Переломанные.

Не все в жизни можно предугадать. Иногда случается нечто такое, отчего мир просто рушится. А ты стоишь, смотришь и ничего не делаешь. Потому что не понимаешь, зачем стараться. Зачем спасать то, что погибло уже давно. Еще раньше, чем ты это понял. Гым Чан Ди растерянно смотрела на свои руки. На кровь на них. Перевела взгляд на тело, лежащее рядом. На нож, торчащий из груди мертвого человека. Мир вокруг покачнулся. К горлу подкатила тошнота. Девушка всхлипнула и попыталась вытереть руки о разорванную блузку. Мыслей не было. Если не считать хаотичных воспоминаний о потных руках, скользящих по ее телу. От этого тошнота становилась сильнее. Чан Ди судорожно вздохнула и отодвинулась от трупа. До сознания с трудом доходило, что это она убила. Она убила человека. Девушка снова вытерла руки, пытаясь осмыслить произошедшее. Как так вышло? Почему она здесь? Зачем? Воспоминания путались. Она вышла из дома, а очнулась уже в этой квартире. С этим типом наедине. Он улыбался, рассказывая сколько ему заплатили за нее. В красках расписывал, что получил деньги, а теперь еще и удовольствие получит. А потом перешел от слов к делу. Вспоминать об этом было мучительно. Даже стыдно. Эти дни слились в один кошмар. И когда ей вдруг под руку попался нож для фруктов, девушка даже не раздумывала. Ей руководил страх. Тот самый, который лишает разума, высвобождая инстинкты. Чан Ди защищалась. И вроде бы все правильно. Но ничего, кроме отвращения к себе она не чувствовала. Девушка медленно поднялась на ноги. Посмотрела на свое отражение в зеркале, висящем напротив. Вид открывался жутковатый. Хрупкая брюнетка в разорванной и окровавленной школьной форме. - Ты убила человека, - сказала Чан Ди своему отражению. – Ты убийца, Гым Чан Ди. Девушка криво усмехнулась. Внутри было пугающе пусто. Кажется, больше ничего не осталось. Сначала осквернили ее тело. А потом она сделала то же самое со своей душой. Больше ничего не случиться. Все закончилось. Подумалось, что надо бы позвонить госпоже Кан. Поздравить с окончательной победой. Где она только нашла этого маньяка? Чан Ди посмотрела на тело своего мучителя. Тот любил поговорить. Долго и нудно объяснял пленнице, что такие, как она должны знать свое место и не сбивать с пути мужчин. Что девушка заслужила то, что с ней происходит. Не надо было совращать правильного мальчика. Эта характеристика Гу Джун Пе так поразила ее, что она даже спорить не стала. Да и кого волновало ее мнение? Чан Ди остановилась у балконной двери. Сегодня ей повезло. Ни веревок. Ни наркотиков. И дверь открыта. Да и вообще, она практически свободна. Осталось совсем немного. Один шаг. Девушка вышла из комнаты, вдохнула сырой вечерний воздух и неуклюже забралась на карниз. Она ни о чем не думала. Ничего не прикидывала. Она хотела прекратить все и сразу. Как тот парень на крыше трижды проклятой «Шинхва». Просто у любого есть предел прочности, за которым человек ломается. Вот и сильная девочка Гым Чан Ди сломалась. А сломанным вещам место на свалке. - Ты что творишь, ненормальная? – услышала девушка, а в следующий миг сильные мужские руки стащили ее с карниза. На одно жуткое мгновение ей показалось, что Он воскрес и кошмар начинается снова. Чан Ди закричала, вырываясь. Она не хотела продолжения. Лучше умереть прямо сейчас. Почему ей просто не дадут умереть? Сопротивление ее никого не впечатлило. Девушку просто перекинули через плечо и куда-то понесли. - Ты больной? – услышала она возмущенный женский голос. – Чего по балконам скачешь? И кто это еще? -Девушка, - ответил несший Чан Ди мужчина и поставил ее на пол. - С балкона сигануть хотела. Чан Ди, наконец, его разглядела. Нет, это не ее кошмар. Парень был молод и красив. Правильные черты лица, выразительные темные глаза, взирающие крайне озадаченно. - Зачем? – спросила Чан Ди, отмечая, что голос звучит тихо и хрипло. Кажется, она его сорвала. Впрочем, это не важно. Ничего уже важного нет. - Оппа, а давай я девушкой