Наутро

У Матса чертовски хорошая пятая точка. … задница. ... жопа. Как ни назови. Марсель медленно провел ладонями по ягодицам и не смог сдержать улыбку. Кожа гладкая, мягкая, тугая. Марселю нравилась пятая точка Матса... ...его задница. ... его дырка. Нравилось прикасаться к ней, целовать, лизать. Он мог делать это целый день. Но особенно любил он V-образную ямочку, которая образовывалась на пояснице чуть выше ягодиц. Марсель считал, что это выглядело чертовски вкусно. Марсель провел пальцами по холмикам ягодиц, а затем задержал большой палец на этой V. Превосходно. Матсова пятая точка-задница-дырка была просто превосходной. Но самым крутым было то, что она была не совсем идеальной, это пятая точка-задница-дырка Матса. Потому что – и это Марсель действительно любил больше всего – по ней проходила граница, пересекая и V-образную впадинку, и ягодицы, и шла дальше вокруг бедер. Выше этой границы была загорелая кожа, ниже – светлее. Матсу как-то удавалось и ниже этой черты быть загорелее, чем Марсель всем своим телом, но граница все равно там была. Хорошо заметная. И граница означала: до этого места вы все можете сколько угодно пускать слюни. Но то, что ниже, под ней, принадлежит Марселю. Только ему одному. Марсель наклонился вперед, коснулся мягкой кожи губами, скользнул языком по линии и, не удержавшись, слегка прикусил справа и слева от этой ямочки. Тут же до него донеслось глухое рычание с дальней половины кровати, Матс шевельнулся... и сразу же снова утих. Казалось, он опять заснул. Марсель тихо рассмеялся. Матс по утрам действительно был букой. Как правило, Марселю это не мешало, он любил и просто лежать рядом с Матсом, пока тот спал. Но сегодня он просто не мог больше ждать. Потому что – Марсель усмехнулся в предвкушении и потянулся за гелем, который он предусмотрительно уже достал из ящика тумбочки, – дело было в том, что: Время от времени Марселю можно было ... Матса. Это случалось нечасто. Не потому, что Матсу не нравилось, совсем наоборот, это Марсель мог подтвердить из собственного опыта. А потому что Матс не любил терять контроль. Ему это было как-то неприятно, неуютно. Хотя Марселю действительно было жаль. И именно поэтому они заключили договор: если Марсель забивает гол, то ему можно. Конечно, не только тогда, что было бы слишком печально при его статистике забитых мячей. Но в такой ситуации – обязательно. И вот вчера... вчера он забил гол. Хотя это была всего лишь тестовая игра, но гол – значит, гол. И именно поэтому ему было можно. Марсель поднес бутылку со смазкой к заднице Матса, медленно накапал гелем на эту V, пока в углублении не собралось немного, потом снова наклонился и осторожно смазнул языком вязкую жидкость внутрь, между ягодиц. Все произошло очень быстро: громкое рычание, резкое движение, поворот, как зверь, отражающий нападение, два, три захвата, и вот Марсель переброшен через себя, а затем он уже лежит на спине, а над ним гневно сопит Матс, глядит на него с непониманием. А что Матс на него не зарычал, и на том спасибо. Ой. Ну, да, рефлексы у него отличные. Этого у него не отнять. Но он выглядел сонным, наша маленькая пантера. Вообще-то Марсель всегда именно это и находил в нем самым сладким. Волосы дико торчат во все стороны, глаза прищурены, губы еще более соблазнительно припухшие, чем обычно. И еще он выглядит немного растерянным. Смотрит на него как-то вопросительно. Поэтому Марсель просто широко улыбнулся и тихо прошептал: «Вчера я забил гол». Типа, объяснение. Вроде как он не делает ничего такого, что ему было запрещено. Матс уставился на него, казалось, медленно сложил про себя одно с другим, наконец приглушенно застонал, слегка нервно закатил глаза и тяжело рухнул на Марселя. Вот лучше бы он этого не делал. Потому что – ой еще раз! – между животами теперь оказалась целая лужа скользкого геля. Марсель держал бутылку с «Дюрексом» в руке, и под давлением из нее вывалилось почти все содержимое. Опять Матс зарычал, как грубо разбуженный хищник, и с урчанием скатился с Марселя. Нет, кажется, это было просто не утро Матса. Марселю даже было немного жалко его. Когда он увидел Матсов утренний стояк, он даже решил сначала сделать для него что-нибудь приятное. Или хотя бы для этого стояка, если уж тот проснулся раньше самого Матса. Марсель уселся на бедра Матса, наклонился к своей рычащей пантере, поцеловал его в губы, хотя они еще не были готовы ему отвечать, прошелся с поцелуями по горлу, опустился к груди, собирая при этом гель с живота Матса и намазывая свой член. Затем он начал медленно массировать, его блуждающие поцелуи опускались все ниже и, наконец, губы добрались и до члена Матса. Он мягко обхватил его, обвел языком и медленно начал посасывать. Вскоре в недовольном рычании Матса стали слышны довольные нотки. Марсель улыбнулся. Процесс пошел. Он гладил, облизывал и сосал все сильнее, и стоны Матса становились все глубже, а член все тверже. Да, вот уж действительно, процесс пошел. И, судя по этим звукам, займет не так уж и много времени, пока Матс кончит ему в рот. Марсель был доволен. Но вдруг он почувствовал жесткую хватку в своих волосах, и – здравствуйте, где-то я это уже видел! – Матс снова схватил его, перевернул так, что он не мог оказать никакого сопротивления, и вот он снова лежит на спине, и Матс снова на нем, но на этот раз гораздо менее