Моя Принцесса

Переводясь в школу Фуджимори, бедный Тоору даже представить себе не мог, чем все это для него обернется. И дело было даже не в том, что ему приходилось постоянно носить девчачьи шмотки и быть Принцессой. То есть, и это тоже – но главная проблема заключалась в другом. Проявлять интерес к парню – вот это было действительно странно. Все пошло наперекосяк еще при первой их с Юджиро встрече. Коно принял его за девчонку, и это еще ничего – он действительно был до глубины души поражен Принцессой Востока. Шиходани был не просто красивым, хотя и не без этого – в добавок к потрясающим внешним данным он обладал умом и каким-то непонятным притяжением. Может, Тоору был влюблен – во всяком случае, ему казалось, что Ю особенный во всех отношениях. Но мысли и терзания первых дней и в пример не шли тому, что началось после официального вхождения Тоору в роль Принцессы, ведь теперь он находился с Юджиро и Микото постоянно. Совместное проживание и работа, проведение всего свободного времени и преображение в женские образы – особенно последнее. Коно и представить себе не мог, что окажется таким вот чертовым извращенцем. Но когда и без того хорошенький Шиходани одевался в платья, Тоору начинало казаться, что он сходит с ума. С одной стороны он прекрасно понимал, что перед ним стоит его друг – да-да, именно он, парень, а не какая-то эфемерная девица, прекрасный образ, роль, которую они, все трое, играли перед студентами. Определенно это был все тот же его Ю – только ставший еще более прекрасным и желанным. И тот инцидент с Саякой лишь добавил неоднозначности в их отношения. Шиходани всегда был не прочь продемонстрировать свое более чем лояльное отношение к другу, и его эти долгие взгляды… Тоору никогда их не понимал, не смея надеяться на настоящую взаимность к своим чувствам. С каждым днем росла эта недосказанность, а когда Тоору думал уехать домой – ведь Юджиро до последнего момента не мог сказать тех самых важных слов, и если сердцем он принял сложившуюся ситуацию, то умом… «Вот они могут открыто признаваться в подобном (о Микото и Акире), а я – нет! Парням со столь непростым характером, как у меня, трудно даются всякого рода откровения! Тоору, ты пытаешься меня в краску вогнать?.. Ладно. Скажу это. Ты рядом со мной больше, чем кто-либо другой. Мне будет одиноко без тебя. Поэтому оставайся здесь, хорошо?»* На первый взгляд ничего особенного, но для Тоору это звучало как признание. Просто Юджиро был фактически единственным человеком, что держал Коно в этой школе. Он никак не мог отказаться, раз друг так просил его. Не удивительно, что в последнее время Тоору находился в полном замешательстве - он и сам еще толком не понимал, чего хочет от Ю. С ним такое происходило впервые. Какой-то бесстыдный голос в голове шептал, что самое правильное – заявить свои права на это создание, наконец-то впиться в розоватые, чуть тронутые помадой губы, сломить все сопротивление, притянуть Шиходани как можно ближе к себе, обнимая затянутую в корсет талию – и будь что будет… Но вряд ли он осмелится на такое. А уж отношение Юджиро к происходящему и вовсе он понять не мог, как ни пытался, ведь после всего этого он вел себя как ни в чем не бывало. Сейчас Тоору старается не думать об этом, образы так ярко и призывно встают перед глазами, что он чувствует, как краска мгновенно касается его щек. А ведь рабочий день еще в самом разгаре, дел впереди… - Тоору-кун, все в порядке? – на лице Юджиро нет привычной улыбки, лишь очевидное беспокойство за друга. - А? Да… - В последнее время ты стал еще более молчаливым, чем всегда. Если у тебя какие-то проблемы, я с радостью помогу. - Не беспокойся, Юджиро. У меня правда все хорошо. Ю не верит, но спорить почему-то не решается, лишь молча кивает и отводит в сторону взгляд. - Кстати, что у нас сейчас по расписанию? - Вообще-то обед, Микото, вон, уже смылся. - Правда, я и забыл, - Тоору чувствует, что готов начать нести откровенную чушь, но ничего не