - А этот пудинг, почему не рассеивается как грезы?       - Можно назвать его парадоксом. Он и греза, потому может лететь по незримым водам. Он и воспоминание, потому и слушается вас и такой четкий. И, в конце концов, он когда-то был и существовал. Хоть и в меньшем размере, хоть и давно, но этого достаточно, чтобы выдержать вас. - А вы? Вы тогда кто, если не настоящий и можете по другому пути приходить в мир Вырванных Страниц? А вас вода грез выдержит?       Но Шут только светло улыбнулся и промолчал. Впрочем, его можно было оправдать тем, что на пути начали попадаться островки, которые нужно было старательно огибать. Сами острова тоже были белые, но куда более твердые.       - Острова надежд и материальных желаний, - тоном экскурсовода прокомментировал Джокер, заставляя пудинг резко вильнуть. Из воды торчал острый пик белоснежного утеса.       - Что-что? – расширила глаза Поля.       - Надежды на конкретные вещи и мечты о них. Когда ребенок смотрит и мечтает не о великих сражениях, а, например, о радиоуправляемой машинке, а потом её ему покупают, появляются такие полуматериальные островки. Ведь ребенок уже думал о том, как будет хвастаться ею во дворе и тому подобное. Случай практически сбывается и получается вот такой островок. Почти материальный, но не настолько, чтобы упасть вниз.       - Как мой пудинг?       - Принцип и правда, похож, - кивнул фиолетововолосый.       В то время туман, раньше бывший не более чем легкой дымкой над водой, уплотнился. Шут все чаще хмурился, и едва-едва заметив остров, вилял в сторону. Поля мотала головой, но помочь спутнику ничем не могла. Разве что напрягать слух. Ей уже в течение нескольких минут казалось, что она слышит мяуканье.       - Шут, - не выдержала Полина. – Вы не слышите ничего странного?       - Ах, я хотел бы попросить у вас прощения за свою невнимательность. Но вот уже, какое время, я почти не пользуюсь слухом. Ведь только зазевайся, и мы врежемся в остров. Хотя, кажется, только что я услышал мяуканье. Вы желаете подплыть к источнику шума поближе?       - Если можно, конечно.       - Что же, тогда вам стоит покрепче уцепиться за борта.       Пудинг резко развернулся и вопреки всем законам физики, некоторое время плыл поперек течения белоснежной дымки. Впрочем, о какой физике может идти речь на водах Грез? Молочная вода фонтаном брызнула в разные стороны. Через секунду, Шут резко затормозил у островка, размером с кастрюлю. На нем, каким-то неведомым образом помещалось два кота, весьма внушительных размеров.       - Мя-я-яу, мя-я-яу, спаси-и-ите на-а-а-у-у-ус! – вопил один из них. Черный-черный, как небо окружающее все вокруг. Второй, белый-белый, будто звезда, умоляюще смотрел на путников.       - И поку-ушать бы, - явно более наглый, черный кот заинтересованно посмотрел на Полю. Полина же растерялась. Не удивительно, конечно, что если на пудинге плавать можно, то и коты порой говорят, но все же как-то неожиданно. - Конечно же… Залезайте внутрь. Места хватит для всех. - Вот спаси-и-ибоу, - и две грациозные тени в момент переместились к ногам девочки. Говоря, «переместились», я имею ввиду именно раз! И появились там, где их до этого не было. Никакими переходами с лапами это не сопровождалось. - С вашего позволения, я продолжу путь, - Шут чуть улыбнулся и, оттолкнувшись от маленького островка, вновь вернулся к изначальному курсу. - Я Ночной кот, - представился черный зверь с интересом косясь на Шута. – Моего спутника зовут Дневной кот. Увы, мы устроены так, что я могу говорить только ночью, а мой друг только днем. Но вот печаль, на этой реке не бывает дня. И этот жуткий голод… он терзает нас годами… Даже жажду не утолить. Ведь нет ничего ужаснее на вкус, чем молочная река. - Разве коты не любят молоко? – Полина изумленно расширила серые глаза и покосилась на Шута. Но тот сосредоточенно вглядывался в туман и молчал. Может и вовсе не слышал диалога? - Ненавидят! – зашипел Ночной кот, вздыбливая шерсть. – Отвратная, отвратная гадость!       Полине ничего не оставалось, кроме как принять новый и не менее странный факт. Оказывается ночные и дневные коты не могут пить молока...