Альбинос Его Высочества (от 18)

Полет в полупрозрачной капсуле, похожей на причудливый гроб, напоминал спуск в Ад, такой, как его представляли древние сигренцы. Ильер благодарил разработчиков за то, что они применили эту ткань с неизвестными свойствами. Ведь, помимо прочего, она не давала возможности смотреть по сторонам. Хватало отлично развитой фантазии, усиленной экстрасенсорики, чтобы испугаться до мокрого комбинезона. Силы воли хватало лишь на то, чтобы не кричать и не биться в путах эластичной ткани. Импульс, просчитанный компьютером истребителя, направил капсулу в сторону планеты под тщательно выверенным углом. Вход в атмосферу ознаменовался мощным толчком, от которого у Ильера щелкнули зубы. Пришлось их сцепить, что пригодилось позже, когда перегрузки стали превышать все мыслимые пределы. Режим торможения включился внезапно, снизив перегрузку. Мощный гул, окружающий капсулу, сводил с ума. Инстинкты вопили об опасности, заставляя Ильера стонать и выгибаться в мягких путах. Он словно со стороны видел, как блестящая, окруженная огнем капля несется сквозь обманчиво прозрачные слои атмосферы, прожигая в ночном небе яркую полосу. Материал, из которого была создана обшивка капсулы, постепенно накалялся и плавился. Ильер чувствовал исходящий от обшивки жар, испуганно подбирал ноги и, на пределе своих сил, заставлял себя терпеть. Скитл сказал, что падение займет несколько минут с учетом сопротивления и торможения, но эти минуты казались вечными. Резкий рывок вверх, заставивший внутренности Ильера подскочить, свидетельствовал о том, что до поверхности осталось не больше пары километров, и теперь тормозная система капсулы начнет мощное торможение. По расчетам близнецов и Скитла, Ильер должен был приземлиться рядом с базой в массе зеленых насаждений, но на самом деле, сигренец даже не видел, куда летит. Он попытался стянуть с лица ткань и это ему частично удалось. Увиденное ошеломляло. Ильер любил полеты в атмосфере, но тогда под ним был либо надежный аэромот, либо он находился в скутере. Сейчас же казалось, что он летит в ночном небе без ничего, сам по себе. Огонь, вызванный трением об атмосферу, отполировал, истончил стенки капсулы, и теперь росчерки звезд сопровождали его до поверхности планеты, которая приближалась слишком быстро. Впрочем, торможение нарастало, капсула начала безудержно сотрясаться, повизгивая на каком-то стыке. Когда до поверхности, а это оказалось далеко не тем местом, что планировалось, осталась пара сотен метров, торможение усилилось, вжимая Ильера в твердую подложку. Он задыхался от перегрузки, поэтому не так остро отреагировал на всплеск силового поля, призванного смягчить удар при контакте с поверхностью. Капсула несколько раз подпрыгнула, поднимаясь на десятки метров вверх, но постепенно синусоида ослабла, пока не превратилась в пунктирную линию посадки на поверхность. Остаточный импульс расколол ставшую монолитной оболочку, раскидал обломки вокруг и наставил ими синяков на теле Ильера. Как оказалось, ткань, которой он был обмотан, гасила силу ударов, снижая их кинетику до минимальных значений. Когда все затихло, Ильер выпутался из пелены, медленно сел, а потом резко повернулся на бок, и его долго рвало, пока не пошла желчь. Упав обратно на подложку, сигренец пытался прийти в себя. Потом сполз со своего ложа, нажал на мигающий сенсорный значок, и подложка распалась на несколько сегментов. Из одного Иль добыл пластиковую коробку с лекарствами, где нашлась плоская бутылка с водой. Погасив жажду, Ильер просмотрел препараты и нервно засмеялся, что все они, так или иначе, сделаны на основе изиума. - Гулять, так гулять, - прошептал Ильер, бросая в рот пластинку синего цвета. К его удивлению, плохо ему не стало, наоборот, ушла усталость, нервная трясучка в руках, расслабилось тело, помогая сведенным мышцам вернуться в нормальное