* * *
В тот день, четырнадцатого августа, Гарри остался один дома, что бывало крайне редко. Тогда тетя Петунья и Дадли отправились на море на неделю, а дядя остался, потому что ему на эту неделю перенесли особо важную сделку. Поэтому Вернон ходил злой, как черт. Вот и в тот день он, приказав мальчику полить цветы, пропылесосить, помыть полы и приготовить ужин, уехал. Гарри, переделав практически всю работу и очень устав, как раз заканчивал поливать цветы, неудобно держа тяжелую лейку, когда дядя приехал. Сделка сорвалась — это Гарри понял по почти безумному виду мужчины и явственному запаху алкоголя. Мальчик испугался: если дядя бил его и в трезвом состоянии, то что же будет сейчас, когда он не контролирует себя… Поэтому Гарри постарался как можно быстрее закончить поливку и юркнуть в свой чулан. Но… не получилось. Не получилось, потому что дядя, увидев племянника, взревел: «Ты еще не закончил, паршивец?», а мальчик, испугавшись окрика, неловко оступился и упал с табуретки, на которой стоял, чтобы полить стоявшие на шкафу цветы. Только вот, падая, Гарри зацепил рукой большую хрустальную вазу, отчего та, покачнувшись, рухнула на пол, разбившись на мелкие осколки. К несчастью, мальчик упал прямо на них. Тетя с этой вазы чуть ли не пылинки сдувала и всегда запрещала Гарри даже приближаться к ней. Лежа на полу, весь в осколках, мальчик с ужасом смотрел на покрасневшее от бешенства лицо дяди. — Ах ты, ублюдок, — прохрипел тот, вытаскивая из брюк ремень. — Сейчас я проучу тебя, маленький гаденыш. — Простите, дядя. Пожалуйста, я не хотел, — начал бормотать Гарри, вставая. И почему он так дрожит? В глаза тут же бросились хрустальные осколки, глубоко вошедшие в кожу на боку и, наверное, на спине. — Ах, ты еще возражать удумал! — взревел дядя. — Да еще и своим поганым языком! — выплюнул он. — Ну, ничего, после сегодняшнего ты говорить долго не сможешь. И он, подхватив за воротник легкого мальчика, протащил его к кухне. Потрогав электрический чайник, который Гарри только недавно выключил, он удовлетворенно кивнул. Его племянник в ужасе распахнул глаза, когда дядя взял чайник и наклонился к нему. Он забился в крепких руках, но хватка не ослабла, а Вернон, ухмыляясь, одной рукой разжал челюсть сопротивляющегося Гарри и наклонил носик чайника надо ртом мальчика. Тот почувствовал резкую боль во рту и горле, его саднило и как будто резало. Гарри выплюнул обжигающую воду и снова начал вырываться, а потом вдруг потерял сознание. После этого он несколько раз приходил в себя. Первый раз Гарри очнулся в своем чулане. Он лежал на животе рядом с кроватью, горло нещадно горело, резкая боль чувствовалась также в спине и руке, которая как-то безжизненно лежала прямо под ним, неестественно согнувшись. Но мальчик не мог пошевелить ею и как-то сменить позу. Сил не было совсем, даже чтобы переползти на кровать, и он продолжил лежать на полу, через некоторое время снова вырубившись. В следующий раз он очнулся, слыша какие-то голоса и вой проезжающих мимо машин. Его чуть потряхивало, как будто его везли на машине. Интересно, куда он едет и где дядя? Гарри попытался прислушаться, но смысл сказанных слов ускользал, и мальчик через некоторое время снова погрузился в темноту.* * *
— Но… но Вернон не хотел… он никогда не трогал мальчиш… мальчика. Гарри нам как сын, мой муж просто не мог этого сделать! — услышал Гарри знакомый голос. Говорила тетя Петунья, но мальчик не спешил показать, что уже очнулся. Нужно было выяснить, что же произошло, так как помнил он очень мало. — Миссис Дурсль, — устало возразил женский голос, — мистер Поттер получил сильнейший ожог ротовой полости, глотки и гортани. Хорошо еще, что желудок практически не пострадал. Помимо этого, у мальчика сломана рука, многочисленные порезы по всему телу и явственные следы от ударов ремня, точнее, железной пряжки. И плюс к этому он провел сутки… слышите, сутки!... в бессознательном состоянии без медицинской помощи в грязном пыльном месте. И вы хотите меня убедить, что эти увечья мальчик нанес себе сам? Вы меня за дуру держите? Нет, никакие бумаги я подписывать не буду, даже не просите. И вообще, час приема посетителей закончился, не могли бы вы… В ответ донеслось удаляющееся шарканье ног. Странно, тетя так раньше не ходила. И что за бумаги? И откуда взялся ремень? Гарри точно его не помнил. Он с силой раскрыл глаза. Ох, какие сейчас ресницы показались ему тяжелыми! Мальчик находился, видимо, в больнице, судя по убранству помещения и стоящей рядом капельнице. Он попытался пошевелить левой рукой, но, к сожалению, конечность его совсем не послушалась, а осталась лежать неподвижно. «Да что же это такое», — нахмурился мальчик и дернул правой рукой. Та, к его большой радости, повиновалась, но отозвалась такой резкой болью, что Гарри вскрикнул, правда получился какой-то хрип. На звук подбежала женщина, видимо, врач, и, увидев, что мальчик очнулся, тут же стала поить его какими-то лекарствами и делать укол. — Обезболивающее, — усмехнулась он на гримасу Гарри после болезненной и неприятной процедуры. — Лежи, малыш, восстанавливайся, — она мягко погладила его по волосам. Мальчик от неожиданной ласки вздрогнул: никто и никогда так не делал. Но когда он попытался что-то сказать, женщина прикрыла его рот рукой. — Не говори, молчи, тебе нельзя сейчас, у тебя сильнейшие ожоги в ротовой полости и дальше… не знаю даже, сможешь ли ты вообще говорить, — вздохнула она и отошла, оставив мальчика в ужасе размышлять над ее последними словами. Его страхи подтвердились через некоторое время: кипятком был причинен такой ущерб гортани и ротовой полости Гарри, что он не мог выговаривать почти никакие звуки. Только хрипел или мычал. Ни логопед, ни лекарства так и не помогли, и мальчик остался немым[1]. А дядю Вернона осудили на десять лет исправительной колонии и лишение родительских прав за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью ребенка, да еще и в состоянии алкогольного опьянения[2]. Тетя потом с полгода оплакивала свою горькую судьбу и ругала племянника. Но трогать мальчика опасалась, даже работу по дому не давала и Дадли запретила задевать кузена. Так что немой Гарри Поттер был полностью предоставлен самому себе. Социальные службы и Петунье пригрозили лишением родительских прав за «недостаточную заботу об опекаемом ребенке», так что тетя почти сразу перевела Гарри во вторую спальню Дадли и накупила ему вещей и недорогих игрушек. Мальчик понадеялся, что вот теперь, когда ни Дадли, ни тетя Петунья не будут портить ему жизнь, у него все-таки получится наладить отношения со сверстниками или даже подружиться, пусть без голоса, но хоть как-нибудь. Но как только ребята узнали про его немоту, они как будто поделились на два лагеря: одни всячески дразнили и обзывали полуслепого немого худенького мальчишку, а другие только ахали и охали и сочувственно спрашивали, не болит ли у него там. Гарри, ненавидевший проявление жалости к себе, тут же разворачивался и уходил. И через некоторое время снова стал изгоем. Мальчик, полностью отдалившийся от ребят своего возраста, стал искать себя в чтении. Книги стали его друзьями, и, по мнению Гарри, это были самые лучшие друзья. Они не упрекали и не жалели его, а лишь милостиво раскрывали перед мальчиком все новые тайны, дарили ему новый мир, в который он погружался с головой, забывая о реальности и своей немоте.* * *
