Под ночным небом, в лунном свете стоял свободный город Ёшивара, в который направлялся он — её спаситель — Саката Гинтоки.
— Гин-чан, Гин-чан, а зачем мы идем в Ёшивару? — дергала Гинтоки за рукав Кагура.
— Сам еще не знаю.
— Цукуё-сан сказала, что ей нужна наша помощь. А мы, как Ёродзуя Гин-сана, должны помогать каждому, кто нас попросит, — объяснил Шинпачи.
Они подходили к заветному городу. У ворот их встречала Цукуё. При виде Гинтоки она заметила в себе перемену — её сердце вдруг забилось чаще, но она так и не поняла почему, поэтому не придала этому особого значения.
— Пойдемте, я проведу вас к Хинове, она расскажет, что случилось, — повела за собой всех Цукуё.
Мастера на все руки последовали за женщиной.
Гинтоки шел, ковыряясь в носу, и все спрашивал:
— А мне одному показалось, или Ёшивара изменилась? Вы устроили ремонт?
— Ёшивара действительно изменилась, — отвечала Гину Цукуё, — Хинова распорядилась здесь всем. Она решила немного модернизировать наш город. Эта идея ей пришла в голову, когда все тушили пожар, и несколько зданий сгорело.
Ребята как раз подходили к дому, где жила Хинова. Она вышла к ним навстречу.
— Приветствую вас в Ёшиваре! — поздоровалась Хинова.
— Йо! Так, что у вас случилось? — перешел сразу к делу Гинтоки.
— Дело в том, что в городе появился человек, который крадет наших девушек, — начала Солнце Ёшивары.
— Каждую ночь ровно в полночь исчезает одна проститутка, — продолжила Цукуё.
— Независимо от возраста исчезло уже 29 девушек, — вздохнув, добавила Хинова.
— Я пыталась поймать этого человека, но у меня ничего не вышло. Нам неизвестно абсолютно ничего. Только то, что в полночь одной из девушек Ёшивары не станет, — сказала Цуки, выпуская изо рта струйку дыма.
— Мы пытались их охранять, но каким-то образом они все равно исчезали…
— Какой странный случай! — воскликнул Шинпачи.
— Интересно, что же происходит каждую ночь? — поинтересовалась Кагура.
— Этим мы и займемся! Выясним, что это за ниндзя! — Гинтоки в знак энтузиазма даже вытащил палец из носа.
— С чего ты решил, что это ниндзя? — удивлённо спросила Цукуё.
Гинтоки подошел к девушке вплотную и, наклонившись немного к её лицу, задал очевидный вопрос:
— А ты знаешь еще каких-нибудь людей, которые способны незаметно украсть человека?
Цукуё покраснела и подумала: «Вот дурак! Зачем так близко?»
Хинова, поняв мысли девушки, как-то хитро улыбнулась.
— Мы разделимся на команды! — скомандовал самурай, — но для начала…
— Для начала что? — спросили Хинова и Цуки в один голос.
— Накормите меня, а? Я битый час шел в вашу Ёшивару! Я голодный, как зверь!
Цукуё засмеялась.
— У нас как раз скоро будет готов ужин.
Гинтоки с остальными прошел в дом, где их ждала вкусная еда.
— Гин-сан! Я уже и не помню, когда последний раз ел такую вкуснятину! — нахваливал пищу Шинпачи.
— Да, еда ничего! — уминала за обе щеки все подряд Кагура, которой, в общем-то, было без разницы, что есть, главное чтобы побольше.
— Ешьте молча, пока дают! — Гинтоки пытался запихать в себя как можно больше.
Цукуё молча наблюдала за этими редко видящими нормальную пищу людьми. А Хинова продолжала мило улыбаться.
— Цуки, почему ты не скажешь ему? — обратилась Хинова к девушке.
— Не скажу что? — не поняла Цукуё.
— Скажи Гинтоки, что любишь его.
— Х-х-хинова! Что ты такое говоришь! А если он услышит?! То есть, я совсем не люблю его! — заикаясь, выпалила Цукуё.
— Он так занят едой, что ничего кроме хруста собственной челюсти не услышит. И все-таки, Цуки, возможно…
— Нет! Сейчас не до этого! Главное, это поймать того, кто ворует наших девушек! Кто же будет следующей? — резко сменила тему Цуки.
