Synapse

- Ты как? Мэттью чуть отодвинулся, тем самым переставая касаться его лба, и озабоченно нахмурился, заглядывая Доминику в глаза. Тот продолжал отводить взгляд и быть слишком тихим, слишком застенчивым. - Я… - смущенно начал он, мимолетно улыбаясь, после чего потряс головой, будто пробуждаясь ото сна. – Я в порядке. Да, я в порядке. Просто это странно, знаешь. Мэтт коротко кивнул и провел большим пальцем по щеке Доминика. - Но ты же счастлив, правда? Когда Доминик встретился с парнем глазами, то мгновенно понял, что Мэттью был серьезен в своей неуверенности. В его взгляде была боль, надежда и мольба, и это разбивало его сердце. - Конечно я счастлив, - с уверенностью заявил Доминик, и в этот раз его улыбка была полной и радостной – он слегка подвинулся на каменной плите, прижимаясь к Мэттью и заполняя собой оставшееся между ними пустое пространство. Он крепче обнял Мэтта обеими руками. – Я просто шокирован. Абсолютно шокирован. Но я так счастлив, Мэттью, - заверил его Доминик, вновь упираясь в лоб брюнета собственным. Он закрыл глаза и не смог не улыбнуться, ощущая теплый воздух, повисший между их лицами. – Безумно счастлив. - Это нормально, пребывать в шоке, - прошептал Мэттью, глаза которого были по-прежнему открыты и рассматривали каждую черточку на лице Доминика. - Я думаю, что я сдался, - выдохнул Доминик дрожащим голосом. Затем он нахмурился и продолжил: - Или, точнее, не сдался, а просто смирился. Я перестал надеяться на то, что ты что-то вспомнишь, и, полагаю, смирился с этим. - В любом случае, я уже начинал влюбляться в тебя, - Мэтт хихикнул и увидел, как Дом невольно улыбнулся в ответ. За их спинами раздался рев автобусного мотора, когда транспорт медленно отъехал от светофоров. – Снова. То есть, черт возьми, Дом, я не знаю, как тебе удалось провернуть это дважды, но я почти втрескался в тебя по уши. Причем, это произошло довольно быстро – знаешь, мне даже начал доставлять удовольствие флирт с тобой, - он опустил глаза, - и я начал нервничать и смущаться, когда мы ложились вместе спать, или – или тем утром, когда я спустился на кухню, а ты стоял там без футболки и готовил нам завтрак, - Мэтт провел рукой по лицу, зажимая пальцами переносицу. – Боже, ты каждое утро щеголял по квартире без своей чертовой футболки. Не знаю, было ли это преднамеренно, или ты просто ленивая задница, но это сработало. - Тебя несет. - Прости, меня и правда несет, не так ли, - продолжил Мэттью, переводя взгляд с созерцания лица Доминика на группу учеников, рисующих статую. Один из них рисовал на земле, вместо листа бумаги: грифель карандаша затупился о влажный камень, и ребенок сдался, прекращая рисовать статую, вместо этого выводя замысловатые линии на каменной плите. Когда Мэтт вновь обернулся, то черты лица Доминика разгладились, стирая даже сам намек на неловкость или напряжение, и в его широко открытых глазах искрился яркий свет – Мэтт не понимал, как морозно-серый цвет его глаз мог излучать тепло, но он не мог его не ощущать. Мэтт слегка наклонился вперед, случайно задевая кончик носа Доминика собственным. Он тоже замерз. Кончиками пальцев Мэттью легко коснулся лица Доминика и посмотрел вниз – ресницы скрыли его глаза из виду, пока брюнет разглядывал слегка покрасневшие, полные губы. Ставшее единым, горячее дыхание невидимо касалось кожи каждого – Мэттью был уверен, что оно смешивалось друг с другом прежде, чем подняться в небо. Нижняя губа Доминика оказалась прикушена так же внезапно и поспешно, как и отпущена. Наверное, это была неосознанная реакция, выдававшая волнение, подумал Мэтт. Он провел большим пальцем по холодной коже до тех пор, пока кончик пальца не задержался на этой самой нижней губе. Мэтт