В то памятное утро, когда почтальон принес письмо из Хогвартса, Гарри и тетя Петунья были дома одни: Дадли гостил у своего друга, Пирса Полкисса. Так что за почтой пошел Гарри, так как Петунья стояла у плиты и не могла отойти. А мальчик, только увидев толстый желтоватый конверт, адресованный ему, тут же сложил его пополам и сунул в растянутый карман. Какой бы терпимой ни была тетя, но вот письмо точно отберет, Гарри был в этом уверен. Поэтому после завтрака мальчик заперся в своей комнате наверху и дрожащими руками распечатал конверт. Только вот увиденное сильно его разочаровало. Очевидно, чья-то глупая шутка. А Гарри-то надеялся, что это пишет какой-нибудь его родственник, который, только сейчас узнав о существовании мальчика, решил забрать его к себе. «Глупые мечты», — отшвырнул конверт Гарри и улегся на кровать, обреченно вздыхая. Ну, вот зачем было так разгораться? Знал же, что никого у него нет, иначе его бы давно нашли, почти десять лет ведь прошло. Ан нет, надежда умирает последней, и в сердце Гарри она еще жила — надежда на то, что когда-нибудь он уедет из этого душного дома, от тети с ее вечными причитаниями о сидящем за решеткой муже, от школы, в которой учителя вечно бросали на него сочувственные взгляды, а ученики сторонились, от всего этого! Гарри в расстроенных чувствах схватил со стола очередную книгу о путешествиях и углубился в нее, стараясь тем самым успокоиться и отвлечься от неприятных мыслей. Дни снова потекли однообразные и немного скучные. Мальчик в основном сидел в своей комнате, уткнувшись взглядом в очередной томик, или гулял, выбирая наименее оживленные места. Вскоре наступило 31 июля, его одиннадцатый День рождения. От праздника Гарри не ждал ничего особенного. Опять будет находиться в своей комнате весь день, и тетя только лишь недовольно буркнет: «С праздником», как она делала это вот уже четыре года. Она все еще винила Гарри в том, что случилось с ее мужем, поэтому вечно ходила хмурая, часто бормотала себе под нос и одаряла обоих мальчиков злобными взглядами, даже родного сына. Гарри не нравилось поведение тети, но что он мог сделать? Дадли все еще от Пирса не вернулся — сынок сам маму избегал. Гарри тяжело вздохнул и начал одеваться. Не то чтобы он собирался куда-то идти, но мало ли, кто тетю знает? Спустившись вниз, мальчик осторожно сел за стол и получил тарелку с яичницей, хмурое поздравление и просьбу побыть пока у миссис Фигг, так как тетя собралась навестить дядю Вернона. Гарри пожал плечами и, выйдя в дворик, стал ждать тетю. Не то чтобы он не мог сам дойти до соседки, но тетя считала, что нужно передать племянника из рук в руки. Странная она: то есть гулять, где попало, мальчику можно, а самому дойти до соседнего дома — нет? Он присел на ступеньки и посмотрел в пасмурное небо. Опять дождь, видимо, будет? Ох, только не сегодня, мальчика не радовала перспектива промокнуть и подхватить простуду в свой День рождения. Вдруг совсем рядом раздался громкий хлопок. Гарри от неожиданности подскочил и взглянул в сторону неясного звука. Прямо посреди двора Дурслей стоял огромный человек, вдвое выше обычного мужчины и раз в пять шире. Гарри, испугавшись, осторожно, чтобы его не услышали, встал и только собирался отступить в дом и предупредить тетю Петунью, как гигант развернулся и, радостно вскрикнув, направился к нему. Парализованный страхом, Гарри стоял, не двигаясь, глядя в спутанные черные волосы и бороду великана. Его рот странно кривился. Улыбается он так, что ли? — Гарри, это ведь ты? Ты чего, испугался, небось? — и маленькие черные глазки уставились на него. Мальчик помотал головой. Этот великан что, не собирается с ним ничего делать? Да и в самом деле, ну чего он испугался? Ну, подумаешь, гигант… заросший весь… всякое бывает…. Тут, на счастье мальчика, из дома вышла тетя Петунья. Заметив великана, она вскрикнула и уставилась на него, ее руки дрожали. — В-Вы кто? — заикаясь, спросила она. — Так, Хагрид, — человек пожал плечами, как будто одно это имя должно было все им объяснить. — Смотритель и хранитель ключей Хогвартса. К Гарри вот приехал, — добавил он, видя, что его слова ясности не вносят. А мальчик замер: какой еще Хогвартс? Это ведь была шутка! Ведь правда?... И что за странная должность — хранитель ключей? — Пойдемте в дом, — дрожащая Петунья махнула в сторону двери. Гарри нахмурился: тетя никогда не приглашала незнакомых людей к ним в дом. А потом мальчик вспомнил про соседей. Ох, ну конечно! Репутация Дурслей и так пострадала, когда дядю посадили, поэтому тетя теперь пуще прежнего избегала всяких казусов. Пройдя в гостиную, мальчик махнул гиганту на диван, а сам устроился в кресле. Тетя заняла соседнее, а гигант, прежде чем усесться, успел раз пять удариться о потолок и пару раз чуть не смахнул цветы в горшках. — Ну так, Гарри, — обратился радостный великан к мальчику. — Письмо-то ты получил? После кивка Гарри, он выглядел немного растерянным, но быстро взял себя в руки. — Какое письмо? — напряглась Петунья. — Ты что, получил письмо из этой дрянной школы, мальчишка? — закричала она. Гарри только снова кивнул и заинтересованно посмотрел на тетю. То есть, если даже она знает об этой школе, то Хогвартс на самом деле существует? Мальчик быстро вытащил блокнотик и ручку, что вечно таскал с собой, и, нацарапав большими буквами записку — мало ли какое зрение у великана — сунул ее удивленному Хагриду. Простите, сэр. Вы хотите сказать, что Хогвартс действительно существует? Получив письмо, я решил, что это шутка. — Это еще зачем? — бросил великан, держа маленький листок бумаги на пальце. — Он так общается, — ответила Петунья, бросив хмурый взгляд на записку. — Он говорить не может. — Как не может?! — взревел Хагрид, отчего и Гарри, и Петунья инстинктивно сжались. Но великан быстро осекся и теперь только изумленно разглядывал мальчика, который отвечал ему спокойный взглядом. Вдруг Хагрид начал подозрительно всхлипывать, и по его лицу потекли слезы размером с грецкий орех. — Гарри… миленький… как же так, — ревел великан, — я ж тебя вот этими руками сюда принес… и вон оно как… я ж не хотел, чтоб так вышло… Дамблдор сказал, а значит, надо так… Мальчик встал и начал поглаживать гиганта по руке, успокаивая. Ему было очень неприятно, что и Хагрид начал жалеть его. Неужели, кроме жалости и сочувствия, Гарри ничего не вызывает? Да и что за Дамблдор, интересно. Почему великан говорит о нем с таким уважением и даже преклонением? Гарри точно где-то видел это имя… Не в пригласительном ли письме из волшебной школы? Да, вроде бы Дамблдор был ее директором. Тогда еще любопытнее: какое отношение имеет директор Хогвартса к Гарри и тому, что его оставили у Дурслей? Хагрид тем временем достал из одного из многочисленных карманов своей куртки огромный носовой платок и громко высморкался. Немного успокоившись, он посмотрел на Петунью. — А как это случилось-то? — махнул он рукой в сторону вновь севшего в свое кресло Гарри. — Несчастный случай, — спокойно ответила тетя, одарив вздрогнувшего племянника хмурым взглядом. Но Хагрида, казалось, удовлетворило такое объяснение. Он только кивнул. А Гарри, видя, что великан позабыл о записке, снова указал на нее. — Ах, да, — великан смотрел на листок, задумчиво расчесывая спутанную бороду. – Конечно, Гарри. Хогвартс существует. Твои мама и папа его закончили. Великие волшебники были, да-а. Гарри тем временем начеркал еще одну записку. То есть, и я волшебник? Я смогу творить магию? - Конечно, — снова кивнул Хагрид. — И станешь сильнейшим волшебником, помяни мое слово, — хохотнул он. — И сегодня нам с тобой это… за учебниками нужно будет сходить… Тут Петунья неожиданно встала, и мальчик, уже позабывший про нее, теперь глядел на тетю с опасением. — Ну и забирайте его, — фыркнула она. — Видеть его больше не могу. Забирайте и уходите! Хагрид, казалось, был ошарашен таким отношением, но Гарри, знавший, что с тетей в таком настроении лучше не спорить, быстро кивнул и понесся наверх. Схватив письмо из Хогвартса со списком необходимых для учебы вещей, он быстро переоделся в парадную одежду: почти новые брюки и бежевую рубашку. Спустившись, он наткнулся на Хагрида, стоявшего в прихожей, и тетю, злобно зыркавшую глазами на великана. Взяв гиганта за руку, мальчик повел его к выходу, чтобы тетя смогла закрыть дом. Очутившись на улице, Хагрид смущенно посмотрел на Гарри. Мальчику казалось, что великан просто не знает, как ему вести себя с ним в связи с его немотой, и от этого ему было еще неприятней. — Тут это… далеко до станции-то… Гарри наклонил голову. — Может, мы… это… аппарируем? — и, заметив вопросительно поднятые брови мальчика, добавил: — Переместимся сразу на место? Гарри радостно закивал, и Хагрид взял его за руку. Через мгновение мальчик почувствовал, как его будто протягивают через узкий шланг. Вскоре неприятные ощущения кончились, и Гарри огляделся. Они стояли перед маленьким невзрачным баром, вывеска у которого гласила: «Дырявый котел». Гарри поднял брови. Кто в здравом уме будет называть так свое заведение? Но Хагрид, не дав больше мальчику времени на размышления, потянул его внутрь. Внутри бар был темный и неприглядный. Гарри даже показалось немного странным, что кто-то может питаться или даже снимать комнату в таком заведении. Но мало ли, кто этих волшебников знает. Когда они вошли, все голоса сразу смолкли, Хагриду махали руками и приветствовали. Но великан, почему-то не задерживаясь, потянул мальчика за руку куда-то в глубину бара, по пути отмахнувшись от бармена со словами: «Извини, Том, сейчас