Позади слышатся крики чаек, кружащих над ней подобно стервятникам. Она смотрит на море, мечтая познать его прохладу на кончиках пальцев. Ветер ерошит волосы, образуя вокруг нее рыжий ураган. Нет, Лидия не была слишком сильной, чтобы играть свою роль. Она бросила все и купила билет на ближайший рейс до Лос-Анджелеса. Венес встретил ее прохладой и обжигающей горечью. Горло саднило от невысказанных слов. Сбросив туфли, девушка брела по пустынному пляжу, растирая по щекам подтеки черной туши. Больно. Рвущееся чувство, наполняющее каждую клеточку тела. Вгрызающаяся в кости и мышцы истома, от которой хочется кричать. Но с ее губ не срывается ни звука. Слишком гордая. Слишком одинокая. Она познала ласку многих мужчин, разделяя с ними фальшивое чувство защищенности и влюбленности. Ее сердце походило на вокзал, где все новые и новые постояльцы исчезали в темноте терминалов. Хотелось курить, ощутить на губах привкус никотина, смешанного с ментолом. Да так, чтобы дым проникал в легкие и клубился подобно туману. Песок все еще был теплым и слегка обжигал пятки, но Лидии было все равно. Она не смогла. Просто не смогла смотреть на него счастливого, в объятиях Малии. На ее новый адрес пришло приглашение на их свадьбу, и она сорвалась. Она больше не мечтает, поздно тонуть в фантазиях, пронизанных ложью. В памяти всплывают обрывки брошенных невзначай фраз, словно старые пожелтевшие от старости фотоснимки Стайлза. Такого странного и в тоже время милого. Но она минует их подобно очередному порыву ветра, который заставляет Лидию укутаться в пальто. Она чувствует нарастающую тревогу, которая лишь стучит болью в висках. Слезы застилают глаза, и море превращается в синее марево бликов и отблесков. Девушка скидывает с себя пальто и бросает его поодаль. Уродлива. Мерзка. Безобразна. Грязна. Нечто похожее на совесть вторит собственному критику, готовому сгореть от стыда. – Ты слышишь меня? – кричит она, срывая голос. – Ты выиграл, наконец-таки, я повержена! Стою пред тобой на коленях, ты же этого ждал? Я люблю его. Но шелест волн заглушает ее стенания, тонкие пальцы пробираются в волосы, сжимая их до очередного приступа боли. Она не хочет жить. Уже давно и окончательно, звучит так, словно Лидия Мартин так и не смогла выйти из дурацкого подросткового возраста. Среди ее кавалеров, сменяющихся подобно отлично скроенным перчаткам, побывали многие, но они не были им. Стайлз. Глупо и смешно. Но мир словно остановился в тот миг, когда Лидия села в такси до аэропорта. Он махнул ей рукой и еще долго смотрел вслед, стараясь не вымолвить и слова. Лидия ушла, вскинув голову и попрощавшись со всеми, предварительно избежав встреч с младшим Стилински. Но парень все равно как-то умудрился выведать время ее рейса до Нью-Йорка. Девушка понимала, что сама виновата во всем и это исключительно ее заслуга. Она оставляет после себя зияющую рану, которая трансформируется в уродливый шрам. Так будет лучше для всех. Его глаза преследуют ее во снах, и Лидия перестает разделять сон и реальность. Под зелеными глазами, появляются темные, как грозовое небо, круги. И сейчас она одна в этом омуте безмятежности и тишины. Всхлипы сливаются с криками чаек, и Лидия обнимает себя руками. Она больна. Чертовски больна. Отчаяние душит, и девушка срывается в крик, наполняющий пустующий взгляд. Боль и печаль приливами разбивают ее сердце на куски. Ей было бы проще, если б ему стало плевать на то, что она существует на этой бренной земле и находится так далеко и так близко, на расстоянии вытянутой руки. Лидия больше не сожалеет об этих годах, проведенных в разлуке. Минул вот уже третий год, и она молит бога, чтобы он был здоров и счастлив. Лидия устала делать вид, что все отлично, и в издательстве ее великолепная роль главного редактора порядком надоела. Эти люди, снующие повсюду, лица. Она ищет его в толпе. В закоулках Брайант-Парка, попивающим горячий шоколад или катающимся на коньках. На игре в Меддисон Сквер Гарден, где «Янки» снова выигрывают, который раз подряд. Девушка цепляется за последнее, что ей осталось. Он ее якорь. Ее скала. Лидия слишком устала. Лежать в пустой квартире ночи без сна, и думать, и думать о знакомом до изнеможения образе. Стайлз лишил ее всего, словно демон, забравший у нее душу. Все внутри кипит и медленно увядает, подобно больному цветку в зимнюю ночь. Теперь ее согревает стакан вина, который избавляет от приторного чувства ненависти к самой себе. Где-то корабли минуют очередной порт, но она не отрывает взгляда от бьющихся