Synapse

Количество совершенных Мэттью убийств достигло двадцати трех. Он сидел на кровати, подняв костыль, и, как только Доминик вошел в палату, Мэттью направил его прямо на блондина – тот, засунув руки в карманы, одарил брюнета хладнокровным взглядом. - Двадцать четыре, - пробормотал Мэттью, издавая звуки выстрелов и дергая рукой, словно нажимая на курок. - Ты убиваешь меня только в пятый раз. - И что? – он передвинулся и свесил ноги с койки. – Я Криса убивал куда больше раз. По крайней мере, он проявлял хоть какую-то любезность, пытаясь издавать что-то вроде хрипа, когда умирал. Доминик провел рукой по лицу, после чего взял кеды Мэттью и бросил их к нему на колени. - Так и знал, что тебе не надо было давать эти чертовы костыли до конца дня. Надев обувь, Мэтт пошевелил ногами, прежде чем завязал шнурки, и оглядел комнату. - Значит, это все? - Ага, - Дом передал ему куртку, которую захватил из дома, чтобы Мэтту было что накинуть поверх футболки, когда они пойдут до машины. Весь день его не покидало ощущение тревоги, но широкая улыбка Мэтта была заразительна, и вскоре Доминик обнаружил, что и сам улыбался, в последний раз помогая Мэттью встать с больничной кровати. – Попрощайся. - Пока, кровать, - пропел Мэтт, опираясь на костыли и начиная свое медленное и странное путешествие по направлению к двери. – Я не буду скучать по тебе. - Нет? – Доминик надел свою куртку. Его спине было непривычно легко без вечно приклеенного к ней рюкзака, но вещи Мэттью уже были перенесены в его квартиру утром. Он держал дверь открытой. - Не-а. Клянусь, еще бы недельку, и у меня бы здесь ум за разум зашел. Извилистый путь вдоль белоснежного пола, расположившегося между такими же белоснежными стенами, был молчаливым – тишину нарушал лишь стук костылей Мэттью о кафель, пока он ковылял к выходу. Каждый раз, когда они проходили мимо открытой двери, Мэтт не мог не удержаться и не взглянуть мельком на обитателей палаты. Безжизненные лица. Приоткрытые рты. Хрупкие фигуры, аккуратно обмотанные проводами и подключенные к мониторам и источникам света. Он опустил глаза, разглядывая свои ступни. Мэтт было подумал сказать хоть что-нибудь, но здесь и правда нечего было сказать, особенно когда тебе посчастливилось выходить из здания, где спят эти люди, на своих двоих. Крис увидел их у самой двери. Мэтт потребовал «обнимашек» - Крис широко улыбнулся, обвивая своими сильными руками тонкую талию, игнорируя вопли протеста, когда в легкие Мэтта на секунду перестал поступать воздух от того, что Крис слегка приподнял его над полом. - Удачи тебе. - Спасибо! - Я вообще-то имел в виду Дома, - Крис закатил глаза. – Ты будешь в порядке. Ты всегда в порядке, как только перестаешь жаловаться. Доминик усмехнулся, Мэттью же обиженно надул губы. Блондин легко обнял Криса, после чего они еще раз удостоверились, что записали телефонные номера друг друга. Как только Мэтт вышел из двойных дверей на входе здания больницы, он почувствовал ледяные капли дождя на своем лице, и по его телу пробежали мурашки от зимнего морозного воздуха. Было уже темно, и тротуар блестел от капель воды. Его губы расплылись в довольной улыбке, и Мэтт на секунду прикрыл глаза, откидывая голову назад и наслаждаясь моросящим дождиком. - Пойдем уже на эту долбанную стоянку, - подтолкнул его Дом, морщась от неожиданных осадков и натягивая на голову капюшон куртки. Он прошел на несколько шагов дальше, шлепая по лужам в своих кроссовках, когда понял, что перестал слышать стук костылей Мэтта об асфальт. Он обернулся и увидел смотрящего на небо и улыбающегося Мэттью, который глубоко вдыхал свежий воздух. Капли дождя нашли пристанище в его волосах, а его побитые «конверсы» уже были окрашены в темно-красный, так как вода затекла через небольшое отверстие в подошве, из-за чего в кедах сейчас было по небольшой лужице. Доминик улыбнулся и побрел назад, медленными и шутливыми шагами. Его пальцы затянули капюшон, плотная