состояние. Наконец, Ильер получил возможность осмотреться. До леса, в который он должен был упасть, было далеко, а значит, база где-то рядом. Возможно, за ближайшим холмом. Иль встал, поднял голову к небу, безуспешно пытаясь высмотреть там истребитель. Потом наклонился к обломкам капсулы, подобрал узкий коммуникатор и небольшой импульсник. Удивился, когда нашел нож в кожаных ножнах, но отказываться не стал. Обвесившись грузом, сигренец пошел вверх по склону и замер на его вершине. База была прямо перед ним, приземистая, слабо освещенная желтоватым светом. На небольшом космодроме высились несколько кораблей: имперских и, как понял Ильер, миртанских. Площадка перед входом в базу была освещена, и возле двери Иль заметил нескольких миртанцев, узнаваемых благодаря строению высокого и тонкого тела. Один из них развернулся лицом в сторону холма, где стоял Иль, и сигренца накрыло чужим вниманием. Прятаться стало бесполезно. Ильер развел руки в стороны, потом взмахнул ими несколько раз, делая горизонтальную «мельницу». Воздух вокруг него заколыхался, зарябил, уплотнился, образовывая своеобразный кокон. Чувство чужого взгляда притупилось, но не исчезло. Ильер не видел смысла напрягаться, ведь все равно заметили, а просто шагнул вперед, к базе, которая быстро просыпалась, расцветая светом в окнах и лучами мощных прожекторов. Возле входа его ждали. Несколько миртанцев окружили его и молча следовали в глубь ярко освещенного коридора. Ильер отражал их попытки пробраться в его голову и настороженно следил за их движениями. К его огромному удивлению, ни один из миртанцев не достал оружия, не сделал ни одного агрессивного рывка в его сторону. Это заставляло напрягаться и нервничать еще больше. Отголоски, которые улавливал Ильер, словно вернули его на родную планету. Но не под защиту Марина и его дома, а туда, в холодную и ослепительно-болезненную жизнь в лаборатории. Усилием воли Иль заставлял себя двигаться дальше, стараясь не показывать своего страха. Коридор привел его к лифту, в который, кроме Ильера, вошло трое. Остальные, как понял, сигренец, просто не смогли войти: помешало плотное ментальное поле, окружающее Ильера. Один из миртанцев нажал на кнопку и посмотрел на Иля своими жуткими, белыми глазами. Его рот шевельнулся: - Мы едем к Си-Рас-Ши, он уже ждет тебя. - А его гости? - Они там тоже будут. На этом общение завершилось. Дверь лифта открылась, и Ильер шагнул в коридор, вдоль стен которого выстроились десятки миртанцев. Натиск чужих ментальных полей усилился, но Иль сдерживал их с легкостью. Ему даже казалось, что если он сделает еще одно усилие, то продавит чужое и чуждое сознание, выпалит там напалмом все нейроны, нейроглиальные клетки, разрушит синапсы. Но не спешил с этим, не зная, что ждет его впереди. Кто такой или что такое Си-Рас-Ши? Коридор закончился как-то вдруг, распахиваясь в просторное помещение, абсолютно пустое, если не считать длинного стола и стульев, расставленных вокруг него. С высокого потолка лился свет, на этот раз не желтоватый, а агрессивно-белый. Он делал белые стены еще светлее, раздражая глаза, заставляя отворачиваться, чтобы смотреть на темный стол, диссонирующий в этом белом кошмаре. Ильер смотрел на стол, замерев на месте. На стульях сидели какие-то люди, немного в стороне сгрудились угольно-черные сигренцы, мелькнуло лицо Тармира. На него Ильер среагировал быстро – не настоящий, копия, а, значит, не достоин внимания. А вот тот, кто был достоин пристального взгляда, сидел во главе стола, сложив руки на груди. «Си-Рас-Ши» Ильер смотрел на абсолютно белое существо, только строением тела схожее с миртанцами, заглянул в ярко-красные глаза, сияющие опасным интересом… «Подойди ближе», - шелестящий голос вырвал Ильера из оцепенения. Иль шагнул раз, второй, а потом замер, мотнув головой. Альбинос-миртанец шевельнулся, наваливаясь на