— Спасибо за еду! — одновременно поблагодарила изголодавшаяся троица.
— Еда просто объеденье!
— Я такую вкусную еще никогда не ела!
— Ну, а теперь за работу! Итак, делимся на команды. Шинпачи и Кагура вы пойдете на запад, мы с Цукуё на восток! Эти две стороны вероятнее могут показать нам таинственного человека «Н»!
— Почему «Н»? — спросила Цуки.
— «Н» значит ниндзя, неизвестный, непонятный, да мало ли расшифровок?! В общем, с этой минуты называем его «Н», — закончил свою мысль Гинтоки.
— Так как в полночь одной девушки уже нет, стоять на карауле нужно с одиннадцати часов вечера. Сейчас примерно половина одиннадцатого. Нужно поспешить занять свои позиции, — засуетилась гейша смерти.
— По местам! — скомандовали Шинпачи и Кагура.
— Удачи, ребята, — Хинова напоследок улыбнулась.
Шинпачи и Кагура отправились в свою сторону, Гинтоки и Цукуё — в свою.
— Говоришь, ничего неизвестно про этого типа? Да? — спрашивал Гин, уже сидя в засаде.
— Именно. Сначала мы ставили в охрану наших воинов хъякка, но каждый раз девушек уносили у них из-под носа, и они даже не успевали понять, что происходит. Потом я лично решила проверить, что случается каждой ночью, но даже я не заметила, как они исчезали…
— Не переживай Цукуё, всех найдём, никто от нас не спрячется.
00:00
— Ну и где «Н»? — нервничал Гинтоки. — Я вообще никого поблизости не видел: ни уходящего, ни приходящего! Он что, невидимка? Или сквозь стены ходит? Это нечестно, я так не играю! — у него забилась на виске жилка.
— Успокойся. Может, Кагура и Шинпачи что-то видели, — успокаивала Гина Цукуё, опасаясь, что своими криками он выдаст их месторасположение.
— А вот и они!
— Гин-сан! Гин-сан! — кричал на бегу Шинпачи.
— Что случилось? — спросили Гинтоки и Цукуё, спускаясь с крыши.
— Пропала еще одна проститутка! Но мы даже головы повернуть не успели, как ее не стало! — рассказывала Кагура, отчаянно жестикулируя руками.
— Вы то же не видели никого, кто бы выходил или входил в Ёшивару? — спросила Цукуё.
Ребята лишь качали головой. Цукуё поникла.
— Спасибо, ребята, что пытались помочь.
Гинтоки подошел к девушке, положил ей руку на плечо и сказал:
— Я же обещал тебе, что найду его! Шинпачи, Кагура, мы остаемся на ночь в Ёшиваре!
— Гинтоки… ты не обязан…
— Где моя комната? — уже сменил тему Саката.
Когда этот несносный самурай что-нибудь решит, его уже сложно переубедить. Так они снова вошли в дом Хиновы. Сейта и Цукуё постелили ребятам в комнате для гостей.
— Ну, в общем, утром увидимся. Спокойной ночи, — закрыла седзи Цукуё.
Час спустя послышалась какая-то возня.
— Кагура, ты спишь? — Гинтоки повернул голову в сторону рыжеволосой девочки.
— Хрр…
— Шинпачи, ты спишь? — Гинтоки повернул голову в другую сторону.
— Хрр...
— Понятно, дети спят. Хинова и Сейта, надеюсь, тоже.
Гинтоки вылез из футона и, покинув комнату, вышел на улицу. Там стояла Цукуё.
— Так и знал, что ты не спишь, — обратился он к ней.
— Хм, Гинтоки, а ты-то почему не спишь? — спросила женщина, пряча свою трубку в складки своего оби.
— Слежу за городом, мало ли что случится…
— Думаешь, «Н» придет в час ночи?
— Возможно…
— Знаешь, Цуки, тебе нужно отдохнуть. Предлагаю сходить в бар.
— Гин, я же на работе!
— Я тебя умоляю! — Гинтоки подошел к Цукуё, обнял ее за плечи и повел в заведение.
— Бармен! Нам саке! — командовал Гинтоки.
— Но только по одной! — сказала Цуки.
— Даа, по одной… — Гинтоки нагло улыбнулся, — а тебе больше и не нальют, опасно для здоровья… для моего.
