Ликёр

Пресвятые единороги, ВЫ ЧТО ИЗДЕВАЕТЕСЬ? "Кто бы там ни был, Грейнджер, он уйдёт. Только посмей оторваться от меня. Только попробуй." - Малфой буквально рычал от прошибаемой его злости. Они стояли и смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Оба тяжело дышали. И молчали. Стук в дверь снова повторился. Грейнджер сделала робкий шаг в сторону, наблюдая за реакцией Драко. Если не считать сжатых кулаков, ядовитого взгляда и нервного дёрганья губ, то всё было вполне нормально. Гермиона сделала ещё один шаг, и, с виноватым взглядом, обойдя столешницу, направилась в прихожую, на ходу поправляя халат. Она буквально чувствовала, как тяжёлый, страстный взгляд Малфоя сверлит её спину в районе лопаток. Но как только девушка скрылась за ближайшим поворотом - это ощущение пропало. И слава Мерлину. - Что за глупый день незваных гостей?.. - ворчала Грейнджер себе под нос, пока возилась с дверным замком. И вот, резко открыв дверь, она чуть с ног не сшибла... Рональда Уизли. - Привет, Гермиона! - Рон как всегда был полон энтузиазма и неоправданного веселья. - Ох, Рон! - наигранно-обрадованно ответила Грейнджер. - Здравствуй. Какими судьбами? Я не ждала сегодня никого... "Уизли? УИЗЛИ!? Вы что, серьёзно? Этот нищеброд выбрал очень и очень не подходящий момент. Жалкий ублюдок." - Помнишь, мы с Симусом и Гарри собирались сходить в кино? - Но мне никто не говорил, что оно сегодня... - Да? Ну, вот значит, я сейчас и сказал! - Рон как ни в чём не бывало раскачивался с носка на пятку, пряча руки в карманах брюк. - А ты что ли занята? И почему ты вся такая раскрасневшаяся? Бегала? - Представь себе, Рональд, что у меня тоже бывают свои планы! - два других вопроса девушка оставила без внимания. - И что же ты такого важного делаешь? - Отдыхаю! - Так пошли с нами, отдохнём вместе... "Раз дементор, два дементор, три... Держи себя в руках, Малфой. Сука, он хочет увести у него Грейнджер. Сходить в кино... вчетвером. Вчетвером, мать вашу!!! Озабоченная фантазия тут же подкинула отвратительную сцену... НЕТ! Блять. Гр-р-р-р... Спокойно, Малфой. Думай о чём-нибудь другом. Например, как дашь со всей дури по морде этому рыжему." - Я не могу, Рон. Я хотела сегодня побыть одна. - Да ну тебя, Гермиона! Пошли с нами! Будет весело! "Будет очень весело, Уизли, если я тебя по стенке размажу. Прямо сейчас. Как можно быть таким тупым, а? Она же сказала, что хочет побыть одна! Свалил бы ты лучше по скорому, иначе мне придётся тебе помочь." - Как-нибудь в следующий раз, ладно? Я сегодня и в правду не могу... - Но... - О, Мерлин! До скорого, Рональд! - Гермиона также резко, как и открывала, захлопнула дверь прямо перед носом Рона. "УФ." "Наконец-то с ним покончено." Гермиона головой прислонилась к закрытой двери и шумно выдохнула. От одной проблемы она избавилась, а вот от другой... Господи, у неё на кухне стоит Малфой! Изголодавшийся и злой, страстный и дикий. Кто бы мог подумать... И что же ей делать? Вернуться и продолжить начатое? Или притормозить, остыть и не дать желаемому случиться? Что правильней? Решение, решение... как же бессовестно быстро оно от неё ускользало. На глазах выступили слёзы. "Вот только не надо раскисать, возьми себя в руки!" Однако пустота всё больше и больше овладевала девушкой. Паника захватывала разум. Сердце бешено билось испуганной пичугой в клетке из рёбер. И чем дольше всё это продолжалось, тем хуже становилось. Всегда рациональная, логичная, хладнокровная перед смертельной опасностью, она становилась