может с собой поделать, пытаясь хоть как-то скрыть свое состояние за счет напускной бодрости в голосе – тогда пойдем скорее. - Тоору-кун, у тебя, наверное, температура. Не прошло и секунды, как Коно почувствовал у себя на лбу чужую прохладную ладонь. Он с трудом удержался, чтобы не сощуриться от удовольствия и не выкинуть иную подобную глупость. - Да ты как кипяток, - продолжает бормотать себе под нос Шиходани, легким движеньем проводя рукой по щеке и до шеи. Тоору незаметно кусает губу и молит всех богов о ниспослании ему железного терпения и воли. - Не волнуйся, при стоящей-то на улице жаре это не удивительно. Нужно только попить холодной воды или умыться. И вообще, пора поторапливаться на обед. - Ну ладно, - пожимает плечами блондин. Кажется, он обижен за такое пренебрежение к оказываемой им помощью – но как всегда молчит. Лишь взгляд – тревожный и долгий… Тоору – не Микото, с ним нельзя запросто спорить и цапаться, и уж тем более невозможно его подкалывать и дразнить. Распахнув окно, чтобы в комнате стало хоть немного свежее, Коно начинает переодеваться - он так освоился со всеми этими платьями, что способен преображаться из юноши в девушку и наоборот едва ли не за несколько минут. Он уже натянул брюки и застегивал рубашку, как заметил, что Юджиро да сих пор копается со своим нарядом. - Тебе помочь, Ю? - Ага, какой-то новый фасон корсета, никак не научусь с ним справляться. У Тоору кружится голова. Все происходит так, словно он оказался в одном из своих снов. И Юджиро – вот он, в его руках, такой красивый, трогательный, доверчивый, что ли. Вот он отводит со спины шелковистые волосы Ю, любуется открывшейся бледной шеей с по-детски выступающими позвонками. Без усилий ослабляет шнуровку на корсаже, притом буквально вытряхивая друга из этой досаждающей детали туалета. Теперь на Юджиро длинная полупрозрачная сорочка и пышная юбка, держащаяся на честном слове. От этого зрелища Тоору кажется, что он вот-вот слетит с катушек. Его Принцесса – ну просто вылитая фарфоровая кукла, белая кожа и длинные золотые косы – особенно Коно нравилось, что у Ю свои волосы, и ему не приходится носить парики, как им с Микото. Эта странная напряженная пауза уже начала затягиваться, Тоору, не чувствуя собственных пальцев, медленно, по миллиметру, тянул платье вниз, оголяя уже плечи и спину друга. Тот стоял как вкопанный, не смея пошевелиться. Кажется, одно неверное движение – и все рухнет к чертовой матери. Но ведь почему-то Ю не отказывается от этой странной, несколько двусмысленной помощи, а позволяет чужим рукам теперь уже ослабить крепления на юбке, которая с легким шорохом падает на пол. Несмотря на жару, Шиходани зябко ежится и обнимает себя за плечи. Сердце пропускает пару ударов, когда он чувствует теплое дыхание друга, касающееся его шеи. - Спасибо, Тоору, я дальше сам, - голос юноши звучит придушенно и хрипловато. Тоору не по себе, но сейчас он уже не может повернуть назад. Он слишком много думал об этом дне, он так хотел сделать Ю своим… Ведь как же это нелегко – видеть, как на твоего любимого человека каждый день пялятся сотни пар глаз, видеть похоть и желание, страсть других парней, направленную на его Принцессу. Коно всегда обладал спокойным, даже покладистым нравом – но в такие моменты его внутренний зверь воет от бешенства, заглушая другие чувства, такие как стыд за собственные мысли, понятия о правильном и неправильном, и другую подобную этому чушь. Сейчас Тоору кажется, что он готов разорваться. С одной стороны он так хотел обладать Ю, не только его телом, но и сердцем, душой… хотел сделать его полностью своим, абсолютно… жестко, быстро, вцепляясь до боли пальцами в эти теплые светлые пряди… Но нет, это слишком. Коно никогда так не сделает – ну, по крайней мере, не сейчас, это точно. Сейчас Юджиро это может и не подкупить. Ему, как любому человеку, которого когда-либо не долюбили, хотелось нежности. Простой, глупой нежности. Человеческого тепла. Да, Тоору