Страсть к искусству?

— ...В этом музее огромное количество экспонатов эпохи Ренессанса. В отличие от Южной Италии, на севере вовсю развивалась живопись... Будто было мне время развивать эту живопись! Говорят всё об этом искусстве! И по телевиденью, и по радио... Да где только не говорят?! Культура, а как же! Я недовольно опустил наушники на шею и отключил радио. Нельзя уже спокойно пройтись по улице в одиночестве, радио послушать. И что такого, что я не умею рисовать, как мой братец? Я всегда оказывался хуже в сравнении с ним... Вот и обсуждайте все его, а меня и не упоминайте!.. Отвлекусь лучше, пойду в кафе каком-нибудь перекушу. Кафе попалось на глаза почти сразу же, как только я пошел на его поиски. Уютное местечко, и в персонале миленькие девушки. Особо есть не хотелось, так что заказал какой-то там напиток. Как бы мне не хотелось отрицать, но я завидую Венециано. Вон как его все расхваливают. А может, подкралась ко мне совершенно ненормальная мысль, и мне попробовать себя в живописи? Помнится, один томатный придурок цитировал как-то фразу (ума видать не хватило самому придумать) «попытка – не пытка». Ещё какая пытка! Тем не менее, я решил попробовать научиться рисовать. Боже, что-то со мной не то, перегрелся на солнце, может?.. Уверен, сам нарисую мазню непонятную какую-нибудь. Я не спеша отпил пару глотков напитка, только что принесенного мне официанткой, и продолжил размышлять. Так, и кто станет «учителем»? Первым на ум мне, конечно же, пришел Венециано. И рисует хорошо, и не какой-нибудь там придурок вроде томатного или картофельного ублюдков. Но мне тут же стало стыдно. Старший брат просит учиться у младшего? Я же наоборот должен быть примером! Хотя насколько хорошо это выходит, не знаю… Я не мог вспомнить хоть кого-нибудь кто и рисовать умел, и кто бы мог научить. В конце концов, я, оплатив счет, вышел из кафе и стал бесцельно слоняться по улицам. На улице было жарко, хотя уже начинал понемногу наступать вечер, а народа становилось только больше. Такое чувство, что сегодня должен был состояться какой-то праздник, но я не придал этому значения. Я проходил мимо множества прилавков и магазинов с различным содержимым, как вдруг на глаза мне попалась одна знакомая до боли вещица. Томат. И я тут же вспомнил того придурка из-за которого мне полюбился этот овощ. Да, этот гад Испания. Вдруг, не к моей радости, я вспомнил смутный фрагмент из истории Испании. Как-то и он переживал Золотой век, и искусство тогда стояло далеко не на последнем месте. И тут вывод сам всплыл в моей голове «Значит, этот кретин рисует не так уж плохо». Но я сразу опомнился. Вот ТАКОГО «учителя» я себе не хочу! Ни за что! Я уже жалел, что вспомнил о томатах. Ведь теперь почему-то никто больше не приходил мне в голову, этот идиот полностью занял мои мысли. Черт, по его вине канули все мечты да надежды в бездну! Меня уже тошнило от своего бессмысленного занятия, так что я направился домой. Сколько можно! Я шел быстро, толком не смотря на дорогу. Я был занят полезным делом – проклинал этого ублюдка за то, что он никак не вылезал из моих мыслей. Наконец удача постигла меня в очищении своих мыслей от ненужных вещей. Но, вашу мать, предмет, который я упорно выталкивал из головы взял и появился! Кто-то вдруг на меня налетел (а может и я на кого-то, какая разница!) и я только хотел обозвать этого человека никчемным, не смотрящим куда идти, как услышал знакомый голос, который не предвещал мне ничего хорошего. — О, Романо! – я недовольно посмотрел, и, безусловно, увидел томатного придурка. И почему у него всё время такое счастливое выражение лица? — Чего тебе надо, томатный придурок? – прикрикнул на него я, — И что ты вообще здесь забыл? Это, знаешь ли, не твоя территория. От моего возмущения у Испании ничуть не ухудшилось настроение, он продолжал улыбаться. Странный какой-то. Встал ещё тут у меня на пути. — Но сегодня же второе июня*, я пришел поздравить! — произнес этот идиот. Я уже и забыл про этот праздник с этой морокой с живописью. Постойте-ка, ОН