Д(етство)

Джен
G
Завершён
53
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
53 Нравится 13 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Как ни жаль, но выясняется, детям красить ногти все-таки не стоит. Во-первых, это бесполезно, они все равно сразу обдираются. Во-вторых, это даже опасно. В пределах китайского квартала все всё понимают правильно, и ребятишки в растянутых майках разглядывают нарядные чеонгсамчики и яркие ноготки внука уважаемого господина Ди с восхищением и толикой зависти. Но «вне», у местных американских мальчишек это почему-то вызывает непонятную агрессию. Особенно если ты не девочка. Ди вспоминает, как ему однажды пришлось убегать от них. Гадкое воспоминание. Если бы их было один-два, даже три, он бы, конечно, поступил по-другому. Но ему было жаль свой новый чеогнсам с черешенками, а парней оказалась целая банда, человек восемь, пришлось бы звать на помощь здешних собак, кого-нибудь бы искусали, а потом за ними долго гонялись бы санитарные службы, а ему не хотелось, чтобы у собак были неприятности. К тому же драться ему нисколько не нравится. Поэтому он решил бежать, а быстро бегать ему нельзя. Он помнит, как тогда задохнулся, и сердце колотилось где-то едва ли не в горле. Он ловко поднырнул под каким-то развешанным на просушку бельем, неприятно получив мокрыми тряпками по спине, в душный пыльный бурьян чуть не в человеческий рост, какая-то крикливая негритянская тетка долго ругалась ему вслед, а Ди, промчавшись задворками, выскочил наконец на людную улицу, слыша как за спиной топочут по пыли раздолбанные кеды. Но тут из калитки черно-подпалой тенью выскользнул доберман, перекрывая хулиганам путь, и приподнял верхнюю губу, зарычав тихонько, но убедительно. А мальчик еще долго отдышивался, сидя на нагретом солнцем бортике фонтана в каком-то скверике (вода в нем плескалась неубедительно, еле-еле, и уже начинала цвести, но зато по ней, прямо как на пруду, бегали тонконогие водомерки), и думал: отчего люди такие злые? Может быть, их раздражает всё то, что им самим не дано? Дедушка не советует выходить за границы Чайнатауна, но все ж Ди-младший, хотя и послушный внук, слушается не всегда. Как же не выходить, когда там столько всего интересного? Под крыльцом «Бакалеи Меловски» устроили гнездышко мыши, и Ди иногда заглядывает к ним поболтать. Там часто появляются малыши, такие смешные, голенькие, с розовыми носиками и крохотными, как будто просвечивающими насквозь, розовыми лапочками. А мышки-родители – такие красивые в своих нежно-серых бархатных пижамках. Еще в большом американском мире есть замечательная американская кондитерская. Ди обнаружил ее еще месяц назад в одну из своих вылазок. Там продаются густо-коричневые шоколадные брауни, вкусный торт с кофейным кремом и хрустящими кусочками безе (кофе ему не нравится, а вот кофейный торт – нравится очень), пекановые пироги с блестящими, точно залакированными, орешками, корзиночки с ежевикой и замечательные чизкейки. Чизкейки он любит больше всего, только правильные, с сыром, а не с творогом. Творожные капкейки тоже очень симпатичные, но чизкейки все равно вкуснее. Ради них одних стоило переехать в Америку. Очень старый и очень черный, добродушно улыбающийся толстяк-продавец, похожий на дядю Тома (Ди уже прочитал про дядю Тома и рассудил, что люди все-таки очень злые существа) спрашивает: «Что сегодня угодно маленькой китайской мисс?» (Ди, на всякий случай, предпочитает все-таки умолчать о том, что он не совсем мисс) – и складывает пирожные в приятно шуршащие пакетики из плотной неотбеленной бумаги, с красно-желтой наклейкой – логотипом кондитерской - и зубчатыми верхними краешками. Ди расплачивается блестящими монетками. Бумажные американские деньги ему не нравятся – они некрасивые, с противными дядьками и чахлого серо-зеленого цвета, как подыхающий