Нериторический вопрос

Зачем кому-то в битвах погибать? Как влажно дышит пашня под ногами, Какое небо щедрое над нами! Зачем под этим небом враждовать?.. Мария Семенова. «Волкодав».

Минато проснулся от странного чувства. Но все было спокойно. На улице светила луна, и капли-звезды были рассыпаны щедрой рукой по бездонной черно-синей небесной дали. Тихо и безмятежно вокруг, так с чего бы он проснулся? Кошмары ему не снились, и об опасности интуиция не предупреждала. Но было как-то беспокойно, ущербно, чего-то не хватало. Сев на футоне, он огляделся, ожидая привычно увидеть сидящего у догорающего костра учителя, но тут же вспомнил, что они ночуют не в лесу, а в гостинице. Друзья-напарники тихо сопели рядом, а вот постель сенсея пустовала – значит, он еще не вернулся из бара. Мальчик, стараясь как можно меньше шуметь, встал и вышел из номера. Спустившись на первый этаж, Намикадзе застал одного из Саннинов сидящим за барной стойкой. Судя по стоящему рядом с локтем мужчины стройным рядом белых бутылочек, он времени зря не терял. Осушив очередную пиалу, Джирайя звучно выдохнул и аккуратно поставил сосуд на столешницу. Минато, немного робея, подошел к нему и тронул за плечо: -Джирайя-сенсей. – Ученик третьего Хокаге вздрогнул. Он еще не освоился со своим новым статусом и всякий раз дергался, когда его величали сенсеем. -Ах, это ты, Минато. – Мужчина улыбнулся и потрепал мальчика по волосам. – Чего полуночничаешь? Не спится? -Просто проснулся, а вас нет. Вот я и пошел искать. – Ответил не сдержавший ответной улыбки юный ниндзя. -Ну, нашел, как видишь. Садись. – Он похлопал по стоящему рядом стулу, и Минато тут же уселся на него. – Знаешь, когда-то давно, когда я был примерно такого же возраста, как и ты, мой учитель, Третий, сказал мне такие слова: «Герои должны умирать. Если они выживают, то становятся скучнейшими людьми на свете» и спросил, так ли это. -И что вы ответили, сенсей? – Намикадзе сел, подперев голову рукой, и приготовился слушать. Он знал, что, даже пьяный в хлам, учитель вполне мог сказать что-то осмысленное и поучительное, а так же остаться в здравом уме, правда, насчет трезвой памяти было еще неизвестно, но все же... -Я до сих пор отвечаю на него. – Санин налился себе еще саке. – А что ты можешь сказать, если я спрошу тебя о том же? «Герои должны умирать. Если они выживают, то становятся скучнейшими людьми на свете», ты тоже так думаешь? Минато собрался тут же ответить на поставленный вопрос, но мужчина замахал рукой. -Не так быстро. Подумай сначала, хорошенько подумай. Ответишь, когда будешь готов. Договорились? – Джирайя подмигнул своему ученику и, легко пошатываясь, встал. Похоже, алкоголь начал понемногу действовать на него. – А теперь спать. Завтра выходим рано утром, и, надеюсь, успеем дотемна добраться до Конохи. Домой хочется, так ведь? Мальчик закивал, и они направились к выходу из гостиничного бара. Минато еще долго не мог заснуть, все думая о словах сенсея. «Герои должны умирать». И что это за глупость? Это же несправедливо и просто неправильно, но ведь так всегда и случается... Люди совершают подвиги ради родных, ради своей деревни, ради того, что им дорого, оплачивая спокойствие других своими жизнями. И пусть их помнят долгие поколения, но ведь они могли жить и сделать еще много хороших дел. Шиноби глядел в потолок и все никак не мог выбросить из головы, что Джирайя-сенсей сказал, что он сам до сих пор не нашел ответа. А есть вообще этот ответ? *** Намикадзе Минато уже не маленький мальчик и давно уже не генин. Его самого с некоторых пор также называют сенсеем, и он, подобно своему учителю, иногда вздрагивает от этого сочетания - он тоже еще не привык. У него в учениках три ребенка. Точнее, два больших ребенка и один маленький взрослый. Они слишком разные, но именно по этому принципу и составляют команды, чтобы шиноби дополняли друг друга. Правда, чересчур принципиальный и серьезный Какаши с надетой на лицо маской и веселый, искрений Обито никак не могут найти общий язык. Сколько бы умница Рин их бы не мирила, они вновь начинают свою перепалку. А причиной этой перепалки может быть что угодно: от очередного опоздания Учихи до вечной самоуверенности Хатаке. Но они всего лишь дети. Дети без детства. И вся их жизнь – это война. Оружие, кровь и идущая по пятам смерть. Война. Бессмысленная и никого не жалеющая. Кровавая и жестокая. А еще война – это битвы. А в битвах проявляют себя герои. Минато вспоминает, что во время одной