Беспощадная Охота

      Первым, что я увидел после того как открыл глаза была темнота, первым что почувствовал: привкус земли во рту. Мое тело инстинктивно начало пробивать себе путь на поверхность, не желая больше оставаться в пристанище мертвых. Сначала на свободу вырвалась рука, и, спустя мгновение, я одним рывком вылетел из-под толщи земли. Дыхание было тяжелым, неровным. Сразу вспомнился неприятный опыт первого погребения. Тогда все было примерно также.       — Позволь мне хотя бы раз поступить как герой, Паркер, – сказал мне Каин, прежде чем похоронить заживо.       Зачем он это сделал? Зачем рискнул собой ради меня?       — Каин! – кричал я, несясь между надгробий в одном нижнем белье, постоянно отплевываясь землей попавшей в рот. Грязь, с каждым шагом, прилипала к моим босым ногам, вынуждая сбавлять скорость. Благо, до места назначения было рукой подать.       Сходу вышибив дверь, я ворвался в дом: посреди комнаты стоял гроб в котором лежал мужчина в костюме Человека-Паука. Его руки были скрещены на груди, прикрывая несколько колотых ран. Лицо ничего не выражало - человек был мертв. Он выглядел в точности как я, за исключением многочисленных уродливых шрамов.       На краю гроба лежало смятое черное трико с большим белым пауком на груди и спине, которого сейчас частично закрывала приклеенная к костюму записка. "Поохоться на меня" – гласило послание написанное кровью. Пальцы сжались в кулаки, глаза бесцельно забегали по комнате, но наткнувшись на портрет Кравена – остановились. Он стоял, полусогнувшись в своем идиотском прикиде, держа в руке копье, возможно, то самое, которым убили Каина. Я не думая сорвал картину со стены и разорвал на мелкие кусочки. Легче не стало.       Что я чувствую сейчас?       Сожаление? Вину?       Когда-то сумасшедший ублюдок, мнящий себя великим охотником, выбрал меня своей величайшей добычей. В конце концов, он выжил из своего леопардового ума и покончил с собой, но до этого он на какое-то время стал мной, предварительно похоронив меня заживо. Кравен почти разрушил мою жизнь, но, к счастью, все обошлось. Теперь его семья решила отомстить за то, что их вожак сам отказался от пребывания в этом мире. Они напали на Пауков - мою "семью". Мэтти Франклин – убита. Мадам Паутину – пытали. Аня и Джулия, возможно, тоже стали жертвами этой проклятой вендетты. И Каин, который за всю свою дерьмовую жизнь единственный раз поступил как герой.       Теперь я знал что это. Это было не сожаление, вина или мое обостренное чувство справедливости. Это ярость разгоралась внутри меня, намереваясь превратиться в неугасимый пожар. Руки и ноги стали ватными, по телу медленно распространялось сладкое тепло, разум вовсю рисовал картины жестокой расправы над врагами. В глубине души я хотел прекратить это, хотел остаться самим собой, но пламя уже было не потушить. Оно выжгло доброту и уничтожило сострадание.       Я взял в руки записку: "поохоться на меня" эти слова никак не выходят из головы. Чья это кровь? Каина? Кассандры? Джулии или Ани? А может всех сразу? Черт его знает, что могла придумать эта безумная женщина. Ты хочешь меня, Саша Кравинова? Я тоже хочу... убить тебя собственными руками.       Черное трико промокло насквозь. Порыв холодного ветра заставил меня вздрогнуть и на секунду прекратить движение. Всего лишь на один миг я сбился с ритма, но выпущенная нить паутины вновь вернула меня в колею. Не было никаких акробатических трюков и показухи для невидимых зрителей: я уверенно пробивался к особняку Кравиновых, а потому не тратил силы на лишние движения. Говорят, что дождь успокаивает, однако сегодня, ураган моих чувств разрушил этот миф.       