Гуль, жаждущий жить.

Орущего от жуткой боли мужчину средних лет разорвало что-то чёрное, похожее на две большие когтистые лапы. Кагуне, а именно – ринкаку. «Зачем?» Десятилетняя девочка упала на колени. Перед ней оказался окровавленный труп ни в чём не повинного человека. В области груди у убитого ничего не было: лишь позвоночник, соединяющий голову с телом, да остатки сломанных рёбер. «Потому что голод?» Она укусила мертвеца за руку, оторвав приличный кусок мяса так, что показалась треснувшая кость. «Нет, не поэтому…» – Канечик пришёл! – рыжая бестия сжала бедного парня в объятиях. – Какими судьбами, Канечик? – Итори-сан, – Кену чудом удалось вырваться из цепкой хватки хозяйки бара, – я пришёл спросить Вас кое о ком. – И о ком же? – на лице Итори появилась ухмылка. – Ну… О… – Канеки замялся. – О Кусаке. Из сплетен гулей, бывающих в «Антейку», я узнал, что она жутко кусачая, за что её и прозвали Кусакой. А ещё, что она питается не только человеческой плотью. – Ммм? – рыжая удивлённо посмотрела на полугуля. – Кусака, говоришь? – Да. Разве существуют гули, поедающие таких же гулей, как они сами? – Существуют, ещё как, – Итори уселась прямо на барную стойку. – Рика! Рикушка Хаяо! Из находящейся неподалёку комнаты вышла длинноволосая брюнетка шестнадцати лет. В её ярко-голубых глазах читалось явное раздражение. – Сколько раз говорить, не зови меня Рикушкой, – недоброжелательно отозвалась так называемая Хаяо Рика. – Тебе чего? Рика и Итори, можно сказать, самые настоящие подруги детства. Они выросли вместе. Рика и с Йомо знакома. И с Утой, как видно, тоже: её руки «украшали» большие татуировки в виде чёрного пламени, а уши – пирсинг. На шее висел большой крест. Судя по внешнему виду брюнетки, та придерживалась стиля рокера. На ней была сероватая майка, длинные, немного порванные брюки и кожаные туфли. Ничего толком не объяснив, Итори выперла Рику и Канеки из бара. Вечер. Лишь фонари спасали от непроглядной тьмы. – С Кусакой я познакомилась, когда выполняла очередной заказ, – начала Рика, сидящая на скамейке. – Мне тогда было одиннадцать лет, ей – пять. – Заказ? – Канеки, сидящий рядом, внимательно вглядывался в холодное лицо брюнетки. – Я что-то вроде охотницы. Привлекаю людей, влюбляющихся в мою милую внешность и наигранную скромность – они, кстати, зачастую оказываются маньяками, – лишаю их в подворотне жизни, а потом продаю мёртвые тела недееспособным гулям за приличные деньги. Кусака… Нет, Акано Ши… Прибыла в четырнадцатый район после смерти своих родителей в девятнадцатом. Она ничего не умела, кроме как кусать кого ни попадя… *** Кагуне в виде торчащих из-под лопаток паучьих лап насквозь проткнуло лежащего на земле молодого парня. Всё забрызгало кровью. – Зачем? Брюнетка в длинной футболке голубого цвета с неаккуратно пришитым посередине карманом, синих шортах и спортивных кедах обернулась на тихий голос. Маленькая девочка-гуль посмотрела на одиннадцатилетнюю девушку своими изменившимися, красными глазами. – Тебе-то какая разница? – холодно отозвалась Рика. «На вид ей всего пять лет, а уже одна. Такая, как она, вряд ли научится выживать в этом ужасном, гнилом мире…» Рика, схватив убитого человека за шиворот, закинула мертвеца на спину и повернулась к малышке. – Зачем? – вновь спросила та. – Потому что голод? – Нет, – брюнетка помотала головой. – Я зарабатываю большие деньги и с трудом прокармливаю брата и сестру. А ты лучше займись своей жизнью, иначе сдохнешь от кагуне какого-нибудь гуля. – Кусай, пока не укусили тебя, – внезапно прошептала обезумевшая девочка. Она оскалилась. – А теперь проваливай, а то… – Рика отпихнула девочку в сторону, но в ответ её укусили за руку. Аж до кости. *** – Мне пришлось отправить её в двадцатый район, но я и не думала, что Ши, безмозглая девчонка, чтобы выжить, начнёт… Глупышка, – Рика поднялась со скамейки. – Встретишь её, спроси: «Зачем?» – Что «зачем»? – не понял Канеки. – Она знает, – вздохнув, брюнетка махнула рукой, мол, до скорой встречи. «Слишком поздно. Гулям опасно разгуливать по ночам в одиночку». Канеки, не разбирая дороги, шёл домой по безлюдной улице. Фонари уже не горели. Вдруг послышался чей–то крик: – Она разорвала Кано! – И меня укусила! Тварь! – Малявка совсем с ума сошла! Банда трусливых гулей выбежала из подворотни. «Акано Ши?» – пронеслось в голове Канеки. Запахло кровью. Десятилетняя девочка в порванном чёрном платье до колен с рюшами по краю стояла посреди переулка. На ее ногах надеты шнурованные кожаные сапожки. Кусака. Её волосы были красными, под цвет свежей крови, а глаза, принадлежащие настоящему гулю, выражали мнимый страх. В зубах девочки красовалась оторванная рука, а в двух когтистых лапах, тянущихся из–за спины Акано Ши, находился сам умерший гуль. Увидев краем глаза парня с повязкой, Ши откинула руку в сторону. – Ты кто? – тихо спросила Кусака. – Я Канеки Кен, – полугуль нервно сглотнул. – Гуль? – Почти, – Канеки, дабы завоевать доверие девочки, снял свою повязку. – Ты голодная? – Нет, – Кусака устало закрыла глаза. – Тогда зачем? – Я хочу жить, а не выживать. Из глаз девочки полились слёзы.