займусь, а ты выяснишь, почему она с балкона прыгала, - проговорили за спиной Чан Ди и ей на плечи легли теплые ладони. Она вздрогнула и обернулась. Позади нее стояла девушка примерно ее лет. - Меня зовут Мин Си Ен, - тихо проговорила девушка, осторожно подталкивая Чан Ди в сторону ванной комнаты. – Не бойся. Чан Ди не боялась. Что еще с ней может случиться? ****** - Теперь ты видишь, с кем связался? – спросила Кан Хи Су, нажимая паузу на пульте дистанционного управления. Изображение на экране застыло. Гу Джун Пе молчал не в силах отвести взгляд от стоп-кадра на котором Чан Ди, его Чан Ди, творила такое, на что не каждая ночная бабочка решится. - Что это? – глухо спросил он. - Досуг твоей плебейки, - ответила ему мать, выключая запись. – А знаешь, если тебе так нравится копаться в грязи, пожалуйста. Больше не буду препятствовать. - Этого не может быть! – с ненавистью посмотрел на нее Джун Пе. – Это монтаж. Госпожа Кан молча вышла из комнаты. Это было неделю назад. С тех пор у Джун Пе появились документ, подтверждающий подлинность записи и стойкое состояние алкогольного опьянения. Он не верил. Долго не верил, придумывая объяснения каждому кадру. Ее заставили. Ей угрожали. А, может, опоили чем-нибудь. Не могла же она действительно… Только Чан Ди не отвечала на звонки. Не появлялась дома. А потом от нее пришло письмо. Почерк он узнал сразу. Написанному он тоже не хотел верить. От матери всего можно было ожидать. Последние надежды разбила Га Ыль, случайно обронив, что видела пару раз Чан Ди с мужчиной на фотографии. Девушка не знала, что этими словами предает подругу. Просто ответила на вопрос. Это произошло пять дней назад. Ровно пять дней назад он понял, что его вера никому не нужна. Ровно пять дней назад он начал пить. В тумане алкоголя переносить боль была легче. Жизнь не казалась такой мерзкой. И застрелиться так не тянуло. Но он все равно попытался. Дважды. В первый раз любимый друг Сон Ву Бин просто дал в морду. Во второй – сломал руку. Для его же блага. Проверять до чего друг дойдет в третий раз Джун Пе не стал. Не хотел доводить до греха близкого человека. Потому просто тихо-мирно пил никому не мешая. Но его все равно доставали, уговаривали и чего-то требовали. Внушали что-то про то, что жизнь не кончилась. Что он мужик и должен взять себя в руки. А зачем? Его идеал оказался иллюзией. Он сам себе придумал невинного ангела, который оказался демоном. Джун Пе не понимал, как такое могло произойти. Он снова искал ей оправдания. А каждый новый день подтверждал страшную правду. Его Чан Ди оказалась не такой, как он думал. И тот мужчина на пленке был не единственным. - Так дальше нельзя! – вздохнул Ву Бин, все время маячивший поблизости. Почему он? Отчего-то этот вопрос сильно волновал Джун Пе. Почему рядом все время Ву Бин? - Потому что не у одного тебя идеалы рухнули! – рявкнул на заданный вопрос наследник «Иль Шин». – Ты чуть ли не всему Сеулу эту порнографию показывал. Каждому столбу жаловался, что твоя девушка шлюха. - А это здесь при чем? – озадачился Джун Пе, здоровой рукой пододвигая к себе бутылку. - При том, что Джи Ху тоже ее любит! Так что вы с ним примерно в одном состоянии. Но он хоть не стреляется. - Ву Бин, ты мне друг? – спросил наследник «Шинхва», делая глоток, кажется, виски. На вкус он алкоголь уже не различал. - Если ты опять будешь просить добить, я тебе вторую руку сломаю, - отозвался Ву Бин. – Все! Прекращаем запой! - Если ты мне друг, отстань, а! Ву Бин только головой покачал. А потом решительно поставил друга на ноги. - Прекращаем, я сказал! – проговорил не терпящим возражения тоном. – Я знаю, как ты ее любишь, но… - Любил… - прошептал Джун Пе. – Я ее больше жизни любил. Почему все так? А вдруг это все неправда? - С тобой согласится или возразить? – уточнил Ву Бин, одной рукой удерживая друга, а другой набирая номер управляющего Ли. - Но ты же проверял! - И нашел больше подтверждений, чем опровержений, - вздохнул принц Сон. – Прости, друг.