Я приземлился на скользкий забор. Лишь благодаря своей цепкости мне удалось не потерять равновесие. Что-то маленькое шустро ползло по моей спине. Восемь крошечных лапок уверенно двигались вверх, приятно щекоча кожу через тонкую, обтягивающую ткань. Я повернул голову, когда ощутил шаги на своем плече. То был крошечный черный паучок. Осторожно взяв его в руку, я ссадил незапланированного попутчика на землю. Каково же было мое удивление, когда под ногами обнаружилась целое полчище таких же! Пауки были повсюду! На заборе, на стенах дома, на каждой веточке и травинке.       Одно движение рубильника, и особняк поглотил мрак. Страх. Я чувствовал его запах. Они знали. Знали, что дичь и охотник поменялись местами. Я – паук, а они всего лишь мухи, попавшие в мою паутину.       Безликий мужчина в длинном пальто слишком близко подошел к окну. Доведенным до автоматизма движением, я нажал на кнопки, расположенные на запястьях. Длинные нити паутины прилипли к его плащу. Я резко потянул их на себя, и Хамелеон вылетел в окно. Звон разбивающего стекла звучал в унисон с шумом дождя и криком полным ужаса. Грохот выстрела запоздало вступил в этот странный концерт.       Хамелеон теперь был полностью в моей власти. Еще недавно он смеялся мне в лицо, гордясь своим обманом. Отчего же тебе невесело сейчас, приятель? Ты ловко провел меня, притворившись Изекилем. В очередной раз, мастерски сыграв на моих чувствах. Тебе действительно нет равных, когда дело касается обмана и лжи. Ты профессионально скрываешь свои намерения за фальшивыми эмоциями. Проклятый перевертыш, сейчас я чувствую твой страх. И мне прекрасно известно, что он настоящий.       — Тебя оставлю на десерт, – прошептал я ему на ухо, бережно заматывая в кокон.       Кравиновы бросили своего неудачливого напарника, теперь можно было спокойно пробираться внутрь. Плетясь по бесконечным коридорам особняка, мне, наконец, удалось найти, где они держали пленников. — Ребята, вы здесь? – крикнул я, надеясь услышать отклик.       Рука дотронулась до чего-то липкого и теплого. Я посмотрел на ладони: алая кровь медленно стекала по моим пальцам. Красная пелена застелила глаза, чутье завыло не хуже полицейской сирены, предупреждая об опасности: огромный человекоподобный лев приближался ко мне с другого конца комнаты. Его работа? Сейчас это не важно, ведь он стоит на моем пути.       — Ну давай, урод, – бросил я ему, почувствовав как пламя начинает разгораться с новой силой.       Зверь кинулся на меня с грозным рыком. В красных глазах отражалось лишь желание убить. Он был сильнее меня, его острые, как бритва, клыки и когти выглядели устрашающе. Это чудовище – идеальный противник для монстра, которым я стал.       Зловонный запах смерти резал ноздри: огромные челюсти зверя чуть было не оттяпали мне голову. Двумя руками я удержал их открытыми. Монстр обхватил меня своими лапами и понесся вперед, на ходу пробивая мной стену. В обычном состоянии я бы давно уже сломался, но ярость меняет тело и закаляет дух. Черпая силу из бездонного колодца под названием злоба, человек становится воистину непобедимым.       Я отклонился как можно дальше, направил правую руку в его пасть и нажал на кнопку. Липкая паутина сделала свое нехитрое дело: теперь его клыки стали неопасны для меня. Зверь в замешательстве ослабил хватку, позволив мне нанести удар. Воспользовавшись моментом, я, со всего маху, впечатал его тушу в землю. Зверь зарычал, всем своим видом показывая, что жаждет разорвать меня на части. Я бросился в атаку, не дав ему перевести дух. Пусть знает, что в бою с хищником нельзя терять бдительности. Нырнул под него и, изо всех сил, ударил в ногу с двух рук, заставив потерять равновесие. Монстр опустился на одно колено, но не упал. Последующий удар ногой тоже не смог его повалить. В ответ, чудище почти достало меня своими когтями, однако мне удалось увернуться. Инстинктивно я схватил увесистый булыжник и метко бросил прямо ему в голову. Маска неустрашимости треснула – от зверя повеяло ужасом. Извращенное чувство наслаждения овладело моим разумом. Я хотел ощущать его как можно дольше. Локтем вдавил нос ему в морду, кулаками вышиб дурь из его пустой башки. Не было никакого сопротивления, лишь запах страха усиливающийся с каждым ударом.       