медленно провел вдоль нее, чувствуя, как рот Доминика слегка приоткрывается, - он судорожно выдохнул, выпуская теплые и небольшие клубы пара в замерзший воздух. - Я сейчас тебя поцелую, - едва слышно произнес Мэтт. Несмотря на то, что это было решительное заявление, в его голосе был слышен оттенок неверия. Их губы находились на расстоянии вдоха друг от друга, не двигаясь, деля один воздух на двоих, но никто из молодых людей не смел сокращать это расстояние. - Первый поцелуй, - промолвил Доминик. Он почувствовал, как его губы легко коснулись губ Мэтта, когда он произнес эти слова; еще не поцелуй, всего лишь близость. - Я собираюсь провести с тобой всю свою оставшуюся жизнь, - прошептал Мэтт в ответ, улыбаясь и едва дотрагиваясь своими губами губ Дома, - и это наш первый поцелуй. Первый поцелуй из тысячи. - Ты собираешься это сделать, - выдохнул Дом, - или мне – Губы Мэтта поспешно накрыли рот Доминика – брюнет коротко взвизгнул и зажмурился, в то время как глаза Дома распахнулись от удивления. Они оторвались друг от друга всего на секунду, после чего их губы вновь оказались сомкнуты. Доминик прикрыл глаза, позволяя ощущениям накрыть его с головой; позволяя себе чувствовать касания пальцев, зарывавшихся в его волосы на затылке, тянущих пряди на себя и оцарапывющих кожу, чувствовать тонкие губы, целующие пылко и настойчиво, снова и снова, на своих губах, и возвращать каждый поцелуй с еще большими страстью и жаром. Хрупкое и костлявое тельце начало давить на его грудь, перемещаясь на его колени – Доминик почувствовал, как Мэттью тянется ближе к нему. Пальцы в его волосах опустились на его плечи, цепляясь за ткань куртки. Поглаживая спину Мэттью и негромко промычав, Доминик тем самым ответил согласием на его желание быть ближе, получая сдавленный стон в ответ – одно судорожное движение и скольжение горячего языка в его рот, и Мэттью полностью уселся на Доминика. Мэттью целовал так же, как и делал все остальное: быстро, страстно, отдаваясь процессу целиком и полностью. Доминик не мог не улыбаться, чувствуя постоянные покусывания и короткие поцелуи, перемежающиеся с более долгими и глубокими, из-за чего его губы слегка распухли. Скользнув языком в рот Мэттью, он успокаивал его, замедляя поцелуй, исследуя его рот медленно и осторожно, и эти долгие касания заставляли тело, прижатое к груди Дома, то и дело вздрагивать и издавать разнообразные звуки. В конце концов, поцелуи прекратились, и молодые люди, хоть и с трудом, но открыли глаза, приоткрывая покрасневшие губы. Мэтт вновь уперся в лоб Доминика головой. Холодный воздух жалил кожу. Школьники укладывали свои альбомы в рюкзаки, затем вставая и распинывая маленькие камешки под ногами, пока их учитель пытался собрать ребят вместе. - Я не хочу даже шевелиться, - пробормотал Мэтью в щеку Доминика, нежно целуя его, - но здесь блядски холодно. - Как в морозилке, - прошептал Дом, ерзая на месте, - и мы определенно не сможем сделать кое-что, что я запланировал, на этой плите. Лицо Мэтта озарилось улыбкой, и он оставил долгий и теплый поцелуй на губах Доминика, прежде чем схватил его за руку. - Нам нужно быть дома, - пробормотал он. – Отвези меня домой, прямо сейчас. *** Мэтт прислонился к стене в прихожей, бросая костыли на пол. Он уставился вперед – по его лицу скользнула тень раздражения. - Мэтт? Что случилось? Их путешествие домой было полно разочарования, так как Мэтт постоянно разрывался между необходимостью держать Доминика за руку и опираться на костыли. Домой они шли очень быстро, не останавливаясь ни на секунду. Единственным разом, когда они остановились, на памяти Доминика, был тот, когда они стояли на платформе в подземке, - тогда он обнял Мэтта со