Art Of Dying

Ничто, вероятно , не было так притягательно для Луи, как Париж – город поэтов и художников, где в воздухе витает любовь, пахнет жареными каштанами, а каждый закоулок хранит в себе многовековую историю. Еще с раннего детства маленький мальчик ждал с нетерпением того момента, когда они вместе с родителями снова смогут навестить тетю Изабель, что жила прямо в сердце Франции, в доме с кружевными балконами на кривой улочке. Луи поражало необыкновенное сочетание доисторической готической архитектуры, например, его главный источник вдохновения - Нотр-Дам-де-Пари, где по роману Виктора Гюго разворачивалась прекрасная и печальная история Эсмеральды и Квазимодо, и резных ставень на покосившихся домиках, что ютились по краям узкой каменной мостовой, где-то в глубине Парижа. Простота и величие в одном флаконе – в это невозможно было не влюбится. И вот спустя четырнадцать лет с момента первого визита в город-мечты, Луи снова прогуливался по уже полюбившимся местам, вдыхая ненавязчивый аромат недавно распустившихся цветов, смешивающегося с чем-то карамельным, наверное, запахом свежеиспеченных булочек из ближайшей пекарни. Парень медленно шел по узкому переулку, пытаясь обходить огромные лужи, из-за недавно прошедшего дождя. Он то и дело засматривался на маленькие кафе и ресторанчики на открытом воздухе, которых здесь было несметное количество; на элегантных женщин и немного рассеянных мужчин, что медленно потягивали ароматный кофе, закусывая каким-нибудь шоколадным круассаном или слойкой с маком. Он не мог чувствовать себя лучше, поскольку все эти по много раз изученные им места, все еще приносили Луи радость и дарили хорошее настроение. Его бежевый плащ приятно шелестел, а руки слегка замерзли из-за осенней прохлады, поэтому ему пришлось засунуть их глубоко в карманы. Парень уже приближался к дому своей любимой тети и он скорее хотел согреться чашкой горячего чая, укутавшись в любимый фиолетовый свитер, что он забыл сегодня надеть на на улицу. Возможно, иногда Луи казался романтиком, но это было отнюдь не так. Скорее ему просто нравилось казаться таким. - Луи, - с радостью в голосе воскликнула тетушка. – Где ты так долго был? Шарлотка, которую ты так любишь, уже давно готова, мой мальчик. Луи немного покраснел, поскольку несмотря на то, что ему было уже 22, тетушка не прекращала называть его «мальчиком», «котиком» и прочими уменьшительно-ласкательными именами. Даже при друзьях. Даже тогда, когда он разговаривал с Зейном по скайпу, а с кухни донеслось : «Медвежонок Бу, обед на столе». Да-да, это всего лишь детское прозвище, но он уже давно не ребенок и Луи мог бы поклясться, что был готов провалиться под землю со стыда. Зейн до сих пор называет его таким образом. Ну кто бы сомневался, что Малик упустит такую чудесную возможность пристыдить его. - Спасибо, тетушка, я как раз-таки зверски голоден, - Луи проговорил с улыбкой и тут же ринулся в соседнюю комнату. - Несмотря на то, что ты вырос, не думай, что я перестану заботиться о тебе, - усмехнулась Изабель, слегка потрепав племянника по голове. – Кстати, ты ведь собирался посетить свою любимую выставку на площади художников? - Хм, вообще, да, - проговорил Луи с набитым ртом.- Надеюсь, там будет также круто, как и в прошлом году. О да. Луи не сомневался. Ежегодная художественная выставка на Монмартре было одним из самых излюбленных событий парня. Наверное, для него в этом был весь Париж или, по крайней мере, самая мощная ассоциация с этим городом. Каждый раз, когда он видел эти прекрасные работы, будь то маслом, акварелью или карандашом, восхищение буквально захлестывало его десятибалльным штормом. Он не мог перестать благоговеть перед уличными мастерами, что так искусно выводили кистью на холсте незамысловатые линии, которые в скором времени превращались в шедевр. Он не один раз был в Лувре, его величие и невероятная концентрация гениального и многовекового в лице полотен великих живописцев и скульпторов безусловно производило неизгладимое впечатление, но ему ближе были работы обычных уличных самоучек, непрославленных героев, чьи частички души были нанесены вместе с краской тонким слоем на холсте. Луи мог часами сидеть где-нибудь неподалеку и украдкой наблюдать за движением кисти в умелых руках художника, выражением лиц, полных сосредоточенности и внимания. Парня поражали глаза , наполненные одухотворенностью, вдохновением и некоторой печалью. Казалось, что они чем-то отличались от обычных парижан, в этих несчастных ваятелях горело что-то волшебное и притягательное . Луи был готов купить работу каждого умельца, но его дом и так уже был, по словам его мамы, «захламлен» и денег у бедного студента было не так и много. Именно поэтому Луи чаще всего наблюдал за самим процессом, нежели рассматривал конечный результат. Парень вдруг внезапно вспомнил, как когда приезжал в Париж вместе с Зейном, тот успел ухлестнуть за молодой француженкой, что была не очень, он бы сказал, талантливой художницей. Просто хорошенькой. Луи понятия не имел, как друг сумел это провернуть, но не успел он отойти от него на 15 минут, как Малик уже во всю флиртовал с юной особой. Да, обаяния Зейна просто не может не подействовать. Луи невольно улыбнулся из-за нахлынувших приятных воспоминаний. Судя по его подсчетам, выставка должны была начаться через час и несмотря на откровенно ужасную погоду, Луи поторопился, поскольку не мог упустить такой шанс. Возможно, в этот раз все обойдется без случайного флирта и не очень талантливых художников