Но по закону подлости вышло как всегда… Одна рюмка, вторая, третья, да сколько ж их там они выпили?
— Врооой!!! — кричала Цукуё, — где мое саке?! Бармен! Тащи ещё! Мне нужен алкоголь!
— Цукуё… ик… ты аниме перепутала! — отобрал у неё Гинтоки …дцатую рюмку саке, всё силясь понять, когда же наступил тот переломный момент, и они успели столько выпить.
— Гинтоки! Давай играть!
— Не-не-не… — сразу же запаниковал Саката, — когда я в последний раз играл с тобой, ты мне палец сломала.
— Ну, поиграй! Я хочу, чтобы ты играл со мной! Гинтоки, пожалуйста! А иначе я тебе теперь руку сломаю, — уже совсем пьяная Цукуё со страшным выражением лица липла к Гину.
— Бармен, счет, пожалуйста, пришлите на этот адрес, а нас пора, ик, выносить…
Гинтоки протянул мужчине листочек с адресом Хиновы и упал вместе с Цукуё на пол.
— Охрана, этих двух выносить! — крикнул бармен.
Из-за угла вышел огромный пузатый мужчина. Взял Гинтоки в одну руку, Цукуё в другую и выбросил их на улице рядом с баром.
— Ахаха, — непонятно чего начала смеяться Цукуё.
— Дура, чего ты ржешь? — полз куда-то Гинтоки.
— С тебя! Тебя так смешно выбросили! Аха! Как мусор!
— Ты себя вообще видела?! Тебя выбросили точно так же! — Гинтоки тоже начал смеяться.
3 часа ночи. На улице возле мусорки лежало двое пьяных в стельку и непонятно почему смеющихся! Да какая, в общем-то, разница, зато им весело.
— Гин… токи…
— А?
— Пошли домой…
— Ага…
И эти два пьяных чуда поползли к дому Хиновы.
— Тсс! — положил палец на губы шатающийся Гинтоки. — Нельзя разбудить этих мелких.
— Да я сама тишина! — невинно моргнула женщина и вдруг крикнула что есть мочи, — ААА!
Гинтоки зашёлся в диком смехе. Он бился от одной стенки к другой, чтобы успокоить себя и не разбудить своим смехом других.
— Что орешь, дура? — смеясь, спрашивал тот.
— Мне показалось, что я что-то увидела! — Цукуё уже смеялась от вида смеющегося мужчины, который в свою очередь уже просто не мог успокоиться.
— Что увидела?
— Не знаю.
— Ахаха!
Смеясь и шатаясь, как осиновый лист на ветру, они едва доползли до комнаты Цуки.
— Слышь, ты чего это сюда приперся? — красная от алкоголя, она возмущенно икнула.
— А ты что хочешь, чтобы я такой пьяный шел в комнату, где Кагура и Шинпачи тихо и мирно спят? — искренне удивился Гин.
— Ладно, падай. — Цукуё добродушно указала на все пространство, куда Гинтоки можно лечь спать.
Сама же страж Ёшивары легла в свою постель, пожелав самураю спокойной ночи.
Гинтоки же, осмотрев комнату пристальным взглядом, понял, что спать ему остается только на полу. Но этот вариант ему не понравился. Поэтому он подошёл у футону Цуки и нагло улёгся рядом.
Внезапно покрасневшая женщина хотела повернуться, чтобы спихнуть Гинтоки, но, повернув голову, ее лицо оказалось вплотную с лицом Гина.
Мужчина тоже немного покраснел, и это было не только от выпитого саке.
— Цукуё…
— Гинтоки…
Саката привстал. Цукуё подумала, что он хочет уйти, но это было не так. Далеко не так. Гинтоки лег сверху на девушку, рукой гладя ее по лицу.
— Ч-ч-что ты делаешь?! — Цукуё начала крутить головой, а в глазах помутнело.
— Люблю тебя…
Гинтоки наклонился ближе к ее лицу и поцеловал.
На мгновение у женщины распахнулись глаза, затем она тихо прошептала, немного запинаясь из-за своего состояния:
— Гинтоки… я тоже тебя люблю…
Она обвила руками шею Сакату и ответила на поцелуй.
