Грани будущего

Полное звезд небо здесь, на краю земли, склоняется к Артуру совсем низко. Кажется, что можно приставить к нему лестницу и забраться на Млечный путь. Полжизни назад они с Морганой лазили на чердак, когда бывали ясные ночи, и лежали голова к голове наверху, в сене и соломе, под толстым шерстяным одеялом, рассматривая созвездия. Моргана уже тогда знала карту ночного неба чуть не наизусть. "Смотри, смотри! - ее пальчик указывал куда-то вверх, в глазах отражались перевернутые звезды. - Это Арто, медведь, твой покровитель!" Юный Пендрагон с важным видом кивал, притворяясь, что в самом деле углядел в беспорядочном наборе светил некое определенное сочетание. Полжизни спустя Артур может разобрать его, только если очень постарается. Но вся эта сияющая, колкая холодная россыпь по синему до черноты полотну притягивает, несмотря на хаотичное мерцание. - Скучаешь? - сочувственным шепотом интересуется Бедивер. И уточняет, как будто в этом есть необходимость: - По ней. Артур мычит в ответ что-то невразумительное и поджимает губы, затем поправляет под головой седло и повыше натягивает на себя меховую попону. Он давно привык к тому, что в походах обычное дело - холод и жесткая земля вместо постели и нельзя развести костер даже для часовых, чтобы не быть выслеженными, но чем дальше они отъезжают от Веселой Стражи, тем больше раздражают знакомые с детства неудобства. Разумеется, он скучает, что за дурацкие вопросы. - Ладно, - шепчет молочный брат, возится, устраиваясь удобнее, - не отвечай, если не хочешь. - Спасибо, - под нос бурчит Артур. - Очень великодушно с твоей стороны. Интересно, какого ответа от него ожидал Бедивер? Что он умирает от тоски, как герой какой-нибудь легенды о любви? Не умирает, разумеется. Он твердо знает, что вернется к ней, как только закончится этот поход. Просто без Морганы ему уже не кажутся полноценными ни собственная душа, ни ум, ни воля, ни даже тело. Как будто не хватает рук или ног, а то и вовсе головы. Целая вечность прошла с того дня, как они покинули Веселую Стражу; прикинув в уме, Артур с удивлением осознает, что вечность на самом деле укладывается в пять дней. Такое не объясняют в словах, чтоб ты знал, Бедивер. С каждым днем они все глубже продвигаются на север, встречающий чужаков, как неласковая мачеха, - морозами, снегом и колючим ветром, от которого слипаются ресницы и обмерзает мех по краю капюшонов. Но хуже всего влажный воздух - настоящий бич путешественников, становящийся все коварнее по мере приближения к проливу, за которым находятся Оркнейские острова. Кажется, вдохни чуть глубже - и гортань и легкие покроются тонким слоем убийственного льда. Пятерых рыцарей, свалившихся в лихорадке, пришлось оставить вчера на попечении знахаря из небольшой деревушки - по счастью, их согласились принять без лишних опасений. Оставалось только надеяться, что к возвращению основных сил с Оркнеев они уже будут здоровы. Если возвращение состоится, разумеется. Но эту мысль, тщательно насаждаемую Кэем, которого изнуряют холод и кашель, усугубляющие приступы дурного настроения, Артур отбрасывает сразу. И все-таки здесь, на севере, его порой преследует бессонница, порождаемая сомнениями в правильности собственных решений. В глубине души он вынужден признаться, что план действий заканчивался в Веселой Страже, - вывезти из Камелота перепуганную насмерть, измотанную непонятной болезнью Моргану, не оставив при этом страну без армии, было важнее, чем играть в войну с одержимой ведьмой. До которой Артуру, в отличие от Утера Пендрагона, не было никакого дела. Так или иначе встреча с оркнейцами теперь неизбежна. Артур, само собой, надеется, что все пройдет так гладко, как это может пройти между наследным принцем одной страны и королем другой, которые не желают развязывать войну. Раз уж Моргауза до сих пор не причинила им никакого вреда в дороге, есть слабая надежда, что король Лот в состоянии найти управу на свою разнузданную супругу. Но Морриган с ее неистребимым здравым смыслом, Морриган, которой, пожалуй, ни разу в жизни не застила глаза яростная увлеченность чем угодно, включая самого Артура, - о, она была бы сейчас как нельзя кстати. И Мерлин с его умением всегда появиться в нужное время и в нужном месте, неважно, насколько нелепым способом. Но надо признать, что Моргане этот мальчишка сейчас нужнее. Один Ллеу знает, что может случиться, если рядом с ней вовремя не окажется тот, кто понимает в магии побольше Артура Пендрагона. Который, прямо скажем, не понимает ничего. Кроме того, что в истинах, насаждаемых отцом последние двадцать лет, содержится хорошо если половина правды и что Утер свято верит - правда на самом деле намного больше и чудовищнее всего сказанного. Бедный отец. Кажется, впервые в жизни Артур так ясно думает это про себя. Кажется, впервые в жизни ему не страшно пожалеть Утера Пендрагона. Принц смеживает веки, наконец-то согреваясь и чувствуя, как накатывает приятное дремотное оцепенение, и небо, полное сияющего серебра, принимает его в объятия... От легкого тычка в плечо Артур просыпается мгновенно - походная привычка спать вполглаза и вполуха неискоренима. Бедивер склоняется над ним, прижав палец к губам, взглядом указывает куда-то поверх артуровой головы. Извернувшись, принц приподнимается на локти. Бледная предрассветная дымка, по-змеиному извиваясь, ползет между камней и деревьев, чьи очертания уже нехотя выступают из ночной темноты. В этой сизой дымке колеблются мутные тени и два или три огненных пятна. Тяжело вооруженные всадники. - Кто это? - шепчет Артур. - Разведчики заметили их с четверть часа назад, - на ухо отвечает Бедивер. - Сколько? - Пятнадцать. Тревожный храп лошадей. Сдавленный звук, словно кого-то душат, - это Кэй сдерживает приступ кашля. - Слишком мало, - Артур под меховой шкурой нашаривает меч, медленно тянет из ножен. - И едут так спокойно... Не похоже, что собираются нападать. - Эй! - окликают из дымки. - Есть живые? - Змея и секира на алом фоне, Артур, - шелестит Бедивер, едва размыкая губы. - Это оркнейцы. Днем раньше, днем позже - особой разницы нет. - Живых хватает, - громко отвечает Артур, поднимаясь на ноги. За его спиной стеной встают рыцари Камелота. Ночью пробросил снег, земля присыпана колкой снежной крошкой. Факелоносец выезжает вперед, пламя освещает лицо предводителя нежданных гостей - рыжая борода взрослит, но ее обладатель вряд ли старше самого Артура. - Я - Гавейн, старший сын и наследник короля Лота Оркнейского, - не без надменности и с выраженным северным акцентом говорит рыжий, глядя прямо на принца. - А ты, надо думать, Артур? - Думать не надо, - собеседник неторопливо опускает меч, свободно кладет ладонь на навершие. - Я - Артур Пендрагон. Назвавшийся Гавейном смеривает его взглядом в ответ, спешивается и шагает навстречу. Он смотрит на Артура снизу вверх, должно быть, в его роду были низкорослые пикты. - Мы получили вести, что вы приближаетесь, - сбавив высокомерие где-то на треть, поясняет он. - Король послал меня встретить вас и проводить в Бэйл на'Эйглас. - Проводить? - уточняет Артур. - Когда Лот хочет подослать убийц, он подсылает убийц, - сердито огрызается рыжий. И тогда Артур улыбается.