крокодил, а монетки нравятся, и «пенни», и «никели», и особенно двадцатипятицентовики, и еще нравится круглый доллар, который называется «бак», но такие редко попадаются, и Ди нравится зажимать их в ладошке, чтобы потом расплачиваться в кондитерской лавке за сладости. А иногда «дядюшка Том» - наверное, когда у него особенно хорошее настроение – вручает своему лучшему покупателю подарок, какую-нибудь печенюшку или даже целую булочку с корицей. Это по-американски называется «бонус». Пирожные в Америке хорошие, особенно чизкейки, а вот мороженое гадкое. Одни химические ингредиенты. Он как-то попробовал апельсиновое, и потом долго стоял с надкушенным рожком в руке, не зная, что ему делать. С одной стороны, доедать такое совсем не хотелось, но с другой – душа протестовала против того, чтобы просто так взять и выбросить сладкое. В конце концов оранжевый шарик просто-напросто подтаял и плюхнулся на землю, и мальчик обрадовался, что проблема решилась сама собою. Но тут же на мороженое, валяющееся в пыли, налетела целая стая воробьев. Оказывается, воробьи тоже любят мороженое, хотя им и трудно ухватывать эту почти что жидкость своими клювиками. Воробьи шустро склевали все до последней капельки, хотя Ди и уговаривал их не есть эту дрянь. Ди от этого даже расстроился. Еще дедушка говорит, чтобы он был осторожен, потому что по законам этой страны несовершеннолетние не могу находиться без присмотра взрослых, и у него, дедушки, могут быть неприятности. Ди-внуку не хочется, чтобы у дедушки были неприятности, хотя он не очень понимает, какие. Наверное, выпишут штраф, как за неправильную парковку, и дедушке придется отдавать серо-зеленые доллары, но их-то не жалко, они некрасивые. И зачем ему какой-то присмотр? Ди, сидя на краешке лавки, старается приманить на вишневый джем красивого толстого шмеля в черной с золотом полосатой шубе. Шмель низко гудит, одобряя угощение, но не торопится садиться на подставленный палец. Наверное, он такой солидный, что ему не пристало спешить к столу, как какой-нибудь завалящей осе, и мальчик уговаривает его со всем возможным почтением. И зачем ему нужен присмотр? Он не маленький и вполне может позаботиться о себе сам. Он терпеливо подманивает господина шмеля, предлагая ему свой палец с вишнево-красным, почти как джем, ноготком, уже все-таки кое-где ободравшимся. Малахитово-зеленый чеонгсам запачкался по подолу красноватой пылью, и это даже красиво - красное на малахитовом. Господин шмель солидно гудит, зависши в воздухе, и от этого чудится, будто это гудит сам неподвижный от перегрева воздух. В летнем воздухе пахнет раскаленной пылью, пахнет начинающей жухнуть листвой. Сюда, на задворки, почти не доходят запахи выхлопных газов и плавящегося на солнце асфальта, зато здесь есть запахи цветов из маленьких палисадников, свежих французских багетов из недалекой пекарни и нагретой солнцем серо-песочной шерсти дремлющей на перилах кошки. Где-то в раскрытом окне бормочет телевизор, и Иден ругает Софию, а хозяйка, перекрывая сериальный спор, с характерными певучими негритянскими интонациями ругает пригоревшую жареную картошку. Потому он и любит больше сидеть здесь, на задворках - должно быть, вопиюще нарушая чье-то право частной собственности - на окраине этого летнего захолустного южного американского города, с задумчивым любопытством собирая звуки и запахи чужой человеческой жизни, не имеющей к нему самому ни малейшего отношения. Важный меховой шмель наконец уступает и решает принять приглашение, опускается на подставленный ему детский палец, даже просевший под его тяжестью, неторопливо принимается за угощение, щекотно перебирая шершавыми суставчатыми лапками. Шмель красивый, и маленький Ди любуется, разглядывая его меховую, радующую глаз контрастом золотого и черного, теплую шубу. Как же ему не жарко летом в такой одежке? Между