Поцелуи Гинтоки спускались все ниже. Он оставлял сильные засосы на теле девушки, а она лишь тихонько стонала. Шея, плечи. Гинтоки, понял, что дойти до главного ему мешает юката Цукуё. Он, недолго думая, начал снимать ее.
— Цукуё?
— Чего?
— Не поможешь мне свой пояс развязать?
— Гинтоки! Да что ж ты портишь все всегда!?
Цукуё отбросила Гинтоки в сторону, сняла с себя юкату и принялась раздевать его самого.
— Спасибо, Цуки, дальше я сам, — ухмыльнулся мужчина.
Они вернулись в изначальную позу, и Гинтоки продолжил то, что начал…
Утро.
— Доброе утро Хинова-сан, Шинпачи, Сейта. А где Гин-чан? — спросила сонная Кагура, зевая и потирая глаза.
Хинова и Шинпачи покраснели.
— А…
— Ээ…
— В общем…
— Ну…
— Так где Гин-чан? – не поняла Кагура.
— Знаешь, тебе еще рано…
В этот момент из комнаты, где спали Гинтоки и Цукуё, раздался крик. Все сорвались с места и побежали туда.
— Что? Что у вас случилось? — кричали вбежавшие в комнату Хинова, Шинпачи, Кагура и Сейта.
Гин и Цуки, с ужасом на лице, сидели в разных концах комнаты и прикрывались своей одеждой, которая почему-то была не на них.
У всех отвисла челюсть. Но нельзя было сказать, кто был удивлён больше. Эти двое даже смотреть друг на друга не могли.
— Гин-сан… — не мог прийти в чувства Шинпачи, который пытался закрыть глаза Кагуре.
— Не надо на меня так смотреть! — кричал Гинтоки, — я сам не знаю, что случилось!
— Цуки, ты… — начала Хинова.
— Нет! Это все он! Я ничего не помню! Я ничего не знаю! — замахала руками сбитая с толку женщина.
— Ну да… хе-хе, — сказали все вместе и ехидно улыбнулись.
— Послушай, Цукуё, а что было вчера после того, как мы… ну… в бар сходили? Я после десятой стопки уже ничего не помню, — спросил Гинтоки, в голосе которого звучали нервные нотки.
— Э… тоже я хотела спросить у тебя, — опустив голову, проговорила Цуки.
— Надеюсь, в скором времени я вспомню эту незабываемую ночь. Цукуё, не расстраивайся, я прекрасно понимаю, что ты не смогла устоять перед таким мужчиной, как я, и поэтому я не виню тебя в том, что ты попыталась соблазнить меня, — снисходительно сказал Саката, закрыв глаза.
Цукуё с каждой фразой Гина становилась все злее и злее.
— Ты закончил? — наконец спросила она.
Но не успел Гинтоки ничего ответить, как ему в голову прилетел кунай, мужчина с грохотом упал на пол.
— Дурак!
Вечер.
— Через 20 минут «Н» должен появиться снова! — сказала Кагура.
— На этот раз мы заперли всех девушек в одном месте, — поправив сползшие на нос очки, Шинпачи, уверенный в этом плане, улыбнулся.
— Говорила же. Я уже так пробовала делать, но ничего не получилось, — вздохнула Цукуё.
— Ничего, в этот раз получится! — сложив руки, кивнул Гинтоки.
Весь дом, где были собраны проститутки, был окружен. Все пребывали в состоянии готовности. Итак, ровно в полночь одна из девушек снова исчезла. Никто ничего не видел. Никто никуда не выходил, и никто не входил.
— Да что за фигня. Ну?! — психовали члены Ёродзуи, пиная стены злополучного дома.
— Все, хватит, предлагаю последний план! — сжал руку в кулак самурай.
— Какой? — все приготовились внимательно слушать.
— Завтра вместе со всеми девушками мы запрем тебя! — Гинтоки указал рукой на Кагуру. — Она сильная, если что, постоять за себя сможет.
Следующей ночью так и поступили. Но и это не помогло. Все равно одна из девушек исчезла. Но на этот раз это была Кагура.
— Гин-сан! Мы должны, во что бы то не стало, вернуть нашу Кагуру! — закричал Шинпачи.
— И девушек из Ёшивары тоже! — присоединилась к крику Цукуё.
— Спокойно! Мы всех вернем! Я обещаю!