Зверь неуверенно замахнулся на меня, но пинок под дых заставил его умерить пыл. Хруст ломающихся ребер звучал для меня словно музыка. Монстр неуклюже упал на землю, закрываясь от возможного града ударов. Жалкое зрелище. "Этого достаточно", – решил бы я в другое время, но за силу дарованную яростью нужно платить. Для человека впавшего в буйство, жажда крови – обыкновенная потребность. И сейчас я намеревался удовлетворить её! Смерть положила костлявую руку мне на плечо: "Пора кончать ублюдка!", – прошептала она мне на ухо.       Раздался грохот. Краем глаза я увидел желтую вспышку в окне. Время почти остановилось, позволяя рассмотреть то, что могло лишить меня жизни. Пуля неслась в моем направлении, намереваясь проделать дыру во лбу. С улыбкой на лице медленно наклоняю голову: течение времени возвращается в норму, опасности больше нет. Пуля со свистом проходит в сантиметре от лица, разрезая воздух. Думаю, что со стороны это выглядело гораздо эффектнее.       Быстрее чем когда-либо, я рванул по направлению к дому. Еле слышно заполз в комнату, из которой стреляли. Внутри, Анна и Алеша Кравиновы полушепотом спорили о точности последнего. Доска скрипнула под моим весом, но они даже не обернулись. Считают, что я трусливо прячусь снаружи.       — Он не может быть таким быстрым, – донеслось до моих ушей.       Ты так в этом уверен?       Изнурительные ежедневные тренировки, холодное и огнестрельное оружие, различные уловки, ловушки – все и рядом не стояло против сверхчеловеческой силы. Нечестно? Мне абсолютно наплевать. "С великой силой приходит великая ответственность", – сегодня эти слова не имеют для меня никакого значения.       Я прыгнул на него бесшумно. Алеша догадался о моем присутствии, за мгновение до попадания в захват. Его сестра, эта одичавшая малявка несущая бред о красоте охоты, бежала прочь, оставив своего брата мне на растерзание.       Он жалок. Слишком слаб, чтобы оказать сопротивление и слишком труслив, чтобы хотя бы попытаться сделать это. Почти не защищаясь, лишь лениво закрывая лицо руками, Алеша смиренно принимал каждый мой удар.       — Зачем ты выстрелил и отогнал меня от того зверя, если не можешь достойно заменить его?! – кричал я в исступлении.       Он упал на спину, обращая в потолок стеклянный взгляд. Я наступил ему на живот и, что есть силы, надавил. Кровавая пена полилась из его рта, бурля и пузырясь, руки хаотично задергались, а на лбу выступили крупные капли пота. "Хватит! Тебе нужен не он!" – прозвучало в голове. Действительно, не стоит перебивать аппетит перед главным блюдом. С этой мыслью я оставил Алешу в одиночестве, понимая, что с такими ранами он все равно далеко не уйдет.       Саша Кравинова возвышалась над моими друзьями, бормоча под нос очередную околесицу. Кассандра лежала на полу, прижимая руку к ране на животе, но это не может остановить сочившуюся кровь. Джулия и Аня понурили головы, в ожидании своей судьбы. На них нет масок, руки связаны за спиной. Одно неверное движение, и эта обезумевшая сука убьет их и глазом не моргнув.       Я громко кашлянул, привлекая всеобщее внимание. Чувствую, что взгляды каждого сейчас устремлены ко мне, но, в данный момент, меня интересует внимание только одного человека. Искаженное злобой лицо охотницы при виде меня приняло обеспокоенный вид. Удивление? Нет, покорность.       — Где мальчики, Сергей? – спросила она.       Мои "сестры" недоуменно переглянулись за её спиной.       — Я пришел убить тебя, Саша.       — Не знаешь? Как ты можешь быть таким хладнокровным в такой момент?! Я...       