Секрет

В его доме, как обычно, был полный хаос. Мать с отцом громко спорили, пытаясь не аргументами, а криками отстоять свою точку зрения в вопросе: нужен ли нам ремонт? Я был отчасти согласен с женщиной: этому старому дому необходим ремонт. Краска сыпется, краны протекают, а полы издают противный скрип. Но в одном я был согласен и с мужчиной: бассейн на заднем дворе – это перебор. Поздоровавшись с его родителями, я направился вверх по лестнице, которая, конечно же, скрипела на полдома. Но шум лестницы ничто, по сравнению с громкой музыкой, доносящейся из его комнаты. Точнее из их комнаты. Я нерешительно замер перед дверью. Я ведь нормальный парень, ну почти. Так какого черта я все время прихожу сюда? К этой ненормальной семье? Их старый, довольно-таки большой, но запущенный дом, так и кричит, что здесь полно скелетов в шкафу. Так и есть. У каждого в этой семье, не то, что скелет, целый мавзолей в их гардеробных. Отец семейства имеет пропахший машинным маслом секрет. Внешне – это добродушный мужчина пятидесяти лет, с небольшими морщинками и начавшими редеть волосами. Он не сильно высокий, не толстый, старается следить за собой. Если бы не знал, я никогда бы не догадался о его тайном пристрастии. Он изменяет жене, казалось бы типичная ситуация для многих пар, вот только изменяет он с машиной. Дело даже не в том, что он любит запираться в гараже и часами ковыряться в своем стареньком, но очень хорошем автомобиле марки Cadillac, а в том, что он в прямом смысле достигает оргазма, когда носится по ночным пустынным улицам. Откуда я это знаю? Мне как-то довелось повстречаться с ним на дороге. Машину немного повело в сторону, я, забеспокоившись, поддал газу на своем байке и увидел это замечательную картину, мужчина, как раз замедлял ход и сворачивал к обочине. Конечно же, я никому об этом не рассказал. Его жена – опрятная женщина сорока семи лет. Пышная, но привлекательная фигура, каштановые волосы до плеч и миловидное лицо с правильными чертами. Её секрет имеет привкус лжи и клинического отклонения. Она любит следить за соседями. Вуаеристкой её сложно назвать, она не возбуждается от этого, ей просто интересно. Любопытно. Её любопытство имеет не здоровый характер. Она не может остановиться, хотя бы пару в часов в день, ей нужно запираться на чердаке, вооружатся биноклем и следить за всеми, только тогда она будет спокойна. Иначе у неё просто будет срыв. Я знаю это, потому что её младший сын рассказал мне. Старший ребенок в этой семье – очень странная личность. Среднего роста с атлетичной фигурой, довольно таки привлекателен, хоть и выглядит слегка болезненным из-за нездорового бело-серого оттенка кожи и огромных синяков, под красивыми мятно-зелеными глазами, которые обычно скрывает длинная рваная челка его черных вороных волос, едва достигающих шеи. Он замкнутый в себе человек, который избегает лишних встреч с людьми и держится особняком в университете, в который он чудом попал. Он предпочитает сидеть в своей половине комнаты, отгородившись от всех. Он даже закрасил окна в черный цвет. Его секрет темнее ночи, гнилой, пропитанный ядом сумасшествия. Он – сатанист, считающий брата воплощением дьявольской красоты и похоти. Он даже принес человека в жертву. Свою девушку. Его не поймали. Не было улик. Он чертовски умен, благодаря этому ещё и не вылетел с университета, несмотря на частые пропуски. Я мог бы сдать его полиции, но и у меня не было доказательств. И я просто молчал, из-за его брата, который умолял меня стоя на коленях. Умолял молчать. Младший ребенок действительно дьяволски красив. Высокий, стройный, рельефное тело с длинными изящными руками и ногами. Нежная бледная кожа, длинные иссиня-черные