не могу, дела, дела». Прежде чем выйти в другую дверь, мальчик услышал ответ бармена: «Постой, Хагрид… это что, Гарри Поттер?!» Но его вопрос остался без ответа, и дверь за великаном и мальчиком захлопнулась. Гарри удивленно смотрел на Хагрида. Вопросы роились у него в голове, и он не знал, как задать их великану. Наконец он достал блокнотик и, пока гигант сосредоточенно считал кирпичи в стене, начеркал записку и протянул ее Хагриду. Тот уже постучал своим розовым зонтиком по какому-то примечательному месту, и стена раздвинулась, формируясь в арку и открывая за собой мощенную булыжником извилистую улицу. Как только они ступили на нее, Гарри протянул Хагриду записку. Тот хмуро прочитал ее. Было видно, что ему неудобно с ним, мальчик чувствовал какую-то внутреннюю неловкость великана и стремление быстрее покончить с делами Гарри. Простите, сэр, у меня есть несколько вопросов. Не могли бы мы посидеть где-нибудь в спокойной обстановке, чтобы я мог задать их вам, прежде чем совершать покупки? — Хорошо, пойдем, — пробурчал Хагрид, как-то обреченно потянув Гарри в сторону какого-то заведения. — Мороженое как раз поедим, ты не против? Гарри против не был. Они прошли в ближайшее непримечательное здание, мальчик успел увидеть вывеску: «Кафе-мороженое Флориана Фортескью». Хагрид завел мальчика в самый уголок зала, огороженный от остальных. Пока великан делал заказ, Гарри сосредоточенно крапал список вопросов, стараясь не упустить даже самые мелкие. Закончив, он протянул его Хагриду. Мои мама и папа правда были волшебниками? Но как тогда они погибли? Тетя говорила, что они разбились в автокатастрофе… Откуда тогда у меня шрам в виде молнии на лбу? Дамблдор — это ведь директор Хогвартса? Как он связан с тем, что я оказался у Дурслей? И как я смогу купить все предметы для школы, если у меня нет денег? И что это у вас за зонтик, сэр? Извините, если я спрашиваю что-то личное, но маги же колдуют волшебными палочками? Где же ваша? Почему бармен знал мое имя? Великан, прочитав записку, сразу нахмурился, а потом и смутился. Гарри стало даже интересно, что же так его взволновало. Но Хагрид начал свой рассказ, и, по мере того, как мальчик слушал, Гарри становилось все тоскливей и тоскливей. Он узнал про злого волшебника, который пришел к ним в дом десять лет назад в Хэллоуин и, убив родителей мальчика, попытался наслать и на Гарри убивающее проклятье, только вот не вышло у него, вместо этого он исчез. И поэтому Гарри Поттер знаменит — потому что стал первым человеком, пережившим смертельное проклятье, и шрам его оттуда же взялся, как след от него. — Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим Дурслям, — Хагрид снова заглянул в листок. — Ах да, сейчас как раз Дамблдор… — и великан начал рассказывать про самого великого волшебника этого столетия, которого даже Тот-кого нельзя-называть боялся и к которому сам министр магии все время за советами обращается. Потом великан переключился на тот самый день, Хэллоуин, когда Дамблдор приказал Хагриду привезти маленького Гарри к Дурслям и оставил его на пороге. А мальчик слушал эти хвалебные речи и все больше недолюбливал «великого волшебника», как-то уж это все звучало ненатурально, возникало ощущение, что Хагрид долго репетировал этот рассказ. А уж когда речь зашла про оставление его, маленького, на пороге дома глубокой ночью в конце октября, так Гарри вообще начал внутренне ненавидеть Дамблдора. Почему именно он решал его судьбу? Неужели помимо родителей никто не согласился бы его забрать? Неужели у них не было близких друзей или других родственников? И почему именно Дурсли, люто ненавидевшие любое проявление колдовства? И почему смертельное проклятье его не убило? Ох, казалось, вопросов только прибавилось, но больше расспрашивать верного директору великана он не стал. — Есть у тебя деньги, Гарри, — говорил дальше Хагрид. — Родители тебе оставили, не волнуйся. Зайдем сразу в «Гринготтс», банк наш, и возьмем. Хм… про свою палочку… э-э-э… не могу тебе сказать… О, а про Тома ты, как я понимаю, уже понял? Дождавшись ответного кивка, Хагрид расслабился. Гарри, тем временем доев мороженое, достал из кармана черный шейный платок, который вечно носил с собой — подарок одного из учителей. Он перевязал им голову, чтобы ткань закрывала лоб, и на удивленное лицо Хагрида только пожал плечами. Он не хотел, чтобы его замечали и узнавали, а его шрам, как он понял, служил самой яркой приметой Мальчика-Который-Выжил. Расплатившись за мороженое, гигант потянул мальчика дальше за покупками. Гарри вертел головой по сторонам, стараясь не упустить из вида ничего интересного. Всюду друг на друга нагромождались большие и маленькие магазинчики, аптеки, мрачного вида заведения… Мальчик просто не успевал все рассмотреть, поэтому, когда они наконец подошли к гигантскому по сравнению с остальными белоснежному зданию, судя по табличке, «Гринготтсу», он вздохнул с облегчением. Подойдя к свободному гоблину, Хагрид поздоровался и протянул тому золотой ключик. А Гарри снова нахмурился: почему этот, судя по всему, его ключ оказался у Хагрида? И не Дамблдор ли дал его ему? Это было неприятно, особенно, если вспомнить о том, что до семи лет у мальчика вообще не было своих вещей, лишь старые растянутые предметы одежды и сломанные игрушки кузена. Но еще большую обиду и злость на директора Хогвартса мальчик почувствовал, когда увидел находящееся в его сейфе богатство: горы золотых монет, кучи серебряных и колонны бронзовых. И имея все это, он недоедал у Дурслей целых десять лет? Гарри решительно выхватил блокнот и, нацарапав записку, протянул его сопровождавшему их гоблину. Сэр, дело в том, что я немой и не могу разъясняться обычным способом. Но у меня к Вам есть несколько вопросов, и желательно, чтобы о них не узнал Хагрид. Не могли бы Вы ответить мне также в письменной форме, если это вас не затруднит? Крюкохват удивленно прочитал записку и, вернув Гарри блокнот, важно кивнул. Пока Хагрид стоял у входа и отходил от головокружительного путешествия на тележке, мальчик начал строчить, а гоблин, взяв у него ручку, отвечал ему там же широким каллиграфическим почерком. Гарри стало даже немного стыдно за свои каракули. Сэр, до этого момента я рос у людей, не являющихся волшебниками, и не знал о Вашем мире. Во сколько у магов наступает совершеннолетие, то есть когда я смогу полностью пользоваться данным сейфом, или же я и сейчас имею такое право? Совершеннолетие наступает в семнадцать лет, и до этого момента Вы, мистер Поттер, можете пользоваться сейфом только в пределах, оговоренных банком с Вашим магическим опекуном. И, кстати, простых людей волшебники называют магглами. Да, спасибо. Каков этот предел, и кто является моим опекуном? Профессор Альбус Дамблдор, директор школы «Хогвартс», является опекуном всех несовершеннолетних волшебников Британии, у которых нет родственников среди магов либо эти родственники отказались от опеки, в том числе и Вашим. Но предел суммы, которую вы могли бы изымать из сейфа, им не оговорен, а потому в данный момент Вы можете снимать, сколько считаете нужным. Разве у Вас нельзя оформить опеку над сиротой, к примеру, друзьям погибших родственников? Такая возможность имеется. Подобное дело рассматривает Визенгамот, магический суд, при наличии желающих магов, но, видимо, в Вашем случае желающих не было. При этих словах Гарри как-то сник. Никто его не захотел… никто… почему? Но ему нужно было спросить у гоблина еще кое-что, пока Хагрид рылся в своей куртке. Скажите, сэр, мой магический опекун ведь имеет право снимать деньги с этого сейфа? Если да, то сколько он снял за истекшие десять лет? На этих словах гоблин достал откуда-то из складок своей одежды толстенный фолиант, который физически ну никак не мог там уместиться, и, что-то шепнув ему, начал внимательно изучать первую страницу. Потом он начеркал ответ. Да, Альбус Дамблдор имеет право снимать деньги с Вашего счета. За десять лет он снял около ста тысяч галеонов, это примерно двадцатая часть сейфа. Такой ответ возмутил Гарри, и он стал, зло надавливая ручкой на бумагу, писать дальше. Опекун как-то узнает о снимаемой мной сумме? Да, в предоставляемом ему ежегодном отчете о содержании сейфа. Я больше ничего не унаследовал, кроме этого сейфа? Я имею в виду недвижимость. Помимо этого сейфа у рода Поттеров также имеется в наличии другой сейф, который они закрыли паролем. Насколько я знаю, они хранили там золото на черный день. Это особый