о камни вод. Лидия не любила одиночество. Претящее чувство давило на нее, подобно прессу, давя на внутренности. Эта любовь убивает ее. Она способна любить так самозабвенно и не прося ответного чувства, что сама придумала себе отговорку для подруг, норовящих свести ее с очередным достойным парнем. «Я вдова», – сухо выдает Лидия в ответ на улыбающиеся лица новых подруг. Их взгляд меркнет всего на секунду, а затем стрекотание переключается на тему очередного показа Ив-Сент-Лоран. По коже бегут мурашки, а рот полон собственной крови, бегущей из небольшой ранки на губе. Любовь задела ее суть, стерев горделивость и упрямство. Она больше никогда не станет прежней, и потери, которые Лидия перенесла с достоинством, закалили ее, словно острый японский меч. Солнце медленно катится к закату, оставляя ее наедине с шумом прибоя и собственным существом. Она претит сама себе. Но то, с какой беспощадностью девушка рвала приглашение на свадьбу… .Словно она рвала собственное сердце. – Больше никогда не возвращайся в мою жизнь, – хрипло шепчет Лидия, нащупывая в кармане пищащий телефон, и кидает его воду. – Моя любовь, увы, ошиблась адресом. – Слишком поздно, – отвечает знакомый голос у нее позади. – Лидия… Она бесшумно встает и неуверенно поворачивается, замечая все те же блестящие темные глаза. У него все также торчат волосы, и клетчатая рубашка пахнет кленовым сиропом. Он тянет ее в свои руки, но девушка неуверенно его отталкивает. – Нет, прошу тебя! Нет, – откашливаясь, продолжает она. – Ты уже не мой. Брови складываются домиком, а губы складываются в причудливое «О». Стайлз молчит. Он знает ответ, который вертится на языке. – Малия отличная девушка, – тараторит Лидия, отходя на пару шагов. – Вы будете отличной парой. Прости, меня не будет на церемонии, еду в Милан на Неделю моды, встреча с Франкой Сазани. Хотя… Ее имя тебе ничего не говорит… Я думаю, Кира будет отличной подружкой невесты, а Скотт замечательным шафером… С губ срываются все новые и новые слова, но Лидия не может остановить себя, словно ограждаясь от него защитным барьером. Стайлз подходит ближе, и Лидия выставляет руки вперед, будто защищаясь от нападения. В ее глазах читается мука, но он не решается сказать и слова. – Лидия, послушай, – начинает было Стайлз, но девушка дает ему звонкую пощечину. – Мартин, вообще-то мне больно. Его лицо кривится от боли, и парень поводит челюстью, прикасаясь к красной щеке. Лидия замирает, стараясь не дышать. Внутри все протестует, и ладонь саднит, но ей все равно. Стайлз смотрит ей в глаза. Все так же, как три года тому назад. – Перестань смотреть на меня так, – огрызается Мартин, складывая руки на груди. На лице Стайлза появляется непонимающее выражение. Лидия шумно выдыхает. – Словно я только что убила щенка, – парирует девушка, поднимая взгляд к небу. Он усмехается уголками губ и потирает ушибленное место. Знакомая россыпь родинок и молочная кожа. Тонкие пальцы, и ему также приходится слегка опускать голову, чтобы видеть эти нахальные зеленые глаза. – Зачем ты приехал? – разворачиваясь к нему спиной, шепчет Лидия. – Хочется сделать побольнее? Или это твой мальчишник? На ее голые плечи ложатся руки, и Лидия вздрагивает от его прикосновения. Горячее дыхание щекочет кожу. – Я хотел увидеть тебя, – повержено отвечает Стайлз, зарываясь в рыжие волосы. – Ты уехала, оставив меня совсем одного. Сначала я подумал, что это было чертовски глупо и по-детски, но тебя не переубедишь. Я пытался тебе звонить, но ты, очевидно, сменила номер. Наверное, это был конец. Конец «нас», не имеющий начала и продолжения. Я говорю будто шекспировский Ромео. Но я люблю тебя. И все эти три года ты была в моем сердце и мыслях. Я просыпался, мысленно представляя твои светящиеся глаза, и ворох клубнично-золотистого блонда. Ты мое спасение и моя самая величайшая потеря. Я буду оберегать тебя, если даже ты скажешь мне «нет». Или снова двинешь мне. Я люблю тебя, Лидия Мартин. Люблю, слышишь? Ее сердце пропускает удар и к горлу подскакивают слезы. – А что Малия? – сухо отзывается Лидия, прикусывая губу. – Малия. Малия, конечно же, любит меня, но я не могу так больше, – тихо вторит Стайлз, крепче прижимая к себе продрогшую девушку. – Это нечестно, обманывать ее. – Она разорвет тебя на части Стилински, – подмечает Лидия, разворачиваясь к нему лицом. – Вер-койоты не прощают предательств. Он поднимает ее лицо за подбородок. – Также как и банши, – мягко отвечает Стайлз, оставляя на ее губах нежный поцелуй.
Часть 1
9 августа 2014 г. в 15:55