спины и уткнулся носом в его шею. Каждую секунду их пути Мэтт украдкой кидал определенного толка взгляды на блондина, теперь бесстыже рассматривая Доминика в качестве, которое раньше было ему незнакомо. Теперь он был его любовником. Эти руки будут касаться его и доставлять ему удовольствие, и от одной мысли об этом Мэттью чувствовал легкое покалывание внизу живота. Им не потребовалось много времени для того, чтобы войти внутрь и скинуть с себя обувь, но сейчас, когда они стояли лицом к лицу в плохо освещенной прихожей и разговор сошел на нет, их действия также застопорились. Казалось, Мэтт и вовсе не был счастлив. Доминик беспокойно шагнул вперед, ожидая ответа. - Это… гребаные… - Мэттью простонал, раздраженно потирая ладонями глаза, - ноги. Гребаные ноги. - Гребаные ноги? - Это – так. Слушай, Дом, - вздохнул он, откидывая голову назад и с глухим стуком врезаясь в стену, - ты обязан оказать мне услугу. Дом взволнованно кивнул. Он подошел ближе, опуская руки на бедра Мэттью. - Конечно, что угодно. - Хорошо, тебе придется притвориться, что с моими ногами все в порядке, потому что они полное дерьмо, понимаешь? - Они не дерьмо, Мэтт, они в полном – - Знаю, знаю, они не так уж и плохи, просто недостаточно хороши. Пальцы Доминика круговыми движениями обводили выпирающие тазовые косточки Мэтта, скрытые под тканью джинс. - О чем ты говоришь, черт возьми? - Блять, просто, я хотел быть… спонтанным и романтичным, - жалобно ответил Мэтт, размахивая руками в воздухе в тщетной попытке объяснить, - прижать тебя к стене, говорить тебе, что делать, не позволять тебе уйти, понимаешь? Дом широко открыл глаза, медленно моргая. Он закусил нижнюю губу. - Окей, это прозвучало так, словно я описываю действия насильника, - Мэтт зажмурился, закатывая глаза за закрытыми веками. – Черт возьми, Дом, я не просто так пытаюсь не говорить в подобных ситуациях. - Ты пытаешься не говорить? – хихикнул Дом, и уголки губ Мэттью тоже дернулись в улыбке. - Заткнись, - фыркнул Мэтт. – Я хочу сказать… а что, мать твою, я хочу сказать, - его затылок вновь ударился о стенку. – Я хочу сказать, что если бы мои ноги не были такими дерьмовыми, и если бы я был достаточно сильным, то у тебя не осталось бы чертового шанса на то, что случилось бы, как только мы переступили порог, и я бы не сказал ничего идиотского, и это было бы сексуально. - Ты идиот, - с любовью в голосе пробормотал Доминик, и наклонился, целуя Мэтта в шею. - Нет – нет – нет – нет, - визжал Мэтт, уклоняясь от поцелуев, - блять, не смей зажимать меня у стены. Я буду это делать. Черт – иди наверх. Наверх! - он махнул Доминику, глядя на пытающегося сдержать смех парня. – Быстрей же, поднимайся! Представь, что я толкаю тебя. Я буду тебя толкать, - добавил Мэтт, медленно следуя за Домиником, и толкнул его в спину так сильно, как только мог. – Это был толчок. - Хочешь, чтобы я взял это? – Доминик остановился у подножия лестницы, кивком указывая на пакет из секс-шопа. - Фаллоимитатор сейчас будет немного бесполезным, не находишь? - Никакого воображения, - ухмыльнулся Дом, хватая пакет с пола и игнорируя отчаянные попытки Мэтта заставить его подняться вверх по лестнице. – Хорошо, я иду! Черт возьми. С этого момента – обещаю, буду делать все, что ты скажешь. Мэттью медленно карабкался по лестнице, пыхтя и смеясь, хватаясь за перила. - Это никогда и не должно было стать до одурения романтичным и прекрасным первым разом, не так ли? - В нашем случае? – улыбаясь от уха до уха, Доминик помог ему преодолеть последние ступеньки, прижимая к себе и проводя в спальню. – Никогда. - К стене, - промурлыкал Мэтт в его шею. Его ладони скользнули под футболку Дома, прижимаясь к плоскому животу блондина, заставляя