Не сдержавшись, я тычком в лицо прервал её видения. Ошеломленная, она повалилась на пол, сжимая в руках ружье. Сжалиться над ней? Простить помешавшуюся женщину? Мурашки пошли по телу, кровь забурлила из-за эмоций завладевших мной. "Убей! Отомсти!" – звучало в голове. Глаза на мгновение задержались на умирающей Кассандре и тут же переместились обратно на Сашу. Она, не отрываясь, глядела не меня, привычная злобная гримаса вновь появилась на её лице – сейчас ей известно кто стоит перед ней. Еще несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами, ожидая, кто первым нарушит негласное перемирие. "Дамы вперед", – попытался мысленно пошутить я. Саша резко вскочила и направила дуло винтовки прямо на меня. Вижу, как она едва заметно улыбнулась, радуясь победе. Ударом ноги выбиваю оружие у нее из рук, разламывая его на две части. Но выстрел все-таки прогремел – его грохот дезориентировал меня и дал убийце возможность сбежать. Может так даже лучше? Многие любят сначала поиграть с добычей, предоставить ей призрачный шанс уйти, а затем безжалостно растоптать её надежду на спасение.       — Как ты выжил? – спросила Джулия после того, как я закончил развязывать ей руки.       — Ты не представляешь, что гнев делает с людьми, – жуткое подобие улыбки появилось на моем лице.       Мадам Паутина громко захрипела и сплюнула кровью. Она смотрела на меня невидящими глазами, пытаясь что-то сказать, но смерть уже вцепилась в её горло двумя руками. Мне не нужно было слышать этих слов. Я не позволю кому-либо пошатнуть мою уверенность.       — Позаботьтесь о Кассандре, – бросил я, отправляясь вслед за беглянкой.       — Что ты собираешься делать?       И чем вы слушали?       — Я собираюсь убить Сашу Кравинов.       Женщина в черном, костюме с белым меховым воротником, не оглядываясь, бежала по коридору освещенном тусклым светом луны. Дрожащим голосом она звала на помощь, но некому было прийти на её зов. Сегодня смерть выбрала меня в качестве орудия. Я – жнец, несущий погибель во имя мести. Неважно, как быстро ты будешь бежать, Саша. Тебе ни за что не уйти от меня.       Поддавшись искушению, я прыгнул на нее, выставив вперед руку. Она замерла в ужасе, смотря на мою увеличивающуюся тень. Смелости ей хватило лишь на то, чтобы обернуться и посмотреть своему концу в глаза.       — П-подожди! – некое подобие мольбы сорвалось с её губ.       На красивом, женственном лице отразился животный страх. Такой она мне нравится больше, а не жестокой, циничной тварью, которой представлялась ранее.       Я широко растопырил пальцы и злорадно произнес:       — Мой брат передает тебе привет с того света.       Тень от моей ладони нависла над ней словно топор палача, и в следующий миг – пальцы сомкнулись, сжав верхнюю часть лица мертвой хваткой. Душераздирающий крик достиг моих ушей. Наверное, это самый прекрасный звук из услышанных мною за сегодня. Её нос хрустнул, не выдержав давления. Хлынувшая кровь приятно согревала намертво прилипшую к её лицу ладошку. Голова стала ватной, глаза похолодели, как будто, стали чужими. Кажется, что еще немного, и я раздавлю ей череп, еще совсем чуть-чуть, и я лишу себя удовольствия. Резким движением отдернул руку, содрав слой кожи, который к ней прилип. Саша завизжала с новой силой, теперь на её лице красовался отпечаток моей ладони.       — Ты не подождала никого из моих друзей, – проговорил я, приготовившись ощутить очередной приступ ярости.       Она продолжала истошно вопить, закрывая руками свежий шрам.       — Каково тебе быть израненной, преследуемой... – в горле застрял комок, мешая выдавить последнее слово, — ... убитой?       Это конец. Сейчас я оборву её жизнь. Интересно, правда ли, что после отмщения остается лишь боль? Что-то не верится, ведь сейчас мне по-настоящему хорошо! Как мне убить её? В голове тотчас появилось множество вариантов. За одно мгновение я мысленно покончил с ней десятки раз. Сломать ей шею или затоптать ногами? Залепить глотку паутиной или просто задушить? Она всё продолжала стоять на коленях и размазывать кровь по лицу. Беззащитная, сломленная, мертвая…       Анна Кравинова встала на моем пути, сжимая в руках кинжал. Сразу видно, что жизнь своей матери она ценит выше, чем брата. Движения скованы, поза напряженная. Девчонка неотрывно следит за мной, еле заметно вздрагивая при каждом моем движении.       — Только через мой труп, Человек-Паук, – тихо сказала она наигранно-смелым голосом, принимая боевую стойку.       Одной тварью станет меньше.       — Как пожелаешь.       Мышцы натянулись словно тетива, приготовившись к действию. Она – не преграда, ведь её былая решимость улетучилась. Рывком я оказался перед ней, заставив еще больше трястись от страха. Соплячке хватит всего лишь одного удара, чтобы осознать свое бессилие, и еще нескольких, чтобы отправиться в небытие. В моих планах не было убивать еще кого-либо, кроме Саши и Сергея Кравиновых, но мне противно, когда отбросы вроде Анны пытаются выглядеть благородно. Нынешний я слишком дешево ценит жизни убийц и плюет на законное правосудие.       Арания выскочила из-за моей спины и ударила Анну пяткой в лицо, тем самым спася её от расправы. Опустив руку мне на плечо, она встала между мной и семьей Кравена.       — Убирайся отсюда, Аня! – я еле сдерживал себя.       — Ты действительно собирался убить эту девушку, если она помешает тебе? – спросила та посмотрев мне в глаза.       Мое молчание было ответом.       — Тогда я никуда не уйду! – сказав это, она отвернулась от меня.       Я хотел было возразить и заставить её уйти, но прогремевший грубый, мужской голос приковал все мое внимание к своему обладателю:       — Какая преданность! – воскликнул Кравен. — Человек-Паук, твои друзья страдали по моему приказу. И все это было сделано лишь для того, чтобы сделать из тебя что-то стоящее, достойное для битвы с Кравеном-охотником!       Он замолчал, ожидая моей реакции. Снова в своей старой, львиной жилетке с неким подобием гривы. Про себя я отметил его новый фетиш: на левом плече Кравена красовался череп носорога, еще два, судя по всему, человеческих, он использовал в качестве наколенников. В правой руке он сжимал каменный топор, в левой – обтянутый кожей круглый щит. Из-за спины виднелось остриё копья. Ясное дело, это был не весь арсенал, с которым мне доведется столкнуться. Честно говоря, не думал, что его вид повергнет меня в шок. Я до сих пор не могу поверить в то, что он снова среди живых.       — Ты достаточно настрадался, Паук?! – крикнул он мне, оскалившись. — Или мне убить еще кого-нибудь из твоих близких?       В этот самый момент три знакомых силуэта перегородили мне дорогу: Мэтти, Каин и Кассандра пришли посмотреть, как свершится месть. Свет вокруг померк, отделяя нас от всего мира невидимой стеной.       — Мне жаль, что мы не так много общались, — сказал я девушке одетой в синее обтягивающее трико с красовавшимся на нем огромным красным пауком. Несуществующий ветер колыхнул её волосы, открывая лицо. Я еле узнал её, видимо, мы действительно не виделись очень долго.       — Я не плакала, Паук. Я сдержала обещание, – прошептала Мэтти слышимые лишь мне слова и прежде чем исчезнуть добавила: — Сдержи и ты свое.       — Ты доволен тем, что твоя смерть не оставлена без внимания? – спросил я у Каина, на котором все также был надет мой костюм. Он еле заметно кивнул и провел большим пальцем по горлу, показывая головой в сторону Кравена.       Кассандра, глянула на меня уже зрячими глазами. В повязке больше не было нужды и поэтому я, наконец-то, смог полностью увидеть её лицо. Даже с того света она пыталась наставлять меня:       — Они сделали всё это, чтобы разорвать паутину. Одумайся, Паук, не помогай им закончить начатое!       Видение прекратилось так же внезапно, как и началось. Свет луны снова наполнил зал. Похоже, у меня появился еще один признак сумасшествия. К сожалению, не могу вспомнить который по счету. Окончательно вернувшись к реальности, я еще раз прокрутил сказанные Кравеном слова. Ему мало смертей? Мало пролитой крови?       