Я не позволю забрать твой эйдос

      — Странно, — прошептала Ирка, сама не зная, что шепчет и откуда приходят слова. — С человеческой точки зрения он потерпел полное фиаско! Не посадил дерево, не вырастил сына, не построил дом. Но прорвался к свету! Прощай, Буслаев! Здравствуй, светлый страж!       Эти слова Девы Надежды слышали тогда все, но мало кто что понял, а слухи поползли быстро, и уже через каких-то жалких десять минут об этом говорил весь мир волшебников и стражей. Вскоре это происшествие было записано в историю, как появление Ладьи, а в учебниках Великой Истории появилась ещё одна запись про х-наследника_мрака, который стал светлым стражем, обладающим силами Двуликого Кводнона.       Сейчас же юный страж стоял перед Троилом и выслушивал долгую и нудную речь, переполненную торжеством, верой в добро и преданностью света, которая сводилась к мысли, что если есть светлый страж, то ему необходим и подопечный, хотя бы один единственный. Для начала.       Мефодий слушал Троила с некой ленцой и неохотой, как-то неосознанно ещё переживая, что его перья на белоснежных, огромных и красивых крыльях, которым мог позавидовать любой страж, даже тот самый Повелитель Мрака, лишившийся не менее прекрасных, но всё же не таких красивых и сильных, когда устроил бунт и был сброшен вниз, могут потемнеть.       На нём было стандартное одеяние и обычные такие, бронзовые крылышки, как у Дафны, только немного постарше. Те самые крылья, которые снял с себя его прапрапрадед, получив золотые, сделавший спату из своей флейты, которая сейчас преспокойно висела на поясе у Мефа, готовая в нужное мгновение вспыхнуть для борьбы со злом. Многие, смотря на них, качали головой, ведь золотые крылья, которые Буслаев сжимал до самого конца слились с ним, материализовав те его крылья, которые видел Эссиорх несколько лет назад.       - ...но так как у нас такой небольшой нюанс с тобой, то я разрешаю тебе выбрать человека самостоятельно! - Троил закончил свою речь, разворачивая перед Мефодием невероятных размеров карту планеты, которая стала какой-то призрачной и немножечко-материальной.       Буслаев понял, что он может оказаться в любой части света, облетел несколько раз земной шар и направился к России. С каждой секундой масштаб карты увеличивался, развёртываясь, показывая реки, дороги, города, деревни и сёла. С каждой секундой он всё отчётливее видел улицы, дома и людей, пока они не стали с него ростом.       На скамейке в каком-то парке сидела девушка, уткнувшись в телефон и быстро набирая сообщение для ответа кому-то из довольно популярной социальной сети. На девушке было наброшено лёгкое осеннее пальтишко и вязанный вручную на парах беретик, из-под которого выбивались светлые волосы.       Если говорить, что девушка была красавицей, то... можно наврать. Нет, "красавицы" человечеством признаны другие. Длинноногие, стройные, но с круглыми формами, ну или хотя бы намёком на эти самые формы. Ими признаны те, у кого "правильные" черты лица, родинки и веснушки на "нужном" месте, губки-бантиком и аккуратненькие маленькие носики. Тут же всего этого не было.       Но Мефодий понял, что эта девушка прекрасна. В ней был свет. Настоящий. Её эйдос сиял и пульсировал, как маленькое яркое солнышко, как самая большая звезда, уменьшенная до размера с ноготь. В этой девушке кипела жизнь, которую так жаждали прибрать к себе комиссионеры и суккубы, но пока их попытки не увенчивались успехом, хотя на что-то они и влияли, понемногу ломая девушку каждый день, каждый час, каждую минуту...       - Я выбираю её, - тут же произнёс он, понимая, что снова стоит в кабинете Троила.