Гинтоки пробыл в Ёшиваре еще несколько дней. Каждую ночь продолжали исчезать девушки весьма загадочным способом. Ни Гинтоки, ни Цукуё, ни Шинпачи не знали, что делать.
— Цукуё, — обратился Гинтоки к женщине, — давай проверим все подвалы и подсобки Ёшивары.
— Хорошая идея, давай попробуем.
Почему-то теперь это им казалось самым очевидным, и, возможно, надо было сделать это раньше. Они отправились в путь.
— Первый подвал здесь, — Цукуё привела Гина к маленькому домику. — Он внутри.
Гинтоки, как храбрый мужчина, решил зайти первым. Цукуё последовала за ним.
— Как-то здесь пыльно. Вряд ли здесь кто-то мог прятать девушек! — сказал Гинтоки, осматривая комнату.
— Да этим сараем уже много лет никто не пользовался, пойдем отсюда, Гинтоки.
Они направились к выходу. Цукуё дернула за ручку и поняла, что дверь закрыта.
— Цукуё, что случилось? Открывай скорее, а то я сейчас задохнусь!
— Гинтоки, нас заперли, — медленно повернула голову девушка.
— Как заперли? — ужаснулся Гин.
— Это, наверное, «Н». Он решил избавиться от нас!
— Это точно он! Что нам теперь делать?
— Давай попробуем выломать дверь. Хотя, все двери в Ёшиваре выломать очень тяжело…
— Спокойно! Я все смогу! — похвастался собой Гинтоки.
Он важно направился к двери и со всей дури ударил по ней ногой.
— ААА!!! Моя нога! Я сломал ногу! Ну точно сломал! — кричал и скакал на одной ноге Саката.
Цукуё не выдержала этого цирка и рассмеялась.
— Что смешного? Я ногу сломал, а она ухахатывается! Вот злобная женщина!
— Да не сломал ты ее! Дай, посмотрю, — Цукуё немного успокоилась.
Гинтоки сел на пол, опершись о какую-то полку, и вытянул поврежденную ногу вперед.
— Здесь больно?
— Нет.
— А здесь?
— А! Да!
— Как я и сказала, ты ее не сломал. Всего лишь синяк будет. Вот он уже и появляется. Смотри. Зачем сразу паниковать-то?
Гинтоки посмотрел на свою ногу. Там действительно проявился большой синяк. И перелома он там не обнаружил.
— Я немного отдохну и попробую еще раз.
— Так ты решил все-таки сломать её, да?
— А что ты предлагаешь делать? Сидеть и ждать, пока нас кто-то найдет?
— Я не знаю. Гинтоки…
— Что?
— На самом деле, той ночью мы с тобой…
— На самом деле я все помню…
Цукуё резко покраснела и возмущённо закричала:
— Так почему ты молчал?
— А ты?
— Тогда на счет того, что я говорила… ну… ээ…
— Цуки, я действительно тебя люблю…
Гинтоки облокотился на девушку и нежно улыбнулся.
— То, что я тогда говорила, — продолжила женщина, плотнее пододвигаясь к Гину, — тоже правда.
Они сидели в старом заброшенном сарае, под которым находился подвал. Но туда они не стали заглядывать. Они уже приготовились к самому худшему — что их никто не найдет. Они сидели в гробовой тишине, два любящих друг друга человека. Наконец-то они признали это. Но никто не показывал беспокойства. Цукуё гордая, а Гинтоки просто не умеет сдаваться.
— Гинтоки, поцелуй меня еще раз…
Мужчина хотел выполнить просьбу женщины. Он приблизился к ее лицу. Их губы едва только коснулись друг друга… как они услышали чьи-то шаги.
— Цукуё прячься! — Гинтоки потащил её за стоящие там шкафы.
Они затаили дыхание в надежде, что это всё-таки тот таинственный «Н».
Шаги раздавались все громче и громче. Звук шел из подвала. В этот момент его дверь открывалась изнутри, и… оттуда вышли Хинова с Кагурой!
Глаза Гинтоки и Цукуё полезли на лоб. Что они могли делать в сарае, в который никто не заходил годами? Этот вопрос их мучил больше всего. Но они решили не раскрывать своего присутствия и послушать, что будет дальше.
— Так, нам нужно еды побольше, воды. Что еще, Хинова-сан? — спросила Кагура, направляясь к выходу.