действительно очень много думал об этом. Ведь риски велики, и шанса на ошибку тут нет. И все же он доверял зову своего сердца. - Позволишь мне? В ответ - едва заметный кивок. Коно сожалеет, что друг стоит к нему спиной, и он не имеет возможности видеть сейчас эти немыслимые золотые глаза. Когда Шиходани разворачивают на сто восемьдесят градусов и собственнически прижимают к груди, он не сопротивляется, и смотрит на Тоору все тем же долгим непонятным взглядом, не в силах выдавить из себя ни слова. Тоору нравится эта мягкая покорность обычно строптивой и колючей Принцессы. Он сокращает расстояние до минимума, берет в ладони лицо блондина. Тот краснеет, но принимает это ласковое прикосновение. - Ты такой красивый, Юджиро. Невесомый поцелуй в лоб. Ю не отстраняется, но Тоору чувствует, как его бьет крупная дрожь. - Ты самый лучший. Еще одно, чуть более уверенное прикосновение, теперь в висок. - Моя Принцесса. Вот они, самые важные слова, которые Тоору так давно хотел сказать другу. Моя принцесса. Это как признание в любви – только проще. Напряжение сковывает Шиходани, он дышит быстро, прерывисто, как после стометровки, в ногах чувствуется такая слабость – но все это меркнет на фоне тягучей ноющей сладости, окутывающей его сердце. - Не надо, Тоору, ты же знаешь, я… - но договорить он не успевает, чувствуя, как Тоору осторожно прикасается к его губам. Так мягко и легко, что Ю просто теряется в нахлынувших на него ощущениях. Он наслаждается тем, как по его губам скользит чужой обжигающий язык, как горячая требовательная ладонь поглаживает мягкие завитки у основания шеи – все происходит как во сне. Шиходани пропускает тот момент, когда его руки ложатся на плечи друга, и он уже сам с жаром отвечает на поцелуи Тоору, задыхаясь, наслаждается, когда их языки сплетаются первый раз. Доселе незнакомое чувство возбуждения сметает все другие мысли, чувства, страхи. В руках Коно, пусть не сильных, но весьма цепких, Ю готов забыть даже свое имя. Ему кажется нереальным то, что Тоору наконец решился открыться, дав этим их отношениям второе дыхание. - Нх…- всхлипывает Юджиро. Сейчас более всего ему хочется сказать Тоору о том, как ему хорошо, но слова будто застревают в горле – и только тело говорит само за себя. Тоору невольно вздрагивает, когда понимает, что Ю трется об его бедро возбужденным членом. - Хотя бы… задерни шторы, - срывающимся голосом шепчет он Тоору, покрывающему его шею до невозможности приятными влажными поцелуями. - Ты что, стесняешься? Не надо, Юджиро, это же я. - А вдруг кто увидит? - Хорошо, только не волнуйся так, - повинуется Тоору. Это не занимает больше минуты. Тяжелые партеры опускаются до пола, поглощая лишний свет и яркие краски. Но к возвращению друга Шиходани успел, наконец, стянуть с себя сорочку, и теперь стоял перед ним полностью обнаженный – только белые кружевные чулки и такие же белые туфельки на каблуке. Тоору невольно улыбается: первый раз за его работу Принцессой от модной деятельности Наташо-сенпая есть столь очевидный прок. Краснеющий до корней волос, такой зажатый и неуверенный… Тоору не верится, что тогда, при встрече с Саякой, Юджиро сам осмелился его поцеловать. - Юджиро… - Коно встает на колени и протягивает Принцессе руку. Блондин же не находит себе место от стыда, но все же отвечает на этот странный жест, протягивая свою ладонь в ответ. Тоору хочет целовать это тело везде, не пропуская ни единого кусочка этого восхитительного тела. Он проходится легкими поцелуями по острым костяшкам, вылизывает внутреннюю сторону ладони, прикусывает тонкую кожу запястья. Юджиро стонет тихо, но безумно соблазнительно, проводит влажным язычком по алеющим от поцелуев губам. Едва ли так они смогут продержаться долго, это понимают оба парня. - Пойдем, - тянет Коно друга в сторону уютного диванчика, и тот безропотно следует за ним. Происходящее все больше напоминало Тоору одну из его несбыточных фантазий, что по какой-то невообразимой причине происходила