Insomnia

Вот, что я принес тебе, — сохрани это. Вот, что я принес тебе. А теперь можешь забыть меня. Я обещаю, что уеду, только пообещай одно. Что поцелуешь меня в глаза и уложишь спать… — AFI, Prelude 12/21

Это было 1:03 оживленным октябрьским утром в 2009 году, когда я встретил ее. Одержимый бессоницей, я решил прогуляться по своему родному городу — Холмс Чаплу, где буквально наткнулся на нее. Первое, что я сделал на своем ночном пути, — обошел дом, где проводил вечеринку почетный придурок Холмс Чапла, Этан Литтлтон. Рэп музыка вибрировала в большом кирпичном доме вместе с ругательствами и криками, что-то вдоль линии времени «чух, чух, чух». Я сразу же насмехнулся над домом и продолжил свою прогулку. Когда прошел сторону дома, мой конверс, должно быть, зацепился за вросший корень дерева, потому что я мог чувствовать, как мои ноги скрутились и прилипли к явно выраженному месту. — Осторожно, мудак! — вскрикнул голос. Я повернул свое тело вокруг и понял, что это была рука, а не корень. И эта рука принадлежала ей. Она смотрела на меня, пока я ее рассматривал. Она была одета в плотное розовое платье, доходившее до колен. На одной ноге была туфля, а другая туфля лежала в стороне. Она держала сигарету между ее хрупкими тонкими средним и безымянным пальцами, но я понял, что она не курила. Она просто пускала дым в облачное английское ночное небо, никогда не взяв наркотик в рот и не позволяя дыму валить из ее вишневых губ. По всему лицу от ее пустых серых глаз до краев губ были сухие дорожки от туши, ее длинные темные волосы слиплись от пота на правой стороне ее головы. Я посмотрел вниз, возле ее ног был маленький сверкающий предмет. Нож. Она была в беспорядке; прекрасном и интригующем беспорядке. — Это был Этан? — резко сказал я. Девушка опустила голову ближе к бетону, ее серые глаза побледнели, когда она медленно кивнула. Да. — Ты не заслуживаешь это, — мой голос отозвался эхом под тусклым фонарем. Честно говоря, я понятия не имею, о чем я, черт возьми, говорил. Что «это»? И что она не заслуживает? Я едва знал ее и уже предполагал, хорошим или плохим она была человека, что она не заслуживает ободранные коленки или тушь по всему лицу. Но в любом случае я сказал это и не сожалею об этом. Она подняла свою падающую голову, сузив свои седые глаза. — Извини? — она хохотала без оттенка веселья. — Как ты, черт возьми, знаешь мою ситуацию или что-то еще? Ты что, Бог собственной персоной? — Нет, я не думаю, что я Бог, — тупо пробормотал я. — Я просто знаю, что ты не заслуживаешь это. Она закатила глаза, но я смог увидеть под тусклым светом фонаря, что она закатила глаза со слезами. Она медленно уставилась на меня, и тогда я решил, что она, возможно, самый прекрасный и интересный человек, которого я когда-либо встречал. Ветер свистел все больше, но я проигнорировал это. И по чистой случайности, она тоже проигнорировала это. — Почему ты так добр? — прошептала она, необязательно грустно или злобно. Просто обычный вопрос. — Я стараюсь быть приличным. Давай, я помогу тебе подняться. Я держал себя в руках, но на несколько секунд я запаниковал из-за потенциальной неловкости, которая возникнет в результате отказа этого предложения. Но она дотронулась до моей руки, которую я схватил, когда она затушила сигарету в другой руке. Я поднял ее с цемента, когда ее нога без высокого каблука коснулась земли, я поднес ее к лицу, и наши руки были переплетены намного дольше, чем мы оба ожидали. Я понял кое-что много лет назад о том, как человеческий дух влияет на анатомию. Независимо от цвета, формы или размера, глаза сравнительно одни и те же. Они все являются самым сильным источником эмоций в наших телах. К примеру, человек мог носить самую грязную и порванную на кусочки одежду во всем мире и вы можете судить их за это. Но только, когда ты смотришь в чьи-то глаза, ты точно знаешь их природу. Пока ее одежда и тело кричали о том, что она еще та девица, ее глаза шептали слова о непробиваемой прочности. Поэтому я вел ее вниз по грязной дороге прямо к ее дому. Дорого разветвляется также быстро, как сплетни. Я узнал ее, ей было шестнадцать, и через пятьдесят семь дней ей станет семнадцать. Ее брат, Пэт, был в Британских Воздушных Силах и у него были такие же серые глаза, как и у нее. Ее мать, Клэр, и отец, Эндрю, развелись, но остались хорошими друзьями, с которыми у нее были хорошие отношения. У нее был кошка по имени Присцилла и золотая рыбка по имени Рыбка. Она объяснила это креативное имя, сказав, что получила ее на восьмой день рождения, и рыбка чудным образом была все еще жива. Она была не единственной, кто говорил. Я рассказал ей, что у меня есть сестра по имени Джемма с такими же глазами, как у меня. Я рассказал ей о том, как мои родители