Я сорвался с места, воспользовавшись паутиной как рогаткой. Стоит отдать Кравену должное: он молниеносно закрылся щитом, но этого было недостаточно. Сила удара была так велика, что выбросила его во двор, пробив деревянную решетку за спиной. Всем телом я приложился к щиту, тем самым заставив охотника упасть.       — Ты сделал предостаточно! – злобно сказал я ему, высунув голову из-за щита.       Он попытался стряхнуть меня, но я предугадал его движение и спрыгнул мгновением раньше. Деревянный щит улетел в сторону, исчезая в близлежащих зарослях.       — Покажи чему ты научился у моей семьи! – кричал он безумным голосом.       С радостью.       Мы бросились друг на друга, словно два диких зверя. Не осталось ничего, кроме жажды убийста. Такое чувство, что каждый из нас был рожден именно для этого момента. Кравен полоснул меня ножом, но ярость опьянила меня настолько, что подавила боль. Не дожидаясь повторной атаки, я прыгнул вверх, зависнув над ним. Щелкнули кнопки, раздался свистящий звук вылетающей паутины, которая вскоре прилипла к плечам Кравена. Еще в воздухе я начал, что есть силы, тянуть нити на себя. Скорость падения, взяла свое – мое тело перевесило охотника, отправив его в полет. Он выпустил нож из рук и тот упал прямо мне под ноги. По лезвию все еще стекала кровь, присмотревшись я, заметил почти засохшие багровые пятна прямо на кромке.       — Яд? Ты действительно думаешь, что меня это остановит? – тихо спросил я, направляясь в сторону распластавшегося Кравена.       Не переводя дух он бросился на меня, заменив утерянный нож на висящее за спиной копье.       — Это не яд, а моя кровь, – ответил Кравен замахиваясь для удара.       Он держал дистанцию при помощи копья, нанося быстрые колющие удары, которые, в прочем, не достигали цели. Заточенное остриё чуть было не вонзилось мне в живот, но мне удалось ухватиться за древко двумя руками. Какое-то время мы играли в подобие перетягивания каната. Кравен всем телом навалился на копье, пытаясь закончить начатое:       — Моя кровь. Моя ярость. Мой позор, – твердел он как одержимый.       Изо всех сил пытаясь удержать копье, я вдруг почувствовал облегчение – Кравен выпустил древко из рук и запахнулся на меня каменным топором. Одним ударом он мог размозжить мне голову. Я прыгнул влево, избегая атаки, но Кравен зацепился за мое левое плечо полотном топора. Щелчок. И вспышка боли на миг захватила сознание, заставив вскрикнуть.       — Твое плечо вырвано из сустава, – прокомментировал охотник.       Я опустился на одно колено, но, не растерявшись, прильнул к земле и развернувшись пнул Кравена снизу-вверх в нижнюю часть корпуса:       — А так ломаются твои ребра. Я тоже изучал анатомию.       Он подлетел и с грохотом упал на мокрую траву, выпустив из рук копье. Моя рука машинально схватилась за древко. Я не могу позволить ему жить, пусть послужит примером для тех, кто надумает перейти черту и увидеть истинного меня. Сейчас мне придется стать палачом, кровавым мстителем, темным героем.       — Теперь все встанет на свои места! – выкрикнул я, занеся копье над Кравеном.       Все что я услышал в ответ, лишь тихие слова благодарности. Неужели он думает, что одного его мне будет достаточно? Один мертвый охотник, за трех убитых пауков? – Меня не устраивает такой обмен. Они беспощадно убивали мои "братьев" и "сестер" и получали от этого самое настоящее наслаждение. Я хочу увидеть их кровь на своих руках, хочу безжалостно забрать их жизни. Обещаю, Кравен, ты не отправишься в загробный мир в одиночку. Это жатва, пришла пора собирать кровавый урожай.       — Человек-Паук... – за спиной я услышал тихий голос Джулии. — Действительно ли, ты должен поступить именно так?       Она развернула меня к себе, вцепилась в плечи и, глядя в глаза, проговорила:       — Смотри.       