того шагать задом наперед. Он почувствовал, как напряженные мышцы дернулись от этого касания. – К той стене. Все произошло так быстро, я не успел выбрать лучшего места. Тебе просто пришлось идти задом наперед, спотыкаясь, но ты смирился с этим фактом. Может, даже ударился головой. Сорвав с губ Мэттью легкий поцелуй, Дом подпрыгнул, как только почувствовал, что его спина столкнулась со стеной. Он взглянул под ноги, отпинывая разбросанную по полу одежду куда подальше, и тут же почувствовал касание тонких и длинных пальцев, приподнимающих его подбородок; горячие губы накрыли его собственные, и как только Доминик прикрыл глаза, отвечая на поцелуй, то ощутил тело небольшого и еще слабого Мэттью, который решительно прижал его к стене, осторожно двигаясь в ритм поцелуя. Его сердце парило где-то высоко, и Доминик улыбнулся, чем заработал наказание от Мэтта – тот прикусил его нижнюю губу. Но это не имело значения, он продолжал улыбаться. Это был Мэттью. Его Мэттью – настоящий, живой и любящий его. Дыхание Дома участилось, как только ладони Мэтта крепче прижались к его животу, пальцами спускаясь ниже и поглаживая разгоряченную и чувствительную кожу. Средний палец скользнул в пупок Доминика, и от этого нежного прикосновения по телу блондина прошлась видимая дрожь. Мэттью на секунду перестал вылизывать рот Доминика и оторвался от него, шепча на ухо: - По пути домой было по крайней мере три пустых переулка, в которые я хотел тебя затащить и зажать у стены какого-нибудь дома, - выдохнул он, языком касаясь мочки уха Доминика. Откинув голову и упираясь затылком в стену, Дом широко распахнул глаза, чувствуя, как руки перестали оглаживать его живот и, задрав футболку на спине, скользнули ниже, обхватывая ладонями его задницу и легонько ее сжимая. Он вдруг понял, что отчаянно желал, чтобы ткань его «узкачей» не была такой плотной – Дом чувствовал прикосновения, но в сочетании с тем, как Мэтт посасывал мочку его уха, простого контакта было недостаточно. - Мэтт, - простонал Дом, обвивая руками его шею и прижимая парня к себе так близко, что пришлось раздвинуть ноги. – Боже, Мэтт. Это – блять, - проскулил он, когда Мэттью толкнулся бедрами вперед. - Тебе хорошо? – пробормотал Мэтт, вновь двигая бедрами и чувствуя, как его пульс начинает биться с бешеной скоростью лишь от беспомощных стонов, которые вырвались из горла Доминика. – Никогда не делал этого раньше, - он поцеловал Доминика в шею, под которой были видны напряженные мышцы и сухожилия, а затем осторожно прикусил горячую кожу. – Хочу, чтобы тебе было хорошо, Дом. Ты так этого заслуживаешь. - Ты даже не представляешь, как долго я мечтал об этом, - прошептал Дом, глядя в потолок, а затем прикрыл глаза, отдаваясь на милость страстным поцелуям, касаниям пальцев, нежным укусам. На его коже скопились капельки пота. Дом начал стягивать футболку через голову, но Мэтт перехватил его руки, делая работу за него. Только когда его джинсы оказались спущены до колен, Мэттью остановился и его пальцы застыли на месте, цепляясь за ткань «узкачей». - Матерь божья, Дом. - Что? – он наклонил голову в сторону. Мэттью провел пальцами по мягкой хлопковой ткани его боксеров, сосредоточенно разглядывая выпуклость, скрывавшуюся за ней. Он обхватил член Дома рукой – чуть слышно прохрипев какую-то бессмыслицу, Дом вцепился пальцами в футболку Мэтта, как только он прикоснулся к нему. - Ты довольно большой, не так ли, - пробормотал Мэтт, оглаживая выпуклость ладонью и чувствуя, как в животе начинают трепыхаться те самые бабочки, когда эрекция Доминика становилась все более и более заметной. – В моей голове ты никогда не был таким большим. Доминик прикусил язык и улыбнулся, приподнимая край