ткань которого теперь обхватывала его затылок еще крепче. - Пойдем, - сказал он, балансируя с носка на пятку, так как шел по самой кромке тротуара. – На улице холодно, и твоя одежда промокнет. Давай сядем в машину, после чего поедем домой и пообедаем, хорошо? Мэтт восторженно кивнул, переводя свой взгляд с созерцания лондонского неба на Доминика, и зашагал по направлению к автостоянке. - Звучит неплохо. - Если хочешь, мы можем завтра сходить на прогулку или покататься на машине. Сходить в лес или еще куда-нибудь. Или на пляж? - С удовольствием, - Мэтт улыбнулся, - да, я бы с удовольствием туда сходил. Помимо странного угла, под которым Мэтту пришлось залезать в автомобиль Доминика, поездка в квартиру блондина прошла без каких-либо осложнений, что очень радовало Мэтта, особенно если вспомнить его последнюю поездку на машине. Он не разговаривал, что было странно – но его глаза были широко распахнуты, их взгляд беспокойно метался от дорожного знака к дорожному знаку, пытаясь разглядеть знакомые пейзажи, чтобы понять, где они сейчас ехали. Когда Доминик подъехал к своему дому, то помог ему вылезти и подал костыли. - Прости, - пробормотал Дом, поворачивая ключ в замочной скважине, - но придется пройти несколько лестничных пролетов. И здесь нет лифта. - Ничего страшного, - улыбнулся Мэтт. – Лестницы не проблема, я поднимусь. Ну, знаешь, только медленно. - И моя квартира, - нервно продолжил Дом, - честно, моя квартира просто дерьмо. Я имею в виду, абсолютное дерьмо. - Все в порядке, - тонкие губы скривились в радостной улыбке. - Нет, она – блин, просто, не жди многого, хорошо. Ступенька за ступенькой оставались позади Мэтта, который медленно ступал на каждую из них – рука Доминика поддерживала его поясницу, пока сам парень мечтал о том, чтобы в их доме установили более прочные перила. Лестницы были темными и крошечными, освещаемые лишь тусклым оранжевым светом фонаря, проникающим сквозь массивные окна под потолком каждого пролета. И выглядели эти окна так, будто их уже давненько никто не мыл. Дом поставил костыли на лестничной площадке, чтобы достать ключи и открыть входную дверь. Мэтт аккуратно переступил порог, пока для него держали дверь, глядя на свои промокшие кеды. - Можно мне сесть куда-нибудь? - Пройди налево, - указал Дом, включая свет и стягивая ботинки, - на кухне стоит стул. Тебе помочь? - Нет, я справлюсь, - радостно ответил Мэтт, уже разглядев коридор, после чего прошел на кухню и сел на стул, стоящий у стола в центре комнаты. – Если хочешь, я могу помочь с готовкой. Это обычно весело. Дом вошел на кухню, взъерошивая волосы и стягивая с себя куртку, после чего повесил ее на торчащий из стены крючок. - Хорошо, но я подумал, что сегодня мы могли бы что-нибудь заказать. Ты не против? Губы Мэттью чуть приоткрылись, и он с обожанием воззрился на Доминика, после чего прикусил губу и кивнул. Широко улыбнувшись, Дом присел на столешницу – у него был только один стул – и взял в руки телефон. - Что ты хочешь? - О, черт возьми, - простонал Мэтт. Его глаза немного рассеянно уставились в пустоту, прежде чем он сфокусировался и выпалил: - Пиццу? Просто пиццу. И, может, с мясом? Дом прокрутил список контактов в своем телефоне и прижал трубку к уху. Двадцать минут спустя, молодые люди вытаскивали теплые куски пиццы из картонной коробки. Мэттью высунул язык, чтобы поймать стекающий с теста расплавленный сыр, прежде чем встретился глазами с Домиником и застыл на месте, вытащив язык, позволяя сыру упасть на кончик своего носа. Мэтт первым прервал эти молчаливые гляделки, заливаясь смехом; пальцы коснулись его носа – Доминик, рассмеявшись, смахнул с него сыр. - Идиот, - хихикнул он. - И когда же ты осознаешь, насколько я непривлекателен? – ответил Мэтт, морщась и вытирая нос рукавом. Смех комом встал у Дома в горле, и прошла секунда, прежде чем он понял, что ему не удастся это скрыть. Продолжая улыбаться, он прикусил язык и пожал