вид сейфов, с них нельзя ничего брать, а класть можно. Собрав определенную сумму, волшебник консервирует его и открыть сможет либо при помощи пароля, либо кровью. Вы сможете сделать это только при достижении совершеннолетия вторым способом, если не знаете пароль, в чем я практически уверен. Что касается недвижимости, Вы унаследовали разрушенный дом в Годриковой Впадине, где произошло убийство Ваших родителей. Но жить там невозможно, одни руины, из которых маги сделали своеобразный мемориал. Все ясно, спасибо Вам огромное. Начеркал Гарри последние слова и показал гоблину, который снова кивнул и даже чуть улыбнулся. Он нравился мальчику все больше и больше. — Гарри, ну, ты чего? Идти ведь надо… — видимо, Хагриду наскучило стоять и ждать, пока мальчик пообщается с Крюкохватом. Гарри послушно кивнул и взял протянутый гоблином красивый черный мешочек с вышитой эмблемой банка. Он удивленно взглянул на Крюкохвата, и тот, усмехнувшись, выдал: — За счет банка, мистер Поттер. Мы надеемся, что вы станете нашим частым клиентом… теперь. Мальчик радостно улыбнулся и стал собирать монетки разного номинала в мешочек. Когда Хагрид заявил, что для покупки учебников и школьного инвентаря этого достаточно, тот только выразительно помотал головой и продолжил свое занятие. Наконец, собрав монет, казалось, раза в три больше, чем сказал великан, мальчик удовлетворенно кивнул и повернул к выходу. Навестив сейф номер семьсот тринадцать и захватив какой-то маленький сверток, они наконец-то оказались на улице. Хагрид повел мальчика покупать мантии. Пока они шли, Гарри засунул руку в полный денег мешочек и на ощупь вытащил три разные монетки. Положив их на ладошку, он подергал великана за край куртки и показал на них. Тот сначала нахмурился, не понимая, чего от него хотят, а потом просветлел: — А, так ты о номинале спрашиваешь? — Гарри энергично закивал. — Ну так, золотые — это галеоны. Один такой галеон — это семнадцать сиклей, серебряные такие монетки. А один сикль — двадцать девять кнатов. Мальчик задумчиво рассматривал монетки. И зачем такие сложности? Пойди, сосчитай сразу сдачу, в уме, что ли, такое цифры перемножать? Нет, конечно, Гарри был хорош в математике, но не настолько же! «Ну ладно, — решил мальчик, — дома потренируюсь». Наконец они подошли к магазину с вывеской «Мадам Малкин», и Хагрид отпросился в «Дырявый котел». Мальчик, разумеется, согласился отпустить великана, но он немного беспокоился, поймет ли его продавщица. Не очень хотелось и с ней объясняться на бумаге. К счастью, опасения Гарри не подтвердились. Как только он вошел в магазин, к нему тут же подскочила чуть полненькая улыбающаяся волшебница. — Едем учиться в Хогвартс? – и, прежде чем Гарри успел кивнуть, проводила его вглубь магазина и поставила на высокую скамеечку рядом с бледным мальчиком с тонкими чертами лица. Вокруг Гарри сами собой закрутились измерительные ленты. Его сосед с любопытством взглянул на черноволосого мальчика. — Привет! Тоже в Хогвартс? — дружелюбно начал он. Гарри только кивнул, разрываясь между двумя желаниями: пообщаться с ним и показать свою немоту или же сделать вид, что не хочет разговаривать. Но белокурый мальчик ему понравился, и Гарри решил все же попробовать наладить с ним контакт. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, — в голосе мальчика явственно слышалась гордость. — А мать смотрит волшебные палочки. Жаль только, первокурсникам нельзя иметь метлы, я все же думаю убедить отца купить мне новую модель, может и получиться протащить ее в школу… А ты играешь в квиддич? Что такое квиддич, Гарри не знал, но в том, что в него он точно не играл, был уверен, а потому энергично помотал головой. — А я играю. Я не столько люблю саму игру, сколько ощущение полета. Если я и буду пробоваться в команду, то только на позицию ловца! А ты уже знаешь, на какой факультет попадешь? Гарри снова отрицательно покачал головой. — Ты чего молчишь-то? — глаза у мальчика расширились. — Ты что, немой? Гарри спокойно посмотрел на него и кивнул. — Понятно, — протянул мальчик и, казалось, задумался, о чем же теперь можно сказать. Нотак как портнихи мальчиков пока оставили в покое и готовили одежду в соседней комнате, он слез со скамейки и протянул Гарри руку. — Я Драко Малфой. Будем знакомы. Гари тоже спустился на пол и крепко пожал его руку. — Давай, я тебя буду спрашивать, а ты в зависимости от ответа кивай или мотай головой, хорошо? Если не хочешь говорить, жми плечами. Ты не против пообщаться таким образом? Гарри против не был, а потому с радостью согласился. Драко ему нравился. Прежде всего тем, что не жалел его, не кудахтал над ним, а с достоинством принял как равного. — Твои родители — магглы? «Нет», — Гарри стало интересно, почему он спросил вначале об этом, и мальчик выразительно кивнул на Драко. — Что, мои? Нет, я чистокровный. Но, судя по твоему виду, ты впервые услышал мою фамилию, а она довольно известна в магическом мире, из чего я делаю вывод, что о волшебном мире ты не знал? «Нет». — Хм, получается, ты полукровка, — и, заметив вопросительно поднятые брови Гарри, пояснил: - Значит, у тебя один из родителей — маг, а другой — маггл. Хм, снова нет? Да ты полон сюрпризов. Получается, ты чистокровный. Ты о магическом мире узнал только в этом году?.. Но, если да, то я вообще ничего не понимаю, — Драко задумчиво потер затылок и бросил чуть обидчивый взгляд на веселящегося соседа. — Ну, ничего, сейчас разгадаем тебя… Ммм, прости за такой вопрос, но твои родители живы? О, нет? А воспитывали тебя волшебники? Нет? Магглы? О, все, теперь я понял! Воспитывали тебя магглы, но ты чистокровный. Хм, ладно оставим семью. Факультет-то ты выбрал? — и, заметив вопрос на лице Гарри, снова стал пояснять: — Ну, в Хогвартсе существует деление на четыре факультета: Слизерин, Когтевран, Пуффендуй и Гриффиндор. Я знаю, что буду в Слизерине, вся моя семья там училась, так что другой вариант даже не рассматривается…Ой, посмотри на него! — внезапно воскликнул Драко и указал на стоящего за окном Хагрида. Тот, видимо, ждал Гарри. Мальчик кивнул ему и бросил взгляд на мадам Малкин, которая уже начала упаковывать предназначенную ему одежду. — Это с тобой, да? — спросил Драко. Гарри кивнул и неуверенно уставился на него. — Слушай, до учебы еще куча времени… может, мы могли бы пообщаться остаток лета? У меня есть сова, так что я напишу тебе? Ты не против? Гарри понятие не имел, причем тут сова, но так радостно закивал, что Драко сразу почувствовал себя счастливей. Чем-то ему приглянулся этот странный мальчик, одетый в магловскую одежду. Может, спокойным и выразительным взглядом, как будто все понимающим, или каким-то внутренним стержнем? Но Драко чувствовал, что с ним нужно дружить, а своим чувствам он привык доверять. — А как тебя зовут-то? Моя сова найдет тебя только по имени. Вместо ответа Гарри только подвинул повязку на лбу, открывая шрам. И усмехнулся, глядя на шокированное лицо Малфоя. Потом расплатился с мадам Малкин и, захватив упакованную одежду и легонько хлопнув взирающего на него во все глаза Драко на прощание по плечу, пошел к выходу. Оказавшись на улице и дружелюбно кивнув Хагриду, Гарри решил, что неплохо бы для начала приобрести какой-нибудь рюкзак или сундучок. И потому сразу потянул великана в магазин напротив с вывеской «Всевозможные чемоданы, сумки, сумочки с чарами расширения и облегчения». Внутри мальчик долго ходил между рядами и разглядывал представленные товары. Хагрид все время тянул его в сторону объемных, обитых кожей, сундуков, но Гарри усиленно сопротивлялся. Не очень-то ему хотелось ехать с таким в школу. А вот эта небольшая черная сумка, похожая на магловскую спортивную, была очень даже ничего. Мальчик осторожно снял ее с вешалки и нашел рядом табличку: «Ранцы, портфели и сумки на каждый день с чарами облегчения веса. Чары действуют в течение десяти лет. Материал обработан специальным раствором, не позволяющим вещам изнашиваться, пачкаться и рваться. Цена: 20 галеонов». «О, кажется, я нашел отличную вещь для ношения учебников», — радостно подумал Гарри, представляя, как будет складывать в эту сумку новенькие книги и пособия. Хм, правда, их нужно было сначала приобрести. Мальчик отнес предполагаемую покупку на прилавок и обратил свое внимание на стоящие рядом аккуратненькие небольшие чемоданчики, что-то вроде дипломатов. Он открыл один, но внутри тот оказался самым обычным и неглубоким. Вдруг к нему подошел продавец — пожилой волшебник