слабой, порывистой и эмоциональной перед любовью. Это так глупо. Господи, она чувствовала себя маленькой девочкой, которая запуталась в себе. Где её мама? Почему она не посоветует ей, как раньше? Почему не поможет? "Наконец этот кретин ушёл и теперь я точно не дам Грейнджер от меня сбежать" - это была первая мысль Драко Малфоя, когда до его ушей донёсся лязг дверного замка. Но что-то было не так. Было слишком тихо. Ни шороха её лёгких шагов, шелеста шёлкового халата, ни звука её голоса. Где же она? Малфой тихо пошёл к арке между коридором и кухней. Ходить бесшумно, переступая с носка на пятку, он научился ещё в раннем детстве, когда иногда тайком сбегал из Менора, или когда крался к себе в комнату поздней ночью и боялся разбудить родителей. К слову, этот навык в будущем очень пригодился Драко: и в Хогвартсе, и во время войны, и даже сейчас. Гермиона стояла к нему лицом. Её голова была откинута назад, а глаза закрыты. Но всё это Малфой заметил лишь боковым зрением, потому что глазами он пожирал прекрасную шею девушки, её ключицы и маленькую ямочку между ними. В горле юноши застрял ком, а глаза стали совсем ошалелыми. Он подходил к ней, шаг за шагом, как заколдованный. Тяжело дышал и практически не моргал. "Ведьма." "Истинная ведьма..." Каждое движение синхронно со стуком сердца. Взгляды бросает отрывочные. Замечает блеск на щеке. Неужели плачет? Почему? Рука ласково и невесомо касается подбородка, отчего девушка испуганно открывает глаза. Опять его не заметила. Невнимательная. - Эй... - ласковый шепот.- Ты чего? - Уходи, Малфой. - Твёрдый и безразличный голос вновь причиняет боль. - Я хочу побыть одна. - Прогоняешь меня, как и Уизли? Молчание. Это грёбанное молчание превысило свой лимит за сегодняшний день. Но тут его разорвал на кусочки всхлип. Горький и душераздирающий. - Зачем? - её бред сквозь слёзы. Не выдержала. - Зачем ты пришёл?.. - а вот это уже совсем не бред. Это бьёт по сознанию Драко и почти заставляет отпустить её лицо. Почти. - Потому что мне это нужно. - А обо мне ты подумал? Хочу ли я впускать тебя обратно в свою жизнь? - Хочешь, Гермиона, просто сама этого не понимаешь... - Нет! Не произноси моего имени! Не делай вид, что всё хорошо! - Успокойся, Грейнджер. Успокойся. Тише. Тииишшшеее. Истерика нам сейчас не нужна, правда? - Правда... Нет, не правда! Не забивай мне мозги! Правильно говорил Гарри... При звуке имени ненавистного очкарика в Драко что-то дёрнулось, шевельнулось. Перевернулось. Как-будто натянутая нитка его терпения. - И что же сказал наш дорогой Поттер? - прикрытый яд в голосе. - Что надо подальше держаться от тебя! - прокричала ему Гермиона сквозь рваные всхлипы. А вот теперь, что-то резко оборвалось. От этого Малфою захотелось взвыть. Просто "Бах!" и все... И теперь он буквально ощущал, как каждый нерв в его теле напрягся, натянулся, словно наливаясь сталью, горячей и кипящей. - Подальше от меня, значит ближе к нему!? Верно? - его голос был озлобленным, опасным, чуть дёрганным и неровным: Драко то повышал его, то шептал, шипя как змея. - Ну, что ж, неплохо этот мудак устроился: и рыжую Уизли имеет, и тебя хочет... - Что ты сказал? Мерлин, Малфой, ты только вдумайся в то, что говоришь... Как тебе самому то не противно? - Карие глаза распахнуты, а мокрые слипшиеся ресницы высыхали за считанные секунды, потому что Гермиона из-за сильного удивления часто моргала - слишком резко изменилось настроение слизеринца. - Скажи мне Грейнджер, ты спала с ним?! Трахалась, пока я вечерами