плечами, после чего взял еще кусок пиццы. - Эй, - на удивление нежно пробормотал Мэттью. Дом почувствовал касание руки на своем плече. – Выше нос! Разве это, технически, не наше первое свидание? – уголки его рта дернулись в озорной улыбке. – Ну, то есть, мы же ужинаем у тебя дома. - Ты считаешь? - Не думаю, что больница является местом, куда ты можешь пригласить своего парня на свидание, правда? Доминик задумчиво жевал пиццу, после чего наклонил голову набок в знак согласия. - Ну и как оно? – спросил он Мэтта, пытаясь скрыть запланированность вопроса. – Ну, вся эта штука с тем, чтобы ‘догнать’ меня? - Я даже не пытаюсь, - Мэтт усмехнулся и опустил глаза в пол – несмотря на то, что на его лице не появился румянец, для всего остального мира было ясно, что он смутился. – Это как засыпать или играть на пианино, или – или учиться кататься на велике. Становится гораздо легче, когда не пытаешься. Я боюсь, что если начну пытаться, то все испорчу. Тон его голоса снизился, когда Мэттью произнес последнее предложение, и его рука дернулась, прежде чем он коротко улыбнулся и запихнул в себя последний кусок пиццы, остервенело вгрызаясь в него, тем самым делая продолжение разговора невозможным. Дом выкинул коробку в мусорное ведро, после чего начал убирать крошки со стола, в то время как Мэтт слез со стула и поднялся на ноги, на мгновение опираясь на стол, после чего медленно побрел к коридору. - Спальня наверху, - крикнул Доминик. Ползти по лестнице будет, безусловно, куда забавнее, подумал Мэтт, вставая на четвереньки. Он вытянул шею, чтобы взглянуть на самый верх. В будущем я уделю больше внимания ползанию. Ползать – это здорово. Он зашел в спальню Доминика, чтобы убедиться, что она была именно такой, какой он рисовал ее в своем воображении – маленькой, но не совсем, так как двойной матрас занимал большую часть комнаты. Он лежал в углу напротив шкафа и под небольшой люстрой. Темно-синие простыни безукоризненно покрывали матрасы. Мэтт хитро улыбнулся – он был на девяносто девять процентов уверен, что «кровать» обычно не заправляли. И, вообще-то, это были его простыни. Черно-белые подушки и одеяло были сложены на полу, по всей видимости представляя собой то место, где, как благородно и крайне глупо полагал Доминик, он будет спать сегодня ночью. - Ты не будешь спать на этом гребанном полу! – крикнул Мэтт, как только услышал шум поднимающихся по лестнице ног. - Я не против, правда, - ответил Доминик, проходя в ванную комнату, чтобы переодеться. – Я в своей жизни спал на множестве полов. То есть, ты добр, и все такое, но нет. - Перестань нести херню и дуй в кровать, Дом, - вздохнул Мэттью, заползая на матрас и тяжело на него опускаясь, зарываясь лицом в подушку до тех пор, пока единственное, что Доминик мог видеть через проем двери в ванную, не оказалось извивающееся одеяло и пара пихавшихся ног. – Кроме того, так у нас получится двойное одеяло. Черт возьми, я обожаю двойные одеяла. Дом закатил глаза и закрыл дверь, стягивая с себя одежду и готовясь взять с полки, где лежали полотенца, старую мешковатую футболку. Он уже почти надел ее на голову, когда вдруг задумался и остановился, прикусив щеку. Там ведь довольно тепло, подумал он. В его спальне всегда было тепло – он даже зимой спал только в футболке и боксерах. Большую часть времени он спал голышом, но сейчас это был не вариант. А вот без футболки, почему бы и нет? Пересечет ли он тем самым границу? Не будет ли против Мэтт? Боже, он ведь не планировал засунуть свой член парню в глотку. Он просто будет спать без футболки, ради всего святого. И, вообще, казалось, что Мэтт не собирался быть против чего-либо в принципе. С этими мыслями, Доминик кинул футболку обратно на полку и повернулся лицом к двери, нерешительно дергая ручку и толкая ее вперед. Мэттью стоял на коленях на матрасе, перетаскивая второе одеяло. Подушки уже были уложены на свои места, а вся его одежда, кроме спортивных