в длинной лиловой мантии. — Могу ли я вам чем-то помочь, мистер? — обратился тот к нему. Гарри показал тому на чемоданы. — О, это очень хорошая вещь! Они только-только поступили в продажу. В каждом бесчисленное количество отделов. Когда, например, вы заполнили чемоданчик, вы его закрываете, кладете руку во-он на то углубление и придумываете кодовое слово. Если открыть без него, то он вновь окажется пустым, и можно снова его заполнять. А чтобы найти нужную вещь, нужно лишь коснуться того места и сказать про себя это слово. Таким образом, в одном чемодане может умещаться огромное количество вещей в, сколько пожелаете, отделах! На экстренный случай, если вы забыли либо дать отделу название сразу, либо какое-нибудь из кодовый слов, то нужно коснуться палочкой углубления и проговорить или вслух, или про себя свое полное имя. Правда, тогда в углублении появятся все ваши вещи и могут немного вас завалить, — усмехнулся продавец. Гарри перевел взгляд со старика на волшебные чемоданы. Это именно то, что ему нужно! Судя по остальным табличкам, все эти безразмерные сумки были не для немых: чтобы что-то достать, нужно было обязательно назвать эту вещь. А здесь такое решение проблемы! Мальчику приглянулся темно-зеленый чемодан, и он остановил свой выбор на нем. Подошедший Хагрид буркнул продавцу полное имя Гарри, и тот зачаровал покупку на магическую подпись мальчика. Гарри все оплатил и положил одежду и сумку в первый отдел «Магическая одежда», а мешочек с монетками — в «Деньги». Теперь можно было с одним небольшим чемоданчиком налегке идти дальше. Следующим приобретением стали всевозможные принадлежности для письма. Гарри очень удивился, узнав, что волшебники пишут на пергаменте, да еще и перьями, макая их в чернила. Он даже попробовал начеркать что-нибудь на листе, прикрепленном к прилавку, но перо совершенно не слушалось мальчика, и чтобы получить корректную надпись, нужно было очень сильно на него нажимать. Гарри уже совсем разочаровался в своих силах, да и в волшебных писчих принадлежностях, когда продавец, видя его потуги, предложил ему что-то вроде магловских перьевых ручек, только сделанных в виде перьев, так что нельзя было их различить. Чернил, встроенных в них, как сказал он, должно было хватить минимум на пару месяцев активной письменной работы. Такие ручки, по его словам, покупали в основном магглорожденные, не привыкшие использовать чернильницы. Гарри с радостью приобрел два комплекта таких ручек и большой запас пергамента. Дальше, к великой радости мальчика, они с Хагридом пошли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где книги заполняли, казалось, каждый сантиметр помещения — так их было много. Гарри сразу подошел к продавцу и отдал ему список необходимых для Хогвартса учебников. Тот принес готовую стопку, так что мальчик, оставив ее на прилавке, принялся бродить по магазину, впитывая, как губка, всевозможные названия стоящих на пыльных полках томов. К сожалению, Гарри не нашел практически ни одной книги, говорящей о путешествиях или хотя бы описывающих быт волшебников. Ведь как лучше всего понять новый мир, новую культуру? Правильно — из художественной книги. Правда, маги, видимо, не любили описывать свои злоключения, а если все же делали это — читать было невозможно. Так Гарри напоролся все-таки на книгу о приключениях. На обложке был изображен красивый мужчина с золотистыми волосами и голубыми глазами. Заинтересовавшись названием — «Встречи с вампирами» — мальчик открыл первую страницу и попытался понять, о чем идет речь. Правда, через минуту Гарри захотелось швырнуть книжку куда-нибудь подальше. Но он сдержал свой порыв и даже еще полистал ее. Везде было одно и то же: восхваление автора книги и ни слова ни о самих вампирах, ни о способах их нейтрализации. Это ведь читать невозможно! Мальчик снова глянул на обложку и обратил внимание на имя автора — Злотопуст Локонс. Теперь Гарри стало абсолютно ясно, что его книги он не возьмет в руки никогда в жизни. Отчаявшись найти что-нибудь для легкого чтения, мальчик обратил свое внимание на другие, нехудожественные, тома. В итоге, он набрал с дюжину книг различной тематики: о квиддиче, традициях и обычаях Магического мира, несколько пособий по истории, а также несколько дополнительных книг по учебным предметам. Оплатив все приобретения, Гарри сложил их в чемодан и стал искать Хагрида, который, пока мальчик выбирал, куда-то исчез. Тот обнаружился в секции особо опасных магических зверей и при появлении Гарри неохотно отложил в сторону какой-то огромный том: великан с его большими ручищами и то еле держал эту гигантскую книгу. После магазина «Флориш и Блоттс» они пошли покупать котел, хрустальные флаконы, телескоп и весы. Гарри, несмотря на отговаривание Хагрида, все же приобрел помимо стандартного, еще и котелок самого маленького размера, а еще специальное волшебное приспособление, вроде магловской горелки. Такое ставишь под котел, дотрагиваешься волшебной палочкой и вуаля — горит огонь. И заклинаниями пользоваться никакими не нужно. Так что Гарри вполне мог попробовать приготовить какое-нибудь зелье до конца каникул. Поэтому в следующем магазине — аптеке — мальчик накупил ингредиентов в три раза больше нужного количества. Выйдя на улицу, он смущенно взглянул на Хагрида. Тот только тяжело вздохнул и махнул рукой. Судя по его недовольному виду, он просто мечтал отделаться от немого Гарри как можно скорее. — Пойдем, что ли… волшебную палочку тебе купим. Последняя вещь осталась, да-а. И самая нужная! Мальчик в предвкушении последовал за гигантом. Волшебную палочку он мечтал купить с того момента, как поверил, что письмо из Хогвартса не шутка. Правда, войдя в маленький обшарпанный магазин, заваленный продолговатыми коробками, Гарри несколько приуныл. Неужели торговля палочками не процветает? Или вырученных денег не хватает даже на то, чтобы содержать помещение в порядке? Вообще волшебники казались мальчику все более странными: носят что-то наподобие платьев и остроконечные шляпы, при знакомстве сразу обращают внимание на происхождение, да и магазины свои содержат в очень запущенном состоянии. Вот захотел бы кто-нибудь по доброй воле зайти сюда, если бы, например, рядом тоже продавали волшебные палочки, только в сияющем чистотой и порядком магазине? Однозначно нет. Хотя, кто их знает, магов этих. Вскоре появился и продавец — высокий худой старик с бесцветными глазами и в длинной зеленой мантии, который представился мистером Олливандером. — Мистер Поттер, — волшебник приветливо улыбнулся, показав чуть желтоватые зубы. — Да-да, помню ваших родителей, кажется, только вчера они приходили, чтобы купить свои первые волшебные палочки. У вашего отца была палочка из красного дерева, гибкая и мощная. А вот палочка вашей матери была сделана из ивы. Итак, — он взглянул на великана, — ах да, и вас я тоже помню, Хагрид. Дуб, очень прочная была палочка. Гигант как-то смутился и чуть пожал плечами. — Да, так и было. — Ну что ж, — чуть более сурово проговорил Олливандер, — начнем, пожалуй. Он взмахнул рукой, и к мальчику приблизилась измерительная лента, извивающаяся подобно змее. Она повисла в воздухе перед удивленным Гарри. — Мистер Поттер, какой рукой вы держите палочку? Мальчик показал волшебнику правую руку, и тут же лента принялась крутиться вокруг его локтя, пальцев, головы и плеч, измеряя только ей самой ведомые величины. Олливандер в это время объяснял мальчику суть волшебной палочки и роль ее сердцевины. Когда, наконец, танец измерительной ленты вокруг Гарри закончился, волшебник стал доставать узкие коробочки и попеременно давать мальчику подержать ту или иную палочку. — Это не подходит, — то и дело бормотал он, выхватывая у мальчика очередную палочку. Казалось, с каждой неудачной попыткой волшебник все больше радуется и веселится. Отложив огромную кучу не подошедших палочек, он и вовсе будто впал в экстаз, носясь туда-сюда и суя Гарри то ту, то иную волшебную палочку. Наконец, одна из них, попав в руки мальчика, выпустила из своего конца сноп ярко зеленых и серебряных искр. Гарри чувствовал тепло, струящееся по дереву и проникающее через кожу в него, будто устремляющееся к самому сердцу. Восторженный, он поднял голову на Олливандера, но тот радостным не выглядел. Наоборот, в его нахмуренных бровях сквозила откровенная досада. Он протянул руку и попытался вытянуть палочку из рук Гарри, но тот держал крепко, не желая выпускать ту из ладони. Волшебник