волосы, достигающие лопаток, тонкие аристократичные черты лица и пухлые алые губы. Но что сводит всех с ума в его внешности, так это голубые небесные глаза в обрамлении черных пушистых ресниц. Он с трудом окончил школу, хоть и виной этому не его ум, а развязное, даже блядское поведение. Он использует свою внешность и зарабатывает продавая свое тело для снимков в модных журналах. В какой-то степени его брат прав. Младший воплощение похоти, он меняет парней, как перчатки, на девушек даже не смотрит. Его секрет прозрачный, горький, приправлен моральным запретом и болезненным влечением. Он влюблен в своего брата, еще с давних пор когда тот, подавшись наваждению, лишил его девственности. Я все также стоял перед дверью из-за которой раздавались звуки тяжелого рока и приглушенные стоны. Я не стал стучать, мне ни к чему. Просто открыл дверь и вошел. Он стоял облокотившись о стену, длинные ногти покрытые черными лаком царапали облупившуюся краску, изящные пальцы другой руки зарывались в короткие волосы очередного мимолетного увлечения, очередной лживой замены, который старательно делал минет объекту своего обожания. Я просто сел на диван напротив и скучающим взглядом смотрел, ожидая, когда же они закончат. Краем глаза я уловил тень возле стены, которая разделяла комнату на две. Возле арки из которой вечно видна лишь тьма. Болезненно костлявые пальцы цеплялись за стену, взгляд зеленых глаз было не разобрать из под длинной рваной челки, бросающей тень на худое лицо. Томный стон заполнил комнату сливаясь с гитарным соло. Он медленно осел на пол, тут же оказываясь в жадных объятьях. - Проваливай, – коротко бросает чуть охрипшим бархатным голосом. Парень удивленно отстраняется, хочет что-то сказать, но натыкается лишь на уставший холодный взгляд голубых глаз, ему ничего не остается, кроме как уйти. Я, наконец, замечен, на алых губах ухмылка, а затем они зажимают сигарету. Чиркает зажигалка и комната, как обычно заполняется сигаретным смогом, пропитавшим здесь уже все. Дымом сигарет с шоколадно-коньячным вкусом. Где он их берет? Тень снова шевелится. - Ты закончил? – голос тихий, словно непривычный говорить громко. Фигура выходит в свет, на затертый паркет капает кровь. Сигарета летит на пол, а он сразу же падает на колени перед братом. - Что случилось? – в голосе неподдельная забота, которую может услышать лишь его старший брат. Я встаю и быстро подаю бинты, которые всегда хранятся в его комнате. - Видимо чашка была слишком старой, лопнула в руке, когда я кипяток налил, – отстранено произнес шелестящий голос. Алые губы растянуты в нежной улыбке, а тонкие пальцы аккуратно перевязывают узкую болезненно хрупкую ладонь, голубые глаза смотрят печально, обожающе. Зеленые глаза не видят ничего, в них огонь сумасшествия, в них отражается воплощение порочно-прекрасного падшего ангела, а худое лицо, как всегда отрешенно. Бинт аккуратно фиксируется, и пухлые губы оставляют легкий поцелуй на тыльной стороне ладони, падший ангел не спешит подниматься с колен, нежно обнимает свое божество, свою порочную любовь. - Ты должен быть аккуратнее. Что если ты серьезно поранишься, или даже… умрешь? – голос надламывается и затихает. На потрескавшихся, бледных губах ненормальная улыбка, а мятно-зеленые глаза горят ещё ненормальнее. - Тогда отправишься в ад вместе со мной? Длинные пряди сплелись, словно виноградные ветви, голубые глаза горят так преданно, заглядывая в зеленные. - Конечно. Я снова сажусь на диван. Для меня нет ничего нового. Для меня здесь не место. Тогда почему я все ещё хожу сюда? У меня тоже есть секрет. Старый, покрытый пылью и плесенью, давно всеми забытый секрет. Просто я когда-то любил этого падшего ангела…