штанов, лежала аккуратной кучкой у подножия спального места. - Ну же, залезай, - фыркнул Мэтт, после чего упал на спину, как только у него снова начали болеть лодыжки. Он удовлетворенно вздохнул, и Доминик не мог не заметить, как часто поднималась и опускалась его грудь, пока Мэтт пытался равномерно укрыть себя одеялом. - Твои ноги довольно хорошо справляются, - улыбнулся Доминик. Он пересек комнату и уселся на колени, как раз в тот момент, когда Мэтт задрал ноги вверх, разглядывая хрупкое и тонкое нечто, покрытое тканью штанов. - Но они все равно дерьмово выглядят, - проворчал он, тыкая в косточку у лодыжки. – И они болят. - Иди сюда, - поманил Доминик, наклоняясь и на некоторое время откладывая одеяла в сторону. – Нет, нет. Ложись уже, идиот. Откинувшись на небольшую кучку подушек, Мэттью наблюдал за тем, как Доминик соскользнул с матраса и взял его ноги в свои руки. Теплые ладони накрыли его колени, после чего опустились на икры, подушечками пальцев нежно ощупывая напряженные мышцы. - Помогает? Мэттью открыл глаза и посмотрел вниз. - Тебе не нужно – - Позволь мне, - перебил его Дом, продолжая гладить его ноги, спускаясь ниже. Мэтт радостно поежился, после чего вновь закрыл глаза и комфортно устроился на подушках, чувствуя, как боль в его ногах потихоньку исчезает. Кровать хранила в себе стойкий и сильный запах Дома. И стирального порошка. Но, в основном, Дома. Мэтт не был уверен, почему ему нравился этот запах – потому что сейчас он был счастлив или потому что это не был запах больничной койки, - но продолжал ворочать голову в стороны, до тех пор, пока не уткнулся носом в мягкую ткань. Пахло руками, обвитыми вокруг его талии, и поцелуями в лоб, после понимания того, что он слишком долго смотрел на шею парня, и теми временами, когда он просыпался на середине фильма, обнаруживая, что прижимается щекой к груди Доминика. - Перевернись, - пробормотали откуда-то снизу, и Мэттью сонно перевернулся на живот. Блаженная дрожь пробежала по его ногам, переходя на поясницу, когда он почувствовал, как его икры начали нежно массировать. Дыхание Мэттью постепенно выровнялось, по ритму совпадая с мягкими и медленными движениями ладоней Доминика. Жар усталых мышц превратился в легкие теплые покалывания, которые медленно распространялись по всему его телу. Руки Дома исчезли, но вскоре Мэтт почувствовал на себе вес двух теплых одеял, накрывавших его спину и плечи. Вжимаясь в матрас, Мэтт услышал щелчок выключателя, после чего почувствовал, как одеяло приподняли, когда Доминик лег рядом с ним. На мгновение он нахмурился, чувствуя разочарование от самой даже идеи о том, что ему опять придется самому активно искать физического контакта, но вскоре почувствовал касание двух сильных рук – одна обняла его за голову, вторая же опустилась на талию, притягивая ближе. Он радостно устроился в кровати, щекой упираясь в ключицу Доминика, наслаждаясь теплом от соприкосновения своей обнаженной груди с его. Сердце Доминика колотилось как ненормальное, его дыхание сбилось. - Прости, - услышал его Мэтт, слово тихой вибрацией отдалось в его груди. – Просто мне так хорошо. Прости. Я попытаюсь успокоиться. Мэттью приоткрыл глаза и извернулся в объятии Доминика, вяло поднимая руку и нащупывая ей теплое плечо блондина, после чего спускаясь вниз, пока не нашел ладонь Доминика. Он переплел вместе их пальцы, после чего оставил влажный поцелуй на его груди. - Все хорошо, - прошептал он. – Мне так удобно. Сейчас вырублюсь. Доминик слушал тихое сопение Мэтта еще минут тридцать, прежде чем смог вновь нормально дышать. Он уткнулся носом в мягкую и слегка грязную копну темных волос и крепко обнял извивающуюся фигурку, после чего закрыл глаза, позволяя сну накрыть его с головой. *** Эта идея пришла в голову Мэттью как раз в тот момент, когда он стоял под шумным напором воды в душе и рассеянными движениями поглаживал свой член. Не то, чтобы он думал об этом впервые. Эта