развелись, когда мне было семь лет, и я не долго не разговаривал с отцом по неизвестной даже мне причине. Я также рассказал ей, что люблю петь и как я каждый раз, когда я в душе, пою «In my place» от Coldplay, и как я планирую пройти прослушивание на X Factor к предстоящему сезону, о котором она была взволнована и называла меня «суперзвездой». Я нерешительно рассказал ей историю о том, как я окунулся лицом в дерьмо, после того, как моя девушка не пошла со мной гулять, когда я выложил дорожку из лепестком роз и свечек на местном мосте. Она засмеялась от этого и сменила мое имя с «суперзвезды» на «идиот». Все время, которое мы говорили, мы боролись не для того, чтобы сделать дырку в наших легких от сильного смеха. С ней ничего не было скучным. Она была невообразимо красива, она была заманчивой на вид и также на слова. Я отчаянно хотел увидеть ее снова, и это — то, что я сказал ей, когда мы дошли до двери в ее доме. — Может, встретишь, — игриво подмигнула она. Но я был серьезным, поэтому я положил ей руку на плечо. Мне не нужно было что-то говорить, пока она не вздохнула и положила свою руку на мое плечо. — Ты встретишь, — сказала она, и ее глаза смотрели в мои; серебро заполнило жалкие пруды. И в этом, я знал, что смогу увидеть ее снова. Некоторое время она колебалась, прежде чем встала на носочки и быстро поцеловала меня в щеку, но для меня он был нежным и медленным. Я закрыл глаза и мог видеть сцены из будущего, где мистическая девушка и я надеваем друг другу кольца и где мы справляемся с нашим первым ребенком, но с любовью и обожанием в наших глазах. Я видел нас, лежащих на кровати, с глубокими морщинами, мы смотрели в глаза друг другу, пока они не закрылись от естественной смерти. Я открыл глаза и был в шоке, но, когда дверь открылась от осеннего ветерка, я бережно ее закрыл. Я не знал ее имени, но так много другого о ней. Я даже не мог вспомнить, где она жила или как я нашел ее. Это было почти как воспоминание утопающего в амнезии, алмаз в болоте, сон, который я не мог вспомнить. Внезапно дом закрутился, как на картинке, в торнадо, и меня постепенно выбросило на белый дверной порог. Быстро и без ожиданий, этот ослепляюще белая сцена помутнела в памяти, где я едва мог разглядеть синие и красные поблескивающие фары, много желтой предупреждающей ленты: МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ: НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ Удивленные и очень шокированный, я пробрался в толку с грустью и шоком на лицах. — Извините, — бормотал я, когда пытался просунуться между ними. Но моя попытка оказалась неудачной, я просто нагло ходил через них. — Какого черта? — отчаянно крикнул я, но никто не обернулся. Никто не слышал меня. Никто не видел меня. Я крутился до головокружения, пока мое тело не выбрало позицию, в которой я мог четко все видеть. На земле лежала девушка, ужасные брызги крови были по всему ее розовому платью. Ее ноги были выгнуты неестественно, а колени были в грязи, где красная кровь встречалась с коричневой по всей талии. Ее безжизненные глаза были сильно открыты, и рядом с ножом была потушенная сигарета. Это была она. Почти инстинктивно я увидел мистический силуэт, выходящий из ее груди. Это был ее призрак, моя вторая половинка. Она ухмыльнулась мне и, прежде чем поднялась в темное небо, прошептала мне два слова. Ты увидишь. Я почувствовал невообразимое количество рвоты в горле и во рту. «Там было столько крови», — подумал, когда болезненно вздрогнул. Внезапно мой череп отреагировал на звук женского плача. — Мой малыш! — прокричала она. — Мой бедный малыш! — Мам? Моя мама стояла в группе прохожих, которых пыталась успокоить и держать за лентой полиция. Она была с Джеммой и Робином, они оба пытались сдержать эмоции, но это было бесполезно; слезы все еще текли по щекам и падали на пол под ними. Я закричал ей, может, она услышала бы меня. — Мама, скажи, что не так! Но она не услышала. Вместо этого она пыталась разорвать желтую ленту, пока она бесконечно всхлипывала, но моя сестра и отчим двигали ее обратно, пытаясь увести ее от этого вида. «Но какого вида?» — думал я. Почти духовно мой указательный палец сжался в кулак, указывая мне на место примерно в семи футах от нее. Там был молодой парень, его темные кудряшки были на лице и разбросаны по грязи. Его руки были ладонями вниз над головой почти в оборонительной манере. Удивленный, я подошел ближе к парню, чьей крови было больше. Я сел на колени перед ним и закрыл глаза, чтобы не смотреть в лицо реальности. Но когда я открыл их снова, парень лежал лицом вверх, в тот момент я почувствовал тот гнев, который вырвался из моего рта. Пара мертвых зеленых глаз уставилась на меня. Этим парнем был я. Поцелуй меня в глаза и уложи спать…