потянул сильнее, но вдруг отдернул руку, тихо вскрикнув. Мальчик с удивлением смотрел на покрасневшую кожу Олливандера. Палочка что, обожгла его? Вот это палочка, так палочка! Теперь Гарри точно купит только ее, не упускать же такую прекрасную помощницу! — Мистер Поттер, — волшебник раздосадовано потирал ладонь. — Эта палочка абсолютно вам не подходит. Я дал ее вам по ошибке. Отдайте, мы подберем вам другую. Но Гарри, уже полюбивший именно эту, совершенно черную палочку с несколькими белыми нитями, протянувшимися вдоль нее и с удобной ручкой, отдавать ее не хотел. Да что там, она ведь ему подошла. Почему Олливандер уверен в обратном? Мальчик вопросительно посмотрел на Хагрида. Но великан лишь развел руками. — Отдай ты ее, Гарри. Мистер Олливандер дело говорит. «Предатель», — обреченно подумал Гарри. Он всем сердцем чувствовал, что эта палочка его, так почему же так не думают взрослые? Написать вопрос? Но для этого придется положить палочку, а этого делать не хотелось. Наконец его раздумья прервал волшебник, взмахнувший собственной палочкой, отчего та, которая находилась в руке Гарри, как-то странно дернулась, будто противясь. Но Олливандер повторил свое движение, и палочка мальчика послушно полетела прямо в ладонь мага. Гарри огорченно смотрел на волшебника. Ну, разве так делают? Правда, мальчика утешило то, что тот опять тихо айкнул, когда взял ее в руку. Видимо, она все еще жгла его. Волшебник, затемно успокоившись, отошел куда-то вглубь магазина. А Гарри расстроено стоял и ждал следующую попытку. Теперь ему вообще ничего не хотелось, лишь бы вернуть ту черную палочку. В голове у него даже промелькнуло, что он бы назвал ее Чернушкой. Интересно, маги дают имена своим палочкам? Наконец Олливандер вернулся, неся очередную узкую коробочку. Гарри безо всякого желания взял палочку и взмахнул ею. Из конца тотчас посыпались красные и золотые искры, только вот мальчик чувствовал, что та, другая, палочка намного мощнее этой. И потому он сразу невзлюбил и само дерево остролист, и феникса, перо которого находилось в сердцевине. Старичок с радостным видом тут же стал упаковывать эту палочку, даже без просьбы со стороны Гарри. А ведь это именно он покупатель. Почему он не может сам выбрать понравившийся ему товар? Нет уж, так легко он не сдастся. Достав из чемодана блокнотик, мальчик опять принялся писать вопросы. Как же ему надоело так изъясняться, кто бы знал! Каждый раз, как Гарри общался с кем-нибудь письменно, он чувствовал свою ущербность и отчаяние от своего состояния. Поэтому прибегал к этому как можно реже. Мистер Олливандер, почему мне нельзя купить ту палочку, черную? И вы даже не сказали, из чего она сделана. Волшебник удивленно посмотрел на записку, но спрашивать ничего не стал. Вместо этого он как-то обреченно вздохнул и присел на стоящий рядом стул, крепко сжав руки. — Понимаете, мистер Поттер, та палочка вам совершенно не подходит. Она сделана для темного мага, но вы ведь светлый. Вы — Герой Магического мира, Мальчик-Который-Выжил, вы просто не можете пользоваться такой палочкой! Гари нахмурился: почему опять все решают за него? Может он просто мечтает, как станет темным магом и будет убивать неугодных ему лиц? Нет, конечно, все это не так, но все-таки… Мальчик вырвал из блокнота еще один лист. Мне хотелось бы купить черную палочку. Сколько бы она ни стоила. — Нет, простите, мистер Поттер, — Олливандер очень похоже изобразил сожаление. — Я не могу продать ее вам. Я вообще не должен был давать вам ее в руки, извините старика. Палочка из остролиста прекрасно вам подходит. Гарри некоторое время упрямо сверлил взглядом волшебника, но тот только спокойно ему улыбался и был непреклонен. «Не уступит», — с болью понял мальчик. Сердце сжалось, и он сам удивленно прислушался к своим ощущениям. Разве мог он за столь короткое время привязаться к палочке? Он ведь держал-то ее в руках всего минуты три. Как такое возможно? «Это ведь не просто палочка. Это Чернушка. И она будет моей!» Гарри снова взял ручку и блокнот. Мистер Олливандер, скажите хотя бы, из чего она сделана. Я согласен купить палочку из остролиста. Тот недоверчиво взглянул на мальчика, но вроде расслабился и стал говорить: — Для ее создания, мистер Поттер, были использованы два вида дерева: черное эбеновое дерево и белый дуб, очень редкий, его практически невозможно отыскать. Из него как раз и сделаны те тоненькие полоски, тянущиеся вдоль всей палочки. Сердцевина представляет собой растертый коготь дракона. Должен сказать, что это единственная палочка с такой магической сердцевиной. И длина ее очень удобна — тринадцать дюймов, — Олливандер говорил воодушевленно, смотря куда-то в пространство и немного жестикулируя руками. — Похожую палочку я продал мистеру Северусу Снейпу, вот это сильный волшебник, да-а. Правда, он и темный маг, так что… — старик внезапно прервался и посмотрел на Гарри. — С вас семь галеонов, мистер Поттер. Мальчик отдал ему деньги, засунул узкую коробочку в один из отделов, даже не потрудившись запомнить, в какой. В расстроенных чувствах он вышел из магазина, чувствуя, что сердце его осталось там — вместе с эбеновой палочкой. Гарри твердо решил забрать ее, чего бы это ему ни стоило. Хагрид хмуро топал за ним к выходу из волшебной улицы. На ходу мальчик достал список необходимых для школы вещей и пробежал его взглядом. Да, они все купили, теперь можно было ехать домой. Но Гарри, снова просмотрев весь листок, вдруг споткнулся, так как его глаза остановились на фразе: «Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу». У мальчика никогда не было домашнего питомца, что, конечно, не мешало ему мечтать о котенке или щенке. Да, решено, раз уж у него не получилось купить Чернушку, то он обязательно поедет домой с питомцем. И ему все равно, что скажет тетя. Бить она его не будет, побоится после событий четырехлетней давности, выгонит животное — Гарри пригрозит, что пойдет в отдел опеки. Тетя эти социальные службы боялась больше всего на свете. Да, так он и сделает! Мальчик резко остановился и стал дергать Хагрида, чтобы показать ему волшебную фразу про домашних питомцев. И не поверил своим глазам, когда великан прямо расцвел на глазах: заулыбался, и глаза его заискрились неподдельной радостью. — Так ты животину хочешь? — переспросил гигант все-таки. И после того, как мальчик закивал, схватил того за плечо и чуть ли не силком потащил в противоположную сторону, твердя при этом: — Ой, Гарри, животное — это же прекрасно. Они ведь самые лучшие друзья, не предадут никогда, и вообще… Сейчас мы тебе кого-нибудь выберем! Самого необычного, ты ведь у нас необычный! Жабу! А нет, лучше не жабу, а кошку, например. Хотя у меня на них аллергия… Короче, сообразим что-нибудь! А Гарри, еле успевая идти за великаном, думал, причем тут аллергия Хагрида, если питомца собирается покупать он сам? Наконец они подошли к большому магазину с вывеской «Волшебный зверинец». Внутри было мало света, но отовсюду раздавалось уханье сов, мяуканье кошек, шорох других различных животных. Завороженный таким разнообразием зверей, Гарри стал ходить между рядами. Сколько Хагрид не зазывал его в отдел с совами, тот ответил категорическим мотанием головой. Не хотел он сову. Совсем. Да и кошку или жабу тоже. Крыс мальчик также отмел. На секунду его привлекли змеи в дальнем отделе, и Гарри уже хотел пойти туда и выбрать одну из них, как вдруг услышал какое-то странное тиканье. Мальчик повернул голову и увидел… это… Гарри с восторгом подошел поближе к высокой стойке, на которой вниз головой висели забавные летучие мыши. Они потихоньку раскачивались и перелезали с места на место, иногда выдавая странный звук, привлекший внимание мальчика. Гарри оглянулся кругом, но продавца не обнаружил. Таблички здесь тоже не было. Он снова посмотрел на зверьков. Один из них, со смешной мордашкой и глазками бусинками, непоседливо крутился на одной лапке и раскачивался, вертя головкой. Мальчик шагнул еще ближе, и тотчас неугомонный зверек перелез на его рубашку, зацепившись за воротник, растягивая его своим весом. «Ну, нет, мой хороший, так не пойдет», — решил Гарри и поднял руки, чтобы снять нахала. Но погрузив пальцы в его мягкую шерстку, передумал. Подумаешь, рубашка. Теперь у него есть деньги, и он может их сколько угодно купить. А вот это доверчивое чудо… такого больше нет. Придерживая летучую мышь, Гарри пошел к прилавку. Он твердо решил купить этого красавца, даже если его станут