мысль занимала его разум те несколько дней, которые он уже успел прожить с Домиником, и почти всегда в ситуациях не подходящих для того, чтобы ее проверить и удовлетворить, тем самым, свое любопытство. Квартира Доминика была крошечной. Она почти не позволяла иметь личного пространства. Однако сегодня он впервые находился в душе один, при этом зная, что Доминика в квартире не было. Он пошел в магазин за яйцами, чтобы приготовить им завтрак, поэтому в помещении было тихо, за исключением постукивания капель воды о дверцу душевой кабины. Свободной рукой Мэттью скользнул по бедру, спускаясь затем на задницу, касаясь чувствительной кожи пальцами и тем самым заставляя рой мурашек бегать по его телу. Непонятно откуда взявшаяся застенчивость вдруг стала главным ощущением, но Мэттью решительно заглушил ее, пальцами повторяя путь, и закрыл глаза, коснувшись белого и мягкого изгиба. Его бедра подались вперед. Хоть он и касался себя меньше минуты, нервное ожидание от того, что он вскоре попробует, жгучим узлом возбуждения потянуло в низу живота, и тело Мэтта уже пылало от предвкушения. Он переменил руки, пальцами левой обхватывая свой член, легко поглаживая по всей длине, пока пальцы правой скользнули глубже, а его ноги медленно, но решительно раздвинулись. По-видимому, однажды ему это понравилось. По-видимому. Закусив нижнюю губу, Мэтт прикрыл глаза, касаясь дрожащим и влажным пальцем своего ануса. Он вздрогнул всем телом и почувствовал, как место, которого он только что коснулся, ответило на прикосновение легкой дрожью, но не убрал палец. Он мягко и в то же время решительно надавил, двигая пальцем по кругу, исследуя колечко мышц и мягкую, розовую кожицу в самом его центре, после чего надавил чуть сильнее, сжимаясь; его дыхание сбилось, а голова тут же откинулась назад – Мэтт подставил лицо под струи теплой воды, открывая рот и испуская сдавленный, продолжительный стон, когда самый кончик его среднего пальца скользнул внутрь. Там было тесно и жарко, и Мэтт ощутил, как его мышцы сокращались даже от такого «вторжения», как его палец. Мэттью чувствовал жар от удовольствия, пылающего в низу живота, и был уверен, что правой рукой можно сделать куда больше, чем левой. Он коротко выдохнул – пар от воды тут же поглотил воздух. Палец скользнул чуть глубже, вознаграждая Мэттью теплыми искорками возбуждения и желания, то и дело вспыхивающими внутри него, от ощущения осторожных и мучительных прикосновений его пальца, медленно скользящего выше. Это было грязно, приятно и не похоже ни на что из того, что он когда-либо делал в своей жизни, и как только его палец резко дернулся вперед, оглаживая, словно бархатистую, кожицу, Мэттью накрыла волна наслаждения, и он издал беспомощный крик. Его левая рука судорожно отпустила уже эррегированный член, опираясь на стенку душевой кабины. Мэтт распахнул глаза, пытаясь удержаться на дрожащих ногах. Горячая вода стекала по его коже. - Ты там в порядке? Мэттью в самом деле ощутил, как его тело от шока словно сжалось внутрь, когда его голова резко повернулась в сторону, виноватым взглядом его широко раскрытых глаз оглядывая дверь в ванную комнату. Его грудь тяжко вздымалась, но, несмотря на испытанное удивление, он продолжал отвлекаться на блаженные покалывания в его теле, вызванные движениями его пальца внутри. Мэтт аккуратно потянул палец наружу, пытаясь вытащить его, но мышцы начали сопротивляться, и напряжение повлекло за собой еще одну волну острого удовольствия. Хватая ртом воздух, он сдался и прикрыл глаза. - …Мэтт? Дом и правда звучал обеспокоенно. Черт. - Я в порядке! – ответил он чересчур радостно, не в состоянии скрыть дрожь в голосе. - …Судя по голосу, тебе не очень хорошо. Конечно же нет. Громко вздохнув, Мэтт нахмурился и уставился на кафель под ногами. - Окей. Я мастурбирую, ясно? После его заявления по ту сторону двери замолчали, и Мэтт обнаружил, что слишком усердно напрягал слух, пытаясь услышать