смущенный и сонный, а уже какой-то... дикий, возбужденный как-то... по-звериному. И – вот блять! – Марселя это заводило. А затем, словно желая еще больше подчеркнуть его положение, Матс одним чертовски плавным текучим движением сел, раздвинул его ноги, рывком притянул его к себе и пристроил свой член к заднице Марселя. Ебать. Чертов...! Небольшое давление. Но не больше. Вместо этого последовали медленные поцелуи по груди, по плечам; руки гладко прошлись Марселю по бокам. И больше ничего. Вот блин! Матс очень хорошо знал, что таким образом он сводит Марселя с ума. Когда все тело Марселя дрожало и почти горело от губ и рук Матса, и все у него внутри просто вопило в предвкушении ощущения этого давления... И что? А ничего! Марсель застонал в отчаянии, нетерпеливо двинул бедрами к Матсу, он чертовски хотел большего, хотел больше Матса, хотел его, хотел почувствовать его внутри себя, в диком желании он толкался на твердый член Матса, пока Матс в конце концов не пришел ему на помощь: он наклонился, чтобы упереться руками в кровать, и медленно и дьявольски неумолимо насадил Марселя на себя. Ебааааааать. Толчок, давление, движение, и вот он заполнен Матсом, и Матс над ним, глядит на него своими глубокими темными глазами... Ой, бляяяять! А на самом деле план-то был совсем другой. И Марсель, собственно, должен был бы обидеться. Вот же блять...! Марсель громко выдохнул, когда Матс снова погрузился в него и этим толчком достиг цели. И когда затем Матс начал также неуклонно двигаться в нем, то он каждый ебаный раз настолько точно задевал эту чертову точку, что можно было просто рехнуться. Марсель вцепился в Матса, в его жопу-задницу-пятую точку, пытаясь притянуть его ближе, желая всего и сразу, а Матс толкался в него, выебывая, и все это время снова и снова его нежно целовал. От одной только этой смеси ощущений Марсель уже был готов кончить, даже если бы Матс больше и не прикоснулся к нему, но потом Матс взял его член в руку, и оказалось достаточно пары резких движений, чтобы Марсель с громким стоном излился ему в ладонь. Ебать. Проклятье... Ебать! И через несколько секунд Матс с глухим урчанием наконец кончил в него. Ебать. Марсель жадно хватал ртом воздух. У него вообще-то был совсем другой план! Матс второй раз за это утро упал на Марселя, теперь уже размазывая все: пот, сперму, липкий гель. Недовольный этим фактом, он опять сполз с Марселя, улегся на живот и пробормотал в его адрес смутное: «Люблю тя». И тут уж Марсель просто не смог не рассмеяться и выдохнул: «Мне надо это понимать как оправдание за то, что ты лишил меня моей заслуженной награды?». А Матс снова заворчал и уткнулся лицом в подушку. Ну, по крайней мере, теперь у него могли быть угрызения совести. Чисто теоретически. Контрол-фрик чертов. Марсель вздохнул. Но потом он вдруг ощутил рассеянные прикосновения руки к своему лицу, ленивые поглаживания большим пальцем по щеке, и хриплый голос прорычал ему на ухо. «Сёдня веч-ром... лады? Ты… задница моя». И Марсель снова громко рассмеялся. Впрочем, ему бы хотелось, чтобы это было сказано немного по-другому. - Значит, ты все-таки хочешь, чтобы я сегодня вечером тебя вые… Продолжить он не успел, рука Матса закрыла ему рот. Ну, ладно, не будем требовать слишком многого. Марсель прижался к Матсу. Уткнулся носом в его кудри. Пахло сексом. Он вздохнул. Провел кончиками пальцев Матсу по спине... Перешел к его заднице... Рассеянно погладил... Значит, сегодня вечером. Блин, от одной мысли об этом снова могло встать. Его пальцы скользнули в ложбинку, еще влажную от геля... Он слегка вдавил один палец внутрь... Прикусил Матса за плечо... И тут Матс вдруг слегка раздвинул ноги и что-то тихо заурчал. И Марсель продолжил... Посасывая кожу на плече Матса... Снова немного толкнулся пальцем в него... И урчание перешло в глубокий стон. Господи. Марсель быстро сел, чтобы можно было сунуть пальцы глубже. Ебать, это было действительно горячо. А потом еще и Матс толкнулся ему навстречу! Ох. Господи. И он уже почти стоял на четвереньках! Блять!.. Было просто чертовски здорово видеть Матса в такой позе. Вдруг Матс схватил бутылку «Дюрекса», которая все еще лежала на кровати, повернулся к Марселю, посмотрел на него туманным взглядом, сунул гель ему в руку и прошептал «Ну, давай же, трахни меня наконец!». Что за … ! На секунду Марсель окаменел. С таким видом!.. Таким голосом!.. Чертов … ! Наверно, он в жизни этого не забудет. Он больше не мог здраво соображать. Матс сказал ему, чтобы он... И как сказал!.. И как он на него посмотрел! И еще эта розовая бутылка в руке! Марсель чуть не завопил от восторга. По крайней мере, он был близок к этому. Ему оставалось только надеяться, что эта картина никогда-никогда не возникнет у него перед глазами, когда он будет бить по воротам. А то получится не очень хорошо. Определенно, нет. Тогда у него, наверно, будут дрожать колени. Матс уронил голову на свои сложенные руки и нетерпеливо зарычал. Марсель быстро устроился позади него, торопливо нажал на тюбик смазки, так что оттуда брызнуло слишком много и в общем-то не совсем туда, куда следовало, но все-таки ему удалось торопливо себя намазать, распрямиться, и лишь потом он медленно, очень медленно вдвинулся в задницу Матса... ... его жопу. ... его дырку. И когда Матс хрипло застонал, Марсель подумал: просто рай. Ебаный Матсов рай.