отговаривать. Хватит. Итак с палочкой уступил, а сейчас — ни за что. Продавец — усталый молодой мужчина, сидевший за прилавком — тотчас вскочил при приближении Гарри. Увидев прицепившегося к его рубашке зверька, он только усмехнулся. — Вы выбрали этого сорванца, мистер? Что же, я рад. А то все почему-то пугаются его неуемной энергии. Гарри улыбнулся и погладил животное в своих руках. Сейчас он рассмотрел, что зверек имеет большие тоненькие крылья, темно-рыжую шерстку на теле и черненькую мордочку с такими же черненькими глазами-бусинками. Подошедший Хагрид выбор мальчика одобрил и обратился к продавцу за разъяснением породы животного. — Это — мальчик, индийская летучая лисица, — начал охотно рассказывать мужчина. — У нас в магазине лисиц-то всего три, остальные — летучие мыши, их охотнее берут. А этот зверек у нас вообще один, порода-то редкая, его еле поймали, когда он малышом совсем был, больно верткий он. Вырос здесь, в магазине, и никто его брать не хочет. Но зверек еще совсем молодой, ему года два всего. А Лисицы лет по пятнадцать живут, а то и больше. Питается в основном фруктами, как свежими, так и засушенными. В отличие от своих сородичей, этот приучен к биологическому ритму человека. То есть, — пояснил он, — ночью спит, а днем — нет. И почту вашу тоже сможет носить, даже довольно тяжелые предметы. Цена — тридцать галеонов. Вы не пожалеете, уверяю вас! Гарри без возражений отцепил лисицу и, отдав ее Хагриду, полез в чемодан за деньгами. Тут продавец стал расписывать еще и различные приспособления для летучих животных, и мальчик, помимо зверька, приобрел коробку засушенных кусочков тропических фруктов, большую клетку, высокую стойку и волшебную сетку на потолок, которую Гарри собирался зацепить в своей комнате. Как разъяснил мужчина, концы сетки сами собой крепились к потолку, нужно было лишь коснуться ими его, и зверек мог сколько угодно путешествовать по потолку и висеть вниз головой, так как сетка выдерживала очень большой вес, что уж говорить о какой-то двухлетней летучей лисице. Клетка и стойка же при касании палочкой сжимались до размеров карандаша, что было очень удобно для перевозки. Мальчик еле засунул неугомонную лисичку в клетку и, положив все остальное в чемодан, потянул Хагрида к выходу. Гарри ужасно устал за этот день и стремился как можно быстрее добраться до дома. Они с великаном опять прошли сквозь стену и очутились в «Дырявом котле». Хагрид снова предложил аппарировать, и мальчик согласился, не раздумывая: любые неприятные ощущения меркли по сравнению с перспективой мгновенного перемещения. Оказавшись в нужном дворе, великан как-то скомкано попрощался, сунул в руки Гарри билет на поезд и тут же исчез. Мальчик задумчиво рассматривал листочек. Хм, разве бывает платформа девять и три четверти? Мальчик был уверен, что нет. «Ладно, на месте разберусь. Или у Драко спрошу. Если он напишет, конечно». — Вернулся? — послышался недовольный окрик. Гарри поднял глаза на как всегда хмурую тетю и полез за блокнотиком. Петунья вдруг заметила клетку и начала возмущенно кричать: — Это что еще за животное? Я не позволю тебе взять его в дом! Мальчик протянул ей записку и сразу стал писать следующую. Это летучая лисица. Тетя, пожалуйста, можно мне ее оставить? Она совсем тихая, ничуть не помешает, а ухаживать я сам за ней буду. Тетя раздраженно прочитала записку и фыркнула. — Нет уж, этой дряни в моем доме не будет! Избавься от нее, живо, мальчишка! Гарри вздохнул и решил, что пора переходить к угрозам. Не разрешите — я пойду в социальные службы и скажу, что вы со мной плохо обращаетесь. Мне поверят, тетя. Также я это сделаю, если вы причините вред лисице. Просмотрев листочек, Петунья задохнулась от возмущения. Она вся побледнела и только, тяжело вздыхая, переводила взгляд с Гарри на зверька в клетке. Наконец она выдавила: — Ты не посмеешь. Тогда тебя заберут в приют, и ты точно не сможешь держать ее там. Гарри хмыкнул и стал писать дальше. Зато вам будет хуже, чем мне. У вас заберут еще и Дадли, если вообще не посадят в тюрьму, как дядю. Тетя вздрогнула и бросила на мальчика разъяренный взгляд. — Чтоб тебя, паршивец! Оставляй свою зверюгу. Только если она будет мне мешать — скормлю соседской собаке! Петунья резко развернулась и проследовала в дом, а счастливый Гарри, улыбаясь до ушей, схватил вещи и понес в свою комнату.* * *
После обеда — точнее, это больше походило на ужин — мальчик у себя долго пытался приладить сетку к потолку, только вот его рост никак не позволял ему дотянуться даже со стула, а просить тетю Гарри не решался. Лисичка все это время, громко вереща, билась о прутья клетки. Тяжело вздохнув, мальчик все же решил выпустить ту, предварительно закрыв окно и дверь. Однако, какое он испытал удивление, когда зверек, вместо того, чтобы бестолково носиться по комнате, вдруг подлетел к одному концу сетки, схватил его задники лапками и прижал к дальнему углу потолка. Потом он проделал это с остальными концами сетки, отчего та оказалось очень ровно прилеплена над головой Гарри. «Умный какой, — восторженно подумал мальчик и поднял руку, на которую тотчас опустилась лисичка. — Я назову его Арчи». Зверек наклонил головку и ткнулся носиком в щеку Гарри, отчего у того на душе сразу потеплело. Он нравился ему все больше и больше. Только мальчику очень хотелось пообщаться с ним, но не будет же Арчи читать записки. И как тогда посылать его с почтой, если не можешь сказать имя адресата? Хотя никому пока писать нужды не было. Гарри поднялся с кровати, на которой сидел, пока зверек прилаживал к потолку сеть, и стал разбирать покупки. Он как раз просматривал новенькие учебники, когда вдруг услышал странное царапанье. Подняв голову на Арчи, он увидел, что тот спокойно себе ползает по сетке. Может, он зацепил когтями потолок? Вдруг странный звук повторился со стороны окна, и мальчик посмотрел в ту сторону. И ахнул. Было, в общем-то, от чего. За стеклом сидела большая серая сова и скреблась в окошко. Гарри подскочил и поскорее впустил птицу в комнату, та сделала круг и приземлилась к мальчику на плечо, протягивая лапу. Только сейчас он заметил, что сова принесла письмо. Дрожащими руками мальчик отвязал веревочку и вскрыл конверт. Птица перелетела на стоящую рядом клетку Арчи и принялась смотреть на лисицу своими огромными глазами. Гарри в это время достал сложенный листик, его сердце стучало как ненормальное, мысли путались. Это ведь его первое письмо. И скорее всего, от Драко. Так чего же он так нервничает? От этих мыслей мальчик совсем не успокоился, но присел на стул и попытался выровнять дыхание. Наконец, когда ему это удалось, он развернул чуть желтоватый лист. Здравствуй, Гарри Поттер! Я честно не знаю, что мне написать, кроме как «Ты правда Гарри Поттер?», уж очень сильно я удивился: Герой Магической Британии и немой. Это странно, особенно если учитывать, что ты вдобавок живешь с магглами. Но не мучаю тебя неудобными вопросами, лучше напишу, как я сам. Отец так и не купил мне метлу, представляешь? Говорит, что, видите ли, не нужно на первом же курсе нарушать правила, протаскивая ее в школу. А старую модель брать в Хогвартс мне не хочется. Так что я уступил, но заставил отца пообещать купить метлу на следующий год, если меня возьмут в команду. А ты собираешься пробоваться? На первом курсе, кстати, всех учат летать, если ты не умеешь, да и я могу помочь, если что не будет получаться. Как насчет факультета? Давай со мной в Слизерин! Он, правда, стоит немного особняком по отношению к остальным, но зато там к тебе никто не будет приставать с вопросами, да и слизеринцы своих в обиду не дают. А вот гриффиндорцы и пуффендуйцы совсем без принципов, говорят то, что думают, даже если могут тем самым обидеть человека. На твоем месте я бы туда не пошел. Остается, конечно, Когтевран, то там учатся одни заучки, которым кроме учебы ничего не нужно. Хотя, если ты любишь учиться, то можно и туда. Если есть какие-нибудь вопросы — пиши, ты ведь с магглами рос, значит, многого о волшебном мире не знаешь. Пока. Драко P. S. Сову зовут Зигер, он подождет, пока ты напишешь ответ. Только по клюву его не гладь, а то укусит. Гарри тут же принялся крапать ответное письмо, правда, перед этим все же прочитав в одной из книг, что же такое квиддич и описание правил игры. Здравствуй, Драко! Очень рад твоему письму. Зигер, кажется, понравился Арчи, это моя летучая лисица. Она такая умная, просто поразительно. Мне кажется, она и речь понимает, только