ответ Доминика за шумом проточной воды. - Оу, - ответил Дом, голос которого выдавал ничем не поддельное изумление. Запястье Мэтта начало ныть от неудобного положения, и он, прикусив губу, попытался сдвинуть руку, чем вновь вызвал приятную дрожь по разгоряченному телу. - В любом случае, - начал он, надеясь, что напряжение в его словах не будет услышано благодаря шуму воды, - что ты здесь делаешь? Я думал, ты ушел в магазин. - Я придурок, и поэтому оставил дома свой бумажник. Мне стоит выйти на улицу, чтобы ты закончил дрочить? Мэтт простонал и наклонился вперед, его лоб с глухим стуком коснулся стены. Было чертовски больно. - Может, я не дрочу, - ответил он, продолжая биться головой о стену и морщась от осознания того, что он уже начал жалеть о том, что говорил. – Может, у меня в заднице палец, ясно, и может мне нужно немного личного пространства и времени, чтобы попробовать, что это такое, потому что до этого момента в моей жизни существовал только один вариант развития событий, ты понимаешь, о чем я? Рука Доминика замерла в его волосах. Он уставился на участок стены перед собой, которая, он знал, располагалась непосредственно между ним и ванной комнатой с душем. Душем, в котором Мэтт сейчас трогал себя пальцами. - …Ты еще там? - О, да, - быстро ответил Дом, наконец продолжив проводить рукой по волосам. – Да, я здесь! Глухой стук эхом разнесся по комнате – за ним последовал еще один, и еще. - Не знаю, слышишь ли ты это, - крикнул Мэтт, - но сейчас я бьюсь башкой об стену. Доминик был не в силах сдержать смешок. - Хочешь, чтобы я ушел? - Д—нет! То есть, да, - неразборчиво пробормотал Мэтт в стену, - да, но, знаешь. Я не имею ни малейшего понятия о том, что делать дальше. Потирая лицо руками, Доминик сделал шаг к двери и, прислонившись к ней спиной, сел на пол. - …Хорошо? Ты, эм, хочешь совет? - Да, - смущенно ответил Мэттью. - Окей, - Доминик стер усмешку с лица. – Так, что ты уже сделал? - Ну, не знаю, он сейчас там, - пожал Мэтт плечом, движение которого не причиняло дискомфорта. У него отлично получалось притворяться равнодушным, учитывая, что в данный момент на головке его члена – и Мэтт это видел – выступили прозрачные капельки. Горячая вода стекала по его лицу, и он прикусил губу, делая пробное движение пальцем. Он все еще касался того самого чувствительного места внутри себя, начиная деликатно массировать колечко мышц. – Здесь – здесь есть одно место, - дрожащим голосом, выдыхая в наполненную паром кабинку, - и мне становится очень хорошо. Но теперь я не знаю, что мне делать. - Добавь еще один палец, - сказал ему Дом, немедленно ударяя себя по лбу за то, что это прозвучало больше как приказ, чем как совет, несмотря на то, что ему нравилась высказанная ранее мысль. - Какой? - А какой ты используешь сейчас? - Средний. – Пауза. – На правой руке. По телу Доминика прошлась дрожь, и он сильнее вжался спиной в стенку, одними губами выкрикивая «о боже мой» в пустое пространство вокруг себя. - Добавь безымянный. Он почти под таким же углом, и так пальцы скользнут глубже, особенно, если ты стоишь. - Конечно, я стою. Ты видел эту кабинку? Доминик молча подождал, пока Мэттью перестанет с ним спорить и сделает, как ему было велено. - Только аккуратно. Убедись, что твои пальцы достаточно влажные. Попробуй смочить их слюной, она помогает лучше, чем вода. - А гель для душа подойдет в качестве лубриканта? – задумчиво спросил Мэттью. - …Что? - Я могу воспользоваться гелем для душа в качестве лубриканта? То есть, он вроде тоже скользкий и – - Нет! – крикнул Дом, потирая глаза. – Нет, никогда… никогда не пихай ничего мыльного в свою задницу. Это главное правило. - Хорошо, черт возьми, - простонал Мэтт, ставя гель обратно на полку. – Видишь, поэтому ты мне и нужен здесь. Смочу их слюной. По ту сторону двери воцарилась тишина, пока Мэтт, зажмурившись, медленно – очень медленно – вытаскивал палец, выгнув спину, и оперся на стенку, когда