пришел поздравлять с ЭТИМ праздником? Смеху подобно. Вот кретин. — Не тебе меня с этим поздравлять! Мой голос как всегда звучал неприветливо, а сам тон был грубоват. Но Испания, видимо, к этому привык, так как с его стороны не последовало никакой реакции. Он лишь спокойно продолжил излагать то, зачем пришел. — Так что давай я сделаю одну любую вещь, которую ты попросишь. «Исчезни с моих глаз и не появляйся больше!» — только хотел крикнуть я, но остановился. Что ж, раз этот придурок сам заговорил о подобном, то почему бы не попросить его об уроке рисования? Хотя, сомневаюсь, что он меня чему-то сможет научить... Но прежде чем я смог всё обдумать, я случайно выпалил свою мысль вслух. — Может, поучиться рисовать... — тихо пробубнил я, но кретин услышал ведь. — Давай тогда я попробую тебя научить, рисую я достаточно неплохо, — оживленно начал рассказывать Испания, — конечно, я не профессионал, но что-то могу. И вот какого черта, я впустил в свой дом испанца с некоторыми только что купленными принадлежностями для рисования?! Как я мог позволить себе согласиться на это?! Со мной сегодня и в правду что-то не так. Ладно, может, всё пройдет более-менее гладко, и я даже чему-нибудь научусь. Этот идиот вел себя довольно важно, и прямо светился от счастья. Господи, что это за «чудо» такое? От одной моей просьбы уже так радоваться! Первое его задание поставило меня в ступор. «Попробуй что-нибудь нарисовать, а я погляжу, что ты можешь». И что же мне рисовать?! Я вращал карандаш в руке, не зная, очертания чего набрасывать. Может природу какую-нибудь? Праздник? Портрет чей-нибудь? Или что ещё? Я выглянул в окно. А на улице вовсю развернулся праздник. Народ гулял, веселился. Были и выступающие артисты, и мастера разных дел, демонстрирующие свои умения, и иностранцы, приехавшие поглазеть на итальянский праздник. Кого там только не было! Всё из окна казалось разноцветным, красочным и, безусловно, праздничным. Почему бы мне не изобразить всё это?.. Я сосредоточено набрасывал рисунок, не замечая пристального взгляда Испании, и надеялся, что выйдет всё не столь плохо, что я хотя бы не опозорюсь. Вышло всё не столь прекрасно, как я ожидал. Совсем не прекрасно. Томатный идиот внимательно смотрел на моё творение. Такого внимания к моей работе я не выдержал и немного смутился. А затем недовольно выругался в адрес Испании, на что тот улыбнулся, слегка потрепал меня по голове, и со словами «Посмотри, как я рисую. Думаю, это может тебе чем-то помочь» начал что-то рисовать на новом листе. Может с моим братом он и не сравнится, но рисовал он красиво. Черт! Да просто наблюдая за тем, насколько он превосходит меня в живописи, я ничему не научусь! Покрасоваться захотел он, что ли! Меня накрыл гнев, а как же! Я тут пересилил себя, терплю его общество, ради искусства, а он красуется мне тут! Я хотел начать критиковать его работу, и не в лучшем ключе, но вместо всякой брани, у меня вылетело лишь восхищенное «Неплохо». Опять мой дурацкий язык! Потом, я смог втолковать томатному придурку о том, что так я ничего не понимаю, что надо объяснить как-то иначе. Он, якобы поняв меня, кивнул и стал объяснять на словах. Лекция будто бы! Я пытался вслушиваться в его слова, что-то воспринимать, но так ничего и не выходило. Кретин заметил это и, вздохнув, предпринял ещё одну попытку научить меня живописи. — Знаешь, лучше всего выходит на рисунке то, что тебе нравится или к чему ты хотя бы положительно относишься. — И что я по-твоему должен нарисовать? – совершенно не представляя ответа этого идиота, удивленно спросил я. Сейчас ничего особо меня не радовало, так что я не мог найти вещь, что нравилась мне. Удивительно, но паста вылетела тогда у меня из головы. — Ну, можешь попробовать нарисовать мой портрет, – не смутившись, уверенно произнес чертов испанец. — Да что ты о себе возомнил?! – сколько же у чертова испанца наглости! — Но если бы ты меня ненавидел, сразу выгнал, разве нет? – удивленно поинтересовался томатный ублюдок. — Да ты мне на фиг не