вот я не могу ей ничего сказать. Что касается квиддича, я как-то не особо люблю командные виды спорта. Точнее, я вообще ни во что не играю, хотя летать, наверное, здорово. Драко, а если я не подойду ни для одного из факультетов, меня отправят обратно домой? Да и как ты можешь их выбрать? Судя по Истории Хогвартса, распределением первокурсников занимается заколдованная Шляпа. Или я ошибаюсь? Из вопросов пока только один: можно ли как-то заказать книги из магазина «Флориш и Блоттс»? Я просто хотел прочитать про создание волшебных палочек, выбор дерева и сердцевины. Гарри P. S. Кстати, а можно ли как-то без слов дать понять моему Арчи, куда нужно доставить письмо? Гарри быстро привязал конверт к лапке Зигера и выпустил того в окошко. Через несколько часов птица, к удивлению мальчика, принесла большой сверток, который тут же бросила на кровать и уставилась недовольным взглядом на Гарри. Арчи тотчас стал тикать, перелетел на свитер мальчика и распластался на груди, будто защищая его от совы. Гарри, еще больше изумившись поведению лисички, осторожно отцепил ее, посадил на руку и пошел смотреть, что за странный сверток принес Зигер. Внутри оказался большой том в бархатной зеленой обложке — «Волшебные палочки и их создание». Драко прислал ему книгу? И не просто книгу, а это сокровище? Наверняка она стоит целое состояние. Пораженный, мальчик проверил разорванную бумагу на наличие письма и нашел сложенный листик. Гарри! Ты не можешь не подойти ни к одному из факультетов, ты же волшебник! Иначе ты просто не получил бы письмо из Хогвартса. И никто не отправит тебя домой, не волнуйся. Насчет Шляпы, я уверен, ее можно уговорить. Хотя отец говорит, что чаще она распределяет по роду. У нас в роду, например, почти все учились в Слизерине, только один или два человека в Когтевране. Как видишь, исключения бывают. Твои родители, я знаю, были в Гриффиндоре, но ты-то вполне можешь поступить и в Слизерин! Насчет твоего Арчи: это правда летучая лисица? Отец не купил мне такую, говорит, из моды вышли. Но они очень умные. Только читать не умеют, а ты ведь по-другому им не сообщишь. Но я еще пороюсь в библиотеке, может, найду заклинание какое. Только вот нам все равно на каникулах нельзя колдовать. Ладно, придумаем что-нибудь. Чтобы что-то заказать из магазина, нужно взять его магический каталог. Они есть везде на Косой Аллее и представляют собой небольшую книжицу в мягкой обложке, перечисляющую имеющиеся в наличии товары. Обновляются они сами собой раз в месяц. Сомневаюсь, что ты такой захватил, иначе бы не спрашивал у меня. Так что я решил одолжить тебе нужную книгу из семейной библиотеки. Прости, но отец разрешил только до конца лета, думаю, за это время ты успеешь ее прочитать? Драко Обрадованный, Гарри быстро написал ответ с благодарностями и стал просматривать книгу, присланную блондином. Через некоторое время он приуныл: создать волшебную палочку очень и очень сложно, этим занимаются только признанные мастера артефактов, получившие на то специальное разрешение. И к тому же создатели волшебных палочек ведут специальный реестр своих творений, описывая все их свойства и использованные материалы, чтобы не повторяться. Выходило, что Чернушка всего одна на белом свете, и законным путем получить ее Гарри никак не мог. Тут мальчик вспомнил, что похожая палочка принадлежит некоему Северусу Снейпу. А если уговорить его купить ту для Гарри? Но тогда ему придется соврать, что свою палочку он потерял, к примеру. Какой нормальный человек станет лгать ради чужого тебе мальчика? Правильно, никакой. Значит нужно сначала подружиться с этим мистером, может, для друга он это и сделает? Так, план потихоньку зрел в голове Гарри. Чтобы с ним подружиться, нужно сначала узнать вообще, кто он такой. Этим и решил заняться мальчик за оставшееся до учебы время, попутно изучая купленные книги. Вначале он написал Драко, и тот ответил, что Северус Снейп является… ну надо же!.. преподавателем зельеварения в школе Хогвартс! Это ж надо, такое совпадение. Следующим пунктом плана стояла дружба с мистером, то есть профессором Снейпом. А вы знаете, какой наиболее короткий путь лежит к сердцу учителя? Правильно, его предмет. Вот Гарри и стал штудировать сначала учебник по Зельям, а потом и дополнительную литературу. Вызубрив имеющиеся книги, мальчик обратился к Драко, и тот прислал еще несколько томов, описывающих различные аспекты зельеварения, от многообразных видов ингредиентов до категорий ядов. Гарри старался запомнить все, что можно, а, понабравшись теории, даже попробовал сварить свое первое зелье. Хорошо, что он тогда работал в лесу недалеко от дома, иначе взорвавшийся котел точно бы привлек внимание тети. К счастью, варево все лишь выплеснулось на траву и сам котел не разъело, так что мальчик, еще раз перечитав правила безопасности, стал варить снова. В следующий раз у него получилось вполне сносное зелье, и, воодушевившись, Гарри стал изо дня в день изготавливать по два-три зелья из учебника за первый курс. Девать их было некуда, только в ямку какую выливать, и мальчик спросил совета у Драко. Тот описал действие заклинание Эванеско. Но для того необходима была палочка, и Гарри, вспомнив о своих ранних стихийных выбросах, стал пытаться заставить зелье исчезнуть так. Не получалось у него где-то с неделю, пока однажды мальчик так разозлился на ни в чем не повинный котел, что тот вдруг пропал. Да, вместе с варевом. Хорошо хоть горелка осталась. Раздосадованный, Гарри не решился брать стандартный котел для школы и подумал о перспективе еще разочек съездить на Косую аллею. К счастью, в числе купленных им книг оказался и «Атлас магических мест Великобритании», и мальчик без проблем отыскал там «Дырявый котел» и его магловский адрес. Путешествие выдалось довольно долгим. Оказавшись на волшебной улице, Гарри сразу направился в «Гринготтс», так как еще с прошлого его посещения задумался о возможности обмена волшебных денег на магловские и наоборот. К счастью, гоблины вопросов не задавали, мальчику нужно было лишь подойти к пункту обмена денег, который он заметил в углу залы, и протянуть существам мешочек ранее приготовленных галеонов. Те быстро пересчитали деньги, и вскоре Гарри получил порядочную сумму фунтов стерлингов. Потом мальчик купил несколько видов ножей для зелий, так как до этого дня он мог готовить только те, для которых вид металла необязателен. А попробовать приготовить хотелось все. Далее он направился, конечно, за новым котлом, пополнил запас ингредиентов в аптеке и зашел в книжный магазин. Прикупив там еще с десяток заинтересовавших его книг и захватив магический каталог, Гарри наконец пошел к выходу из Косой аллеи. В магловском Лондоне мальчик зашел в оптику и подобрал для себя контактные линзы: не очень-то ему улыбалось ехать в волшебную школу в треснутых очках-велосипедах. И вот сейчас, сидя в одиночестве в купе Хогвартс-экспресса, Гарри потихоньку перебирал в памяти порядок ингредиентов для того или иного зелья. В последние дни лета он и вовсе навострился варить их, у него получалось все лучше и лучше. Да и заставить приготовленное варево исчезнуть он тоже научился. Сам процесс успокаивал, зелья скоро вообще стали ассоциироваться у него с чем-то безмятежным и размеренным. Поэтому и сейчас, стараясь преодолеть волнение, мальчик вспоминал порядок приготовления противоожогового зелья. Вскоре раздался гудок, и поезд тронулся. Через некоторое время дверь в купе открылась и на пороге показался рыжий мальчик, видимо, из того семейства, которое Гарри видел на маггловской платформе. Пока они громко разбирались, кто же пойдем первым через стену, мальчик прошмыгнул мимо. Хорошо еще, что он не поленился сначала прочитать об этой необычной платформе — девять и три четверти — а потом еще и разузнать подробности у Драко. Пока Гарри размышлял, рыжий мальчуган с пятном на носу смущенно улыбнулся и спросил: — Привет. У тебя не занято? А то больше свободных мест нет. Черноволосому мальчику как-то не верилось в это утверждение, но он только пожал плечами, и тот, облегченно вздохнув, присел на сиденье. [1] Честно, не знаю, могут ли ожоги кипятком причинять именно такой ущерб, у меня нет медицинского образования. Но так как мальчик провел еще сутки в чулане без медицинской помощи, то вполне можно ожидать осложнений, в моем случае — немоты. [2] Тоже в точности не уверена, какие в Англии законы и какое наказание могли дать за такое, так что всё придумано автором.