футболки Мэтта. Он мог видеть лишь полоску бледной кожи, которая то исчезала, то появлялась, пока Мэтт двигался, но иногда Дом замечал дорожку темных волос. После недолгого упрашивания задрать футболку выше, Мэтт согласился и скинул ее с себя. Он немедленно вернулся к тому, что начал – ласкать член Доминика, - но в этот раз до конца спустил нижнее белье. - Я никогда прежде не называл член другого мужчины красивым, - ухмыльнулся Мэтт, кончиками пальцев прослеживая выступающие вены, - но, Дом, у тебя красивый член. Он опустился на колени прежде, чем получить ответ, обхватывая возбужденный член обеими руками и продолжая свое тщательное исследование. Прерывисто дыша, Доминик наблюдал за ним сверху, разглядывая невероятно узкие и бледные плечи, обладатель которых сейчас слегка сгорбился, фокусируясь на движениях своих рук; из-за жары, царящей в комнате, вены на предплечьях и руках Мэттью резко выделялись, но кожа, которую они покрывали неведомыми узорами, оставалась почти бледной. Пока Дом наблюдал за ним, Мэтт подался вперед, утыкаясь носом в небольшую копну волос у основания члена, нежно целуя мягкую кожу вокруг. - Чертовски красивый, - повторил он, и коснулся губами головки. Мэтт неторопливо, нежно и, в то же время, пошло поцеловал член Доминика, и у того подогнулись колени. Губы Мэттью с причмокивающим звуком сомкнулись на головке, начиная медленно и осторожно посасывать припухшую кожицу. Вздрогнув, Дом прикусил губу. Острые и тонкие черты лица Мэтта выдавали сейчас не только пылающее возбуждение, но и невинное любопытство. Время от времени, он поднимал свои большие голубые глаза наверх, чтобы проверить, доставлял ли он Доминику удовольствие. Вдоль его поясницы пробежало стадо мурашек, когда Мэтт деликатно коснулся кончика его члена двумя пальцами, оттягивая чувствительную кожицу. У Доминика не оказалось в запасе достаточно времени, чтобы понять, что сейчас произойдет, прежде чем Мэтт наклонился ниже, влажно проводя языком по крошечной, раскрытой щелочке. - Д-да, - простонал он, содрогаясь всем телом, - да – Борясь с желанием рухнуть на пол, Дом прижался спиной к стене, чтобы дать отдохнуть дрожащим ногам, пока Мэтт продолжал облизывать головку его члена, касаясь языком тысячи оголенных нервных окончаний, чем почти причинял Доминику боль. Ощутив вкус смазки на кончике своего языка, Мэттью придвинулся ближе и взял в рот всю длину. Он закатил глаза, начиная старательно отсасывать, двигая головой вперед-назад, наслаждаясь скольжением своих губ по выступающим венам и чувствуя каждый дюйм возбужденной плоти. Капля смазки легко скользнула вниз, и Мэттью сглотнул, чувствуя прилив гордости, несмотря на странный вкус. Ладони Мэттью нашли свое пристанище на ягодицах Доминика, но одна рука скользнула ниже, пытаясь протиснуться между телом Дома и стеной. Искушение спустить собственные плавки вниз и коснуться своего члена, который болезненно упирался в бедро, было велико, но желание ублажать Доминика перекрывало остальные желания Мэттью. - Ммм, - мычал Мэтт, не выпуская член Доминика изо рта и призывая того слегка раздвинуть ноги. Как только Дом подчинился, Мэтт на мгновение оторвался от своего занятия, сплюнул на пальцы, затем вновь обхватил губами влажный от слюны член и опустил пальцы ниже. Аккуратно надавив на колечко мышц средним пальцем, Мэттью подождал, пока Дом привыкнет, после чего толкнул палец внутрь. - Мать-твою-да, - судорожно выдохнул Дом, произнося слова цельной фразой. Мэтт был внутри него, и он был внутри Мэтта, и он больше не мог сдерживать себя. Именно это движение напрочь снесло Доминику крышу; именно настойчивые касания этого длинного пальца, скользящего туда-сюда внутри него, проникая в его