Телохранитель для Энди

      С тех пор моё существование все больше становилось похожим на ад. Мне было плевать на все унижения и побои со стороны этой бездушной толпы, стада, которому когда-то снесло стереотипами головы, после чего на этом месте у каждого выросло нечто бездумно-агрессивное с человеческим лицом, а вместо мозгов напичканное злобой и самолюбием. Мне не был безразличен только он – человек, которого я любил, но который так старательно пытался уничтожить меня.       А я верил, я надеялся, что Оли не такой. Не такая бездушная скотина, презирающая всех, кто хоть немного отличается от остальных, я верил... В каждом жесте, взгляде, слове я искал подтверждения моих надежд. Даже получив очередной удар с его стороны, я верил, что он этого не хотел, хоть и где-то в глубине души.       И я решился, решился на отчаянный шаг. Я написал Оливеру письмо, где раскрыл все свои чувства, переживания, боль, а самое главное – я задал ему вопрос, который столько ночей не давал мне уснуть, который буквально вытекал из меня вместе со слезами и кровью после очередных его побоев и слов оскорбления, впивающихся мне в сердце... Почему ты меня так ненавидишь? Да, я не такой как все, да, я отличаюсь, и, да, чёрт побери, я люблю тебя, несмотря на то, какую боль ты мне причиняешь, но я ничего плохого не делал тебе, чтобы так ненавидеть меня... Я не привязываюсь к тебе, не позорю, не пристаю и не ору на каждом шагу о своих чувствах, я даже стараюсь не смотреть в твою сторону и не надеюсь и на каплю взаимности, хоть и даётся мне это очень нелегко. Оли, так за что ты меня ненавидишь?       Я решил закинуть записку ему в шкафчик, чтобы не скомпрометировать ни его, ни себя. Но мой чудесный план был разрушен – я услышал смех Ли Малиа: — Джульетта решила написать любовное письмо Ромео?       Затем резкий толчок в бок и удар от Оливера. Он взял письмо и, не читая, разорвал его. Повернувшись ко мне, он швырнул кусочки письма мне в лицо, со словами: «Тебе пиздец, голубок!». Резко схватив меня за шиворот, он потащил в маленький спортзал западного крыла нашей школы, который не функционировал уже полгода.