глазел на твоё окно, гадая, что ты делаешь!? Позволяла ласкать себя? Нежилась в его объятиях? - Нет! Как ты мог подумать... Нет! - громко, но всё равно слишком робко и слабо, чтобы достучаться до этого безумца. - Я тебе не верю, но если это всё-таки правда - тем лучше. Иначе бы я сначала размазал бы по стенке твоего Поттера, а потом бы занялся тобой... И моё наказание, Грейнджер, было бы беспощадным. - У нас ничего не было! - Но Малфой опять ничего не слышал, не хотел слышать. И тут Гермиона сделала последнюю попытку, снизив голос до еле различимого шёпота. - Поверь мне. Дра-ко... И нежный, робкий отзвук его имени, подобно воде, погасил огонь ярости. Ему нравилось, как звучит его имя из её уст. Так плавно, тихо, по слогам, осторожно, но проникновенно... Боже, когда она произносила его таким голосом, он просто хотел растерзать свою грудь, открыть душу на распашку, вырвать такое эгоистичное, высокомерное, холодное сердце и положить к её ногам... И всё равно, что она с ним сделает. Ведь Малфой знал, что вся его жизнь, всё, что ему дорого, весь он - принадлежит этой девушке, женщине. Гермионе Джин Грейнджер. И даже сейчас она стоит перед ним, плачет, умоляет его поверить ей, а во взгляде читается просьба о прощении. "Глупая. Это я должен извиняться. Стоять на коленях пред тобой, за то, что кричу, за то, что обвиняю, за то, что усомнился в тебе. В твоей чистоте. Но ты же сам ангел. Святая. Лучшая. И я никому не позволю осквернить тебя. Только была бы ты моей... А ты ею станешь." Бешенная судорога промчалась по телу Драко от паха к мозгу, словно напоминая о том, на чём они остановились. Как же вовремя. Злость сменилась на страсть. Это произошло так внезапно, что Малфой сам не понял, как такое может быть. И эта мысль была куда приятнее, чем разговор и фантазии о Грейнджер и Потте... - Ты принадлежишь мне, Грейнджер. Мне. Поняла? - Он обхватил её лицо руками, заглядывая прямо в карие глаза. - Мне, мне, мне и только мне! Вся ты! Твое тело, со всеми его совершенствами. Твоя душа, со всей её чистотой. Твоё сердце, со всей его бездонной любовью и страстью. Ты. Моя. И только. Я готов твердить это вечно, пока ты не зарубишь это себе на своём курносом носу. А Гермиона стояла и слушала, пропускала каждое слово Драко через себя, через сердце. И почему-то становилось тепло. Хорошо. Его речь ласкала слух, вызывая новый слой влаги на глазах. Только сейчас это были слёзы радости и счастья, а не безнадёжности. Дослушав последнее предложение, она подняла голову, заглянула в голубо-серые глаза, и, слегка улыбнувшись, прошептала: - Твоя. Малфой обвил руками талию девушки и впился жадным поцелуем прямо в мягкие губы, чувствуя вибрацию своего сердца. Драко покусывал нижнюю губу, лаская податливое тело. Сжав одной рукой её бёдра, другую он медленно стал перемещать по спине, вновь переходя к плечу и сбрасывая с него этот чёртов халат. Вновь и вновь сталкиваясь языками, он чувствовал странное ощущение немого крика - ликование. Как же долго он об этом мечтал. Чувствовать её руки, кожу, губы, щекотание кудрявых волос... Оторвавшись от её губ, Драко тут же стал прокладывать дорожку поцелуев от плеча к шее девушки. Гермиона вновь чувствовала его всем телом. И это было неописуемо. Его властные руки, прохладные, но ласковые прикосновения, его страсть и его желание. Вдруг Малфой прервал поцелуй и Гермиона сделала глубоких вдох, который на выдохе превратился в полу-стон: Драко вновь приник к её шее. Как же она это любила. А он знал. Знал и