нужен! Вали на все четыре стороны! Я понял, что говорил неубедительно по неменяющемуся выражению лица Испании. А также почувствовав, что щеки мои налились румянцем. К черту тебя, придурок! Не знаю, сколько я мучился, пытаясь набросать хоть какие-то очертания Испании, но ничего не получалось. Тот спокойно сидел в кресле, прикрыв глаза. В конце концов, я пожаловался придурку, что у меня ничего не получается. Но он никак не отреагировал. Тогда я понял, что мучился с рисунком очень долго, ведь кретин успел уснуть! Хех, а проснешься ты неприятно. Сначала я подумал нарисовать испанцу усы, но побоялся, что он проснется, пока я буду искать маркер. Поэтому я решил разбудить его, громко крикнув «С добрым утром!» в ухо, чтобы тот чуть не оглох. Вот возмездие будет. Я тихонько подошел поближе к нему, и посмотрел на его лицо. Такое умиротворенное, спокойное. И обычной оживленности не видно. Мне сразу перехотелось его будить, только непрерывно наблюдать. Я попытался отогнать новое желание, но не смог. Аккуратно рукой я провел по загоревшему лицу испанца, сам не понимая, что за бред творю. Кожа его была приятна на ощупь, не могу даже описать её. Бесспорно, солнце сегодня светило ярко и я перегрелся. И почему мое сердце в волнении замерло, когда я... я... Не могу! Это полный бред! Я приблизился ещё больше к лицу чертова испанца, и слегка, совсем чуть-чуть прикоснулся своими губами к его губам. Это невыносимо! Я совсем не осознавал, что творю! Мне просто ударило в голову внезапное желание! И то что я захотел углубить поцелуй (хотя того так и не сделал), тоже не по моей воле! Мне безумно стыдно признаваться самому себе, но... это было приятно. Однозначно. Господи, я так надеялся, что чертов Испания не заметил моих действий! Что он по-прежнему спал! Что всё это была моя дурость и всё так и закончиться! Но как только я сумел сам себя «оттащить» от лица томатного придурка, я заметил, что глаза у него открыты, и он явно больше не спит. По цвету я стал как излюбленный этим придурком томат. Я ожидал, какой угодно реакции. От простого безразличия до искреннего гнева. Я приготовился ко всему, что только успело прокрутиться в моей голове, однако действия испанца загнали меня в тупик. — Ха-ха, — невинно рассмеялся Испания, ставя меня в ступор, — Страсть к искусству нахлынула? Я мало того, что находился в тупике, так ещё до меня совершенно не дошла его фраза. Страсть к искусству? Да при чем тут она?! Ахинею непонятную говорит... Я оказался в замешательстве. Тут я стал припоминать, что чертов испанец ссылал на страсть все действия, которым не мог дать объяснений, но причем здесь искусство?.. Да черт со всем этим! Не о том волнуюсь! Я начал что-то бубнить, попутно пытаясь найти обоснование для своего недавнего поступка. Различные варианты метались в голове, но не один вариант в действительности не объяснял моего бездумного действия. Когда в фильмах, в книгах и вообще везде совершают нечто подобное? Я начал припоминать содержание одного фильма... Затем второго... Потом книги... Черт! Да всё сводится к одному! Я его, что, люб... Нет, нет. Я только перегрелся на солнце. Да, точно. Я только сумел выбраться из всей этой скомканной кучи, как кретин снова помешал моему рассудку мыслить рационально. Он, увидев смятение на моем лице, сначала покорно ждал ответа. И вдруг взял и сначала еле заметно коснулся своими губами моих губ, но затем мгновенно превратил легкое касание губами в глубокий затягивающий поцелуй. Я даже не стал отпираться. Господи, я окончательно спятил? Почему, когда я получил возможность, я не стал орать все известные мне ругательства, а лишь смущенно обнял этого придурка?.. И почему он не остановился на одном поцелуе, а я и не возражал этому?.. Вот такой поступок, чертов испанец и называет «страстью»? *2 июня — День провозглашения Республики (Festa della Repubblica), один из распространенных национальных праздников, который отмечают многие страны мира по случаю основания государства, отделения от других стран или прекращения оккупации.