Осколки моей души...

Он не сказал мне ни слова, лишь жестом попросил сесть в машину. Как только я устроилась на переднем сиденье, он завел машину и мы куда-то поехали. Я молила, чтобы местом назначения не стал дом Хэддоков. Саймон Хэддок - глава семьи, отец Иккинга и Берета. Крупный бизнесмен, имеющий сеть лучших ресторанов в городе. Крупный мужчина серьезно относящийся к своему положению в обществе. Большее предпочтение от отдавал своему старшему сыну, Берету. С Иккингом он держался холодно, а порой и вовсе не обращал на него внимания. Со мной было тоже самое. Едва ли он помнит мое имя. Его жена, Валэри Хэддок, была одной из тех людей, кто не верил в то, что наши с Иккингом отношения к чему-нибудь приведут. Конечно, она любила своих сыновей одинаково и ко мне относилась с теплотой, но когда мы заявили ей, что собираеся пожениться, она долго не могла прийти в себя, а потом уговаривала нас не торопиться. Неужели, по-ее мнению, Хедер куда лучше меня? Поэтому меня нисколько не тянуло в этот дом, который не принимал меня. Но Берет держал курс не в свой дом, и я успокоилась. Он остановил машину возле ресторана своего отца (вообще-то это был ресторан Берета, но на тот момент я не знала об этом) и вскоре поднялись в просторный кабинет, находящийся на третьем этаже. Взгляд Хэддока все еще был серьезен, он о чем-то упорно думал. Он сел за стол, я села напротив. Не знаю сколько мы сидели в молчании, но я не решалась заговорить первой. Наконец, он поднял на меня свои зеленые глаза (совсем как у Иккинга) и заговорил. - Я рад, что тебе лучше, - сказал он и снова опустил глаза. "И это все о чем ты хотел со мной поговорить?" - мысленно спросила я. Как-будто прочитав мои мысли, он продолжил. - Поверь, я знаю как тебе тяжело. Эта история с Иккингом, с Хедер... Ты можешь послать меня к чертовой матери, но я не обижусь. Просто выслушай... - он говорил несвязано - волновался. Это удивило меня до глубины души. Берет никогда ничего не боялся, а уж заставить его волноваться было невыполнимой миссией. Что такого он хотел сказать? - Берет, успокойся. Скажи все как есть. - Отец. Он настаивает на моей женитьбе. Как могла я тогда трактиковать эти слова? Ну, женись. Кто тебе мешает? И все бы ничего, но следующие слова выбили меня из колеи окончательно. - Выходи за меня, Астрид. Вот так. Эти слова еще долго не могли уложиться в голове, и я не могла понять их смысла. Когда до меня дошло, что означают эти слова, я хотела накричать на него, послать к той же чертовой матери, ярость закипала во мне и... тут же отступила. В бой с моими моральными принципами пошел все тот же здравый смысл. А что я при этом теряю? Я - двадцатипятилетняя девушка, всеми брошеная и никому не нужная. Я всю жизнь была счастливой, и то счастье рухнуло в один момент. Пора снимать розовые очки, Астрид. - Согласна, - прошептала я и заплакала от нахлынувших воспоминаний. Мне было горько; я была расстеряна. Я запуталась в собственных чувствах. И страх перед неизвестным настолько пугал меня, что я чуть не сошла с ума. Однако я взяла себя в руки. Уже в тот вечер на моем безымянном пальце было золотое кольцо с голубым бриллиантом и с надписью, имеющей для меня куда больше значений, чем могло быть: "Полюби меня".