пользовался. И вот, когда Малфой поставил очередной засос на её коже, а его дыхание приятно пощекотало ухо девушки, она не выдержала, и выгнулась ему навстречу, закидывая правую ногу ему на бедро, при этом привстав на носочки. Это было похоже на выныривание из ледяной воды. Драко жадно глотал воздух, стараясь не потерять себя, потому что эта сумасшедшая девчонка скоро сведёт его с ума. Чокнутая. Просто чокнутая... Малфой был готов дойти до конца прямо сейчас. От её стонов, от тепла её тела, от такой долгожданной близости. Он знал лишь одно - надо добраться до кровати. Подхватив Грейнджер за бёдра, и чуть не взвыв от тесноты в его штанах, он медленно стал продвигаться в сторону спальни. Сама же девушка, оказавшись на весу, ещё сильнее стала прижиматься к Малфою. Она вся горела. И это пламя испепеляло её. Но самый центр этого ада был внизу. Казалось, там всё металось, билось и искало выход. Она больше не могла ждать. Нетерпеливая. Гермиона падает на кровать, отчего её волосы откидываются назад, а руки девушки начитают инстинктивно сжимать простыни. В какой-то определённый момент, Малфой поймал себя на мысли, что смотрел бы на это вечно: на румянец на её щеках, на блестящие, искусанные губы кроваво-алого цвета, на высоко вздымающуюся грудь, которая была наполовину оголена - халат разъехался, выставляя на показ все достоинства девушки, на трущиеся в нетерпении бёдра, которым не хватало чего-то, что могло заполнить пустоту внутри. А ещё он мог бесконечно долго смотреть на её глаза: широко распахнутые, блестящие, страстные, жаждущие, сумасшедшие, полные любви и желания. Да, она хотела его. И он это прекрасно знал. Но Малфой мог поспорить - она не испытывает и десятой доли того, что чувствует он. Драко просто стоял и любовался, сам удивляясь своему терпению. Но Гермиона была не так терпелива. - Господи, Малфой, очнись! Хватит пялиться... прошу тебя... я не могу больше... Она изнывала. Молила его. Молила его! Просила, чтобы он... Боже. Малфой остервенело набросился на неё, страстно целуя, чтобы затем перейти к щёкам, глазам, лбу, подбородку, шее ключицам, груди. О, да. Драко мучил её. Заставлял вновь и вновь задыхаться, метаться по постели, выгибаться больше и больше. А он глухо рычал. Как изголодавшийся зверь, заполучивший свою добычу. Одежда девушки полетела в угол комнаты, оставив хозяйку в одном белье. Руками девушка помогала снять Малфою пиджак и рубашку, заодно пройдясь по груди блондина и по кубикам пресса, чем вызвала резкое покачивание бёдрами с его стороны. Он имитировал секс. Двигался, сам того не осознавая. Она завела его. Ошалелые серые глаза смотрели в упор, встречая такой же ошеломительный взгляд. Пара мгновений - и вот он уже лежит рядом с ней, слушая неровное дыхание, целуя в висок, проводя рукой от внутренней части бедра к груди. От этих развратных движений разум девушки на долю секунд проясняется, а затем вновь машет ей ручкой. Но этой доли хватило, чтобы сделать резкий выпад и оседлать Малфоя. Её губы тут же нашли его. Ласковые покусывания девушки чуть не порвали всю выдержку Драко к чертям. Он приподнялся и сел на кровать. Даже сейчас Гермиона была чуть ниже него. - Малышка, - поцелуй, - как же я тебя люблю... - поцелуй. - Ты даже не представляешь на сколько сильно... - Представляю. - быстро, на выдохе, - И, я тоже тебя люблю. Вновь глаза в глаза. И только она успевает хоть чуть-чуть восстановить дыхание, как Драко входит в неё. Оглушительные стоны обоих прокатываются по всей комнате, отдаваясь