из разведок услышал призывы какого-то вожака отряда противников. Перед ним стояли навытяжку несколько десятков ниндзя, еще совсем детей. Мужчина был уверен, что они только выпустились из Академии. И им говорили о том, что сейчас идет война, а самая важная вещь – выиграть, и поэтому они должны забыть, что они - дети. Да, правильно. Сначала они забудут, что они дети, потом забудут, что они люди, и станут, в конце концов, просто машинами для убийства. Они погибнут во имя великой цели, и их нарекут героями. Только толку-то в этом? Кто они вообще такие, эти герои? Обычные люди ведь. У них есть семья, любимые, свои мечты и цели, а тут - один неосторожный шаг, кунай в спину, ловушка…и все, конец. И будто не было человека. Останется лишь запись на Камне Памяти, и то если останется. Герои. И того, кто самоотверженно бросился на врага; и того, кто без зазрения совести убивал всех вокруг, оправдывая свое поведение войной; и того, кто спасал людей из горящего селения – их всех назовут героями, а если они еще и погибнут, то вообще замечательно. Можно сочинять красивые истории и рассказывать их детям, чтобы подать пример: какими людьми надо быть. Слава на все времена в этом случае им обеспечена, но и место на кладбище обеспеченно тоже. А ведь мог бы жить и жить, завести семью или обучить других быть такими же, как он сам. Но этого не будет, ведь он герой. А это «блюдо» люди почему-то лучше воспринимают в холодном виде. Живой герой за героя не считается. Живой герой скучен до безобразия. Рано или поздно он постареет и вряд ли уже сможет воодушевлять следующее поколение. Может, поэтому люди, умирающие в зените славы, остаются в памяти надолго, а выжившие становятся обузой, портящей картину далеких событий. Третья Война Шиноби закончена. Ценою тысяч жизней установлен мир. Спокойствие и светлое будущее всегда требует жертв. И чаще всего человеческих жертв. И среди многих и многих жизней, положенных на этот алтарь, есть одна особенная жизнь. Только начавшаяся. Смешливый паренек с темными волосами, совсем не похожий на остальных представителей своего клана. Дурацкие очки, вечные опоздания... и имя на Камне памяти. И пусть он погиб не за победу в этой треклятой войне, он погиб за друзей. Но разве это что-то меняет? И дрожащие плечи Рин, которая не может сдержать слез. И стиснутые в попытке сдержать крик губы Какаши, его сжатые в кулаки руки. И сам Минато не знает, что теперь предпринять, ему самому хочется плакать и кричать, но он подходит и обнимает своих учеников. Почему все именно так? Каждый из них чувствует вину за это. За то, что произошло. Хатаке корит себя за то, что не сразу пошел вместе с другом. Рин за то, что оказалась такой слабой, и её пришлось спасать, а Намикадзе за то, что они, взрослые, позволили этой войне вообще начаться. Чувствуя, как ребята тянутся к нему, как прижимаются, мужчина ощущает что-то похожее на испытанное им тогда, в гостиничном номере, когда он не обнаружил учителя. Но если Джирайя-сенсей всего лишь задержался в баре, то неутомимый Обито ушел навсегда. «Герои должны умирать?» Чушь! Они должны оставаться в живых, особенно если они такие маленькие. *** Он знает, на что идет, но уже и так слишком много невинных людей погибло. Намикадзе Минато, Четвертый Хокаге Деревни Скрытого Листа, уже все решил для себя. Это единственный выход из сложившийся ситуации. По другому уже никак. Складывая печати одну за одной, он вспоминает всех, кого должен вспомнить. Джирайя-сенсей – Великий Саннин и Великий писатель. Друзья–сокомандники, которых он никогда не забудет. Учиха Обито – маленький герой большого поступка, его имя не должно исчезнуть из памяти. Рин... сердце сжалось от воспоминания о любимой ученице. Какаши, теперь уже не его ученик, а член АНБУ, сражающийся где-то там, на передовой. Кушина... И их сын, Наруто. Не отвлекаясь от важного дела, Минато мельком глянул на спящего мальчика. Тот улыбался своей беззубой улыбкой, и мужчина поспешно отвел взгляд, боясь, что в последний момент рука дрогнет. Остается надеяться, что Наруто простит его когда-нибудь. Но Намикадзе верит в него, в то, что он справится, ведь он – его сын. Еще немного... В этот момент малыш открывает глаза и начинает хныкать, будто знает – сейчас произойдет что-то нехорошее. Для выполнения этой техники требуется жизнь, и Минато отдаст её, раз так нужно. Последняя печать. Последний вздох. Положить руку сыну на живот. «Никогда не сдавайся, Наруто…» Так должны ли герои умирать?