наяву. Эти легки ножки, затянутые в кружевные чулки, стыдливо сведенные колени, разметавшиеся по диванной подушке волосы – предел мечтаний. А самое главное – теперь все это богатство принадлежит Тоору. Только сейчас Коно понимает, насколько возбужден. Кожа горит под прикосновениями ненужной сейчас одежды, внизу живота пульсирует дрожащий жар – но сейчас это не главное, сам он сейчас вполне может потерпеть. Юноша торопливо раздевается, и устраивается у ног Ю – вот ему сейчас действительно нужна помощь. Настойчивым движением раздвигает сжатые колени – Юджиро жмурится, краснеет еще пуще – но не сопротивляется. От первого прикосновения он тут же заходится жалобным стоном – Тоору так уверенно сжимает его член, обводит пальцами голубоватые венки. Ю не может сдерживаться, когда друг надавливает большим пальцем на чувствительную головку, размазывая по стволу выступившую смазку. - Не надо, я же знаю, что ты тоже хочешь, - еле слышно бормочет блондин. Но Тоору лишь улыбается, продолжая эту сладкую пытку. Теперь свободной рукой он жадно оглаживает худую грудь, проходится пальцами по ребрам, сжимает бледно-розовые соски. И все же Шиходани прав, Тоору тоже хочется – да еще как! Страшно, но он решается. Собрав пальцами побольше смазки, он осторожно прикасается к сжатому колечку мышц. Не смотря на весь свой характер, Ю тоже боится, но все же пытается не зажиматься. - Давай же, - пытается храбриться, но выходит неубедительно. Тоору проникает в любовника одним пальцем – внутри до невозможности тесно и горячо, и мальчишка готов кончить только от одного этого ощущения. Но ему нужно большее. Осторожные круговые движения, потом второй палец, третий… Юджиро сжимает зубы, старается не показывать неприятных ощущений, но Коно изо всех сил старается сделать ему приятно, целует влажную от пота шею, плечи, грудь. - Пожалуйста, не тяни, - глаза Шиходани застилают непрошеные слезы, но все же он улыбается. Он хочет, чтобы и Тоору получил свою долю наслаждения – ведь он так заботился о Ю, если бы не он, ничего бы вовсе не было. - Если будет больно, сразу говори. Попытайся расслабится, мой хороший. На душе у Юджиро так сладко и легко – за нежность Тоору он готов на многое, и обязательно постарается сделать другу приятно. Но когда он чувствует влажную головку, плотно приставленную ко входу в его тело, Страх накатывает новой волной. Тоору входит очень медленно, но у Ю от боли расплываются перед глазами цветные круги. Его будто насадили на раскаленный вертел, внутри все сводит, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Коно чувствует это, не торопится, пытаясь изо всех сил облегчить боль Шиходани. Второй толчок – уже более уверенно, Тоору оглаживает бедра друга, наслаждаясь мягкой шелковистой кожей. Юноша так старается держать себя в руках, но от Ю у него идет кругом голова – внутри он был девственный, узкий, так плотно обхватывал его плоть. Покорно отдающийся, готовый терпеть боль – нежная жертвенная красота. С каждым разом все ближе и глубже… Ю казалось, что они становятся одним целым. Как-то незаметно боль почти ушла, вытесненная каким-то правильным чувством заполненности и трепетной нежности. И блондин сам не заметил, как начал подаваться навстречу Тоору, вскидывая бедра неуверенно – но быстро входя во вкус. Хрупкий Шиходани бьется в руках Тоору, цепляется за его плечи, хрипло стонет от удовольствия, не замечая все еще текущих по щекам слез. - Тоору, - всхлипывает он и кончает в руку любовника. Тот продержался не намного дольше – толкнувшись желанное тело еще пару раз, кончил в горячую глубину тела Юджиро. - Спасибо, Юко-чан, - улыбается Коно и гладит свою разморенную Принцессу по волосам. - Люблю тебя, - одними губами произносит блондин, зная, что едва ли осмелится когда-нибудь сказать эти слова. - Знаю. И я тебя. Отдохни, мы с Микото сегодня доработаем без тебя. Сил спорить нет, Юджиро лишь благодарно кивает, и, обессиленный, погружается в желанный сон. * Цитата из манги, 3-17