***

      В течении двух месяцев Меф охранял свою подопечную от половинчатых и пластилиновых человечков мрака, разрубая их спатой, старался помогать девушке, безответно влюблённой в персонажа книги, чем-то похожего на стража, чем мог, иногда по ночам поправлял одеяло, разрубив очередного суккуба, и с неким страхом и радостью смотрел на сияние её частицы вечного.       Стража привлекали манеры общения этой девушки: вроде бы и раскована, но по-своему замкнута, вроде бы и грубит, но мягкая и одаривающая собеседника теплотой, которой так мало в этом мире, вроде бы ничего из намёков и подколов и не понимает, но замечает абсолютно всё, умело используя полученную информацию, вроде бы колючая и ершистая, но добрая и сопереживающая, всегда идущая на уступки и приходящая на помощь, хоть в чём-то и эгоистка.       Мефодий с восхищением наблюдал за тем, как она справляется с чужой завистью и злобой в повседневной жизни, ходя в институт и на работу. Своим поведением она напоминала ему Улиту, но она не была ей. Не было той неизменной наглости, граничащей с извечным хамством и слишком завышенной самооценкой, сопровождаемой гордостью. Но и Улита изменялась, становясь более светлой.       Он использовал свои силы, чтобы помочь этой девушке не умирать в мире, заваленном рекламой о всевозможных диетах и таблеток для похудения. Он сделал так, что она увидела в одном из многочисленных блогов надпись: "Меня бесят все эти обещания фирм о моментальном похудении! Худеть - худо, бедно жить. Спасибо, но я и так не в роскоши купаюсь, лучше я буду добреть, а если понадобится, то сама постройнее стану". - Эта фраза стала её установкой.       Комиссионерам стало сложнее подобрать ключик к этой немного полноватой, но не теряющей своей уникальности и красоты девушке. Она стала более живой и подвижной, а её эйдос засиял ярче. Он стал способен просветлять другие при любом контакте своей обладательницы с другими людьми. Но теперь и стражи мрака стали охотиться за ним, ведь такой же когда-то получил Кводнон, забрав его у Евы.       Но никто из них не мог одолеть последнего ученика Арея, ведь его первый меч ещё не выбрал нового владельца, да и до сих пор охранял прежнего, хоть и был на него в обиде, хоть и Мефодий о нём уже почти забыл и не ощущал где-то рядом, а между тем, чуть по чуть он наливался светом. Безгранично медленно и необратимо.       За эйдосами, освобождёнными из срезанных дархов чаще всего прилетала Дафна. Она с некой грустью смотрела на Мефодия и улетала, так и ничего не сказав. Она знала, что он её не перестал любить и не предал, но он стал от неё отстраняться, хоть внешне это и не было заметно. В его мыслях, сердце и душе смогла поселиться эта девушка с мелированными волосами, которая так хотела найти человека, похожего на её любимого персонажа из одной книги, поработившей миллиарды людей...       Такая же, как и все, так же пьёт по утрам кофе, а вечером чай, так же закусывает печеньками или другими сладостями, так же смотрит сериалы и драмы, так же читает книги, как и многие другие... но совершенно другая. Особенная. Уникальная. Не похожая ни на кого.       Вот и сейчас, прислонившись к стене, светловолосый страж смотрел на мирно посапывающую девушку и думал о чём-то своём. По стене дома ползал очередной комиссионер, раздающий людям дурные сны. Спарта летела бесшумно и быстро, за какое-то мгновение уничтожая ещё одну марионетку Тартара. Мефодий медленно подошёл к окну и с некой бережностью вытащил оружие из стены, убирая своей магией трещину в стене многоэтажки.       - Я не позволю забрать твой эйдос, - тихо пообещал он немного полноватой девушке, проведя кончиками пальцев по её щеке, и исчез до того, как она проснулась, распахнув глаза.       - Какой хороший сон, - улыбнулась блондинка, закрывая свои очи и снова погружаясь в прерванный сон. Она видела своего любимого. Ну или очень похожего на него человека.