чувствительную дырку и неспешно трахая его легчайшими, малейшими прикосновениями заставляли Доминика стенать как заправскую шлюху. Мэтт снова и снова скользил губами по его члену, брал до основания, усиленно отсасывая, одновременно с этим добавляя второй палец внутрь и чувствуя, как горячие мышцы рефлекторно сокращались, впуская его пальцы глубже в тело Доминика, приветствуя эти касания. Мэттью приглушенно простонал, чувствуя, как нежная кожица дрожит под кончиками его пальцев. Как только Мэтт коснулся самого чувствительного места в его теле, низкие стоны Доминика превратились в крики блаженства. - Черт – д-да, Мэтт, я сейчас кончу – Мэтт старался не улыбаться, продолжая скользить губами по пульсирующему члену Доминика, делая пробное движение пальцами, тем самым накрывая тело Дома волной оглушительного удовольствия. В этот момент он понял, что пойдет до конца и проглотит все, что предложит ему Доминик. - Пожалуйста, детка, я сейчас – я не могу остановиться, Мэтт, я кончаю, - прокричал Дом, не в силах прекратить вколачиваться в рот Мэттью, - блять – Теплая и вязкая жидкость скользнула в горло Мэтта. У него увлажнились глаза, но Мэтт зажмурился, продолжая принимать последние беспомощные толчки бедер Дома. Внезапно, его рот наполнился этой жидкостью, и Мэтта настигло стремительное желание сплюнуть или откашляться, но вместо этого он с хлюпающим звуком вытащил пальцы из тела Доминика, а затем отпустил изо рта его еще возбужденный, но излившийся член. Его глаза были по-прежнему закрыты; Мэттью сглотнул, с трудом проглатывая столько спермы Доминика, сколько смог. Попытавшись вновь, он решительно откинул голову назад, но поперхнулся, начиная закашливаться. По его подбородку текло что-то горячее и липкое. Дрожащая рука схватила его за подбородок, и Мэтт обнаружил, что его голову приподняли – он, сгорая от стыда, взглянул на Доминика, который немедленно рухнул на пол и сел напротив него. Блондин смотрел на него, приоткрыв рот. Оба парня не могли отдышаться, а в некоторых вздохах были слышны отголоски стонов. - Прости, - сбивчиво произнес Мэтт, с губ которого стекали капли спермы и приклеивались к подбородку. Доминик обхватил его голову обеими руками и с обожанием заглянул в его извиняющиеся голубые глаза. Нижняя губа Мэттью блестела от слюны, а весь его подбородок был запачкан белой субстанцией. Он сглотнул, задыхаясь и проглатывая последние капли густой жидкости – в ту же секунду Доминик набросился на него, накрывая губы брюнета поцелуем, повалив Мэттью на пол. Мэтт больно ударился головой, но ответил на поцелуй с тем же неистовым рвением, обвивая талию Доминика ногами и, наконец, получая ту фрикцию, которую он так отчаянно жаждал. - Эй, - Дом замедлил движения его бедер, морщась, когда Мэтт начал бесстыже тереться о ту часть тела Доминика, которая сейчас была чересчур чувствительна к подобным прикосновениям, - ауч. - Прости, - повторил Мэтт, улыбаясь. Он развалился под Домиником, крепко обнимая его шею и оглаживая его спину, кожа которой постепенно начинала остывать. Они валялись на полу, обнявшись, пока Доминик отходил от полученного оргазма. - Я люблю тебя, - пробормотал он в темную макушку, утыкаясь лицом в волосы Мэттью. – Ты прекрасен, и я не могу поверить, что ты здесь, и я люблю тебя, черт возьми. - Будет ли слишком по-гейски, если я скажу, что ты ни в коем случае не любишь меня так же сильно, как я тебя? - Чересчур по-гейски. - Ммм, - Мэтт кивнул, глядя вниз – голова Доминика покоилась на его ключице, и он ласково провел пальцами по его слегка влажным светлым волосам. – Эй. - М? – сонно промычал Дом. - Давай, поднимайся. Даже не вздумай заснуть. Мы еще даже близко не подошли к тому, чтобы закончить.