ему это удалось. Он тщательно осмотрел его, после чего смочил пальцы водой и сунул два из них в рот, медленно посасывая, равномерно распределяя между ними слюну, до тех пор, пока они не стали скользкими – тонкие ниточки слюны растягивались между ними, - после чего быстрым движением опустил их вниз, направляя к чувствительному и покрасневшему входу. Доминик услышал явственный всхлип за дверью, и почувствовал, как этот звук буквально прошелся вибрацией по его телу, отчего его член дернулся, слегка приподнимая ткань джинс. Не было ни малейшего шанса на то, чтобы он прошел через это без дрочки. Немного повозившись с джинсами своими дрожащими пальцами, Дом потянул «молнию» вниз и начал поглаживать себя сквозь хлопковую ткань плавок. - Они внутри, - ахнул Мэттью, задыхаясь, - о мой бог. Я хочу, чтобы они были еще глубже. - Просто продолжай, - ответил Дом, - не прекращай движения пальцев и вернись к тому месту, о котором ты говорил. Мэтт простонал, сжав зубы, левой рукой поглаживая свой член, пока пальцы правой скользнули дальше с хлюпающим звуком. - Мне так хорошо, - пробормотал он. – Мне чертовски хорошо, Дом. - Попробуй большой палец, - крикнул голос за дверью, и от одной мысли об этом у Мэттью подогнулись колени. Он вытащил пальцы, вздрагивая, после чего смочил слюной большой. Он был тоньше остальных, но, видимо, из-за его формы тело Мэттью превратилось в дрожащее от возбуждения и напряжения нечто, как только подушечка большого пальца коснулась его простаты. Он уперся боком в дверцу кабинки, продолжая ритмично стенать, более не беспокоясь о присутствии в квартире Доминика; каждый новый стон был на полтона выше предыдущего, смешиваясь с тихим поскуливанием, как внезапно тело Мэтта поразила вспышка неожиданного наслаждения. К своему удивлению, он услышал вскрик за дверью, так как Дому не удалось сдержать внутри себя звук, который, по всей видимости, он произносил, когда достигал оргазма, и Мэтт развернулся, уставившись на дверь в ванную комнату с открытым ртом. Дом только что кончил из-за меня. Прямо там. В соседней комнате. Пока обучал меня секретам мастурбации. Мэтт закатил глаза, после чего зажмурился, обнаруживая, что дрожь, прошедшая по его телу, оказалась слишком мощной для его ног, и упал на колени, прямо на пол душевой кабинки, не удосуживаясь вытащить палец, который уютно расположился внутри самого узкого, мягкого и чувствительного местечка в его теле, и Мэтт до сих пор был шокирован мыслью о том, что раньше и не думал его исследовать. Длинные, бледные пальцы мучительно медленно довели его до оргазма, двигаясь на члене с той же скоростью, что и палец в его заднице. Это было жестоко и изматывающе, но пока Мэттью наблюдал за густыми, кремового цвета струйками спермы, стекающими в отверстие в полу кабинки, он также понял, что хочет мастурбировать именно таким способом до конца своей жизни. *** Нервно выходя из коридора и шагая на кухню в черных мешковатых штанах и серой толстовке, которую они купили вчера, Мэтт махнул Дому рукой в знак приветствия, после чего опустил глаза и улыбнулся, уставившись на стол. Перед ним стояло две тарелки с бобами и тостами на каждой; Доминик улыбнулся через плечо, прежде чем положил яичницу и жареные колбаски сверху. Он оставил Мэтта одного, дабы тот «привел себя в порядок», после чего сменил нижнее белье, вымыл руки и выбежал из квартиры за яйцами, которые он должен был купить ранее. Мэтту потребовалось около получаса, чтобы прийти в себя после случившегося и спуститься на кухню – за это время Доминик успел приготовить им завтрак. Пять минут спустя они сидели друг напротив друга, чересчур быстро разрезая ножом яичницу и слегка поспешно накалывая бобы и тосты на вилку. Дом почти прожевал остатки своего завтрака, когда Мэтт заговорил. - Я хочу купить фаллоимитатор. Доминик начал жевать медленнее, после чего проглотил тост и почти незаметно кивнул. - Я свожу тебя в магазин на этих выходных.