***
Просыпаясь среди на ночи от жажды, он идет на кухню и совсем не удивляется, когда видит включенный в туалете свет и неплотно закрытую дверь. Он знает, что там происходит. Поэтому первый, до краев наполненный стакан воды, Юнги несет именно туда, не касаясь костяшками пальцев двери, незачем стучать. Тэхен отталкивает его рукой так слабо, что Юнги готов здесь и сейчас отдать все свои силы, чтобы тому стало хоть немного лучше (уходить он не собирается, кстати). Рыжий пытается что-то возразить и выгнать Шугу за дверь, но его тело снова сводит судорогой, заставляя в который раз за ночь склониться над унитазом, упираясь предательски дрожащими от слабости руками в пол. Юнги опускается рядом, ставит стакан и все-таки решается, кладет ладонь на спину Тэхена, медленно, но уверенно проводит сверху вниз (словно, "эй, я с тобой, не бойся ничего"). Что-то внутри Юнги начинает обретать физическую форму и буквально разрывать его изнутри, требуя накрыть тонкую спину всем телом, прижать к себе, но он сопротивляется, подавляет - нельзя. Сжимает пальцы в кулак, сжимает душу в неровный, с острыми углами, комок и отсаживается. Когда рыжий оборачивается и смотрит через плечо устало, Юнги на секунду теряется, а секунды теряются для него, время замирает и прерывается только тяжелым дыханием еще не до конца проснувшегося Хосока, который уже стоит на пороге, обеспокоенно переводя сонные глаза с одного на другого. Юнги поднимается, хлопает Хосока по плечу и выскальзывает за дверь, почти вовремя вспоминая, что вообще-то сам хотел пить. Неприятный осадок остается в душе, когда случайно замечает то, чего он сам себе не позволил: Хосок обвивает сильными руками талию и прижимает к себе Тэхена, тот податливо откидывается назад и теряется в парне, слабо отмахиваясь от нашептываний на ухо, очевидно, с просьбой выпить хотя бы немного воды.***
Иногда Шуга действительно не понимает, что здесь делает Тэхен со своим здоровьем. И тут же, словно читая мысли, Тэхен выздоравливает, снова скалится (на самом деле - улыбается), пританцовывает под громкую музыку в наушниках и даже пытается помочь Хосоку с готовкой. Тот ни капли не против (а зря), и Юнги мутит от того, как Джей Хоуп касается Тэхена. Их смех отдается головной болью, и Шуга надолго исчезает в студии, выплескивая отвратительное едкое чувство на синие строчки в блокноте. Слово за словом, лист за вторым, половина летит на пол неровными обрывками, Юнги не останавливается. Уже поздно вечером Хосок стучит в дверь и тихо входит, с разрешения включая верхний свет. Юнги делает глубокий вдох, а живот предательски урчит, потому что вкусный запах за пару секунд доносится до него. Парень ставит тарелку с ужином и чай перед Шугой и усаживается рядом, что заставляет последнего выпрямиться от напряжения, но Хосок смеется и рассказывает что-то о том, как Намджун умудрился сломать пульт от их нового телевизора на кухне, и как Чонгук (этот маленький дьяволенок) осмелился его отчитать. Юнги жует, когда взгляд падает на шею парня, на которой отчетливо видно красное пятно, и лицо Хосока становится не менее красным, когда он понимает, что Шуга заметил. Он спешно трет шею пальцами и смущенно рассказывает о том, что Тэхену уже лучше, а Юнги уже слишком хорошо умеет притворяться безразличным. Он с огромным усилием заталкивает в рот заботливо приготовленный другом сэндвич, который на вкус горький, очень горький, думает Юнги, но дело совсем не в еде. Ему жутко больно видеть эту нежность в глазах Хосока (как вообще мужчина может так смотреть), когда тот рассказывает о Тэхене. Юнги чувствует, что внутри Хосока словно миллион бабочек, которые оживают, бьют узорчатыми крыльями по внутренностям, создавая весь тот трепет, что слышится в его словах. Он ждет, когда Хосок сдастся, когда ему надоест вытаскивать Тэхена так часто, и тогда он, Юнги, будет рядом, тогда он сможет забрать Тэхена себе, вот только Хосок не сдается.