Хеталийский треугольник

Людвиг Мюллер блаженно жмурился, вглядываясь в водную гладь. Всё-таки это была прекрасная идея - прокатиться на катере. Пусть и сам повод был несколько специфическим. Вот приспичило Альфреду провести время со своим парнем, а заодно позволить ещё и Мюллеру насладиться морем в компании его новой пассии. Это дико смущало по жизни очень скромного и скрытного Людвига, но поди растолкуй это Джонсу. Этот счастливый идиот был уверен в том, что исполнил едва ли самое заветное желание Германии. С него станется ещё плату за это потребовать. Искренне радовало то, что можно насладиться потрясающим зрелищем – как Россия троллит Америку. Причём, троллит подчас довольно жестоко. Это Джонс свято верил в то, что у них высокие чувства. На деле же Иван Брагинский издевался над ним и использовал, как только мог. А по части издевательств он просто мастер. Это Людвиг понял ещё в первый день, когда они вчетвером выбрались на курорт. Немец испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, наблюдая за тем, как Россия то гоняет Америку за чем-то, что ему и не надо, то опускает ниже плинтуса, то выставляет за дверь их общего номера в гостинице. Да много чего было. И самое поразительное, что Джонс это стойко терпел. Очевидно, Брагинский и рад был бы избавиться от назойливого американца, но тот не понимал, что если его посылают, то его именно посылают. Когда Мюллер спросил у Ивана, почему он вообще согласился на отдых с Америкой, тот ответил, что грех было не отдохнуть на халяву. Людвиг был очень рад его компании. Они часто сидели на пляже под палящим солнцем, обсуждали какие-то дела и играли в карты, а по вечерам ходили выпить. Уж собутыльником Россия был отменным и стойким. Не в меру жизнерадостные Америка и Италия занимались всякой бессмыслицей; то они строили домики и куличики из песка, то плескались в тёплой воде, то тоннами пожирали мороженное, собирали ракушки, играли в мяч с детьми. Германия и Россия наблюдали за этим с лёгкими улыбками, словно говоря про себя: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало». Одним словом, отдых проходил на ура. На пятый день Америка разбудил всех ни свет, ни заря, попутно получив за это в глаз от Ивана и заработав нехилый фингал. Он сообщил о том, что арендовал на время яхту. Прокатиться по открытому морю на белоснежной яхте – что может быть романтичнее? Именно так рассуждал Джонс, проворачивая эту авантюру. Поскольку Германия и Италия были ничуть не менее ярыми любителями халявы, согласились они сразу. И вот они плывут по синей глади необъятного моря. Шумит мотор, дуют порывы холодного ветра. Людвиг то и дело присматривал одним глазком за заметно притихшим Венециано, уже подозревая, что у парня морская болезнь. Редко можно было увидеть обычно шумного итальянца настолько тихим. Брагинский лежал на самом выгодном для загорания месте, нежась на палящих лучах солнца. Джонс в это время стоял у руля. Он явно вошёл во вкус и теперь чувствовал себя настоящим капитаном. Никто не был против, особенно Россия. Услышав тихий плач Варгаса, Людвиг оторвался от лицезрения выдающегося тела Брагинского и посмотрел на итальянца. - Венециано! Тот не обернулся. Мюллер тут же разволновался и, поднявшись на ноги, бросился к нему. Россия заинтересованно приподнялся и даже очки солнцезащитные снял, чтобы увидеть, что стряслось. Уже мало обращая на него внимание, Людвиг присел рядом со своим парнем и тихонько спросил: - Эй, что случилось? Тот затрясся всем своим хрупким тельцем и всхлипнул: - У меня… рак… Германию едва удар не хватил. Иван опешил и выпучил глаза, а Альфред отошёл от руля и уставился на обливающегося слезами Варгаса. - Чего?! – воскликнул Мюллер, не узнавая собственный голос. Венециано снова всхлипнул. - У меня… рак… умер! – выдал он. Вот парень вытянул вперёд ладони, на который покоился… ага, тот самый рак. Красный такой, с клешнями. Америка тут же заржал, как и не менее повеселевший Брагинский. А Германия, в свою очередь, сжал пальцы в кулаки, боясь того, что он может здорово так стукнуть Италию. Поделом, между прочим. - Венециано, - максимально спокойно сказал он, - Ты плачешь из-за того, что у тебя умер рак? Парень закивал. - Бедный, он ведь наверняка был совсем ещё молодым. Как же жестока судьба! Думаю, это я виноват. Я кормил его не тем, чем надо? Или уделял ему мало времени? На сей раз Мюллер просто растерялся. - Да ты только вчера его подобрал. - И уже погубил! Я такой никудышный хозяин для него! Не