***
- Доброе утро, Ваше Высочество, - двустворчатые двери резко распахнулись, и в покои принца, нагло ухмыляясь, зашла высокая рыжеволосая женщина. За ее спиной сгрудилось десятка два воинов королевской стражи, затравленно озираясь и украдкой поглядывая то на принца, то на вновь вошедшую, втайне радуясь, что обоим было не до них. - Что ты себе позволяешь, Берилл? – юноша быстро встал, гордо выпрямившись. Расслабленную руку, в которой был зажат меч, он демонстративно вывел вперед. – Я тебя не звал. - Мне больше не нужно приглашение, принц, - ухмылка превратилась в плотоядный оскал. – Видите ли, Ваше Высочество, королевская чета скоропостижно скончалась нынче ночью, - она сделала трагическую паузу, давая Эндимиону время осознать услышанное. Парень стоял, как громом пораженный: вот она, та неведомая угроза, предчувствие которой уже довольно долго не давало принцу спокойно жить. – Сегодня утром состоялось внеплановое заседание Верховного Совета: я назначена регентом, - в глазах Берилл зажегся триумфальный огонь. Так что, мальчик мой, придется тебе пока посидеть в сторонке. Впрочем, один шанс занять трон есть, – женщина немного помолчала, а потом победоносно произнесла. – Женись на мне, Эндимион. Ответ застрял у принца в горле, от неожиданности он даже закашлялся. Жениться? На ней? Берилл, бесспорно, красивая эффектная женщина: высокая, стройная, статная. Ярко-рыжие волосы, уложенные в изысканную прическу, живым огнем обрамляли бледное, с правильными аристократическими чертами лицо, главным украшением которого были, несомненно, глаза, миндалевидные, почти черные, окруженные пушистыми ресницами. Идеально правильные дуги бровей, резко очерченные скулы, слегка заостренный подбородок, тонкая изящная шея, пышная грудь, осиная талия, длинные ноги - женщина была хороша, словно ожившая картина замечтавшегося художника, и могла бы сойти за ангела, если бы не надменный взгляд и плотоядная ухмылка на пухлых губах. К тому же, она была почти вдвое старше принца, отличалась крутым деспотичным нравом и непомерной, практически доводящей до безумия тягой к власти. - Нет, - ответ был похож на удар гильотины: краткий, четкий, резкий и не оставляющий ни малейшего сомнения. – Я не люблю тебя, Берилл. Повисла тишина, через мгновение нарушенная мягким серебристым смехом, заразительным в своей искренности. - Не любишь?.. Да кому нужна твоя любовь? Женись на мне и люби, кого хочешь, мне все равно. - Лучше убей меня... - тихо, едва различимо. - Убить тебя? Неужели ты считаешь меня такой дурой, Эндимион? – она мгновенно стала серьезной. – Без твоей силы Хранителя Иллюзион никогда не подчинится мне. Подумай хорошенько: я могу дать тебе еще большую силу, безграничную власть. Ответом ей стал твердый, непоколебимый в своей уверенности взгляд. - Любовь, говоришь? – лицо женщины озарила улыбка сытого хищника. – Будет тебе любовь. – Берилл сказала несколько слов на неизвестном принцу языке. Эндимиона окутал кокон болотно-зеленого цвета, но скоро исчез. Принц не почувствовал ничего особенного, а потому лишь пожал плечами. – Какие цветы тебе больше нравятся? – женщина щелкнула пальцами. На прикроватной тумбочке появилась прекраснейшая из когда-либо виденных им роз. Ее лепестки светились изнутри, наполняя комнату нежным красноватым светом, почему-то показавшимся юноше очень зловещим. По спине побежали мурашки. Колдунья спрятала цветок под хрустальным колпаком, создающим иллюзию, будто это диковинный светильник. – Когда упадет последний лепесток, я приду за ответом. Откажешь – умрешь. В твоем распоряжении будет достаточно времени на размышления. – Улыбка стала зловещей. - Спасти тебя сможет лишь истинная любовь. Удачи в поисках. Ничего страшного Берилл с ним не сотворила. В чем бы ни состояло проклятие, снять его будет несложно: Эндимион красив, богат, хорошо воспитан – девушки любят таких. Рано или поздно и на его пути попадется та, что заставит его сердце трепетать. Принц подождет, он умеет ждать.***
Если бы Эндимион только знал, как жестоко на самом деле заблуждался. Шли годы, переходящие в десятилетия и века, лепестков становилось все меньше. Парк вокруг дворца одичал, превратившись в непроходимый лес. Людей в замке почти не осталось: характер принца портился с каждым годом, проведенным в замке; а любовь… Любовь он так и не нашел.