защиту Ильера всей своей немалой силой. Иль сжал кулаки и выпрямил спину. «Дави-дави, ничего не выйдет, я сильнее». «Сильнее? Посмотрим. Мои ши-рас не могут тебе навредить, но меня ничего не остановит. К тому же, у меня есть то, что тебе нужно». Миртанец едва заметно наклонил голову, и пара черных фигур метнулась к боковому выходу. Вернулись очень быстро, волоча тело черноволосого юноши. Ильер полыхнул страхом и злобой, запустил ментальный щуп, чтобы проверить состояние Тармира. «Нельзя так открываться. Ты силен, но этот кусок человеческой плоти делает тебя слабее меня. Хочешь посмотреть, как его убивают? Я не люблю это делать, но для того, чтобы подчинить тебя…» Миртанец отвел глаза и посмотрел на группу имперцев, безмолвно сидящих на своих места. Они дружно, даже синхронно поднялись со своих мест и направились к Тармиру, лежащему без сознания на белом полу. «Зачем тебе это? Отпусти его, и я не буду тебе сопротивляться», - Ильер попытался поймать алый взгляд. «Нет. Пока он жив, ты будешь стремиться к нему. Это станет помехой для наших отношений в дальнейшем». «Зачем тебе я?» «Ты такой же, как я. Я удивлен, что в этой огромной вселенной нашелся тот, кто сравнится со мной силой. Ты молод, наивен…» Ильер встряхнул головой, прикусывая губу от напряжения. «Имперцы», обступившие Тармира, нависли над беспомощным телом, но пока бездействовали. «Зачем ты затеял эти игры с Империей? Вам не хватит сил справиться». «Пока она является цельным государством – нет. Но если раздробить ее, ослабить… Если юный Император вдруг начнет отдавать противоречивые приказы, затянет петлю на шее многих народов, введет новые законы. Как думаешь, сколько продержится целостность этого комка песка, скрепленного жалким количеством воды, которым является Империя? Она слишком огромна, слишком децентрализована. Наместники взбунтуются, объединятся с другими, начнется противостояние». «С какой целью вы этого добиваетесь? Если вам нужны ресурсы или планета для переселения, то можно ведь просто договориться», - Ильер дернулся, когда один из «имперцев» ударил Тармира ногой по бедру. «Зачем мне малое, если я могу получить все?» - миртанец-альбинос сделал намек на улыбку. «Почему вы оставили в живых Тармира?» «Не только его. Я не люблю убивать своими руками. Пусть это сделают другие». Ильер не понял этой фразы, да и разбираться стало некогда: удары на Тармира посыпались отовсюду. Иль зарычал, до боли сжимая кулаки. Потом его рука метнулась к аптечке. Ильер высыпал в рот оставшиеся пластинки и закричал от рванувшей изнутри энергии. Перед глазами появилась красная пелена, но ему не нужно было зрение, чтобы отыскать в пространстве своего противника. И он ударил по бело-красной кляксе, вкладывая в это нечеловеческое усилие всю свою злость, все отчаянье. В голове раздался оглушающий вопль, который на мгновение дезориентировал Ильера, но он очнулся и ударил снова. Теперь целенаправленно: в мерцающую белую точку, выделяющуюся на фоне красной пелены. Кто-то кричал: за пределами сознания и внутри него, кто-то или что-то отчаянно сопротивлялось напору Ильера, но стон Тармира, который едва разборчиво позвал его, придал сил и настойчивости. И Ильер полыхнул, взорвался невидимыми лучами, разрывая чуждые сознания, окружая защитой теплые, знакомые, почти родные, сгрудившиеся где-то внизу, под ним. Ильер видел все и ничего, был всем и ничем. Он наблюдал за тем, как корчится белое тело Си-Рас-Ши, как взрываются его красные глаза алыми фонтанчиками, как падают черные тени миртанцев, как рвутся, выстреливают оборванные струны, тянущиеся от Си-Рас-Ши куда-то прочь от планеты. И лицо Тармира, нависшее над ним, бледное, мокрое от слез. - Ильер, остановись. Уже все кончено. Для Ильера действительно было все кончено. Он закрыл глаза, не видя, не слыша, не ощущая ничего. Только пульсацию в груди, постепенно замирающую.