в ушах. Синхронно и громко. Естественно и честно. Некоторое время они совершенно не двигаются: она привыкает к новому ощущению, он - наслаждается им. Но вот лёгкое покачивание бёдрами, и Гермиону дёргает немилосердно. Снова. И ещё разок. Он ласкает руками её грудь, целуя скулы, лоб, волосы, а она льнёт к нему, отзываясь на каждое его движение. И это просто снос крыши. Когда осознаёшь, что сходишь с ума. И тебе нравится это ощущение. Когда ты не замечаешь, не видишь ничего, кроме любимого и такого родного лица, не слышишь ничего, кроме своего тяжёлого сбившегося дыхания и его звериного рыка. Когда просто понимаешь, что вы едины. Вы вместе. Одно целое. Она никак не может поймать нужный ритм, что очень сильно действует на нервы Драко. Нет, он не злится. Просто больше не может терпеть. Именно поэтому Малфой - не очень, но всё же более менее аккуратно - меняет позицию и тут же резко входит во всю длину. Её крик, который она была не в силах удержать в себе, сливается в унисон с его вздохом. И тут начинается нечто невообразимое. Первый толчок он встречает ошеломлённым вздохом, второй - нежным стоном. Когда он проникает в неё третий раз, Гермиона начинает подмахивать ему бёдрами. Его медленные движения становятся быстрее и резче. Ей хочется ещё и ещё. Глубже. Дальше. Сильнее. Быстрее. А Малфой как будто читает её мысли. Глаза прикрыты, зубы стиснуты с такой силой, что их иногда сводит, руки вцепились в простынь, словно это последнее, что может их удержать на земле - так высоко они "взлетели". Она мечется по кровати, изгибая спину так и этак, лишь бы успокоить возбуждённые нервы. Но всё без толку. И вдруг что-то сводящее рождается внизу её живота. От этого хочется выгибаться ещё сильнее, чувствовать всё острее, чтобы это щекотливое ощущение поднялось до самого сердца. Заполнило теплом каждую вену, капилляр, клеточку. Каждую чёртову клеточку твоего тела. Ещё несколько толчков - и это случается. Эйфория. Чудо. Блаженство. Счастье. Он падает к ней на грудь, измождённый и уставший. Она ласково гладит его по светлым шелковистым волосам, перебирая пряди. Его сильные руки обнимают её за тонкую талию, а голова неравномерно приподнимается - тяжёлое дыхание девушки тому причина. Стоит ли говорить о том, как они кончили? Как им было хорошо и спокойно? Какие чувства испытывали? Мне кажется, не стоит. Практически каждому из нас знакомы эти чувства. И нет. Я говорю не о эмоциях после секса. А о душевных ощущениях. Когда понимаешь, что рядом с тобой лежит любимый человек, который любит тебя в той же мере, как и ты, который готов пойти на всё ради тебя, переступить через себя, свернуть горы и сигануть в пекло, ощущаешь такой родной запах его духов, тела, осознаёшь, что можешь провести с этим человеком всю свою жизнь. Вечность. Двое влюблённых лежали на потрёпанной кровати, нежно обняв друг друга. Каждый из них думал о своём. Но одновременно об одном и том же. И знаете, что они поняли? Драко Малфой наконец-то осознал, кто является смыслом его жизни. Ради кого он пройдёт все преграды, выдержит неудачи. Для кого он станет самой крепкой "стеной". Для кого начнёт подниматься снова и снова, какими бедами бы его ни наградила судьба. Для его маленькой, пусть и повзрослевшей, гриффиндорки, которая навсегда останется в его сердце милой девочкой с каштановыми волосами. Ну, а Гермиона поняла, почему не могла ответить на мучившие её ранее вопросы. Просто она слушала не тот орган. Совершенно не тот. Ведь разум молчал, а говорило Сердце.