Линзы её маски ярко засветились желтым светом. Я не могу смотреть на них, мне хочется закрыть глаза, но свет настолько яркий, что пробивается сквозь веки. Голос Джулии раздался в голове:       — Из всех людей ты был выбран, чтобы нести бремя великой ответственности. Пусть ты не хотел этого, но, правда в том, что ты олицетворяешь мораль. Тебе не позволительно просто так сворачивать с пути. Ты самая сильная нить из которых соткана паутина. В твоей власти выбирать: разрушать или защищать. В одно мгновение ты можешь уничтожить сотни жизней.       Я вонзил копье в грудь Кравена и разорвал паутину. Душераздирающий визг раздался откуда-то со стороны. Только что на глазах у любящей дочери погиб её подонок-отец. Я повернул голову в сторону Анны: слезы ручьем катились по её щекам, смешиваясь с не успевшей засохнуть кровью. Помнишь мое обещание, Сергей? Дядя учил меня всегда держать свое слово.       Проклятый дождь все никак не прекратится. Аня и Джулия уже давно ушли, даже не попрощавшись со мной. Уже целую вечность я сижу на крыше этого проклятого особняка, но все никак не могу успокоиться. Тело промокло насквозь, мне холодно. Лишь только, красные от свежей крови руки, продолжают сохранять тепло. Подо мной на крыльце болтаются четыре человеческие фигуры, подвешенные в петле. Они сгинули не от удушья, нет. Я позаботился о том, чтобы они умирали долго и мучительно. Только воскрешенный Владимир быстро упокоился. Остальных я представил в виде висельников, следуя, внезапно пробудившемуся, чувству прекрасного. Может это станет моей новой фишкой вместо давно позабытой записки "от дружелюбного соседа Человека-Паука"?       — Боль неизбежна, Питер, но ты должен выдержать её. Охотники совершили ужасные вещи, но если ты отомстишь, то никогда не простишь себя.       Нью-Йорк. С Башни Старка открывается прекрасный вид на город. Отсюда действительно можно уследить за всем. Снующие туда-сюда прохожие не останавливаются ни на секунду, словно не желая нарушать темп жизни города. Возможно, мне больше никогда не удастся вернуться сюда и снова взглянуть на город с этой высоты.       — Ты всё таки пришел, – услышал я знакомый голос.       Я удивился, когда увидел Логана. С тех самых пор, как я казнил семейство Кравиновых, он не сказал мне ни слова.       — Почему это делаешь ты? У остальных не хватило духу выйти и попрощаться со мной? – спросил я у него.       Росомаха проигнорировал мой вопрос.       — Ты исключен из "Мстителей". Вали отсюда побыстрее, приятель, это больше не твой дом.       Я предвидел такой поворот.       — Паркер, ты хоть понимаешь, что натворил? Теперь ты снова вне закона.       — И что с того?       — Зачем ты убил их?       Чтобы почувствовать себя лучше, чтобы оправдать свою слабость, чтобы больше никогда не видеть убитых друзей.       — Разве мой ответ что-либо изменит? – вслух ответил я. — Честно говоря, считаю, что поступил правильно.       Логан, не дождавшись моего ответа, уже шагал к входу в Башню. Лишь перед самым прыжком вниз с крыши я услышал, как он тихо проговорил мне в след:       — Ты и в правду сильно изменился.       Это были последние слова, которые я слышал от него.       — Ты никогда не простишь себя за то, что сделал, станешь тем кого презирал всю жизнь.       На кухне, как обычно горит свет. Тетя Мэй вновь устроила себе ночное чаепитие. Убедившись в том, что она не спит, я нервно несколько раз нажимаю на дверной звонок. Ожидание длится мучительно долго, с каждой секундой мне все сильнее хочется уйти, но уже слишком поздно поворачивать назад.       — Кто там? – слышится её голос из-за двери.       — Это я.       Она не спеша открывает дверь и жестом приглашает войти. Немного промедлив, я делаю шаг в освещенную прихожую. Вижу, как радость на её лице сменяется удивлением.       — Что с тобой, Питер? – испуганно спрашивает она меня.       