тем на остаток забытого юным ками бисквита слетаются полдюжины бойких ярко-коричневых воробьев. Они радостно расхватывают, что кому больше по вкусу, крошки бисквита, джем или миндальные лепестки, переговариваясь между собою: «Чив, чив?». И соглашаются друг с другом: «Чив! Чив!». «Чиф» по-американски – это то же самое, что «босс». Воробьи смышленые, и тоже очень красивые, у них такие изящные линии маленького тельца, и нарядный узор на крылышках и на спинке – весь из разных оттенков коричневого, и Ди на них ни чуточки не обижается. Воробьи любят сладкое, сладкое любят все, даже койоты. Досадно, что он до сих пор так и не встретил ни одного койота. Койоты – они замечательные. Они наподобие кицуне, только колдуют поменьше. Ди очень хотелось бы познакомиться хоть с одним и расспросить, как их предок поймал ветер и как плясал со звездой, а если дастся – ну вдруг разрешит – потискать за пушистый хвостик. Судя по книжкам, их тут должно было быть полным-полно. Собственно, дедушка и заманил его в Америку прежде всего койотами. Ну и еще немножко чизкейками… Шурх – воробьи разлетаются веером из-под ног. Спугнувшая их стайка мальчишек почти такая же шумная, как и они сами. Долговязый белобрысый пацан задевает край малахитового чеонгсама, кидает быстрый взгляд – мол, что там? – но не задерживается, с бейсбольными битами на плечах, с неуклюжими большущими перчатками и мячиками, то и дело норовящими выскользнуть из сетки и заскакать по красной пыли, вся компашка вприпрыжку торопится куда-то, занятая своим мальчишеским важным делом. Ди провожает взглядом их удаляющиеся спины, отчего-то отмечая взъерошенного белобрысого. До него долетают обрывки разговора: - Я тебе отвечаю, Мейер Мейер крут! - А Бодро в сто тысяч раз круче! Поистине, такими разлохмаченными могут ходить только американцы. Понемногу вечереет, вдоль горизонта протягивается золотистая полоса, обещающая скорые лиловые южные сумерки. Запахи еды становятся настойчивее. К низкому гудению отобедавшего и улетающего шмеля начинает примешиваться, сначала чуть различимо, затем все настойчивее, тонкий-тонкий москитий зуд. Пора возвращаться, в их магазинчике дедушка уже накрывает стол к вечернему чаю. На ужин будут корзиночки с яичной начинкой и яблоки-тофи, а еще сегодня обещан первый в этом сезоне арбуз. Жанинья обещала подобрать самый сладкий. Жанинья – это добрая толстая енотиха, в человеческом облике она больше всего напоминает старую нянюшку, и даже ушки у нее похожи на кончики накрахмаленной косынки, которые завязывают надо лбом негритянки; разумеется, на картинках в книжках, в жизни ему не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь одевался так старомодно. Она ужасно любит арбузы и выбирает их носом – по запаху. В этом деле можно на нее положиться! Мальчик поднимается, срывает пучок пожухлой травы, чтобы обтереть ладошки от вишневого джема. Летний воздух, прогретый за день, все еще почти неподвижен, но все же в нем начинает угадываться первое дыханье прохлады. Где-то, не видные отсюда, уже раскрылись вечерние цветы, и их сладкий до головокружения аромат расплывается по кварталу, а налакомившиеся воробьи отчего-то шумно расчирикались к вечеру, точно и они, собравшись компашками, заспорили между собою, кто из их воробьиных копов самый крутой в воробьином мире. Откуда-то – не разобрать музыки, не услышать слов – наплывает тягучая африканская песня… Если арбузы в этом сезоне окажутся вкусные, надо будет сделать арбузный торт со взбитыми сливками, как он недавно видел в кулинарной телепередаче. Только кроме ягод добавить еще свежие листики мяты и сахарную пудру. И еще сегодня он непременно скажет деду, чтобы на выходные поехать вдвоем в Аризону – там точно много койотов, и хоть с кем-нибудь они непременно должны познакомиться…
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.