смог о нём позаботиться! Италия вновь заплакал, на сей раз куда громче. Услышав это, Россия хмыкнул. - Мдям... – выдал он, вновь натягивая на лицо очки и укладываясь на нагретое место. Джонс уже держался за живот. Его хохот дико раздражал, как и плач Италии. Почувствовав возвращение лишь недавно покинувшей его мигрени, Германия повысил голос: - Да прекрати ты! Наверняка он уже был старый и сам умер, своей смертью, от старости. Куда проще Россию убедить в том, что он должен отдавать миру свой природный газ за бесплатно. Если, конечно, вы улавливаете суть… - Я просто обязан его похоронить. Он ведь умер из-за меня. - Ты ещё выплати компенсацию его семье! – тут же предложил уже задыхающийся от смеха Америка. – А то ведь ты их кормильца убил и оставил без средств к существованию. Мюллер тут же шикнул на него. Не зря Брагинский недавно сказал: «Один идиот – это головная боль, а два идиота – полный пиздец». В любом случае, сейчас он был с ним полностью согласен. - Люююдвиг, давай похороним его. Немец от чего-то представил себе похоронную процессию из красных раков, которые поддерживают своими клешнями маленький деревянный гробик. Это было совсем не смешно. - Что за бред? Никого не надо хоронить. Просто выброси его в море. - Как выбросить?! – ужаснулся Варгас. - Очень просто – возьми и выброси! – не сдержался Людвиг. – Что за хрень вообще? Зачем нам хоронить рака?! Италия несколько струхнул от вида разозлившегося Мюллера, даже плакать перестал. Но судя по тому, как он прижал к себе этого проклятого рака, выбрасывать членистоногое существо за борт он не был намерен. Россия хихикнул: - Да ты не ссы, Веник. Его там на дне свои же и похоронят. Внезапно на борту стало тихо. Германия понял, что дело не только в том, что Джонс перестал смеяться. Нет, ещё что-то. Мотор? Он больше не шумит? Людвиг оглянулся в сторону американца. - Мы остановились? - Э? – не понял тот. – Да вроде бы нет. Однако яхта в самом деле стояла на месте. Поднявшись на ноги, Людвиг огляделся. Водная даль казалась какой-то мутной. Америка вернулся к рулю и постучал пальцами по каким-то кнопочкам. - Это ещё что? Так, ладно, без паники! Сейчас герой со всем разберётся! Иван снова вскочил с места, на сей куда более быстро и резко. - Едрить твою налево… - выдал он. – Это что, туман? Германия отстранённо кивнул. Да, это и правда был туман. Но вот вопрос – откуда он, если ещё минуту назад было ясно и солнечно. - Может, шторм надвигается? – предположил немец. - Может быть! – прокричал Альфред со своего места. – Я сейчас посмотрю на радаре. - На каком, мать твою, радаре?! – воскликнул Россия. – Это яхта, а не самолёт! - Но в фильмах главный герой всегда определяет наступление шторма с помощью радара, - растерянно отозвался удивлённый Джонс. Не успел Брагинский в очередной раз возмутиться непроходимой тупостью своего поклонника, как туман вмиг окружил их густой пеленой. Не прошло и пары секунд, как все они перестали видеть друг друга. - Да что же это за хрень такая? – поразительно спокойно спросил Иван. - ААА!!! Мне страшно! Людвиг, где ты?! Германия тут же присел рядом с ним и отыскал Варгаса на ощупь. - Я здесь, успокойся. - Вы тоже ничего не видите? – послышался голос Америки. - Хоть глаз выколи… Какой-то это очень странный туман, - отозвался Иван. – Я бы даже сказал, мутный. - Это совсем не похоже на шторм. - Спасибо, что сказал, идиот. Мы прям сами не догадались. - Ванечка, хватит обзываться. - Для тебя я Иван Святославович, детка. Эту несодержательную беседу прервал мощный толчок. Германия упал вместе с Венециано на пол, не удержав равновесие. Послышались ругательства на русском и английском. В следующее мгновение туман рассеялся так же стремительно, как и появился. Скинув с себя Италию, Мюллер поднялся на ноги и выглянул за борт. К своему величайшему изумлению, моря он не увидел. Зато увидел то, чего за бортом быть просто не могло. Оказавшиеся рядом с ним Альфред и Иван едва челюсти не уронили. Было чему удивляться, ведь яхта их стояла на асфальте. Асфальте, который лежал в городе. В городе, которого здесь быть просто не могло. - Земля! – выдал Америка. Россия тут же с размаху влепил ему подзатыльник. - Спасибо, капитан очевидность! Сами бы мы ни за что не заметили. - Как мы тут оказались? – задал Людвиг самый главный на текущий момент вопрос. - А главное – где оказались? – кивнул Брагинский. Проходившие мимо люди в шоке рассматривали появившуюся чёрт знает откуда, прямо в центре города, яхту.