Действительно, что? Я вижу свое отражение в зеркале позади неё: многодневная щетина, синяк под глазом и длинные, немытые волосы отнюдь не говорят о моей успешной жизни. Серое, поношенное пальто придает мне лишь еще более жалкий вид. Не торопясь расстегиваю на нем пуговицы и снимаю с себя, демонстрируя недавно приобретенную обновку. Я отказался от обтягивающего красно-синего трико, сменив его на нечто вроде классического костюма тех же цветов. Стильные двухсторонние пиджак и брюки со знаком паука на груди, черные туфли и перчатки. Воротник оттопырен вверх, что должно было придавать брутальности моему образу. Правда, без маски смотрелось не ахти.       Мэй заплакала. Не говоря ни слова, она обняла меня, прямо как в тот день, когда не стало дяди Бена. Какое-то время мы простояли в тишине, изредка, прерываемой всхлипами тети. Нужные слова не приходили мне в голову, и поэтому я тоже сохранял молчание.       — Ты же не убийца, правда? – слова ударили словно пощечина. — Это же просто безумный подражатель в твоем образе творит все эти зверства?       Я промолчал и лишь сильнее прижал её к себе, не желая, чтобы она увидела свежие кровавые пятна на пиджаке. Буквально полчаса назад Доктор Отто Октавиус отошел в мир иной с моей помощью. Тетя Мэй все продолжала содрогаться в тихих рыданиях.       — Мы больше никогда не увидимся, – прошептал я.       — Я знаю, – также тихо ответила она.       Высвободившись из объятий, я на прощание поцеловал Мэй в щеку, как делал каждый раз, уходя в школу. Вытащил из кармана свою маску и, натянув её, поспешно выбежал из дома, на ходу надевая пальто. Питер Паркер навсегда растворился в ночи.       — Сохранишь жизнь Кравену – сохранишь и свою тоже, – я опять услышал голос Джулии. — Ты лучший из нас. Только ты можешь сохранить равновесие и не дать паутине разорваться.       Я снова нахожусь под дождем, рядом с, все еще живым, Кравеном. Разрушить или защитить? Воплотить ли в жизнь только что увиденное грядущее или пойти по неизвестному пути.       — Убей меня, Паук! – молил Кравен. – Только ты можешь это сделать, ведь мы с тобой связаны! Сделай это! Отомсти за них, убей меня!       Я абсолютно не слышал его, так был полностью поглощен своими мыслями. Однако это не мешало ему продолжать:       — Это была прекрасная охота. Прикончи меня! Закончи этот шедевр и получи свой величайший трофей! Не лишай меня этого прекрасного момента!       Рука, держащая копье, нервно дернулась.       — Пожалуйста... – попросил он, ожидая удара.       Древко копье с треском разломалось об мое колено. Я не могу позволить себе, стать причиной гибели невинных в будущем, ведь на мне все еще висит бремя героя. Хорошая отмазка для труса, да?       — Жизнь подарила тебе второй шанс, Сергей, –сказал я, пряча дрожь в голосе за насмешкой. — Стань дантистом или клоуном в цирке, в общем, найди нормальную работу.       Я замолчал, наблюдая за истошно кричащим Кравеном. Он не желал жить, будучи побежденным своей добычей. Дождавшись удачного момента, я продолжил говорить:       — Сначала тобой займутся "Мстители", потом посидишь несколько вечностей в Рафте, а как только выйдешь – сразу можешь начинать жить с чистого листа.       Стоило мне произнести последнее слово, как вдруг раздался хлопок и, последовавшая за ним, вспышка, ненадолго лишила меня зрения. Я так и остался стоять на месте, не сделав ни единого шага, понимая, что это бессмысленно. Когда способность видеть вернулась – охотников уже и след простыл.       — Ээээ... Это всё? Мы победили? – с опаской спросила Арания.       Горькая улыбка появилась на моем, скрытом под маской, лице:       — Да. Думаю, мы больше о них не услышим.       Я подошел к Джулии. Она повернулась в мою сторону, но взгляд её был направлен мимо. Арахна еле заметно улыбнулась:       — Плата за то чтобы видеть будущее – возможность видеть настоящее, – она неуверенно попыталась сделать шаг. — Ты не поможешь мне?       Я деликатно взял её под руку.       — "Пап", вы с "мамой" так хорошо смотритесь вместе, – засмеялась Аня.       — Заткнись, Девушка-Паук.