— Да пока что все. Остальное у нас есть, — ответила Хинова. — И загляни к Шинпачи, узнай, где сейчас Гинтоки с Цукуё, а еще передай Машиме Рейне, что сегодняшней ночью «исчезает» она.
— Хорошо, я поняла. Всё, до встречи! — Кагура абсолютно спокойно открыла дверь сарая и вышла.
Хинова повернулась, чтобы вернутся в подвал, но наткнулась на Гина и Цуки, вылезших из-за шкафов. Им надоело ждать. Они уже обо всем догадались, но решили спросить все у Хиновы.
— Хинова! И как это называется? — спросила Цукуё.
— Гинтоки, Цукуё? А вы что здесь делаете? — Хинова поняла, что дальше продолжать этот маскарад нет смысла. Ее раскусили.
— Хинова, я помог Кагуре нести воду и еду. А Гинтоки и Цукуё отправились искать «Н»! Аха! Я когда подслушивал их разговор, чуть не помер со смеху. Ой…
В сарай вошел Шинпачи, за которым стояла Кагура.
— Так вы, гады, знали обо всем и мне ничего не сказали?! — зарычал Гинтоки.
— Хе-хе… а вот и Гин-сан…
***
Месяцем ранее. Ёшивара.
— Итак, у меня появился гениальный план. Цукуё об этом ни слова. Сейта, проверь, чтобы ее поблизости не было, — начала совещание Хинова. — Все вы прекрасно знаете, как наша Цуки любит Гинтоки. Я уверена, что он к ней чувствует то же самое. Так давайте же поможем им.
— Хинова-сан, что вы предлагаете?
— Я предлагаю устроить умышленный киднепинг! В течение 29 дней из Ёшивары таинственным образом будут исчезать проститутки. Ровно в полночь каждую ночь по одной. Я все спланировала! Я устроила в городе модернизацию и проконтролировала постройку подземных тоннелей, через которые можно передвигаться по городу. Временно жить вы будете в том старом подвале. Я вас каждый день буду посещать, и приносить воду и еду. Все необходимое я там уже подготовила.
— Отличная идея! Но как мы этим поможем сблизиться Гин-сану с Цуки?
— А вот как. Ёродзую мы позовём к нам на помощь. Гинтоки с Цукуё все время будут вместе. Вот и посмотрим, чем это закончится.
— Гениальный план, Хинова-сан!
Когда Ёродзуя прибыли в Ёшивару, и Хинова рассказала, что случилось, она подошла к детям.
— Шин-чан, Кагура-чан, можно вас на минутку? — позвала ребят Хинова.
— Конечно, вам что-то ещё известно? — спросил Шинпачи.
— Вообще-то да… Дело в том…
И Хинова рассказала свой план Кагуре и Шинпачи. Им этот план тоже понравился.
***
— Так вот как все было? — одновременно воскликнули Гинтоки и Цукуё. Они почувствовали себя детьми, которых подло «надули».
— Ага, — ребята закивали головой.
— Кх… пойдем Цуки…
Гинтоки взял Цукуё за руки, и они вышли. У выхода Гинтоки обернулся и сказал:
— Хинова-сан, а вы очень умная женщина. У вас таки вышло… теперь мы с Цуки вместе…
Гинтоки улыбнулся. Хоть он и ворчал поначалу, он был благодарен Хинове за такой шанс, наконец, выяснить отношения.
Пока они сидели и ждали, чтобы их кто-то выпустил, наступил вечер. Первый вечер за месяц, когда ни одна девушка больше не исчезла. Все вернулись в свои дома. Дела в Ёшиваре вернулись в свое обычное русло. Все было как всегда. А может, и не все…
***
Под ночным небом, в лунном свете, в свободном городе Ёшивара, стояли они — Гинтоки и Цукуё. Гинтоки держал в объятиях свою любимую, говоря ей на ухо тихим голосом ласковые слова: «Я тебя больше никогда не отпущу. Люблю, моя милая Цукуё». А девушка, непривыкшая к такому Гинтоки, стояла с покрасневшими щеками, что ей тоже в принципе было несвойственно, и наслаждалась близостью любимого несносного самурая. В этот момент она была самым счастливым человеком в мире. Всё это напоминало женщине сон, но на самом деле всё было гораздо лучше.
— Гинтоки… — также тихо прошептала она, — люблю тебя…
